Быт и община оккультных и эфирных сущностей

Обычно люди по-разному относятся к переездам. Некоторые не мешкая и с лёгкостью в сердце покидают общежитие, уже планируя покупку и снятие новой потирая ладошки, в то время как тараканы тоскливо глядят им вслед, маша ситцевыми платочками. Другие хранят каждый гвоздик, дабы «было что в старости вспомнить», который потом пылится и благополучно забывается, а на предложение переехать ближе к центру устраивают дикую истерику, где восклицают, что они тут обжились и вообще, помирать тут будут. Третьи же спокойно покидают уже не свою квартиру, однако через раз кидая тоскливый взгляд на зеркало заднего вида, пока старый район не скроется за углом. Стараясь привыкнуть к новой, но по ночам всё равно ударяясь о косяки, которых в той квартире не было, они скучают. Остальные снимают апартаменты, и им это чувство незнакомо. Несмотря на то, что Каролина была первым и четвертым, она чувствовала тоску из-за того, что уже приходится уезжать. Ей нравилась эта квартира, но она обещала кузену, что вернётся через шесть месяцев. Созвоны с ним стали обыденностью, билеты уже куплены, до рейса пять часов, а живот крутит от волнения. Квартира пуста во всех смыслах благодаря трехэтапной чистке, только одна ведьма уныло бродит из угла в угол и выла словно распоследняя Банши. Упакованные чемоданы, горой лежащие на кровати словно любезно напоминают об отъезде и том, какую сумму придется доплатить за перевес. Каролина продолжила читать довольно пыльный и не менее потрёпанный, всё тот же недочитанный роман Кира Булычева, который она полчаса ранее выудила из под кровати шваброй, когда мыла полы. Удивившись не менее подкроватного монстра, который ей едва не проспойлерил концовку, она села читать, открыв книгу где-то посередине. Уже через пять минут в дверь кто-то постучал. Блондинка опасливо вышла из комнаты, направившись в коридор к двери. Даже не глядя в глазок, она открыла дверь. Перед ней предстал рыжеволосый, как ей сначала показалось, юноша, в ослепительно белом пиджаке не менее ослепительных белых брюках. В его огненно-рыжих волосах сверкали золотые нити, веснушки, будто сусальное золото, выразительные ореховые глаза полны радости и надежды, а широкая улыбка была заразительнее, чем чума в 14ом веке. Даже толком не рассмотрев незнакомца, Каролина сразу же захлопнула дверь перед его носом. Да, неэтично. Да, грубо. Да, глупо, ведь это может быть потенциальный клиент, который с помощью левых гадалок и чуда смог её найти. Но сейчас её едва не снесло лавиной эфирной энергии, исходящей как раз таки от него. Ещё через минуту в дверь снова постучали. Вдохнув и выдохнув, Каролина собралась с силами и рывком дёрнула дверь на себя. Да, он все ещё стоял за дверью, но на этот раз она смогла разглядеть небольшой цветочный горшок в его руке. — Могу я зайти? — вежливо поинтересовался рыжеволосый у затупившего медиума, которая кивнула, пропуская того вперёд и закрывая дверь. — Ты кто? — вдруг спросила она, когда гость уселся на небольшой диванчик, осторожно поставив цветочный горшок рядом с собой. Для неё этот вопрос был абсолютно обычным, почти будничным. Ведь для Каролины, память которой крутилась каруселью на большой скорости, а лица и имена порой размывались в потоке новых эмоций, десятков практик и работы с разного рода сущностями это было обычным делом. А вот сидящего перед ней это поставило в тупик. — Ты что, забыла меня? — улыбка сразу же исчезла с его лица, приобретшего строгий прищур, который затмевали лукавые огоньки в глазах — Я ммм... — тут он воровато оглянулся по сторонам и чуть шепотом произнес — Кроули, но теперь я архангел Рафаэль. И тут Каролина положила ладонь на лоб, а от увиденного чуть не призвала парочку бывших коллег сидевшего перед ним. — Я тебя совсем не узнала... Вот честное слово, не узнала! — смутно помня, кому она открыла дверь, она старалась сдержать смех или хотя бы не цокнуть от разочарования. Сейчас перед ней сидел мужчина лет 30, в очках с темно-желтыми линзами и улыбался во все свои родные 27 зуба, поскольку остальные были из чистого золота. Одет он был в серебристый переливающийся пиджак с более серыми, почему-то узкими джинсами в поедках. — Ну, что молчишь? — спустя несколько минут тишины не выдержал ангел. — А можно... обратно? — робко уточнила светловолосая, делая судорожный от сдерживаемого хохота вдох. — Можно. — вздохнул Рафаэль, — глаз третий открой! Молниеносно сместив руку примерно на спинку дивана, медиум с облегчением выдохнула. Перед ней снова сидел тот самый огненноволосый и улыбчивый архангел Рафаэль. — Ну, рассказывай, зачем пришёл. — Я продаю квартиру, поскольку в ней теперь мало толку. — начал он. — А ко мне то ты зачем припёрся? — чуть возмущённо спросила она. — Ну... — ангел потупил взгляд, словно девица на выданье и молча протянул ей горшок с одним единственным пожухлым болезненным листом на сухоньком стебельке. — я раздаю все свои растения соседям, а ты.... —Так дело не пойдет.— помотала головой Каролина — у меня вылет часа через четыре, а это убогое дитя селекции и десяти минут в турбулентности не выдержит! — Но ты моя последняя надежда, Каролина! — его голос был наполнен отчаянием, а глаза молили, чтобы она согласилась. — Я не могу его взять, как ты не понимаешь? — едва не взявшись за голову прошипела она, — не могу я взять цветок, он уже еле дышит! Каролина вообще была не особо конфликтным человеком, но по ситуации могла упереться в косяк и гнуть своё. А так — выяснять отношения она была не любитель, если конечно не была стопроцентно права, а оппонент непростительно ошибался. Но сейчас Рафаэль будто не слышал её, зачем-то пытаясь втюхнуть это жалкое подобие на объект царства растений. — Ты — единственная, кому я могу его доверить. — его голос мгновенно сменился на тихий и слегка надорванный, а глаза стали чуть более влажными. Из-за всех сил сдерживаясь, чтобы не цокнуть и не закатить глаза, она осмотрела сам объект, который ей так яро хотели впихнуть. Рафаэль сделал тоже самое, и уже через несколько секунд Каролина с удивительной обнаружила, что листок поднялся, даже позеленел, а ствол, ранее выглядящий также надёжно, как прутик, которым хотели удержать лавину стал толще, длиннее и надёжнее, да и вообще, это стало больше похоже на денежное дерево. Также она с ещё большим удивлением заметила пару молодых почек, из которых уже вовсю пробивались новые листья, хоть пару секунд назад ствол был голым. А рыжеволосый в то время, пользуясь ступором решил по-быстрому слинять. Это у него успешно получилось, но когда он уже закрывал за собой дверь, Каролина вдруг опомнилась, едва не вскочив с дивана и не побежав за ним. Нет, она закрыла дверь за гостем и ещё раз смерила своим оценивающе презрительным взглядом цветок и стала думать, как бы его упаковать. Сойдясь на том, что раз горшок совсем небольшой и даже измерив периметр (хоть где-то геометрия пригодилась!) субъекта, растение вполне сможет полететь с ней в самолёте, она полила его напоследок и сверилась с временем. С ужасом обнаружив, что до вылета осталось ровно три часа, а ехать до аэропорта минут тридцать, окончательные сборы начались в ещё более ускоренном темпе. * * * Людно, все спешат, кто-то тащит хныкающего ребенка за руку, кто-то разъясняет отношения. Но всех их объединяет одно — все они суетятся, копошатся и вечно куда-то бегут, не находя покоя. И Каролина спешит, хоть до вылета ещё полтора часа. И тут ей перегородил путь чей-то торс. Уже готовая рассыпаться в извинениях, она подняла голову и с удивлением узнала лицо. Да, платиновая блондинка с ярко-синими глазами улыбалась глядя на свою подопечную. А чего бы не улыбаться? Теперь заменять Рафаэля больше нет нужды, поскольку теперь он официально восстановлен в роли ангела, отношения с ним наладились, а Каролина жива здорова и стоит прямо перед ней. — Привет, Камаэль, — наконец произнесла девушка, уходя в сторону от очереди — что ты здесь делаешь? — Рафаэль сказал, что ты уходишь. — её голос звучал немного разочарованно и взволнованно, — это правда? — Да, мне пора улетать. — грустно подтвердила медиум, от незнания куда деть глаза начавшая изучать лицо эфирной. — Ты изменилась, — подвела итоги Каролина, быстро подметив отсутствие орехового ореола — твои глаза... — Что с ними? — чуть испуганно уточнила Камаэль, ведь если с этой физической оболочкой что-то случится, то по шее получит только она. — Они синие. Чисто синие. — успокоила она ангела. — раньше там был такой коричневый ореол. Взгляд девушки метнулся к табло, где транслировалось время. Час до вылета. — Мне пора. — с некой горечью сообщила она, стараясь не смотреть в эти холодно-синие глаза и делая шаг в сторону очереди, которая так и не уменьшилась. — Подожди! — молниеносно сделав шаг вперёд Камаэль встала перед Каролиной, прижав к себе. Та, уже знающая что делать, уложила свой лоб на ключицу эфирной, одну руку примостив на талии, а другой зарывшись в светлые локоны. Вторая же упёрлась щекой в лоб медиума, положив обе руки на талию. Так бы они и стояли посреди аэропорта в обнимку, забыв о существовании других людей, табло, показывающего 40 минут до начала рейса Лондон—Ричмонт и маленького денежного дерева, стоящего на чемодане с колёсиками. Время словно замерло по мановению ангельской руки, но как и любое другое крупномасштабное чудо, оно не продлилось долго — через пять минут люди вновь начали суетиться, нервно поглядывать на часы из-за недоверия к табло, пытаться пройти вне очереди и успокаивать детей, которых так не вовремя поразил приступ патриотизма и любви к родине. Никто не знал об этом громадном чуде, совершенном ради одной единственной, кроме того, кто это чудо и совершил. Да, потом, когда Каролина освободилась из уже не стальных объятий Камаэль, она неожиданно для всех быстро клюнула ту в щеку и удалилась занимать место в очереди. А Камаэль, хоть развернулась и ушла прочь быстрым шагом, всё равно сердцем стояла там, наблюдая, как светловолосая бойко сражается за честь продвинуться в очереди. И сейчас, где-то в Сохо, стараниями одного пылкого любовника упала книжная полка, наполненная раритетными книгами, но поднимут её только минут через пятнадцать, поскольку в оковах страсти чинить полку — так себе затея!