Стучать в небеса и слушать отзвуки

-Просыпайся, - ласково просит он, теребя моё плечо, -Уже утро, пора вставать, малыш. Я приоткрываю один глаз, чтобы кинуть на него недовольный взгляд. Он распахивает шторы, впуская в комнату яркий дневной свет, от которого сильно режет глаза, и я натягиваю одеяло на голову. -Вставай, впереди столько дел! -Они никуда не убегут, - бормочу я, переворачиваясь на другой бок. -Малыш, ну нельзя же прятаться тут всю жизнь! – замечает он, верно истолковав мои истинные мотивы. -О, ещё как можно! – я совершенно не разделяю его оптимистичный настрой. Чего ради мне вылезать из кровати? Что меня там ждёт? Тут по крайней мере тепло. А ещё я знаю, что как только я окончательно проснусь, он исчезнет, как мимолетное видение, как полусонная галлюцинация. А пока что ощутимым весом его ладонь ложится на мою спину и медленно поглаживает. Чувства такие реалистичные даже сквозь слой одеяла, даже при том, что я знаю, что в квартире на самом деле никого кроме меня нет. -Ясь, просыпайся, - шёпот раздаётся у меня прямо над ухом. В противовес его словам равномерные поглаживания меня только расслабляют. Внезапно завибрировавший на тумбочке телефон заставляет меня подскочить на кровати от испуга. Но уже спустя секунду, осознав источник звука, я снова прячусь под одеялом. Пускай себе жужжит, пожужжит и перестанет. Однако звонок заканчивается и сразу же начинается новый. Я высовываю из-под одеяла одну руку, чтобы дотянуться до тумбочки и разглядеть на экране, кто такой настойчивый мешает мне спать в… десять утра. Взглянув на время, я по привычке снова откладываю назойливый гаджет и понимаю, что так и не прочитал, от кого был входящий вызов. Вот так всегда. Повторно достаю телефон и начинаю пытаться включить полусонный мозг в работу. Так. Сейчас десять тринадцать. Господи, какая рань! Что у нас на сегодня в списке дел? Палец на мгновение замирает над иконкой календаря, куда я записываю весь свой распорядок. «Вставай! Впереди столько дел!» звучит его голос в моей голове. Такой близкий и реалистичный. Боже, я схожу с ума, уже голоса в голове и галлюцинации. Наверное у него было так же, когда его принудительно отправили лечиться в психушку. Я же и отправил. Постучав себя по лбу телефоном, я стараюсь отвлечься от этих мыслей. Так. В два у меня занятие с учеником, а ещё нужно сдать к шести перевод, над которым я сидел вчера до трёх часов ночи. Значит, остаётся только перепроверить всё на свежую голову, отправить и я свободен. Теперь меня сбивает с мысли звонок в дверь. Когда я не реагирую, настойчивый посетитель начинает громко стучать. Да кого там черти принесли? Я нехотя скидываю одеяло и тут же покрываюсь мурашками от холода, хоть и сплю в майке, футболке и кофте поверх них, да ещё и в двух комплектах тёплых шерстяных носков. Лесь обычно смеётся над тем, что я такой мерзляк и одеваюсь, как капуста, когда ему приходится меня раздевать. -Ты чего трубку не берёшь? – жалуется он сходу, врываясь в мою квартиру, едва я открываю дверь. -А ты чего трезвонишь? У тебя же есть ключи. -Да я их видимо в другой куртке забыл. – мимолетно чмокнув меня в губы, он скидывает ботинки и идёт на кухню, шурша какими-то пакетами. -Там за ночь так похолодало, пришлось даже зимнюю куртку достать. Если уж Лесь считает, что на улице холодно, значит, там совсем дубак. -Ты тут чего, всё ещё спишь что ли? – бурчит он, разбирая свои покупки. -Могу себе позволить, я – свободный художник! – фыркнув, я начинаю привычную утреннюю рутину, ставлю чайник на плиту, засыпаю заварку, завариваю свежий чай. -Сам то чего не на работе? -Ай, там что-то поменялось у них, поеду ближе к обеду. – махнув рукой, он выкладывает на стол продукты. -Шёл мимо твоей любимой кондитерской, решил купить тебе того печенья, которое ты точишь с чаем, как крольчонок. И ещё каких-то пирожных, тебе должны понравиться. Доставка свежего горячего завтрака любимому парню! – весело заявляет он, выглядывая из-за моего плеча и чмокнув в щёку. -Ага, -соглашаюсь я, стирая влажное прикосновение тыльной стороной ладони, и кидаю в чашку сахар и кусочек лимона, заварку, кипяток и разбавляю холодной водой из кувшина. -Придумал, что хочешь на ужин? Я хочу приготовить что-нибудь вкусное. – Алеся хлебом не корми, только дай покуховарить на моей кухне, будто своей ему мало. Кулинария – его хобби и, надо признать, у него это получается отлично, и мне бы радоваться, что наконец-то не нужно перебиваться сухомяткой или дешёвыми пакетиками лапши быстрого приготовления, тем более, что раньше я любил пожрать. Но с тех пор, как я стал обычным человеком, еда перестала меня интересовать, и если бы не попытки Леськи меня откормить, я бы прекрасно обходился чашкой чая с лимоном и парой печенек. -Зачем ты спрашиваешь, если уже и так решил? – я киваю на продукты, что он ещё не успел распихать по ящикам. -Хочу тебя порадовать. – он обвивает руками мою талию, прижимаясь к моей спине. -У тебя уже есть планы на пятницу? Я высвобождаюсь из его объятий, забираю чашку и пару печенек, принесённых им, и сажусь за стол, подтянув колени к груди. -Пятница? – я пытаюсь вспомнить, не заглядывая в телефон, -Нет, никаких, только работа. -Тогда может сходим куда-нибудь поужинать? – предлагает он, открывая холодильник и убирая туда коробку молока и ещё какие-то пакетики. Пожав плечами, я открываю ноутбук, забытый на столе ещё вчера. -Что за повод? – интересуюсь я, вяло вникая в суть разговора, одновременно проверяя почту, и нахожу там ещё один заказ на перевод. -В смысле, что за повод? – удивляется он, включая плиту и доставая сковороду. Я быстро пробегаюсь глазами по тексту, прикреплённому к письму, и замечаю в конце знакомую фамилию в подписи. Не давая мыслям возможности разгуляться, закрываю файл и перехожу к следующему письму. -Ты что, правда, забыл? -М? Оно выглядит как типичный спам, типа, вы выиграли в нашем розыгрыше миллиард тысяч денег и чтобы получить свой выигрыш вам всего лишь нужно отправить в ответ все данные вашей кредитки и оплатить начальный взнос. -Вообще-то это твой день рождения! -Да? – я кидаю взгляд в угол экрана, где указана сегодняшняя дата и пытаюсь прикинуть, какое число придётся на пятницу. -И правда, - соглашаюсь я, наконец, возвращаясь к тому странному письму. -Так куда ты хочешь сходить? – у Леся что-то шипит и шкворчит на сковороде. -Я подумал о той милой кафешке в центре, ну, помнишь, мы проходили мимо и ты сказал, что она вроде выглядит уютной. Я тру пальцами виски, пытаясь сосредоточиться, и снова замечаю то странное письмо, взвесив на секунду все за и против, кликаю по нему мышкой и забываю, как дышать. -Слава? – окликает Лесь, когда я не отвечаю на его вопросы. Я оборачиваюсь на него через плечо и опускаю экран ноутбука, боясь, что он увидит изображение на нём. -Да? – переспрашиваю я, вспоминая его вопрос, -А, да. А что, у тебя лишние деньги завелись? Там наверное жутко дорого. -Я думаю, мы можем себе позволить выход в свет раз в год, тем более такой повод! – он активно жестикулирует лопаткой и брызги летят в меня и на стены вокруг. -В жизни раз бывает двадцать пять! Считай, юбилей! -Не напоминай, - хмуро вздыхаю я. -О чём? -Что я каждый день старею. -Эй, это ещё не старость, не нагнетай! Я то тогда по-твоему уже глубокий старик, мне же скоро двадцать семь! -Пенсия не за горами, - напоминаю я. -Тьфу, пессимист. – отмахивается он, рассеивая ещё одну волну масляных брызг. Когда он отворачивается, я снова открываю ноутбук и реагирую уже чуть спокойнее. На экране появляется фото со мной на первом плане. На этом кадре я стою на остановке в своей желтой куртке, которую меня потащил покупать Лесь прошлой осенью. Похоже, что снято это вчера, вчера я был там, но совершенно не замечал, что кто-то мог следить за мной. Кому может прийти в голову следить за мной, ходить по пятам и потом присылать мне такие фото? У меня мало знакомых в городе, а уж тех, кому есть дело до моей скромной персоны вообще… Ну, разве что Лесь, но зачем ему страдать такой ерундой? Он мог просто подойти ко мне, позвонить на худой конец, но шпионить исподтишка… зачем? Из ревности? Так тут нет никакого компромата, я не делаю ничего такого, просто жду свой автобус. И самое стрёмное, что это уже не первое письмо с таким содержанием. За последний месяц я их получил уже штук пять. Обычно этот преследователь ловит меня где-то на улице или в общественных местах, но была и парочка пугающих кадров, снятых у меня дома, возможно, через окно. Из кандидатов на такие закидоны больше всего подходит Кай, но он же сам почти что семь лет назад заявил мне, что я ему безразличен, бросил меня и исчез в неизвестном направлении. Прежде у него был такой же фотоархив на меня, другим бы не пришло в голову заниматься таким. «Все чувства к тебе были мне навязаны твоей кровью, зашиты в твоём ДНК, но теперь, когда ты всего лишь человек – зачем ты мне нужен?». Что-то примерно такое он заявил мне семь лет назад. Значит, это не его рук дело, сколько бы я ни тешил себя такими надеждами. Забрав ноутбук, я ухожу в комнату, чтобы скрыть от парня своё замешательство. В какой-то момент я думаю, ну и ладно, пускай фотографирует, если так хочется. Пока этот неизвестный псих не трогает меня, может делать, что хочет, главное, чтобы ближе не подходил. Хотя, если бы я рассказал Лесю об этом, он сразу потащил бы меня к полицаям – писать заявление. Сам как будто лучше – также пялился на меня издалека и улыбался пару месяцев, пока я не подошёл спросить, в чём дело. Алесь такой по жизни – оптимистичный и улыбчивый. Я тоже когда-то таким был, видел во всём только хорошее, в любой самой лютой заднице находил повод порадоваться мелочам. Будь то мягкая подушка, горячий душ или вкусный свеже сваренный кофе. Стоп. Не надо про кофе, это больное. В общем, оптимизм этот испарился ровно после инцидента в моей жизни под названием «Кай». Звучит как название сказки для взрослых и прочих людей с устойчивой психикой. У других бы не хватило сил пережить всё, что досталось на мою долю. За этими размышлениями и работой день пролетает незаметно. Я едва реагирую, когда Лесь хлопает дверью, днём – уходя на работу, а вечером – возвращаясь. -Ужин готов, извольте садиться жрать, - оповещает он, улыбаясь во все тридцать два. -Да, ещё пять минут и закончу, - киваю я, не отрываясь от клавиатуры. -Ты обещал закончить к шести, а уже восемь! – замечает он. -Я и так дал тебе поблажку, а теперь будь добр принадлежать мне хотя бы вечером после работы. -Окей, окей. – я сдаюсь, поднимая руки вверх, иначе, зная Леся, он просто отнимет у меня ноут и зашвырнет на шкаф, как уже было в прошлый раз. -Я только сохраню, вот, видишь, последняя кнопка, всего одна, - под его пристальным взглядом я её нажимаю и закрываю ноутбук. Лесь наблюдает за мной, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, довольно кивает и зовёт за собой на кухню. -Я тут подумал, - начинает он за ужином, -Может съездим к морю на выходные? Отметим там по-тихому, вдвоём -Зачем? Там сейчас наверняка жутко холодно. – я лениво гоняю по тарелке овощи, хоть еда и выглядит очень вкусной, но аппетита у меня всё равно нет. Я бы снова прекрасно обошёлся парой бутербродов и чаем, если бы Лесь не следил за моим питанием. Я хоть и прибавил в росте сантиметров пять-семь с тех пор, как начал стареть, но веса так и не набрал, даже на Леськиных кулинарных экспериментах. У него что ни день, то какие-то новые рецепты и блюда по разным блогам из интернета. Никогда не представлял, что человеку может доставлять столько удовольствия возня на кухне. -Обмотаем тебя во все одеяла и куртки, точно не замерзнешь. Ну давай! – клянчит он. -Море должно быть тёплым, иначе это не море. – отрезаю я с видом эксперта. Он же не знает, сколько лет я прожил на берегу океана, на своём необитаемом острове. Я не рассказывал ему, это не уместилось бы в мою короткую биографию, создало бы путаницу, нестыковки и лишние вопросы. -Вот что ты за зануда! Давай уже выберемся хоть куда-нибудь! Это ведь невыносимо скучно, сидеть тут в нашей глуши. – возмущается он. -Ладно, я подумаю, - вздохнув, я беру свою тарелку, делая вид, что наелся, и несу в раковину. От его кулинарии остаётся один большой минус – гора посуды и уляпаная плита и столы. Прибираться-то за собой он не особо любит. Зато мне это доставляет какое-то странное удовольствие, расслабляет монотонность натирания тарелок и возможность спокойно подумать. -Оставь, я сам помою, - предлагает он, даже не поднимаясь со стула. -Знаю я твоё «я сам, только когда-нибудь потом», - отмахиваюсь я губкой в мыльной пене. И откуда только берутся эти кастрюльки, ситечки, сковородки, лопатки? Лесь, похоже, планомерно перевозит весь свой скарб на мою кухню, медленно захватывает мою квартиру, не спрашивая на то разрешения. Личное пространство для него – пустой звук, я давно заметил. -Тебе не надоело весь этот хлам таскать туда-сюда? – любопытствую я, перемыв кучу незнакомых мне приспособлений для готовки. -Если бы ты просто уже позволил мне перетащить вещи к тебе, мне бы не пришлось таскать туда-сюда, - он откидывается на стуле и балансирует, вот-вот грохнется. -И если бы мы жили вместе, то могли бы делить квартплату пополам, тогда и денег бы оставалось побольше. Опять старая песня, которую он в последнее время заводит всё чаще. -Тебе не кажется, что для этого мы ещё слишком мало знакомы? -Мы встречаемся уже год, это для тебя мало, чтобы съехаться? Год? Уже целый год прошел? Как быстро летит время. Мне хватает ума не сказать это вслух, чтобы не обидеть его тем, что я совершенно не помню никаких «наших» дат. Зато вот разбуди меня бухим в хлам и спроси, когда мы с Каем начали встречаться или поженились, даже спустя несколько десятилетий назову без ошибки. -Ты же знаешь, я не могу жить с кем-то… - кем-то, кто не Кай, - Я не привык, мне нужно своё пространство. -Так я что, против что ли? Вон, есть свободная комната, я могу спать там на диване, если тебе так не хочется пускать меня в свою кровать. Могу не доставать тебя, пока ты работаешь, не шуметь с утра пораньше, когда собираюсь на работу. Я даже готов мыть за собой посуду. – он так умильно упрашивал, что я хохотнул и сказал, что подумаю. На самом деле он и так обитает в моей квартире большую часть дня и остаётся на ночь по несколько раз в неделю. Оправдывает он это тем, что ему жутко нравится моя кухня, что у него дома старая допотопная плита, которая нагревается по два часа. Да, не спорю, квартира мне досталась удачно, за копеечную цену, с новым ремонтом, неплохой техникой и мебелью, хоть и маленькая, но мне больше и не требовалось до появления Алеся. После ужина и уборки мы развалились на диване перед телевизором. Хотя я бы лучше потратил время на работу, чем на скучный фильм выбранный Лесем. У меня каждая заработанная копейка на счету, я хватаюсь за любой заказ, а он дуется, что я ему время не уделяю, а только пялюсь в комп. Сам-то он когда-то успевает своим веб-дизайном заниматься и разработкой сайтов, да ещё неплохо получает за это, хотя на мой взгляд почти не напрягается. Только иногда, когда на него со всех сторон наваливаются дедлайны, он пропадает в своей норе и может неделю не выходить на связь. Тогда уж мне приходится самому переться к нему, проверять жив ли он там ещё. Фильм оказывается настолько скучным, что он и сам начинает засыпать под него, сначала положив голову мне на плечо, а потом уже мои колени служат для него мягкой подушкой. Я ещё какое-то время продолжаю смотреть телик и гладить его по волосам, а потом, убедившись, что он уснул достаточно крепко, выскальзываю из-под его тела и достаю запасное одеяло. У меня конечно был выбор: мерзнуть самому всю ночь и отдать Лесю это одеяло, потому что я должен проявить заботу, или укутаться самому, зная, что ему оно всё равно не требуется. Я согреваюсь в своей кровати только, когда он спит со мной, да и то лишь под утро. Но такое происходит не часто, как и прочие близкие отношения между нами. Я сперва вообще думал, что наше знакомство всего на один раз, но что-то пошло не так. Когда я почти засыпаю, он приходит, шуршит одеялом, забираясь ко мне в кровать, прижимается к моей спине грудью, обвивает руками, касается губами моей шеи, тепло и щекотно. Гладит по спине, пересчитывая пальцами позвонки, спускаясь ниже, к бедрам, слегка сжимая ягодицы. Его прикосновения вызывают приятные мурашки по коже, заставляют быстро распаляться, теряя над собой контроль. С Лесем я такого не чувствую. Почему даже эти галлюцинации реальнее чем моя реальность? Похоже, я окончательно сошёл с ума, потому что мне действительно хорошо, словно это происходит по-настоящему: он стаскивает мои трусы и проникает внутрь, продолжая покусывать и целовать мою шею, кожу за ухом и плечо, где сполз рукав майки. Одной рукой он придерживает меня за бедра, а другой обхватывает за плечи, не прекращая движений. Я вгрызаюсь зубами в его предплечье, чтобы не стонать вслух. Потому что в соседней комнате сопит Алесь и я боюсь, что он услышит и узнает, что я тут делаю в своих фантазиях и без его участия. Я касаюсь его кожи языком, она солоноватая и терпкая на вкус, я присасываюсь, будто хочу оставить на его предплечье засос, след своего присутствия, чтобы удостовериться в реалистичности, пока он сильно толкается в меня, ускоряя темп. Мне жарко и без одеяла, я даже почти не заметил, как он сползло на пол от наших движений. Только бы Лесь не проснулся, молюсь я про себя, кровать тихонько поскрипывает в ночной тишине. Когда я чувствую, что мы оба уже почти готовы, снова крепко прикусываю его руку, чтобы подавить свои стоны-всхлипы, а он делает несколько последних толчков и замирает, сильнее вжимаясь в меня всем телом. Боже, это так приятно, почти как в старые времена, с Каем. Ни с кем другим не было таких ощущений, думаю я, слушая, как он дышит возле моего уха, сбивчиво, с едва различимым хрипом, пока мы ещё пару минут лежим не шевелясь и приходя в себя. Надо бы сходить в ванную, смыть с себя все улики, чтобы Лесь ни о чем не догадался. Но когда я собираюсь с силами и встаю, то снова с тоской понимаю, что ни в кровати, ни в комнате никого нет. Я возвращаюсь из душа тихо, на цыпочках, чтоб не разбудить спящего на диване парня, привычно прячусь с головой под одеялом и слышу, как Алесь в соседней комнате встаёт, возится, куда-то уходит, а потом возвращается уже ко мне в кровать. Подлезает под мою руку и пристраивает голову у меня на груди, привычно обхватывая поперёк живота. -Я вырубился, да? Ты чего меня не разбудил? – зачем-то шепотом спрашивает он. Я безмолвно пожимаю плечами, зная, что он почувствует мой жест и таращусь на тонкую полоску света уличного фонаря, проникающую через не до конца задернутые шторы, которые утром всё равно будут бесцеремонно кем-то открыты. За окном медленно пляшут снежинки.