Быт и община оккультных и эфирных сущностей

Утро было на редкость холодящим и не скупым на прохладу. Верховный Архангел Азирафаэль стоял на краю скалы, вглядываясь в бирюзовые дали. Он думал. Много думал. Безупречная белизна офиса, высокомерные лица коллег и запах ладана могли спровоцировать его на необдуманные действия, о которых он точно пожалеет позже. В его мыслях имели место как и незначительные мелочи вроде загнутого уголка на странице книги, так и невероятно важные решения, исход которых буквально решал судьбу всего живого. Но сейчас для него важнее всего было ни то, как странно замолчала Михаэль, когда он объявил об отпуске Камаэль на вопрос о её отсутствии, ни то, что в ящике его стола пропал ценнейший и единственный экземпляр книги в изумрудной обложке, даже факт того, что ведьмы, возможно, снуют по его магазинчику, суя нос во врата, шаря по полкам в дальней комнате и теребя драгоценные свитки, написанные от руки не волновал его сильнее, чем эта мысль. В последнее время он думал об одном крайне привлекательном рыжеволосом демоне, который в одну минуту доказал ему, что их многовековую дружбу можно разрушить в несколько действий. Да, он и по сей день с трепетом в сердце вспоминает, как Кроули схватил его за воротник, резко прижав к себе и… А от последующих воспоминаний он также чувствовал, как горят его щёки. Небеса его к такому не готовили. Даже близко. В тот момент он был беспомощен, а его руки скользили по спине «друга», судорожно пытаясь ухватиться за что-то, поскольку колени дрожали, не желая удерживать владельца. Тогда он ощутил запах демона, который впечатался в ангельскую память словно клеймо. А потом Кроули сбежал. Как трус с поля боя, желающий сохранить свою жизнь. Их чувства сами по себе были войной. Их соглашение было негласным перемирием, во время которого один мог невзначай ткнуть другого шестом под бок, а другой мог подставить подножку, придерживая пьяного соперника после особо бурного застолья. Их дружба была многочисленными и утомляющими переговорами, когда первый гонец желал мира и понимания, в то время как второй, наслушавшись рассказов от соседей по бараку, через раз подстёбывал собеседника, прикрываясь непробиваемым щитом сарказма и шуточек отвергал все предложения, которые по мнению первого были благоразумны. А поцелуй был нападением из-подтижка со стороны первого гонца. Когда после обеда все солдаты сытые валялись в казармах, объявили тревогу. Командиры глядели в ошарашенные глаза друг друга, не веря, что человек, с которым они бок о бок жили последние два месяца оказался по словам гонцов-переговорщиков «гнусными предателями, которые через час после объявления мира спустят на нас все свои боеголовки». В итоге, нападавший удалился также стремительно, как и появился, трусливо покинув поле боя. Оставшийся же не мог назвать себя победителем, ведь он не стоял на костях своего врага. Да и проигравшим назвать себя не мог, ведь не потерпел поражение. Битва была перенесена на неопределенный срок. Вновь скользя взглядом по пейзажу он восхищался природой этого маленького полуострова как в первый раз. Тогда, когда он бесцельно планировал над облаками, его взору предстал небольшой клочек суши, усеянный мелкими кустиками и редкими пальмами. Но ангела зацепило не это. Он сразу приметил удобный каменистый выступ, который выступал над растительностью. И выступ оказался крайне многофункциональным, достаточно высоким, дабы взлететь и не слишком крутым, дабы приземляясь скатиться вниз по гравию. Солнце в тех краях было мягким, тёплым, обволакивающим всё тело, даже если светило только на открытые плечи. Они были тягучими и гладкими, тихими и приятными. Такое, какое Азирафаэль любил. Да, он искренне любил это место. Вообще, он любил все места, в которых ему только удалось побывать. Какие-то больше, какие-то меньше. Он старался везде видеть плюсы, затмевая минусы эфирным сиянием. Древний Рим? Развитое образование, богатое культурное наследие, театры, великолепная кухня и то, что люди уже понимали ценность слова. Египет во времена фараонов? Восхитительная архитектура, рассвет земледелия, доказывающий упорство и терпение человека, а также тысячи манускриптов и трактатов о медицине, которые спасли жизни миллионов и продлили человеческую жизнь до 60 лет. Каждая эпоха приносила ценный и неповторимый вклад в развитие человечества, которое развивалось и по сей день. Ангел мог с гордостью заявить небесам, что наблюдал за каждым шагом общества, которое то совершило, эволюционируя с пещер до дворцов. Но он бы ни за что не признался бы в том, что всё время ему сопутствовал демон Кроули, который молчаливой тенью ступал рядом, порой отпуская ядовитые шуточки, когда ангел исцелял прокажённых. И он совсем уж точно не подумал бы даже намекнуть начальству на то, что служитель небес ступал точно такой же тенью, когда демон творил свои непотребства. Но теперь, когда он — и есть начальство, ему стало невероятно одиноко. Не с кем поделиться переживаниями. Единственный, с кем он мог поделиться переживаниями сбежал отчасти из-за того, что он теперь Верховный Архангел. А что же с Кроули? Он тоже думал. Не менее упорно, чем Азирафаэль. Но потом напился. Это было его излюбленным методом. Утопить своё горе в алкоголе, забыв обо всём. Он делал так пару раз. И все эти разы из-за Азирафаэля. Он чётко помнил охваченный пламенем книжный магазин, где был его ангел. Он чувствовал, как каждая фибра его демонической души завывала от горя и страха, оглушая и заставляя двигаться вперёд. Он слышал, как прямо за его спиной падали горящие балки, которые когда-то надёжно поддерживали второй этаж, который тоже рухнул, рассыпав искры по тлеющему пергаменту. И ему уж точно не забыть, как под его ногами тлела восьмиугольная пентаграмма, обжигая всё его демоническое нутро своим светом. И когда он не нашёл своего ангела в магазине, то осознал одну вещь. Это существо было для него самым дорогим и ценным. Он уже в тот момент понимал, что ему придётся признаться Азирафаэлю в этом. А потом его взгляд зацепился за подозрительно нетронутую книгу, лежащую в кучке пепла своих собратьев. Да, «Превосходные и недвусмысленные предсказания Агнессы Псих» чёрт возьми, да! Это та книга, которую оставила ведьма с великом в его машине! Он захватил книгу с собой, на всякий случай. И какого же было его удивление, когда его любимый друг, безвременно погибший в пожаре оказался прямо перед ним, вполне живой и целый, только чуток прозрачный. В тот момент Кроули хотел прижать того к себе что есть силы, расцеловать, рассказать о том, как сильно любит и как сильно хочет быть рядом и… Но к сожалению, он не мог, так как Азирафаэль в тот момент был чистой эфирной энергией, а любое прикосновение могло навредить обоим. Демона — обжечь, а ангела просто развеять, словно мираж. Тогда они спасли мир от апокалипсиса. Но когда в Лондон заявился ещё один демон, так ещё и выше его по рангу, да и в первый день на Земле… Да, тогда ему пришлось отвлечься от Азирафаэля. А когда демонесса выселила его из собственной квартиры и он был вынужден жить в своей Бентли вместе со своими растениями, ведь Кроули и только Кроули имеет право орать на свои растения. Хотя в один момент он выбирал между проживанием в салоне и миграцией в магазин Азирафаэля, надеясь, что он сможет разжалобить ангела. Но с Шекс у него сложился особый разговор. Учитывая, что она была прямым агентом Ада и в один момент могла растрещать о его любезностях с эфирным во всех кругах преисподней, он принял для себя благоразумное решение. Он предоставляет ей жилье, в то время как она не нарушает его личные границы, которые внезапно увеличили свой масштаб в радиусе тысячи метров. И она согласилась, но полность избежать встреч не удалось. Каждый месяц она исправно приносила ему счета, которые он не менее исправно сжигал. Порой они встречались в Сент-Джейском парке, дабы обсудить свежие сплетни прямиком из пекла и поглазеть на нерадивых человеческих агентов, с ехидством связывая шнурки их ботинок вместе и подставляя подножки. И всё это куда бы то ни шло, пока она сначала не заявилась на порог книжного магазина, будто бы угадывая за его спиной очертания архангела Гавриила, а потом приведя группу демонов, ведь легионом это столпотворение назвать язык не поворачивается, на осаду книжной лавки. Но потом всё уложилось наилучшим образом, все остались живы и здоровы. А Гавриил и Вельзевул вообще свалили на Альфа-Центавру, держась за ручки. А потом он решился, выслушав гневную тираду Мегги и Нины. Сейчас или никогда. Он привычно зашёл в магазин, глядя на уж совсем радостного владельца. Новость о Метатроне и повышении до Верховного Архангела его огорчила, но он решил не отступать от затеянного, хотя сам взгляд Азирафаэля заставлял его слетать с катушек. В какой-то момент он просто схватил того за воротник, грубо притянул к себе, прижавшись всем телом и целуя. Это был самый желанный момент, которого он ждал два века уж точно. А потом… Он просто ушёл. Ушёл, потому что не знал, что делать дальше. А потом смотрел из далека, как они с Метатроном удаляются на небеса. Решение напиться пришло само собой. Напьётся он, поноет цветку о том, как любит своего ангела, проспит пару лет и всё. Делов то. Но примерно на втором пункте в его жизнь и квартиру ворвалась Война. Да, всадник апокалипсиса. А затем, в его жизнь ворвался ангел, хотя Кроули из-за всех сил убеждал себя в том, что эта светловолосая девушка со стальным голосом является его мягким и горячо любимым ангелом. И он излил ей душу, которой у него и не было толком. Под влияние коктейля в лице вина и водки, даже самые отдаленные и болезненные воспоминания о временах до падения лезли наружу, дабы предстать пред ангелом, который почему-то принял женский облик во всей красе. И тогда он заснул на коленях у своего возлюбленного, шепча еле слышные признания, больше смахивающие на бред шизофреника, чем на излитие нежных и высоких чувств. Короче, они оба страдали.