Стучать в небеса и слушать отзвуки

-Значит, если мы сейчас находимся здесь, - он тыкает пальцем в карту, -И если мы возьмём билеты до сюда, - он проводит черту вдоль зелёной полоски, которая обозначает дорогу, -То оттуда сможем с пересадкой попасть вот сюда. Я угукаю и отчаянно зеваю. Пусть теперь Кай строит маршрут, я устал тащить на себе нас обоих. Мы сидим на автовокзале в каком-то малюсеньком городишке, которого наверное и на карте-то нет. -Я пока схожу куплю билеты на ближайший рейс и поищу что-нибудь поесть. – предлагает Кай. -Хорошо, отлично, - я снова зевнул так широко, что, кажется, вывихнул челюсть. -Я тебя здесь подожду. У меня настолько нет сил, что я не прочь вздремнуть прямо тут, сидя на бордюре, обхватив колени руками и удобно устроив на них голову. Но не успеваю, Кай, вернувшись, теребит меня за плечо. -Кофе? – я поморщившись смотрю на протянутый им стаканчик. -Сам пей эту гадость. -Как хочешь, - пожимая плечами, он делает глоток и сообщает. -До автобуса полчаса. -Хорошо, отлично, - также равнодушно повторяю я, снова уронив голову на сложенные на коленях руки. Пожалуйста, просто дайте мне горизонтальную поверхность и я упаду и вырублюсь часов как минимум на двенадцать. Автобус катится по ровной дороге, монотонно гудя своим нутром. Привалившись к стеклу, я дремаю, изредка приоткрывая глаза и глядя, как за окном проносятся зелёные поля, высокие деревья, маленькие домики. У автобусов есть серьёзный недостаток: он часто останавливается и проезжает довольно маленькие расстояния за большой временной промежуток. При таком темпе нам потребуется не меньше месяца, чтобы добраться до юга. Странно, но даже путешествие может становиться однообразной рутиной, если оно слишком затянулось. Автобус делает очередную остановку и выпускает нас на волю. Я спрыгиваю со ступенек, зябко кутаюсь в куртку, зеваю и осматриваюсь. Может, мне когда-то и хотелось поездить по миру, посмотреть разные города и страны, набраться впечатлений, а теперь мне кажется, что они все одинаковые. Немного меняется архитектура, климат, звучит другая речь, но в целом всё то же самое, такие же люди, как и везде, ходят по таким же улицам, думают о тех же самых вещах, живут точно такой же жизнью. Радуются, грустят, злятся, устают, встречаются и расстаются. Тысячи лет, всё те же люди ходят по земле. Мы выгребаем в кассу все оставшиеся деньги ради двух билетов в очередное «никуда» и идём искать, где бы раздобыть еды. В магазине я наскрёб последние завалявшиеся в кармане монетки, которых хватило на шоколадку и бутылку воды. Кай проходит мимо, как будто его здесь ничего не заинтересовало и выходит на улицу вместе со мной. -Ты разве не хочешь? – я распаковываю свою шоколадку и отламываю ему половину, предполагая, что он не купил ничего, не потому что не был голоден, а из-за того, что потратил всё до копейки. Но к моему удивлению он отказывается и вытаскивает из карманов несколько шуршащих пакетов с какой-то едой, протягивая всё угощение мне. -Откуда… - начинаю я, да так и застываю с открытым ртом. Он что, серьёзно своровал еду из магазина? Как низко мы пали. Я бы должен был потребовать его вернуть награбленное, пока нас не поймали с поличным, но мне вдруг становится ужасно смешно. -Чего хохочешь? – обиженно надувшись, спрашивает он. -Да так, вспомнил, что раньше ты у нас заправлял миллиардами, ездил на спортивных машинах, и в общем был тем ещё пафосным мажором, а теперь воруешь чипсы в магазине. – хихикая пояснил я. -Видишь, до чего меня довела жизнь с тобой. – в тон шутит Кай. -Скажи ещё, что это я виноват в твоём банкротстве, потому что просадил всё твоё богатство. -О, ты очень старался, но всё же, нет. Ах, эти беззаботные времена. Мне нравилось жить за чужой счёт, хоть я и мучился угрызениями совести. Не долго, правда. Теперь же я снял все оставшиеся деньги со счёта, тоскливо вздохнув при виде круглого нуля на своём балансе. На руках у меня оказалась не такая уж и большая сумма, ну, что ж, выкарабкаемся как-нибудь, не впервой. Автобусы сменялись бесконечной чередой, как мне показалось. Земля уже неустойчиво покачивалась под ногами, когда я выходил на очередной остановке. Мы в очередной раз сверились с картой. В таком режиме дорога давалась намного медленнее, несколько пересадок за день, а приблизились к цели мы всего на несколько сотен километров. Энтузиазм мой угасал с той же скоростью, с которой таяли последние деньги в кармане. Мне всё чаще хотелось предложить Каю всё бросить и остаться… где? Для чего? Эти мысли начинали всё чаще занимать меня – а что же будет дальше? Наверное стоило бы сделать перерыв, отдохнуть, выспаться и обсудить дальнейшие планы. Чтобы немного сэкономить, мы ловили попутки, когда получалось. Такой транспорт был более непредсказуемым, но всё лучше, чем сидеть на месте и ждать. Вот и в этот раз Кай поддерживал разговор с водителем за нас двоих, я всегда предпочитал молчать. Обычно он объяснял всем незнакомцем, что я просто не знаю местного языка, и их такой вариант устраивал. -Хорошие новости, Джо сможет помочь нам с ночлегом, - Кай обернулся ко мне и сообщил на понятном только нам двоим языке. Он улыбался, но пальцы на спинке сидения отплясывали нервную чечётку. -Кай? – позвал я, прося пояснений. -Всё в порядке, - он ещё раз дёрнул уголками губ и отвернулся. Я заметил, как по его виску скатилась капелька пота, которую он сразу же стёр ладонью. Кадык двигался вверх вниз, когда он сглатывал и пытался прочистить горло, не срываясь на приступ кашля. -Где твои таблетки? – спросил я, наклонившись к его уху. -Наверное, в машине забыл. – он дёрнул плечом, будто это совершенно маловажный факт. Я прикрыл глаза и вздохнул. -Мы придумаем что-нибудь, как только доберемся до города. – пообещал я. Мне совсем не нравился его страшный кашель, буквально выдиравший его лёгкие, пугали сгустки крови, которые он выплёвывал, когда задыхался, давился, пытаясь поймать хотя бы глоток воздуха. Но кошмарнее всего было знать, что ни я, ни кто-либо другой ничем не сможет помочь. Таблетки не помогут, никогда ему не помогали. Я столько лет был рядом с ним и бездействовал, молча наблюдая, как он горстями закидывает в рот таблетки, веря, что от них есть какой-то толк, что они спасут. Убеждал сам себя. Боялся столкнуться лицом к лицу с приступом его безумия. А, может, зря всё это было и он прав? Нужно было дать демонам волю, не держать их на цепи, выплеснуть всю истерику наружу, чем заставлять её гнить внутри, копить, чувствуя, что, когда она достигнет предела, произойдёт взрыв. Нас ждала тесная комнатушка, заставленная зеленью, горшки с цветами тут стояли на каждой горизонтальной поверхности, но их количество даже прибавлялось уюта, насколько это было возможно в спальном районе, где за окном высились серые стены многоэтажек. Безликий серый лабиринт, бесконечный холод бетона. Мы вроде бы живы, но будто уже заранее похоронены в каменных бездушных коробках. Дышим для чего-то, куда-то ходим, бессмысленно существуем, живые мертвецы, без цели, без мечты, без чувств. -Почти, как в тропиках, - Кай тронул зелёный листок, свисавший над нами. -Ага, - согласился я, прижимая его к себе крепче, оправдываясь теснотой узкого старого потёртого дивана. Среди зелени дымил какой-то небольшой прибор, создававший в комнате такую влажность, как на экваторе в сезон дождей. -Почему у тебя такая странная привычка – считать свет в окнах соседнего дома? – спросил он, заметив, что я смотрю в окно. -Что? – смутился я от того, что кто-то впервые заметил это. -Это просто… просто одиночество и бессонница. Не важно. Я обошёл, кажется, все аптеки поблизости, но мне везде отказались продавать нужные Каю таблетки без рецепта. Рецепт он, конечно же, потерял. Иначе и быть не могло. Я ненавидел себя за беспомощность и готов был уже ограбить какого-нибудь фармацевта, напав на него с ножом или пистолетом, ради нужных лекарств. -Изверги! Как они могут бросать умирающего человека из-за дурацкого рецепта? – возмутился я, вернувшись к Каю, который ждал меня на улице. -Опять ничего не достал? – я покачал головой. -Ладно, забей, я сам раздобуду. -Боюсь представить, каким образом. – вздохнул я, но последовал за Каем, который направился прямиком в каким-то странным типам, отиравшимся на парковке всё то время, что мы рыскали по аптекам. Сразу было понятно, что они не просто так стоят и чего-то ждут. У Кая талант – влипать в неприятности, но он, видимо, и сам ещё не понял и не привык, что он теперь не бессмертный и не всесильный, поэтому прёт на всякое быдло с завидным упрямством бронелобого и тупого барана. Ему не страшно, ибо нечего терять, а вот мне – очень, хотя у меня тоже в жизни нет ничего ценного, кроме самого Кая, но и там уже срок практически назначен. Я держусь на пару шагов позади него, на всякий случай зажав в кулаке ключ от машины острым краем вперёд. Мне по идее не должно быть страшно прятаться за его широкой спиной, но его рост под два метра и былые мышцы обманчивы. -Привет, ребятки, не поможете? У меня тут беда, нужно лекарства раздобыть, да без рецепта не продают, а без них – совсем никак, - разбираю я его слова. Парни переглядываются, кивают друг другу и один, наверное, главный интересуется, что нужно, мол, сможет помочь по знакомству. Я безмолвно наблюдаю за их переговорами, незнакомец предлагает дойти до его друзей, у которых есть то, что нужно Каю. -Подожди меня тут, - велит он. -Нет, исключено, я пойду с тобой. Вдруг они что-то сделают тебе. -Что? Ограбят? Убьют? – огрызается он. -Я сказал, жди здесь. Мне не остаётся ничего, кроме как, поджав губы, смотреть ему вслед. Я буквально считаю секунды до его возвращения, нервно пиная камешки под ногами, считая проезжающие мимо машины. Семь серых, три зелёные, две красные и столько же синих. И девятьсот тридцать семь секунд до возвращения Кая. Я наконец-то могу спокойно вздохнуть, когда вижу его. Он не выглядит избитым или недовольным, даже наоборот улыбается как-то подозрительно легко. -Пошли, - кидает он, проходя мимо и цепляя по пути рукав моей куртки, утаскивая меня за собой. -Как всё прошло? – интересуюсь я. -Отлично. Пошли пожрём чего-нибудь, пока я с голоду не сдох. – он вытаскивает из кармана пачку денег, показывая мне. -Откуда? – только и могу спросить я, выпучив глаза. -У меня оставалось кое-что, что можно было толкнуть при случае. – размыто поясняет он. -То есть… подожди, ты что, наркотой барыжишь? – вдруг понимаю я. -Нет, это обезболивающие, мне их врач прописал, если совсем туго станет. Но в среде наркоманов довольно популярная штука, вызывает не слабое привыкание. -У тебя там целая аптечка при себе что ли? Где ты их прячешь? Как тебя через границу вообще пропускают? – вспылив, закричал я, хватая его за руки, отдергивая края его куртки, ища какие-то скрытые карманы, в которых можно было бы спрятать заначку. Он спокойно вытаскивает руки из карманов, поднимает, демонстрируя мне пустые ладони. И как я вообще с таким связался? Знал же о его увлечениях и всё равно поверил. -Доволен? Или хочешь лично обыскать? – с лукавой улыбочкой он подошёл ко мне неприлично близко. -Можешь везде пощупать. Или, хочешь, сам покажу, где можно отлично что-нибудь спрятать? – от его шёпота на ухо я краснею и тороплюсь поскорее оттолкнуть от себя этого извращенца. -Пошёл ты! – возмущаюсь я, а он только хохочет. Вот загремим оба в тюрьму за его пофигизм к закону и что будем делать? Ах, да, всё время забываю, что его скорее всего и посадить-то не успеют, зато мне придётся за двоих отдуваться. Со временем замечаю, что и сам начинаю относиться к его болезни более цинично. А может, просто до сих пор не верю, что это правда. Один из тех наркоманов, с которыми Кай познакомился днём, пообещал достать нужные лекарства, уж не знаю, чего Кай наобещал ему взамен, но тот чувак на удивление сдержал своё слово и они договорились встретиться вечером. Когда дела были улажены, он предложил сходить выпить в какой-то местный бар. Моя паранойя требовала отказаться от всяких сомнительных развлечений и бежать оттуда со всех ног. Я слушал их разговоры, понимая лишь некоторые фразы. Кай болтал слишком много лишнего совершенно незнакомому человеку, а меня сильно напрягало, что он раскрывает так много личной информации. Я дёрнул его за рукав, пытаясь предостеречь от необдуманных поступков. -Тебе разве можно мешать свои лекарства с алкоголем? -А что, мне может стать хуже от этого? – хохотнул Кай. Я поджал губы, но смолчал. Если у него и раньше-то не было тормозов, не знаю, черта характера ли это или последствие его психических расстройств, то теперь его, кажется, ничто не могло остановить. Наверное так и нужно жить умирающему человеку? Пускаться во все тяжкие, прожигать оставшиеся дни на полную катушку, не бояться нарушать закон, ведь отвечать за поступки будет уже некому. Интересно, что сейчас происходит у него в голове? Мне часто хотелось понять его мысли, его мотивы, его чувства. Неужели ему ни капельки не страшно? Ситуация быстро выходила из-под контроля, а я просто сидел и смотрел, как Кай напивается, может, с горя, может, чтобы просто насолить мне. Да и к нашему новому приятелю присоединились ещё какие-то знакомые. Мне стало совсем не по себе, вокруг слишком много чужаков, Кай опять накидался так, что ноги не держат, а у меня не продуманы пути отхода и нет вариантов для ночлега. Что мне оставалось делать, кроме как согласиться на предложение одного из ребят помочь дотащить Кая и остаться до утра у него? Он рассказал, что его зовут Алекс и ещё много болтал, но понимал из его быстрой речи я, в лучшем случае, половину. Ночлежка оказалась не бог весть какая, но в тот момент я подумал, что всё лучше, чем на улице. Вместо кровати нашёлся матрас, валявшийся прямо на полу посреди комнаты с кучей полок, заваленных какими-то инструментами и деталями, словно раньше это был чей-то гараж или мастерская. Снаружи двухэтажный домик, куда нас привёл Алекс, ещё выглядел вполне неплохо, а вот внутри был похож на общагу, где живут и круглосуточно тусуются десятка два безалаберных студентов. В общем, грязно, всюду валяется разный мусор, бутылки, остатки еды, через общие комнаты постоянно снуёт туда-сюда какой-то народ, кто-то слушает музыку, разговаривает, смотрит телевизор, короче, сам бы я в такое местечко не зашёл добровольно. И лёжа на матрасе, не понятно, кем, и непонятно, как использовавшимся до нас, я пришёл к выводу, что если дно и существует, то – вот оно, добро пожаловать. Кай дрых беспечным беспробудным сном, а я так и не сомкнул глаз до рассвета. Благо, часам к трём-четырем дом притих, видимо, люди здесь всё-таки спали. А к утру снова загудел, как улей диких и ужасно озлобленных пчёл. Мне хотелось встать, сходить в туалет да найти чего-нибудь попить, но я боялся оставлять Кая одного, да и стрёмно было шататься по незнакомому дому. Поэтому я всё лежал и слушал, как Кай сопит во сне. Мне было страшно, что однажды я не услышу его равномерного дыхания.