red light special

      Звук ударов эхом проносился по просторному спортивному залу, в котором нет никого, кроме одного человека, что так яростно избивал грушу. Часы показывали полшестого утра. И что за идиот занял зал? Никто так рано не приезжал сюда, думала Джилл, когда в раздевалке бросила сумку на скамейку. Оттого любопытство — посмотреть на такого же безумца, как и она, — распирало. В голове возникло несколько предположений, кто именно это мог быть.       Тренажеры освещали лучи солнца. Ринг пустовал. Рядом висела груша, из которой сыпался песок при каждом сильном ударе. Джилл, улыбнувшись уголками губ, навалилась плечом на дверной косяк. Сердце наполнилось таким привычным теплом. Сколько прошло времени с последней их встречи? Слишком мало, чтобы забыть, как проходили эти встречи. Слишком много, чтобы истосковаться по его близости.       Не хотелось прерывать тренировку мужчины, чьи бицепсы блестели от капель пота, а ткань майки прилипла к рельефному торсу. Волосы взмокли, то и дело норовя залезть в глаза. Тяжелое шумное дыхание звучало чересчур соблазнительно. Леон Скотт Кеннеди умудрялся выглядеть сексуально там, где, казалось, секс неуместен вовсе.       Валентайн, прикусив нижнюю губу, сама не заметила, как откровенно пялилась. Взгляд голубых глаз излучал искреннее восхищение. И, видимо, ощутив чужое присутствие, Леон наконец остановился. Расправил широкие плечи и смахнул легким движением головы челку с глаз. Широкая улыбка растянулась на его губах.       — Наслаждаешься видом, Валентайн?       Джилл, прыснув, смущенно опустила голову.       — Смотрю, тебе тоже не спится, — проигнорировав его слова, сказала она и направилась навстречу. Леон, схватив бутылку с водой, промочил горло. Серо-голубые глаза пристально следили за Джилл, которая наконец остановилась напротив. Жадный взгляд изучил поджарый торс, скрытый за тканью легкой белой майки, промокшей насквозь. Тренировался Леон не один час. Интересно, что случилось? Однако спросить она не успела. Леон подступил на шаг и оставил поцелуй на ее губах. Нежный и медленный. Джилл закрыла глаза от наслаждения. Боже, как она скучала…       — Как насчет спарринга, Валентайн? — вдруг предложил он. Джилл не смогла сдержать смешка.       — Думаешь, сможешь взять реванш с последнего раза?       — Я хотя бы попытаюсь, — Леон погладил ее пальцем по подбородку и отошел, присаживаясь на скамейку. Ладонью он растер шею, понурив голову. Джилл глянула на ринг. — Мне нужно чем-то занять время до вылета в Европу.       Теперь всё стало ясно. Леон пытался скоротать время до очередной миссии и в кой-то веки занялся чем-то полезным, а не напивался накануне. О да, ей было известно о его проблеме, как и многим другим, кто интересовался Леоном Кеннеди и следил за его состоянием здоровья. В один момент он был на грани увольнения, но всё обошлось. Дорогостоящая терапия, оплаченная его начальством, явно давала свои плоды.       — Леон, — мягко позвала его Джилл, опускаясь рядом.       — Мм?       — Ты в порядке? — взгляд голубых глаз мгновенно стал обеспокоенным. — Ты же знаешь, мне можно доверять.       Леон нежно улыбнулся.       — Не переживай, Джилл. Я в норме.       Она внимательно всмотрелась в его лицо. Изучила каждую линию и изгиб. Во взгляде точно таких же голубых глаз с отливом серебра нет ничего, кроме тепла и нежности, что он испытывал к ней. Беспокойство отступило на задний план. Джилл поднялась со скамьи и, поставив руки на талию, посмотрела на ринг.       — Тогда начнем наш поединок? — ее глаза игриво блеснули, и Леон негромко рассмеялся.       Сняв кроссовки и носки, Джилл перелезла через ограждение и прошла по рингу. С последней их совместной тренировки, кажется, прошло несколько месяцев, если не полгода, и в том «поединке» она без труда уложила его на лопатки. Леону, как ей казалось, немного не хватало сноровки, но дрался он, конечно, великолепно. Ну и если бы он не поддавался, не косил глазами на ее задницу или грудь, то, может быть, одержал бы победу. Но он проигрывал ей с огромным удовольствием.       Леон оказался рядом, потирая запястья в предвкушении.       — Готова сразу сдаться?       — Еще чего, — хитро улыбнулась Джилл и приняла боевую стойку. Леон повторил. Без всяких предупреждений она атаковала. Леон увернулся. Удар за ударом блокировал, попытался контратаковать. Джилл все старалась оказаться за его спиной и сделать подсечку, но он не позволял. В один момент ему удалось перехватить ее запястье. Правда, в следующее мгновение получил ощутимый удар под дых, отшатываясь назад.       Джилл вновь атаковала. Леон увернулся. Перекатился через плечо. Спиной почувствовал ее сзади. Вновь резкий уворот. Джилл едва не свалилась с ног, но с легкостью удержалась. В следующее мгновение он схватил ее в удушающий захват, всем телом прижимаясь к ее спине.       — Сдаешься? — хрипло шепнул Леон ей на ухо, отчего мурашки скользнули от шеи вниз по спине. Джилл, ухмыльнувшись, специально прижалась попой к его паху. Тихий довольный выдох обжег ухо. — Ты жульничаешь.       — Ничего подобного! — воскликнула Валентайн, отпихнув его. Их взгляды встретились. Искры от сексуального напряжения так и летели во все стороны. В голове оставалось все меньше и меньше мыслей о нормальной продуктивной тренировке. Леон бесстыдно уставился на вырез ее спортивного топа, за что в следующее мгновение поплатился. Удар в солнечное сплетение заставил зашипеть.       Джилл пригрозила ему пальцем, мол, следует сосредоточиться. И он так и сделал. Вновь атаковал. Пару раз смог сделать подсечку, но она подскакивала и блокировала удары. Ловкости ей не занимать, всякий раз думал Леон и вновь отвлекся, потому что оказался на коленях перед ней. Джилл заломила его руку.       — Где же твоя сноровка, мистер Кеннеди? — злорадно хихикала Джилл, наклонившись к нему, пока Леон сдул с глаз челку. Быстро он высвободился. Сделал очередную подсечку. — А-ай! — вскрикнула она на весь зал. Леон повалил ее на пол. Ни о каких «правилах» спарринга он уже не думал. Возмущенный взгляд голубых глаз заставил его едва ли не расхохотаться. — Нечестно!       — Мы договаривались о честном поединке? — ехидно улыбнулся Кеннеди, за что тотчас поплатился. Одним резким движением Джилл уложила его на лопатки, оказываясь сверху. Мужчина перевел дыхание.       — Тогда я выиграла.       Звонкий смех раздался на весь зал. Леон с искренней любовью смотрел на нее, на то, как она с самодовольной ухмылкой на губах сидела на его бедрах. «Весьма соблазнительный вид», — пронеслось у него в голове. Было бы неплохо прямо сейчас уединиться с ней и сделать всё, чтобы в этот раз инициатива полностью была в ее руках. Чтобы именно она вела их. Леон погладил ее бедра, обтянутые тканью черных леггинсов.       Джилл, конечно, не могла не заметить этого игривого взгляда, поэтому наклонилась к его лицу и полушепотом спросила:       — Не хочешь взять реванш, Леон?       — Нет. Пожалуй, смирюсь с проигрышем, — выдохнул он ей в губы. Поцелуй лишь сильнее заставил его желать продолжения в более интимной обстановке. Ее ладони ласково погладили по груди, отчего по телу побежали мурашки. И она с удовольствием продолжила бы заводить Леона, но всё-таки заставила себя отстраниться. Какие-никакие правила приличия нарушать не хотелось. Да и наверняка здесь повсюду камеры. Однако она бы соврала, если бы сказала, что не хочет трахнуть его прямо здесь, на ринге.       — В котором часу у тебя вылет? — тихо спросила Джилл, оставив еще пару коротких поцелуев на его губах.       — Кажется, в три часа. Не помню точно. В любом случае, этот самолет не улетит без меня.       Она, негромко рассмеявшись, поднялась и протянула руку. Леон быстро встал следом.       — Может, тогда позавтракаем вместе?       — Это свидание, Валентайн?       Джилл бросила на него взгляд через плечо, игриво улыбаясь. Без лишних слов он прекрасно понял ее. Внимательно проследил, как она провела рукой по русым волосам и сделала несколько глотков из бутылки с водой. Солнечный свет, лившийся из окна, плавно очерчивал изгибы красивого тела, натренированного годами тяжелой работы. Теперь пришла его очередь восхищенно пялиться на нее.       Через час они сидели в круглосуточной забегаловке неподалеку от дома Джилл. Вместе пили кофе и непринужденно болтали обо всём, что никак не касалось работы. За окном город погрузился в привычную суетливую рутину. Но Джилл не смотрела на улицу, пристально наблюдая, как Леон доел сэндвичи и запил кофе. Выглядел он определенно лучше, чем два месяца назад, и это не могло не радовать.       — Ты во мне сейчас дыру просверлишь взглядом, — улыбнулся Леон, откинувшись на спинку сиденья.       — Я же любя, — пошутила Джилл, затем серьезно добавила: — Твой лечащий врач не против, что ты вновь работаешь?       Леон покачал головой.       — Ты опять чересчур беспокоишься. Всё нормально, Джилл. Я чувствую себя хорошо, — он взял ее руку в свою, ласково поглаживая большим пальцем тыльную сторону, — и буду чувствовать себя еще лучше, если ты перестанешь так волноваться. — Джилл, смущенно улыбнувшись, перевела взгляд на улицу. Леон поднес ее ладонь к губам. — Я хочу тебя, Валентайн.       Она вновь посмотрела на него.       — Вот так сразу? Прямо здесь?       — Нет, но что нам мешает пойти к тебе? — Леон поцеловал каждый ее пальчик. — Я не знаю, когда вернусь. Хочу провести время до вылета с пользой, потому что буду безумно скучать. — Его слова заставили сердце пропустить удар. Разве тут можно отказать? Джилл, улыбнувшись, свободной рукой погладила его по подбородку.       Через пятнадцать минут, поднимаясь на лифте на шестнадцатый этаж, Леон притянул Джилл к себе для поцелуя. Однако слишком сильно увлекаться не стал, потому что прекрасно помнил вечер, когда пытался в этом же лифте немного развлечься с ней, а она всё испортила, сказав, что в правом верхнем углу висит камера.       На пороге квартиры, только захлопнув дверь, они вновь набросились друг на друга. Одежда в хаотичном порядке летела на пол. Джилл за ремень его черных штанов тянула в сторону спальни, пока Леон, не отрываясь от ее губ, пытался снять с нее майку и спортивный топ.       Звонкий и такой довольный смех раздался на всю спальню, когда она, уже полуобнаженная, с силой пихнула его в грудь, заставляя упасть на мягкую постель. Солнце заливало теплым светом комнату, и его лучи ласкали белоснежную кожу Джилл, которая встретилась с Леоном взглядом и с хитрой улыбкой забралась на его бедра.       Ладонями он погладил ее по талии, а влюбленным взглядом задержался на ее лице, спускаясь всё ниже и ниже, к красивой пышной груди. Иногда даже не верилось, что Джилл Валентайн принадлежит всецело только ему.       Желание горячими волнами растекалось по телу, заполняя спальню. Джилл наклонилась и подарила еще один головокружительный поцелуй. Весь мир вмиг перестал иметь значение. Ему никуда не хотелось улетать. Не хотелось никого спасать. Лишь бы этот момент растянулся на вечность, и не осталось ничего, кроме них и удовольствия, что они дарили друг другу.       Он снял с нее джинсы, кидая так же куда-то на пол. Ей же пришлось встать вновь и отбросить его штаны. Почему-то она не спешила раздевать его полностью. Видимо, желала распалить их обоих, довести до предела, а потом резко сорваться в бездну блаженства. Леон видел это в ее потемневших синих глазах, полных истомы. Ему лишь оставалось поддаться ее прихоти и расслабиться.       Джилл покрыла поцелуями его шею. Осыпала ими грудь, пока его пальцы забрались под резинку ее трусов, медленно стягивая. Прикосновения все больше и больше сводили с ума. Она чувствовала его возбуждение и горела сама, уже едва сдерживаясь.       Томный стон наполнил спальню, стоило Джилл рукой забраться под ткань его синих боксеров и обхватить возбужденную плоть. Пару раз она провела ладонью, а затем убрала, из-за чего Леон недовольно выдохнул.       — Хватит мучить меня, Джилл, — хрипло заворчал он, точно такими же темными глазами глядя на нее. Джилл мягко рассмеялась и наконец лишила их обоих последних вещей, что отделяли их от решающего рывка. Прикусив нижнюю губу, она плавно направила его член в себя и медленно опустилась. Леон вновь громко застонал, пальцами вцепляясь в ее бедра. Чувство единения с ней всегда лишало рассудка.       Она неторопливо двигалась, упираясь ладонями в его грудь. На лице исключительное наслаждение и ничего больше. Она кусала губы, сдерживая стоны, пока Леон внимательно смотрел, как соблазнительно волосы падали ей на лоб, как покачивалась ее грудь с заострившимися сосками. Солнце по-прежнему ласкало ее плавные изгибы, и он мог поклясться, что ничего лучше в своей жизни никогда не видел.       Даже не верилось, что так легко воплотилось в реальность его маленькое похотливое желание, возникшее сегодня на ринге. Леон, улыбнувшись этой мысли, схватил Джилл за запястья и заставил ее наклониться. В новом горячем поцелуе растворился очередной стон.       Джилл не останавливалась, задавала ритм, то ускоряясь, то замедляясь до такой степени, что хотелось кричать.       — Леон… — простонала она ему в губы. Одеяло зашуршало. Леон с легкостью уложил ее на постель, не останавливаясь. Ее волосы разметались по белой ткани. Губы опухли и блестели от многочисленных поцелуев, а щеки алели. Джилл застонала громче, когда он приподнял ее ногу и ускорился.       Вновь и вновь его имя срывалось с ее губ, словно мантра. Она тонула в пьянящем блаженстве и тянула его за собой. Вскоре сквозь ее мышцы начали проходить приятные судороги — еще немного, и она достигнет пика наслаждения. Джилл погладила его по шее, зарылась пальцами в волосы, когда Леон подарил ей новый поцелуй.       Наконец ее тело накрыла крупная дрожь. Она выгнулась и громко простонала ему в губы. Обмякла на смятом одеяле, тяжело задышав. Взгляд голубых глаз наполнился блаженством, смешанным с любовью, что она испытывала только к нему. Леон нежно улыбнулся, ласково убрал взмокшие пряди волос с ее лба и вновь заставил ее застонать от наслаждения. Еще несколько глубоких толчков довели и его до оргазма. Он излился ей на живот. Джилл, прикусив нижнюю губу, проследила, как он выдохнул и на дрожащих руках опустился, чтобы вновь поцеловать ее, а затем упал рядом.       — Проклятье… — выругался он, переводя дыхание. Джилл не смогла сдержать смешка. Новый поцелуй угодил ему в плечо. Кое-как найдя в себе силы, она села, взяла влажную салфетку из пачки, валявшейся в прикроватной тумбочке, чтобы вытереть живот. — Можно я останусь здесь навсегда?       — Я ничуть не против, — улыбнулась Джилл, чувствуя, как его ладонь лениво скользнула по ее спине, — но у тебя вылет через несколько часов.       Леон недовольно простонал.       — Зачем ты мне напомнила? Я так не хочу думать снова, что все хорошее рано или поздно заканчивается.       Она, отбросив салфетку на тумбочку, устроилась на груди Леона, а пальцем коснулась подбородка.       — А ты не думай. Тем более, когда ты вернешься, мы снова можем повторить, — шепнула Джилл, чмокнув его в нос. — И можем повторять снова и снова до тех пор, пока тебе надоест.       — Даже не смей допускать мысли, что мне надоест, Валентайн, — строго сказал Леон, крепко обнимая ее. Джилл вновь рассмеялась. — Это тебе надоест терпеть меня.       — Значит, круг замкнулся. Будем надоедать друг другу целую вечность.       — Всю жизнь мечтал только об этом.       Они вновь поцеловались. Стрелки часов приближались к десяти утра. У них еще есть время, чтобы побыть друг с другом, а затем вернуться в жестокую реальность.