Вампир: Революция человечества

POV Экс-член Совета Директоров конгломерата «Пентекс» Дональд Гонтли Вэньчжоу, провинция Чжэцзян, Китайская Народная Республика 16 июня 2016 года, 11:24       Один из недостатков инсценировки собственной смерти — это то, что тебе приходится привыкать к новому имени, которое ты себе дал. Или к новой внешности. В моём же случае внешность никто не поменял. Так вышло, что с тех пор, как Эдриан Ньюберри стал Председателем Совета Директоров конгломерата «Пентекс», держащего в своей железной хватке всё западное полушарие от Фолклендских островов до Гренландии и от Аляски до мыса Сейшас, что в Бразилии, я просто перестал посещать заседания. Присылал своего верного помощника, Шона Рамсфелда, вместо себя, а сам занимался своими делами, недостойными внимания «Пентекса». И дело не в том, что пост занял молодой, в этом плане я был лишён предрассудков, как и в вопросах пола. Талант и навыки не зависят от пола. А возраст… что ж, опыт приходит с возрастом.       Всё дело в том, что ещё при Питере Калифорде, Председателе Совета Директоров до 1999-го, в «Пентексе» началась настоящая чехарда. Я догадывался насчёт причастности Бенджамина Рашинга, одного из членов СД, к неким интригам против Пита. Догадывался, но не делился догадками ни с кем, даже с Шоном. Ждал, кто же победит в противостоянии. А оказалось, победителем вышел Эдриан Ньюберри, некогда Исполнительный директор конгломерата, отвечавший за каждодневные дела, получавший распоряжения от Совета Директоров и следивший за их точнейшим исполнением. Хитрюга Эди избавился от Калифорда, а заодно подставил Рашинга, из-за чего тот сначала был вышвырнут из СД «Пентекса», а спустя пару дней таинственным образом исчез. Учитывая свой жизненный опыт, я знал, что означает «таинственным образом исчез».       Я годами смотрел, как «Пентекс» превращается в невесть что, одержимое, наверное, сплошным уничтожением всего сущего ради неизвестно чего. Самое отвратительное то, что я тоже принимал непосредственное участие в этом непонятном плане, о котором мало кому было известно. Согласно истории конгломерата, он изначально заявлял себя двигателем прогресса, для которого государственные границы и государственные институты — досадное препятствие, которое должно убрать с пути… Воистину зашкаливающее самомнение. «Пентекс» продолжал мнить себя «двигателем прогресса». От этой мысли я мысленно сплюнул, несмотря на всё своё воспитание.       Шон Рамсфелд, де-факто и де-юре занявший моё место, продолжал шпионить для меня, ныне ему было намного сложнее, ведь работу никто не отменял. Не знаю, как Эди, а вот я не скучал по четверым давно покойным членам СД: по экс-шабашиту Гарольду Цетлеру, по толстому обжоре Эллиоту Мейхе, по предавшему сородичей из племени Потомков Фенриса Роберту Олреду и по бывшему наёмному убийце, сколотившему многомиллиардное состояние, по имени Фредерик Кромрих. Их всех в далёком нынче 1993-м году убил некий Теневой Ходок. По немногочисленным фотографиям выходило, что Ходок — перевёртыш Гару, из племени Вендиго. К моменту восхождения Ньюберри, помимо погибших Цетлера, Мейхе, Олреда и Кромриха своих мест лишились ещё несколько человек… ну, насколько можно назвать «людьми» аморальных двуногих прямоходящих существ. Среди просто пропавших, без привычной формулировки, числились Денфорт Штерн, маг огня и игроман, а также африканер из ЮАР Джеймс Кикер.       Как говорил мой давно умерший отец, «свято место пусто не бывает». Эту фразу можно применить и к СД. Туда были приглашены, помимо Шона, бывшая начальница отдела кадров Кэтрин Моллет, Плясун Чёрной Спирали по имени Франческо Паволини, а также ещё трое: доктор Бентли Чизм из фирмы «Iridium Medical», дочки «Пентекса», основатель частной разведывательной компании «Shade Incorporated» Джеймс Фаррингтон и Урсула Крейн, представительница своего начальника, финдиректора «Пентекса» Фрэнклина Рубина, в СД. Теперь Совет не состоял сплошь из закостенелых стариков вроде меня или Пита Калифорда. Может, оно и к лучшему. Для «Пентекса». Если бы не одно «но». Вернее, два «но»: новостной и рекламный конгломерат «Пик», основанный сэром Мартином Дэрроу в 1985-м, и частная военная и охранная контора «Belltower Associates».       Благодаря Дэрроу-старшему телевизионная сеть «Омни-ТВ» стала банкротом, из-за чего «Пентексу» стало сложнее обрабатывать людей и паранормов. Его сынишка, дамп по имени Хью, основавший в конце 90-х компанию «Дэрроу Индастриз», поспособствовал расширению производства различных протезов, расширяющих возможности людей. Ну а «Беллтауэр» де-факто стала соперником службы безопасности «Пентекса», охраняя те фирмы, на которые конгломерат положил глаз и хочет любой ценой их заполучить, хоть подкупом, хоть шантажом, хоть многочасовыми переговорами в высоких кабинетах, хоть силовым захватом. В основном, эти фирмы — восточнее Атлантики.       Также по «Пентексу» больно ударила компания «Шариф Индастриз», среднего размера, но не менее, а то и более влиятельная. Эта организация, основанная Дэвидом Шарифом в 2007-м, через пару месяцев после покупки разорившегося автомобильного завода, занималась разработкой и выпуском передовых механических имплантатов. В отличие от конкурентов, «Шариф Индарстиз» очень плотно работает с клиентами. Шариф и его подчинённые твёрдо убеждены, что именно аугментации — будущее человечества, новая ступень эволюции, они способны сделать человека сильнее, быстрее и умнее.       Благодаря успехам Шарифа и сверхреволюционности протезов проект роботов, профинансированный «Пентексом», был закрыт и лёг на дальнюю полку, собирать пыль. Если бы не Шариф и Дэрроу-младший, конгломерат «Пентекс» постепенно заменял бы людей роботами, неотличимыми от людей. А-ля репликанты из «Бегущего по лезвию», Терминаторы или андроиды из фильмов вселенной «Чужих».       Мои долгие размышления прервал голос водителя лимузина, в котором я ехал до апартаментов своей давней подруги родом из Поднебесной. Он открыл окошко, разделявшее его и остальной салон, глянул в салонное зеркальце заднего вида и объявил мне на хорошем таком английском:       — Почти приехали, господин Айверсон.       — Спасибо, — кивнул я водителю, благодаря за напоминание. Помимо меня и него, в салоне сидели двое крепких азиатов в костюмах-двойках. Охранники, приставленные ко мне на случай, если я попробую сбежать из машины. Но откровенно говоря, у меня таких планов нет и не было. Просто моя старая знакомая, чьи подопечные встретили меня в аэропорту Вэньчжоу, приняла соответствующие меры. Я и не думал обижаться на неё, ведь как говорил мой старший брат, погибший во Вьетнаме, «Лучше перебдеть, чем недобдеть». И хорошо, что у меня ложное имя — «Кларенс Айверсон», а не какой-нибудь Кристофер Пайк или Джон Кеннеди.       Не прошло и получаса, как лимузин остановился. Охранники первыми вышли из транспорта, я следом. А вот водитель остался. Наша троица — я и охрана — уверенно направились к одному из лифтов многоэтажного небоскрёба, в пентхаусе которого проживала Чжоу Шумэн, та самая старая знакомая, что узнала бы меня из миллиардов. Уверен, она мне поможет в осуществлении плана. Достаточно надавить на больные мозоли, напомнить о том, что случилось по вине «Пентекса», умаслить сомневающихся… Лишь бы этот конгломерат канул в небытие.       Далее предстоял долгий подъём на лифте до, по-моему, середины небоскрёба и пересадка на новый лифт, ведущий к пентхаусу Чжоу. Охрана не расставалась со мной ни на секунду. Поговорить с ними попросту не о чем, на вид нелюдимы. Да и на работе парни точно не поддержат разговор с охраняемым. По крайней мере, в случае, если они провожают не абы кого, а целого меня, что поделится со своим планом только с Шумэн.       Ещё двое охранников — тоже крепыши в костюмах-двойках — стояли по бокам от двустворчатых дверей, богато разукрашенных в стиле Поднебесной. Вся четвёрка была вооружена пистолетами-пулемётами. Точной модели я не знал. Похоже, это MP5K, идеально подходящие для боёв в узких пространствах. Как бы то ни было, охранник слева развернулся на каблуках туфель и нажал на кнопку вызова на настенном голосовом интеркоме. Он протараторил что-то на диалекте у, распространённом в провинции Чжэнцзян, в Шанхае и паре других провинции. Из его слов я разобрал своё лжеимя. Следом раздался женский голос, принадлежавший Шумэн. Судя по интонации, она была рада моему приезду, а потому, кажись, дала добро на мой пропуск к ней в апартаменты.       Охрана отворила двери на себя, пропуская меня к Шумэн. Убранство её пентхауса резко контрастировало с дверьми: минимализм цвёл и пах. Гостиная, куда я прошёл, выделялась стеклянным столиком посередине, двумя диванами и барной стойкой справа от меня. Слева же, к стене, был прикреплён телевизор с большим и плоским экраном. Фирму я не разглядел, зрение, увы, подводило меня. Кроме минималистского убранства гостиной, я заприметил стоящую у окна, спиной ко мне, невысокую женщину с доходящими до лопаток тёмно-каштановыми волосами. Она носила серо-голубую рубашку с рукавами средней длины, тёмно-коричневые брюки с высокой талией и туфли на плоской подошве.       Я несколько секунд не решался подойти к Шумэн. Гадал, как она отреагирует на мой визит в Поднебесную. Наконец, я подал голос, обращаясь к своей знакомой:       — Госпожа Чжоу.       И лишь после моего обращения Шумэн развернулась и медленно подошла ко мне. Встала напротив меня, скрестила руки за спиной, смерила меня надменным таким взглядом, с ног до головы, и констатировала очевидное:       — Ты состарился.       Я в долгу не остался, как бы невзначай провёл левыми указательным и средним пальцами под глазом. Да, у меня прибавилось морщин, но и Чжоу Шумэн тоже не вечно молодая, хоть время и её настигает. Медленнее обычного. Наши взгляды скрестились, напряжение нависло в воздухе… пока Шумэн не рассмеялась с присвистом. Как и в молодости, когда мы только-только познакомились, её смех был заразителен. Я рассмеялся не менее громко и первым обнял госпожу Чжоу.       В этот момент я был несказанно рад, ведь в последний раз я виделся с Шумэн ещё в нулевых. А точнее, в апреле 2005-го. Тогда оставались считанные дни до инсценировки моей смерти. Помнится, она оплакивала меня, хоть мы и не были ни близкими друзьями, ни даже любовниками. У неё своя семья, у меня, по сути, никого, кроме Шона, которому я де-факто заменил папу. Отец, воевавший сначала в Первую мировую, а потом и во Вторую, давно мёртв. Мать тоже. Старший брат покоится во Вьетнаме.       Обнимая Шумэн, я чувствовал тесноту в районе живота, что как бы намекала: госпожа Чжоу в положении. Что ж, я рад, что её муж, майор сухопутного подразделения ВСН НОАК «Летящий дракон» Чжоу Вэньюань, сумел обрюхатить свою любимую во время отпуска, отгулянного чёрт знает когда. Уверен, однажды отец ребёнка заработает ранение, достаточно серьёзное для увольнения из рядов спецназа по состоянию здоровья.       — Уже делала УЗИ?       Чжоу едва кивнула, мол, «делала». И прежде чем я успел вставить хотя бы одну букву, она назвала пол малыша:       — Давно. Будет девочка. Но я полагаю, ты прибыл в Поднебесную не ради вопроса о моём положении.       — Верно, — подтвердил я. Вообще, я — не я, если не справляюсь о здоровье, самочувствии или положении тех, кого я уверенно могу звать друзьями, союзниками, знакомыми. — Я, конечно, помню тебя и люблю, но точно не настолько, чтобы покидать свою логово исключительно ради того, чтоб представиться и спросить о твоём положении.       — Это верно, «Кларенс Айверсон», — моё лжеимя Шумэн произнесла с сарказмом, ведь она прекрасно знала, что я — Дональд Стюарт Гонтли. — Раз ты сказал, что прибыл не исключительно ради меня, то говори.       — Вдали от лишних ушей, — напомнил я знакомой, разуваясь. Я заметил на столике магнитный маятник «Атом» с серебристыми колечками и таким же серебристым шариком. Услышав от Шумэн «Раздевайся, Донни», я немедленно снял чёрный пиджак и повесил его на крючок вешалки слева от себя. И только потом я пошёл к диванам. Сел на один, а на второй, напротив, уселась уже Шумэн. Она не стала закидывать ногу на ногу, как это делала раньше.       — Так зачем ты прибыл в КНР? — вопросила Чжоу. Я внимательно смотрел на маятник, служивший эдаким звукоизолятором в пределах помещения. Я знаю это потому, что подарил его как-то Чжоу на её 50-й день рождения. Подарил, рассказал принцип работы ей и мужу. Техномагическое устройство очень популярно у тех, кто не хочет прослушки. И воистину полезно, особенно если ты хочешь действительно поговорить с кем-нибудь тет-а-тет.       — Знаешь, Шумэн, я здесь, чтобы предупредить тебя насчёт моих бывших коллег, — тяжело вздохнул я. Поскольку Чжоу занимала в данный момент пост директора фармацевтической компании «VersaLife», я просто обязан был предупредить её. Чтобы насолить «Пентексу». Для подкрепления своих слов я достал из кармана рубашки смартфон с отключённой слежкой и без жучков всяких.       — «Page Industries» хочет купить мою компанию, — предположила Шумэн. В этот момент я хотел рассмеяться и сказать, что она прочла мои мысли, но я сдержался. Намерения Грегори Пейджа и его сына, Роберта, купить «VersaLife» были для меня очевидны. Вслух же я всего-навсего невесело буркнул:       — Если бы только «Page Industries»… «Пентекс» тоже вот положил глаз на компанию, — и, найдя картинки в галерее смартфона, стал проводить пальцем по экрану то влево, то вправо. Разумеется, пролистывал я их не просто так. Остановив пролистывание на фотографии Эди Ньюберри, темноволосого мужчины лет 40-45, я пристально посмотрел в глаза Шумэн: — Этот человек — Эдриан Ньюберри — будет намного хуже Пейджей. Хуже хотя бы потому, что тебя уберут.       — А зачем «Пентексу» устранять того или ту, кто продаёт компанию в результате успешной сделки?       — Причин может быть много, — пожал я плечами и передал по Bluetooth парочку документов ей на смартфон, лежащий в кармане брюк. Услышав звуковой сигнал, Шумэн потянулась к смартфону, достала его, приподняла бровь и вопросительно глянула на меня:       — И что ты мне сейчас передал?       — График работы делегаций «Пентекса» и «Page Industries» на две недели. В течение этих двух недель они обязательно посетят головной офис «VersaLife». Как бы ни склоняли тебя к заключению сделки по покупке компании, отмазывайся. Ищи любые предлоги, поводы и причины для невозможности заключения сделки.       — Тогда национализация, — качнула Чжоу головой. Вообще, она недолюбливала государственное влияние, но не считала его прямо уж абсолютным злом, в отличие от многих «адептов» Айн Рэнд и сектантов «Свидетелей Свободного Рыночка». Вообще, у «Пентекса» нет рычагов влияния нигде, кроме Америк и Гренландии, однако за 103 года, что существует «Пентекс», у конгломерата появилось полно агентов в других странах. Исключениями, пожалуй, можно назвать Северную Корею, Россию, страны бывшей Индии с Пакистаном и совсем уж африканскую глухомань.       — Не факт, что в окружении Си Цзиньпина нет агента «Пентекса», — осадил я знакомую. — Пока возьми время на раздумье. Если хочешь, я обеспечу твои объекты дополнительной охраной.       — Хотелось бы знать, где ты возьмёшь дополнительную охрану, — Шумэн скрестила руки на груди. — Из своих друзей?       — Если бы… Контора «Belltower Associates» поможет, благо Роджер Сент-Джон-Фолкс — как раз из числа симпатизирующих мне.       Я не лукавил: с Роджером мы сдружились в последние годы моей работы в «Пентексе». Мужичок поначалу мне не доверял, ведь я из конгломерата, который словно спрут стремился обхватить всё, на что позарится. Наладили мы дружбу только после того, как я в одной из доверительных бесед признался Роджеру, что хочу уничтожить «Пентекс», не в одиночку, само собой. К тому же, по вине конгломерата один из двух сыновей Сент-Джон-Фолкса — Лютер — остался инвалидом, хоть и был Обращён вампиром из клана Ворон. Да, по логике вещей, Роджер должен был прибить меня, но я сумел отговорить его от этого. Вернее, я и его сыновья.       — Им можно доверять? — осведомилась госпожа Чжоу. Я поспешил разочаровать её:       — Нет. Но «Belltower» точно не захочет упускать предложение. Насколько я знаю, у СБшников «VersaLife» с численностью не очень хорошо.       — Это на тот случай, если «Пентекс» или «Пейдж Индастриз» захотят устроить силовую акцию? — Чжоу не столько спрашивала, сколько утверждала. Нередки были случаи, когда Отдел интеграции применял тактику «силовой захват при помощи штурмовых отрядов». Те совершали рейды на объекты тех компаний, чьё руководство оставалось несговорчивым, и давали выбор: или компания вливается в «Пентекс» малой кровью, или вливается, но с бОльшей кровью, ведь тогда руководство и их семьи просто-напросто уберут. Зачастую выбирали и выбирают первое. Те, кто выбрал второе, уже никому ничего не расскажут… кроме призраков, с которыми Нагараджа, Джованни и Эвтанатос разговаривают как с обычными людьми.       — Не забывай и про государство, — напомнил я Чжоу. Учитывая, что КНР де-факто представляет собой капстрану в коммунистической обёртке, у меня были все основания говорить эту фразу тем, кто считает современный материковый Китай истинной соцстраной и не видит, что КНР — суть есть редиска. Красная снаружи, белая внутри.       — Так каков твой совет, Донни? — Шумэн откинулась на спинку дивана, недоумевающая, что ей вообще предстоит сделать и полагающая, что последнее слово за мной. — Ничего не делать? Ничего не делать, пока «Пентекс» не покажется у входа в «VersaLife»?       — Замечу, — я поднял указательный палец на манер гранд-моффа Таркина, — что я этого не говорил. Сказать я хочу вот что: прими «Беллтауэр» у себя, пусть они согласятся охранять твои объекты, дабы не случилось чего-то наподобие пожара в той мичиганской лаборатории или разгрома филиала синдиката Фу в Лос-Анджелесе в 2005-м.       О последнем не трубили, пожалуй, только в совсем уж изолированных или безлюдных местах. Тогда трое вампиров — один парень и две женщины — не только истребили всю охрану синдиката, но и отформатировали центральный сервер, заодно освободили ещё одного вампира, из клана Носферату. Офисные работники и дневная смена явно были удивлены, увидев полицию, журналистов и медиков у входа в здание. Чуть позднее удалось выяснить, что разгром филиала и уничтожение Анкарского саркофага были связаны.       Роберту Майклу Пейджу сейчас было 26 лет, 10 дней назад он отпраздновал свой день рождения. Как гласила информация о Бобби, его папа был английским учёным, взявшим своего сына от американской стюардессы под своё крыло. Паренёк дружил с учёными из папкиного окружения, заводил знакомства с видными и влиятельными богачами и предпринимателями, среди коих я припоминал Илона Маска, Джеффа Безоса, Марка Цукерберга, Стива Джобса, вылечившегося от рака поджелудочной железы благодаря экспериментальному лекарству, разработанному на основе крови вампа-добровольца. А вот из какого конкретно клана — уже и не вспомню, но точно не Гангрел, Самеди, Каэсид или Носферату, иначе Джобс начал бы потихоньку обретать уродства этих кланов.       — Я, может, и соглашусь на контракт с «Беллтауэром», но насчёт статуса «VersaLife» пока ничего не скажу, — Шумэн развела руками. Ладно хоть согласилась заключить с компанией Роджера контракт. В случае чего, штурмовые отряды «Пентекса» будет ждать неприятный сюрприз. — Я возьму время на раздумье.       — Полдела сделано, — улыбнулся я женщине. Та подозрительно уставилась на меня, мол, «Что значит «Полдела сделано»?». Я поспешил добавить: — Не хочу, чтобы ты лишилась всего нажитого непосильным трудом. Кроме того, ты точно не хочешь господства «Пентекса» и покупки «VersaLife».       — Только если ты не расскажешь, что такого страшного и ужасного готовит конгломерат, в котором ты раньше работал, — непререкаемым тоном потребовала Шумэн, закидывая левую ногу на правую. Впервые за всё время нашего разговора.       Она хотела знать замысел «Пентекса», дабы понять, стоит ли помогать мне или выпроводить. Ну а я тяжело вздохнул. Разговор с госпожой Чжоу будет долгим, достаточно долгим, чтоб застать вернувшегося со службы Чжоу Вэньюаня. Если повезёт, он склонит жену к союзу со мной. Обретя такую мощную и влиятельную союзницу в Поднебесной, я сумею приблизить конец «Пентекса». План, что я вынашиваю уже 10 лет, продолжится даже после моей смерти. Я это точно знаю. POV Послушник Юджин Флинн Вестминстерский мост, Лондон, Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии 2 июня 2017 года, 02:23       Мост, по которому в данный момент шли мы с ВиВи, славился не только своим видом и назначением, но и двойной датой открытия. Сначала мост Миллениум, он же «Шаткий», открыли 17 лет назад, 10 июня 2000-го. Тогда на открытии присутствовала вечно молодая королева Елизавета и её вечно молодой муженёк, Филипп. Как рассказывал приезжавший в Лондон дедушка Уолтон, вскоре после открытия моста обнаружился дефект. А именно, мост раскачивался из стороны в сторону. Через два дня мост закрыли на реконструкцию, занявшую два года. Вторым днём рождения моста Миллениум стало 22 февраля 2002-го. В дальнейшем мост больше не раскачивался, и всё благодаря демпферам.       Я и мисс Велюр шли до северного берега Темзы. Впереди виднелся купол собора Святого Павла и его южный фасад. Чуть подальше, правее от нас, виднелись строящиеся небоскрёбы. Конечно, ночью здания в округе имели подсветку, особенно собор Святого Павла, а во множестве окон горел свет. Ночная прохлада и высокая влажность воздуха устраивали меня намного больше палящего зноя в Лос-Анджелесе, откуда я переехал вместе с женой. Да и климат Бостона, где я и ВиВи проживали уже семь лет, мне больше подходил. Не так жарко, но и не ледяной ад, как в какой-нибудь Гренландии или Шпицбергене.       Пройдя половину пути, мы с ВиВи чуть не столкнулись с придурком-велосипедистом, которому в голову пришла генитальная идейка преодолеть мост на велосипеде, а не пешочком. Поскольку мужичок ехал слишком быстро, то ВиВи оставалось только возмущённо крикнуть вслед ему:       — Слепой, что ли?! Здесь люди идут! Езжай на другом мосту, придурок хренов!       А я обошёлся медленным качанием головой и процеживанием сквозь зубы:       — Дебил, — тем самым я невольно подражал ныне покойной Дамз. 12 лет прошло с её гибели, а я помню тот день, словно вчера. Помню, как Шериф-Наглопер, охранявший ЛаКруа, насадил Владычицу на когти, как он перерезал ей горло, как я стрелял в летучую мышку-переростка из гранатомёта… Кроме него, я здорово злился на Синдра Эсмарка, будь он тыщу раз выебан во все дыры на том свете, если тот вообще существует. Да, бывший двойной агент Камарильи и Шабаша давно сдох, но последствия его выжидательной позиции были красноречивее всяких слов.       — Нет лучшего проведения годовщины свадьбы, чем вдвоём, вдали от любопытных глаз, — произнесла ВиВи, как только мы преодолели две трети моста. Я окинул жену взглядом с головы до ног: она носила тёмно-зелёные туфли с закрытым носиком и на невысоких каблуках, чёрную расклешённую юбку длиной до середины бедра, бордовую футболку с короткими рукавами и чёрную кожаную куртку, не застёгнутую на молнию. Ничего из того, что выдавало бы в моей ВиВи знаменитую танцовщицу из «Везувия». Даже волосы не розовые, а светлые. Что касалось меня, то я носил чёрные ботинки, синие джинсы, синюю джинсовую куртку и чёрную футболку под ней. Простенько, но удобно. Правда, меня и ВиВи иногда путают с Риком Мэдденом и Элис Ив, тоже разноглазой, как и моя жена, но это так, мелочи жизни, вполне себе преодолимое обстоятельство.       — Тут я с тобой всецело согласен, — поддакнул я ВиВи, кладя руки на перила. Жёнушка проделала то же самое, встав слева от меня. Мы оба вглядывались в воду реки Темза. Что днём, что ночью она мутная. Тем не менее, вода в Темзе вполне себе питьевая. Как рассказывал Итан Шлэфли, у которого я учусь Пути Громовержца, воду из Темзы можно отстоять, и тогда весь ил опустится на дно, оставив чистую воду наверху.       — Не знаю, как ты, а я вот в условиях эпидемии вируса ярости из «28 дней спустя» поселилась бы на одном из паромов в порту и попыталась бы отплыть хотя бы на середину Темзы, — неожиданно проговорила ВиВи на полном серьёзе. Тут я был с ней полностью согласен. В Темзе полно рыбёхи, которую можно ловить при наличии дорогущей лицензии. И то, все пойманные рыбки требуется отпустить обратно.       — Из-за рыбки и воды, — предположил я. Жена кивнула:       — Вот-вот. Рыбка, вода, которую можно вскипятить… благодать, — тут она улыбнулась и посмотрела мне в глаза. — Ты бы точно не отходил от меня ни на шаг.       — Ни на шаг, — повторил я последние слова эхом. — Прождать месяцок-другой на реке, уединиться как на палубах парома, так и под водой… — я прикрыл глаза, вспоминая, как мы с ВиВи впервые попробовали подводный секс 11 лет назад, в 2006-м, во время её месячного отпуска. Первого за годы работы владелицей «Везувия»…       Размышления мои прервала вибрация смартфона в правом кармане. Я недовольно цокнул: что за падла звонит, мешая нашему с ВиВи совместному времяпрепровождению?.. Цоканье не осталось без внимания жены, и она спросила:       — Опять кто-то названивает?       — Не «опять», а «снова», — поправил я ВиВи, вспомнив один русский мультик, сделанный до второй гражданки. Кажись, он называется «Добрыня Никитич и Змей Горыныч». Я демонстративно достал смартфон и нажал пальцем на экран в районе отмены вызова. Заодно быстренько вырубил вибрацию, так что теперь нам ТОЧНО никто не помешает. — Годовщина сейчас, остальные дела — потом.       Вообще, лос-анджелесские Колдуны довольно часто дёргали меня во время отпусков, больничных, выходных. Так было вплоть до моего переезда в Бостон. Регент Слэйн, старый приятель мистера Штрауса, старался не дёргать меня, как-никак, он понимал, что я не должен, не обязан и не буду жить вечно на работе. Славный мужик, как и Макс с Ульрихом и остальными из нашего отряда. Временами я созванивался с друзьями, а они — со мной. Сейчас же был совершенно неподходящий момент, вот я и выключил вибрацию, не говоря уже о давно вырубленном звуке.       — Вот что значит «правильная расстановка приоритетов», — улыбнулась жена, довольная моим утверждением. Мы продолжали любоваться Темзой и лондонской улицей, как вдруг кто-то прикрыл мне глаза ладонями. Я сначала малость обомлел, а потом потрогал ладони. Так… женские, принадлежат они неизвестно кому. Продолжая поглаживать ладони, я поинтересовался:       — Ну и кто соизволил прикрыть мне глаза?       — А ты угадай с одного разочка, — вкрадчиво, вполголоса, проговорила дамочка мне на левое ухо. Я мигом узнал голос, принадлежавший Линдси Шейле Раш. Я назвал её имя, убрал ладони и развернулся. Мисс Раш, появившаяся, видимо, из Бездны, стояла прям предо мной, вплотную. Учитывая, что Линдси была довольно высокой мамзелью, я смотрел на её мордашку исподлобья. Её абсолютно чёрные глаза изменились, когда радужки стали ярко-фиолетовыми, как у всех Повелителей Теней и Крыс.       Что до ВиВи, то она, сжав губы в тонкую линию, упёрла руки в талию, пыхтела носом и зло смотрела на Линдси, явно проклиная шабашитку. Последняя, в отличие от нас, не надела верхней одежды. Носила полусапожки, джинсовые мини-шортики с высокой талией и чёрный топик на бретельках. Лифчика нет. Впрочем, сколько мы с мисс Раш ни виделись на заданиях или просто так, она старательно не надевала лифчик. Для перепихона в экстремальных условиях, может, и подойдёт. Но не сейчас, когда Линдси своим неожиданным появлением обескуражила нас с ВиВи.       — И что вас, дуктус Раш, заставило нагло вмешаться в нашу годовщину? — процедила мисс Велюр, явно не настроенная на дружелюбный разговор с Повелительницей Теней. И прежде чем Линдси открыла ротик, ВиВи добавила: — Только не надо говорить, что ты здесь исключительно ради моего мужа.       — А дело не в Юджине, девочка, — снисходительно улыбнулась мисс Раш, приподнимая голову ВиВи указательным пальчиком. На лице моей жены заиграли желваки, радужки продолжали пылать ярко-голубым, не говоря уже о чёрных, как тьма, склерах. Зря. Зря Линдси назвала мою благоверную «девочкой». Жаждая предотвратить конфликт, я закатил глаза, встал между Ламашитками и положил каждой ладони на грудные клетки, говоря:       — Отставить ссору, дамы! И не нужно никого выбрасывать за мост Миллениум. Линдси, — обратился я к Повелительнице Теней, мисс Велюр за моей спиной вроде бы немножко успокоилась, — говори: что тебя привело именно к нам с ВиВи?       — Вас, девочки, ищет Регент ЛондОна, — мисс Раш намеренно поставила неправильное ударение в названии столицы Англии, лишившейся Шотландии в прошлом году по итогам референдума 2014-го и Северной Ирландии в 2009-м, когда королевские войска ответили карательной акцией на неудачную попытку покушения на Виндзоров. А точнее, на принца-консорта Филиппа. По информации лондонских Колдунов и тамошних шабашитов, Филипп Маунтбеттен по прибытии в Королевскую больницу Солфорда представлял собой живой обгорелый шашлык наподобие Энакина Скайуокера из «Мести ситхов».       Королева Елизавета бушевала несколько дней, пока не приняла решение устроить карательную акцию в Ольстере, якобы «террористы из ИРА» именно там и находились. Надавила на премьер-министра Гордона Брауна. Лично я всей правды не знал, но в глубине души радовался сужению территории Британии. Да и Захария Слэйн вроде бы ликовал, ведь сбылась мечта его предков: Шотландия освободилась от лондонского ига. Плюс, насколько я знаю, Шон Коннери вернулся на Родину и доживал свой век там.       — Странно слышать это от шабашитки, явно не просто так явившейся сюда, — хмыкнула мисс Велюр, скрестив руки на груди. Линдси закатила глаза:       — Уж мне-то вы оба можете довериться. Сейчас я провожу вас до машины Регента.       — Смотри нам, — погрозил уже я. Кулаком. Мисс Раш, шедшая впереди нашей «делегации», лучше моего знала, что в бою нельзя делать скидку на пол. Меня лично насторожило внезапное появление Линдси за нашими спинами. Я поинтересовался у рыжули: — А если серьёзно, то зачем ты здесь?       — Да инферналистов ищу, будь они прокляты, — процедила Линдси. Не знаю, правда ли это или очередная отмазка, сложно сказать наверняка. — Вдруг узнаю от Брэда, что мне поможет, как он сказал… — она начала почёсывать что-то на лице, я не видел из-за спины. — А. Точно. Брэд сказал, что мне поможет «Наведшая порядок». Поначалу я не понимала, про кого он, но потом познакомилась с ней. С регентшей Лондона. Она, кстати, ждёт вас двоих в том автомобиле, — Линдси кивнула нам с ВиВи на стоящую за противотаранными столбами белого цвета машину. Судя по изумрудному кузову, это кроссовер. — Bentley Bentayga, если что.       — Спасибо, — поблагодарил я, мысленно беря на заметку название марки машины. Мы преодолели, как я понял, дорожку Питерс Хилл. Дойдя, наконец, до тротуара, у которого, собственно, и стоял «Бентли». А левее него — двое, женщина и рослый мужчина. Второго я не сбрасывал со счетов, что неудивительно: крепкий на вид, со светло-каштановыми волосами, зачёсанными влево, и зелёными глазами. Он был одет в костюм-двойку с лёгким бронежилетом поверх пиджака с рубашкой. На правом бедре — кобура с пистолетом. В общем, достойный соперник Поллин и Захарии, тоже того ещё здоровенного мужика.       Что до темноволосой и голубоглазой женщины, одного роста со мной… она сразила меня своим видом наповал. В хорошем, само собой, смысле. Пухлые губы, серо-зелёные глаза, высокие скулы, зачёсанные назад длинные тёмные волосы, большие груди… В отличие от ВиВи и Линдси, женщина эта носила чёрное струящееся длинное платье на бретельках и туфли на плоской подошве. Со стороны эта женщина годилась мне в старшие сёстры, и плевать, что я у Ричарда и Одри Флиннов — единственное чадо. В любом случае, у ВиВи и Колдуний из нашего бывшего отряда появилась достойная соперница. Может быть.       — Эм… — замялся я на секунду, не зная, как реагировать на эту парочку. — Доброй ночи?       — Честно говоря, — женщина подошла ко мне и приподняла мне голову указательным пальцем, — от спасителя Ля Круассана и ученика Итана Шлэфли я ожидала чуточку большего.       — Не хочу вас расстраивать, мисс, — я отвёл палец Регентши Лондона в сторону, — но придётся вам довольствоваться тем, что есть. Тем более, я так и не узнал, зачем вам понадобился именно я, а не более опытный вамп, — последнюю фразу я адресовал уже Линдси. Та пожала плечами:       — Мисс Норрингтон мне толком не сказала ничего. Разве что упомянула фамилию «Хокинс».       Значит, фамилия дамочки — Норрингтон. А вот упоминание Кёрсти, пускай и по фамилии пока, насторожило меня. Если она и вправду находится в Лондоне или была здесь, то возможность сцапать её упускать нельзя ни в коем случае. Один раз я упустил возможность расспросить её, в 2013-м. Тогда отряд Колдунов Новой Англии, в который я входил, совершил вылазку на остров Ньюфаундленд, контролируемый Республикой Канада, одной из первых стран, вышедших из состава так называемого «Содружества Наций».       По слухам, в Ньюфаундленде находилось логово то ли инферналистов, то ли отмороженных шабашитов, позоривших фракцию. С нами ещё отправились «Неудачники», временно расквартированные в Хартфорде, штат Коннектикут. Плюс, удалось договориться с властями Канады, мол, те закроют глаза на вылазку в Ньюфаундленд при условии, что никто из гражданских не пострадает. Главным преимуществом для нас в той вылазке являлся постоянный туман, ведь на этом острове лишь треть дней в году — ясные. Логово мы успешно нашли. Под землёй. Принадлежало оно тем самым инферналистам.       В ходе ликвидации поклонников Баала я видел до боли знакомую шатенку, одетую как какая-нибудь Чёрная Оперативница из Half-Life. А завидев её, немедля погнался за ней. Я был уверен: это и есть Кёрсти Хокинс. Увы, я недооценил свою сиршу, так как почти у самого запасного хода она применила на мне Доминирование, приказав стоять как истукан, чем и воспользовалась, удрав в самый последний момент. До сих пор не знаю, на кой хер она это сделала. Как бы то ни было, из оцепенения меня вырвала Деми Оливера. Она же и сообщила, что инферналисты ликвидированы. Лично меня расстроил тот факт, что Кёрсти в очередной раз сбежала. Даже странно, что не убила. К несчастью, ни Деми, ни другие «Неудачники» не знали толком Хокинс.       — Итак, мисс Норрингтон, — я скрестил руки за спиной, — вы знаете мои имя и фамилию, но я ваше имя что-то не расслышал.       — Эвелин, — представилась Колдунья и протянула мне руку для поцелуя. Я из вежливости чмокнул кисть. — А твою блондиночку звать Велвет Велюр, верно?       — Для вас — мисс Велюр, — поправила её ВиВи. Я про себя пустил смешок: лишь лучшие друзья, те, кто ей нравится или возлюбленные вроде меня могли называть её именно «ВиВи». «Велвет» — просто для хороших друзей и знакомых, не утративших её доверия. Ну а для остальных — «мисс Велюр». Такая вот сортировка имён и тех, кто может называть её так или иначе.       — Что ж, «мисс Велюр», — с нескрываемой издёвкой проговорила Эвелин, — ты у нас кем приходишься Юджину Флинну?       — Женой, — ответил я за ВиВи. Тем временем, Линдси, всё это время молчавшая, попрощалась с нами:       — Я оставлю вас, ребятишки, — и исчезла в чёрном круглом пятне под собой, совершая так Шаг в Бездну. Словно её и не было здесь. Умно с её стороны, отвести нас с ВиВи к Регентше Норрингтон, а самой быстренько удрать.       — Мисс Норрингтон, мы так и будем стоять или поедем в местную Капеллу? — осведомился рослый мужик, безымянный для меня. Эвелин оглядела нас с ВиВи, с головы до ног, и только потом скомандовала:       — Садимся, Рэндалл.       Мужчина кивнул Регентше и сел за руль, находившийся справа, а не слева. А всё потому, что в Англии, Шотландии, Ирландии, Японии, Таиланде, Индонезии, бывших колониях Британии в Восточной Африке, бывших Индии и Пакистане и ряде других стран движение как раз левостороннее. До сих пор помню, как во время одной из поездок в тогда ещё Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, до своего Обращения и службы в КМП США, в 1998-м, я пытался сесть на, как мне тогда чудилось, пассажирское переднее кресло. Кажись, это был Land Rover Discovery. Усевшись впереди, я конкретно офигел, ведь не ожидал увидеть руль, приборную панель и педали. Владелец машины — один из знакомых дяди Перси, с которым я и приехал в Лондон тогда — сказал, что я сел на место водителя, хотя это и так было понятно, по рулю, по приборной панели… Пришлось пересаживаться левее, дабы знакомый дяди Перси, мистер Райли, отвёз троицу, состоявшую из меня, дяди Перси и тёти Глории, на Пикадилли-сёркус.       Я мысленно вернулся в реальность, когда мы с ВиВи и Эвелин усаживались на задних сиденьях. Сели мы так: я — слева, Эвелин — посередине, ну а ВиВи — справа. Удобно, без шуток. Мужик за рулём врубил движок и тронулся с места. Я же прокручивал в голове голос Эвелин и не мог не подметить того, что её произношение нашего языка отличается. По акценту не скажешь, что она англичанка. Скорее уж американка. Об этом я, собственно, и заговорил с мисс Норрингтон:       — А вы на англичанку не смахиваете. И всё благодаря вашему акценту.       — Не только отсюда в США мигрируют, — хмыкнула Колдунья. — Вот вы двое — ярчайший пример.       — Мы, вообще-то, отмечаем годовщину, Бостон нас устраивает, — встряла ВиВи, наклонившись вбок. Эвелин выдохнула носом, нарочито медленно повернула голову к моей Гедонистке и… нет, не устроила истерику, не приказала своему другу Рэндаллу выпнуть её из машины. Она лишь упрекнула ВиВи, вследствие чего я невольно вспомнил Дамз:       — Извините, девочка-припевочка. Тут взрослые люди разговаривают.       Рэндалл, водивший машину, не сдержал улыбки. Я пригляделся: у него клыки не как у нас, Колдунов. Клычки острые, плюс заострённые боковые резцы на верхней челюсти. Выходит, Ворона… Странно, что нас водит именно Корвинус, а не наш с Норрингтон соклановец. Ладно, об этом расспрошу потом. Лучше сосредоточусь на другом, не менее важном вопросе, вопросе жизни и смерти. Я спросил Эвелин:       — Мисс Норрингтон, а вы и вправду отправили ко мне Линдси Раш из-за Кёрсти Хокинс?       Молчаливый кивок означал правду. Значит, моя сирша и тут успела накуролесить. Радует, что ВиВи помалкивает. Не только из-за того, что Эвелин может легко осадить её, но и из-за того, что мисс Велюр не считает Кёрсти соперницей на любовном фронте. И правильно делает, ведь вопрос «Почему именно я был Обращён?» так и остался неотвеченным за 12-то лет.       — Если вас обоих интересует, мы сейчас едем к одной крепости на северном берегу Темзы, — неожиданно заговорила мисс Норрингтон. — Уверена, вы узнаете Тауэр из тысяч других зданий.       — Стоп, что?! — вытаращила ВиВи глаза, не веря ушам. — Капелла Лондона не абы где, а в Тауэре?!       — Верно, мисс Велюр, — снисходительным тоном ответила Эвелин. — Сначала Капелла располагалась в домах 41 и 42 на Клот-фейр. А в 1747-м, на следующий день после последнего обезглавливания на Тауэрском холме, король Георг Второй и премьер-министр Генри Пелэм дали добро на переезд Колдунов с Клот-фейр в Тауэр. Так что, Юджин Ричард Флинн, — Регентша как бы невзначай положила руку мне на колено, но я не был против, — вам с женой предстоит осваиваться в бывшей крепости, основанной Вильгельмом Завоевателем. В сравнении с ней Капеллы Бостона или того же Калвер-Сити — однокомнатные квартирки русской хрущёвки.       — А кто, собственно, сказал, что мы переедем в Лондон? — я медленно повернул голову к Эвелин. Она говорила непререкаемым тоном, будто бы наш с ВиВи переезд в Тауэр — свершившийся факт. — У нас с мисс Велюр есть своя жизнь по ту сторону Атлантики.       — Похоже, молодой человек, ты плохо слушал тогда ещё Регента Штрауса и Старшего Послушника Шторма, — качнула мисс Норрингтон головой. — Уж кто-то из этих двоих должен был тебе рассказать о создании порталов из одной Капеллы в другую.       На это мне нечем было ответить. Я и вправду подзабыл о портальной связи между Капеллами. Её, если память не изменила мне со склерозом, называли Сетью. Хранители Сети, прикреплённые к каждой Капелле на планете, всегда создавали порталы по просьбам других Колдунов и доверенных лиц из других кланов и даже рас. А ведь именно благодаря Сети удалось собрать вовремя отряд Колдунов и шабашитов и телепортироваться прямиком в Бостонскую Капеллу, а оттуда мы поехали всей ватагой в порт, к судну, которое и отвезло нас в Ньюфаундленд.       — Мы не готовы к переезду, — мотнул я головой. Уж не знаю, с чего Эвелин решила, что мы переедем в столицу Англии, но я намеревался обломать ей кайф. Но и тут она умудрилась найти весомый аргумент:       — Юджин, это твой последний шанс. Я прикажу Рэндаллу отвезти тебя и твою мисс Велюр в отель, где вы остановились, — мисс Норрингтон указала большим пальцем себе за спину, — и мы вряд ли встретимся в ближайшие пару сотен лет. Я предлагаю тебе возможность найти, наконец, Кёрсти Лору Хокинс. Ни за что не поверю, что ты упустишь помощь от одной из своих коллег по клану. Почти тринадцать лет ты задаёшь себе вопрос «Почему я, а не кто-то ещё?». И ты не хочешь, чтоб вопрос остался без ответа.       — Верно, мисс Норрингтон. Не хочу, — признался я. ВиВи в этот момент молчала, понимала, что поиски Кёрсти важны для меня. Правда, поначалу пыталась убедить, что не стоит ворошить прошлое, что надо жить дальше и всё в этом духе. Но чтение дневника ЛаКруа вместе со мной помогло ей если не согласиться со мной, то хотя бы примириться с моим намерением. Сам дневник, помимо информации о Кёрсти, не такой богатой, как я ожидал, ещё имел на своих страницах записи о конгломерате «Пентекс», вскользь упомянутом Иоландой Лоутон 12 лет назад. Но о них — записях — я пока промолчал, не сказал даже Ульриху и Штраусу.       — Тогда прими помощь, которую тебе предлагают, — подначивала меня Эвелин. Я про себя усмехнулся: один раз я доверился доброхоту Синдру Эсмарку, Колдуну. И чем всё кончилось? Правильно, его страусиным выжиданием хуй знает чего, последовавшей за этим гибелью Дамзел, она же Симона Ширли Хаутен. Да, ушлёпок поплатился своей жизнью, как и Шериф из малого клана Наглоперов, африканских Извергов. Но Дамз, увы, не вернуть. Так что, я вслух усомнился в её словах:       — Нет никакой гарантии, что из-за вашего, мисс Норрингтон, бездействия не погибнет кто-то из моих родных, друзей или возлюбленных, — я бросил взгляд на ВиВи, за которую вполне справедливо боялся. Вдруг из-за доброхота или доброго самаритянина погибнет ВиВи, погибнет моя родня, друзья из бывшего отряда?..       — Для начала, молодой человек, будем узнавать друг друга поближе. Это, кстати, касается и тебя, «мисс Велюр», — мисс Норрингтон повернула голову к ВиВи. — Рэндалл, включи музыку, скучно становится.       Рэндалл не ответил, молча включил автомагнитолу, и из динамиков по всему салону начала раздаваться музыка. Судя по начальным нотам, это песня «Creep» британской рок-группы Radiohead. Насколько мне известно, песня эта про парня, который никак не может добиться внимания некоей девушки, что ему понравилась. Он чувствует себя ничтожеством в сравнении с ней, богиней и недостижимым идеалом. Конечно, смысл песни был мне понятен, но я лишь наслаждался её приятной мелодией.       Дальнейшая поездка до Тауэра прошла в гробовом молчании, нарушаемом той самой песней «Creep». Если Эвелин и лондонские Колдуны мне и вправду помогут найти Хокинс, я буду перед ними в неоплатном долгу. И то, если я узнаю о Регентше побольше, ведь в данный момент она совершенно точно будет делиться подробностями своей жизни с первым встречным Колдуном, снискавшем славу спасителя ЛаКруа и друга Шабаша, которому я и остальные лос-анджелесские Колдуны и анархисты в своё время помогли. Мисс Норринтон будет мне должна. Пока не знаю, что именно, но будет должна.