Под сенью двойной звезды

Вельт не мог вспомнить, когда в последний раз его пробуждение было настолько… ошеломляющим. Во всех смыслах. Он в принципе не привык просыпаться от чужого вторжения в свою постель, но у жизни на этот счет видимо были собственные планы и эти самые «планы» сейчас немалым весом вжимали его в матрас. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее и отозвать концентрирующуюся на кончиках пальцев всепоглощающую пустоту. Чужое влажное дыхание коснулось шеи. Вельт вцепился в предплечья Келуса силясь отвоевать себе хоть немного пространства. – Гос… господин Янг, – прохрипели сверху почти жалобно. – Я… Рассудив, что открытое сопротивление только усугубляет ситуацию, Вельт откинулся обратно на подушки. Хватка на плечах совсем немного ослабла и Келус обессиленно обмяк, продолжая вжиматься горячим лбом куда то между плечом и шеей. Только грудная клетка Первопроходца продолжала ходить ходуном, словно в каюте вот-вот закончится воздух. – Простите, – раздалось сдавленное, – простите, господин Янг. Вельт тяжело вздохнул, опустив одну ладонь на чужой затылок и чуть поглаживая, как пытаясь успокоить. Ну вот и что ему делать с этим ребенком? – Все хорошо, – успокоил Вельт. Угораздило же мальчишку из всего экипажа выбрать объектом своей первой влюбленности именно его. – То, что с тобой происходит естественно, Келус. Он, конечно, лукавил. Собственный пубертат Вельт помнил смутно, но он был абсолютно уверен, что ни разу не врывался в чужую комнату посреди ночи в поисках неизвестно чего. Келус не был человеком в привычном понимании этого слова, и, судя по всему, гормональная буря настигла его внезапно, к чему мальчишка оказался попросту не готов и о чем красноречиво свидетельствовало мелко сотрясающееся тело развалившееся прямо на нем. И ведь не догадался никто подсказать… Пока осоловевший от переизбытка ощущений Келус притих, Вельт размышлял, что ему со всем эти делать. Утром мальчишка пожалеет обо всем, что натворил ночью и пока еще в силах Вельта было сделать так, чтобы Первопроходец не умер со стыда или еще хуже не ввязался в какую-нибудь опасную авантюру. Наделать глупостей в таком состоянии очень легко – к Комиссии по предсказаниям не ходи. – Келус, – позвал он осторожно, – посмотри на меня пожалуйста… Мальчишка не двинулся с места. Вельт даже в полумраке каюты видел, как налились краской его уши. – Все хорошо, - повторил Вельт. Тот неохотно подчинился, качнувшись чуть назад, а его руки в противовес заскользили вниз по тонкой ткани ночной рубашки Вельта с силой сжимая ее, как пытаясь удержаться. Желтые глаза, подсвеченные голубым сиянием двойного пульсара, рядом с которым они дрейфовали вот уже вторые корабельные сутки, казались в полумраке каюты еще больше, чем есть. Зрачки широкие, а на дне – испуг и только-только зарождающееся понимание. – Келус, мы не поговорим, пока ты сидишь на мне. Первопроходец протестующе замотал головой и зажмурился, сильнее сминая пальцами ткань, словно попытки Вельта увеличить дистанцию причиняли ему физическую боль. – Келус, – с нажимом повторил Вельт, обхватив чужое лицо ладонями, – я никуда не денусь. Обещаю. Мы просто поговорим. Несколько мгновений внутренней борьбы и Первопроходец скатился с него, чтобы опуститься рядом. Подтянув колени к груди, Келус тут же спрятал в них пылающее лицо. – Вы.., – пробормотал он, украдкой выглянув из своего импровизированного «укрытия» и тут же снова прячась, – злитесь? – Нет, – выдохнул Вельт. – Конечно нет. Ты ведь и сам толком не понимаешь, что с тобой происходит, да? Келус едва заметно кивнул. Вельт приподнялся на постели. Мир вокруг был немного смазанным не только из-за внезапного пробуждения, но и из-за отсутствия очков. – Это случается со всеми, – осторожно начал он. – Обычно раньше, но ты… родился не совсем так, как другие люди и переживаешь это состояние тоже иначе. Острее. Тело вдруг перестало тебя слушаться, запахи и цвета ярче, все раздражает, а первая влюбленность мнится чуть ли не любовью всей твоей жизни… –… но, – оборвал его мальчишка, внезапно подавшись навстречу, чтобы смазано прижаться губами к его губам. Подрагивающая ладонь Первопроходца легла ему на шею, как в поисках опоры. – Я люблю Вас, – выдохнули ему прямо в губы и прильнули снова на этот раз коротко и отчаянно. Вельт замер от этого неловкого касания не отвечая, но и не отталкивая пока Келус, наконец, не отстранился. – Нет, – покачал головой Вельт и жестом прервал горячие возражения прежде, чем Келус успел облечь их в слова, о которых тот наверняка вскоре пожалел бы, – не любишь… Ты не знаешь меня, мальчик. Первопроходец смущенно отвел взгляд в сторону. Теперь красные пятна проступили и на его шее. Он нервно сглотнул и тихо произнес: – Вы… Вы мне нравитесь… Это признание однозначно не должно было отзываться внутри него таким обезоруживающий теплом. – А вот это уже больше похоже на правду, – согласился Вельт. – Можно мне, – мальчишка завозился и снова обнял себя руками, – остаться. Только сегодня. Пожалуйста. Вельт долго и внимательно всматривался в его лицо, на котором за минуту сменился, кажется, весь спектр эмоций от ужаса до слепой решимости. Вельт прикрыл глаза, чтобы дать себе небольшую передышку. Он не хотел еще и этой ответственности, но вселенная похоже плевала на его желания. – Я не дам тебе того, что ты хочешь, – уточнил он на всякий случай. Келус чуть повел плечами словно ему было холодно. – Просто остаться, – пояснил он. – Я… Я не хочу быть один. Рассудок твердил, что надо бы отправить его восвояси, но… – Ладно, – сдался Вельт. – Только сначала в душ. Я не пущу тебя в постель в таком виде. Келус от этих слов немного воспрял духом и даже слабо улыбнулся, прежде чем умчаться в ванную. Вельт же растянулся на кровати раскинув руки в стороны и слепо глядя в потолок. Нужно было остудить голову. Ему оставалось только надеяться, что он только что не усложнил все еще больше. Он поймал себя на том, ощутил почти досаду, когда тепло чужого тела рассеялось в прохладном воздухе каюты. Видимо слишком долго был один. Ему ведь и правда все это не нужно... Келус вернулся через пятнадцать минут – посвежевший и смущённый. Он помялся у края кровати неловко переступая с ноги на ногу, пока Вельт жестом не показал, что мол «можно». Пулей забравшись под одеяло, которое, к сожалению, было в единственном экземпляре, Келус натянул его по самую макушку. Вельт щелчком пальцем приглушил свет и почти сразу провалился в дрему, но вскоре снова распахнул глаза, почувствовав, как его обвивают чужие руки. – Можно? – тихо спросил Келус, утыкаясь носом ему в плечо. – Можно, – выдохнул Вельт. Мальчишка еще немного повозился и вскоре затих, а Вельт сделал мысленную заметку, что надо бы научить первопроходца сначала спрашивать, а потом уже делать. Впрочем, злиться на него не получалось. Сонливость постепенно возвращалась. Раздумья о том, как объяснить ночевку Келуса в его каюте Пом-Пом, Вельт решил отложить до утра.