Кошмар

Ночь. На улице декабрь, а с неба на крыши и балконы домов падают белые узорчатые снежинки. Сергея всегда удивляли причудливые узоры, которые он успевал рассмотреть за те секунды, пока очередная снежинка падала и таяла на его горячей ладони. Разве это не было чудом? Конечно, когда ты в метель, находишься на улице, снег засыпается тебе за шиворот и бьёт хлёсткими плетьми по лицу, ничего красивого в этом уже не видно, но когда маленькие белые крохи медленно падают с неба, а ты с любимым человеком гуляешь по парку или просто по улицам города, жизнь будто становится чуть ярче и светлей. Это время года всегда напоминало Трубецкому, Кондрашу. Этот с виду взрослый человек, видя первый снег на улице, накидывал на плечи первое, что попадалось под руку и, не слушая серёжины просьбы, надеть хотя бы шапку, про шарф и говорить нечего, выбегал на улицу. Со временем и Трубецкой полюбил зиму, хотя всегда думал о ней в, исключительно, негативном направлении, и стал выходить вместе с Рылеевым, не забывая при этом схватить шапку и шарф, которые потом с протестами вперемешку с уговорами, Сергей всё-таки надевал на Кондрашку. Поэт задирал голову и всматривался в небо, точно пытаясь разглядеть, видимое только ему послание. - Что ты там высматриваешь? - тоже задрав голову, однажды спросил Трубецкой. Тогда, повернувшись к Сергею, Кондратий взял его за пальцы и, мягко улыбнувшись, повернул руку ладонью вверх. - Говорят, что на небесах живут ангелы. И однажды один из самых смелых полюбил дочку верховного архангела и решил добиться её. Она тоже полюбила его и они начали встречаться, тайно от её отца. Им долгое время удавалось скрываться и они уже даже придумали план, как сбежать на землю вместе и прожить там короткую, но счастливую жизнь, ибо на небесах им никто не дал бы согласия на любовь. - Рылеев затих и начал водить указательным пальцем по ладони возлюбленного, вырисовывая лишь ему одному понятные фигуры. - Обычно, такие легенды не имеют хорошего конца - Кондраша почувствовал грусть в голосе любимого и поднял голову, заглядывая в глаза. Нет, прямо в душу. Он больше не улыбался, но после недолгой заминки продолжил говорить. - Ты прав, Свет мой, отец узнал и разозлился, сильно разозлился и свергнул ангела с небес, тем самым разлучив влюблённых. Но, к сожалению, на этом его злость не закончилась и, приняв решение, сослать всех молодых ангелов на землю, он думал, что убережёт свою дочь от опасности, быть обманутой или разбитой. Она пыталась вразумить отца, но всё оказалось четно, архангел был непреклонен. Они падали с облаков, и рассыпались по земле белыми холодными узорами, которые в последствии люди назвали снежинками. Боясь за то, что его дочери разобьют сердце король убил множество не в чём не повинных подданных. Я каждый год выхожу и смотрю на летящий снег, вспоминая эту историю, и жалею каждого павшего. - Родной, но если ты будешь жалеть каждого, однажды твоё сердце просто не выдержит, прошу, не оставь меня одного, я не смогу без тебя. - Серёжа обнял Кондратия крепко прижимая к себе, буд-то боясь, что тот просто возьмёт и исчезнет. Рылеев в ответ обвил его талию своими руками и зарылся носом в тёплое пальто. Трубецкой наклонился к его уху и на выдохе произнёс - Не жалей мёртвых, Кондраш, жалей живых. С тех пор Кондратий, выбегал на улицу, лишь дождавшись Серёжу, и надев тёплую шапку с вязанным шарфом. Они вместе прогуливались по улицам Питера, а Рылеев больше не поднимал глаза к небу, так часто, как делал это раньше, разглядывая крохотные белые пушинки, летящие с неба.

***

Из воспоминаний Сергея выдернуло вошканье и тихие всхлипы со стороны кровати, мужчина отвернулся от окна и взглянул на Кондрашу. Он спал, но снилось ему явно что-то плохое. Трубецкой тихо подошёл и сел на уголок кровати осторожно, стараясь успокоить, он гладил возлюбленного по голове и шептал, что все хорошо и никто не посмеет причинить ему боль, пока серёжино сердце бьётся. Но быстро сообразив, что кошмар явно не хотел заканчиваться, а Рылеев начал буд-то задыхаться от невидимой силы сжавшей его горло, принял решение немедленно разбудить любимого. - Кондраш... Кондраша, прошу тебя проснись, любовь моя..... свет мой...проснись... - взволнованный серёжин голос заставил Кондратия всё-таки открыть глаза. Он был похож на безумца, тело его потряхивало, а по щеке скатывалась маленькая солёная слезинка. Сергей обнял любимого человека, одной рукой прижимая к себе, а второй продолжал осторожно гладить по волосам. - Что тебе такое приснилось, солнце? - всё с той же тревогой спрашивал Трубецкой, но не давил, давая Рылееву время отдышатся и придти в себя. Спустя пять минут и стакан выпитой воды, Кондратий попросил Серёжу лечь на кровать, а сам устроился на его плече , обхватив поперёк груди, тонкой рукой. Его всё ещё немного трясло от пережитого кошмара, но прикрыв глаза Кондраша шёпотом заговорил. - Мне приснилось, что... Я просыпаюсь в холодном поту Я просыпаюсь в кошмарном бреду Как буд-то дом наш залило водой И что в живых остались только мы с тобой - Ты тогда не успел меня остановить..... - Трубецкой широко распахнул глаза, в глазах всплыло воспоминание пятилетней давности. И что над нами километры воды И что над нами бьют хвостами киты И кислорода не хватит на двоих Я лежу в темноте Кондратий стоял на мосту и плакал, у него никого не осталось. Отец умер три года назад, поминки матери были вчера, друзья разбежались, а он сам уехал в Питер. Потеря матери слишком больно ударила по нему и по его, и без того находящейся почти на грани, юношеской психике. Приступ меланхолии затянулся и Рылеев ,вовсе утративший интерес к жизни, хотел покончить с ней самым логичным на тот момент, по мнению Кондраши способом, утопиться. Слушая наше дыхание Я слушаю наше дыхание Я раньше и не думал, что у нас На двоих с тобой одно лишь дыхание Дыхание Сквозь удивлённые охи и вздохи редких прохожих, уже распрощавшийся с жизнью Кондрашик(так его называла мама), услышал тихий мужской и, как буд-то смутно знакомый, голос. - Прошу остановись, не делай этого умоляю. - с каждым словом голос приближался, а Рылеев напрягался всё больше. - Приведи мне хоть один весомый аргумент почему я не должен прыгать, и я немедленно тебя послушаю. - не оборачиваясь, поддержал диалог поэт( ну да, он же поэт)) - Я люблю тебя. - как только эти слова в полной мере дошли до юноши, он резко обернулся, разглядывая человека перед собой, это был Сергей Трубецкой, он находился с ним на одном курсе в университете и Кондратий часто замечал его взгляд, направленный в его сторону, но когда его замечали Сергей тут же отворачивался, а подойти и лично познакомиться стеснялся. Рылеев не учёл степень резкости поворота и его нога соскользнула с моста. Я пытаюсь разучиться дышать Чтоб тебе хоть на минуту отдать Того газа, что не умели ценить Но ты спишь и не знаешь Что над нами километры воды И что над нами бьют хвостами киты И кислорода не хватит на двоих Я лежу в темноте. Кондраша не помнил точно, что случилось потом, но со слов Серёжи он успел его схватить и вытянуть за ограждение. Кто-то из зевак вызвал скорою, но те осмотрев больного, и чуть ли не выписав штраф за ложный вызов, уехали почти сразу. После были долгие разговоры за чашкой чая в ближайшей кофейне и выяснилось, что Рылеев нравился Сергею, и нравился давно. Потом пошли ухаживания, свидания, конфетно - букетный период, первые ссоры и жаркие примирения на кухонном столе и других плоскостях их, уже на тот момент общей, квартиры. Я раньше и не думал, что у нас На двоих с тобой одно лишь дыхание - Я успел. - шёпотом, но твёрдо и чётко, констатировал факт, Серёжа. - Я успел и этим всё сказано. - Да, ты успел, спасибо, что успел... - Кондраша уснул на плече Трубецкого, а тот в свою очередь поцеловал поэта в висок и поблагодарил бога за то, что именно в тот день и в то время, ноги буд-то сами принесли его к мосту. Дыханье..