Я должен... Я должна...

      — Как она? Есть изменения?       Однотипные на первый взгляд вопросы, слетают с губ только что вошедшего в холодную палату мужчины. Его ровная осанка и пронзающий взгляд, выдают в нём человека, не понаслышке знающего, что такое чрезвычайная ситуация.       — Она стабильна, как и малыш. Но господин, мы не можем больше откладывать роды. Может плохо кончиться. Для обоих, — военный врач и по совместительству правая рука Тэ Сока с жалостью и пониманием посмотрела на Хана.       — Я тебя услышал, Джи Су, — бросив взгляд на Ли, коротко ответил мужчина. — Оставь нас, пожалуйста.       Почтительно склонив голову, девушка покинула ледяную палату, оставляя своего начальника наедине с пациентом.       Хан подошёл ближе к кровати, на которой лежала его любимая супруга. Можно было подумать, что она просто спит, хотя в какой-то степени так оно и было. Если только не одно но – покрасневшая кожа с неопределимыми тёмно-серыми разводами, потрескавшиеся от жажды губы, и когда проснётся, блеклые, будто закапали молочного цвета эмульсией, глаза, выдавали в ней Зараженную.       Тэ Сок подошёл ещё ближе и оперся обеими руками на изножье кровати. Некоторое время следил за пищащим монитором, ничего нового – низкий, ровный пульс, собственно как и давление.       Мужчина протяжно выдохнул плотным облачком пара. Внутри противно кто-то скребся, отчаяние и страх, – его верные спутники, – пытались вновь поднять свои косматые головы.       Пришлось сделать пару глубоких вздохов – вроде бы немного полегчало. Хан, чтобы занять руки, поправил скомканое в ногах любимой, одеяло, прикрывая маленькие ступни в белых носочках.       Как обычно сел на свой стул рядом с кроватью. И не в силах больше сдерживаться, взял аккуратную ладошку Джи Ён, на сколько позволяли специальные тканевые наручники, в свою руку.       Размерными движениями поглаживал немного шершавую кожу тыльной стороны любимой ладошки – до конца будучи неуверенным, себя ли успокаивает или Джи Ён.       Неожиданно, ладошка в больших руках слегка дёрнулась, пальчики сжались – отвечая на относительно крепкую хватку мужских рук. Тэ Сок поднял голову, что всё это время держал опущенной – попытки немного расслабиться приводили, как бы того не хотел мужчина, к очередным размышлениям насчёт поиска лекарства.       На секунду в сердце неприятно кольнуло от страха, ибо каждый раз, как супруга просыпается, есть вероятность, что она навсегда очнётся полностью превоплатившейся Заражённой. Страх не оправдался, на мужчину смотрели любимые карие глаза, немного блеклые из-за воздействия вируса, но всё те же, в которые он влюбился несколько лет назад. Потрескавшиеся губы слегка изогнулись в улыбке – молодая женщина узнала своего посетителя.        — Дорогой, ты пришёл, — голос немного осипший от долгого молчания и холодной температуры в палате. — Мне так хочется пить, Тэ Сок. Можно мне глоточек? — по пересохшим губам замедленным движением прошёлся бледно-розовый кончик языка.        — Я знаю, Джи Ён, знаю. Но пока нельзя, понимаешь? Надо немного потерпеть, ты же сможешь? Я уже почти нашёл лекарство, — переложив ладошку супруги в свою правую руку, а левой взявшись за перегородку кровати, чтобы в следующую секунду стиснуть, что есть силы, тем самым выплёскивая отчаяние и неспособность помочь любимой, молвил Хан.        Дабы немного отвлечь женщину от жажды, Тэ Сок положил левую ладонь на сильно округлившийся животик супруги, и размеренными движениями начал поглаживать.        — Дорогой, как там наша Тыковка? Она же будет в порядке? — Джи Ён перевела взгляд на ладонь мужа. — А что, если я не смогу? Каждый раз, как я прихожу в себя меня мучает безумная жажда и удерживать сознание становится всё труднее. А что, если сегодня последний раз, когда я – это я? А наша Тыковка, вдруг она родиться с дефектами или полностью Заражённой? — несмотря на волнение и страх, что прослеживались в голосе, пульс и давление оставались неизменно низкими, не как у здорового человека.        Тэ Сок прекратил на мгновение свои монотонные поглаживания, отпустил руку Джи Ён, только чтобы в следующее мгновение встать, опустить перегородку, что не позволяла жене свалиться с кровати во время приступа или во сне (тканевые наручники также на отлично выполняли эту работу), и присесть на кровати возле бедра женщины, кладя левую ладонь обратно на животик, возобновляя размеренные поглаживания.        — Дорогая, я понимаю твои опасения, я понимаю твои страхи, но давай смотреть на всё с более положительной точки зрения. Я обещаю тебе, скоро лекарство уже будет разработано. Осталось совсем недолго. Я проверяю сейчас одну теорию, и если всё пройдет успешно, то мы разработаем вакцину и ты первая её получишь.       Мужчина знал, что до конечного результата ещё неблизкий путь, но одно он знал точно – Заражённые могли на одной силе воли оставаться в сознании и подавлять вирус, и могли они это продолжительное количество времени. Нужно лишь достаточно сильная мотивация и её он предоставит своей любимой.        — Пока ты спала, лейтенант Ли и её коллега лейтенант Сан – твой врач-гинеколог, сделали УЗИ нашей Тыковки. С нашей малышкой всё в порядке, анатомических отклонений нет. Она развивается правильно и в необходимом темпе. Очень скоро мы её увидим, но пока мы можем полюбоваться на неё с фотографии, — с этими словами Хан выпрямился на кровати и полез во внутренний карман пиджака, доставая несколько небольших черно-белых изображений.        Джи Ён заворожено разглядывала снимки, одними губами шепча:       — Наша Тыковка. Какая она красивая.       Будто в трансе женщина потянулась к одной из фотографий, где ребёнок был изображён во весь рост, но неожиданно рука дернулась и отпружинила по инерции назад – тканевые наручники сковывали движения и не давали большой свободы.       Удивлённо Джи Ён посмотрела на мужа, в уголках глаз начали скапливаться слезинки.       Тэ Сок без лишних слов протянул фотографию дочки ближе, тем самым позволяя супруге взять её в руку, параллельно убирая прядки волос, что упали на глаза любимой.       Джи Ён больше не могла сдерживать слёзы – скопившиеся страх, боль, отчаиние и жажда переполнили чащу спокойствия.       — Ну всё, всё. Не плачь дорогая, пожалуйста. Мы справимся, ты справишься. Я в этом уверен, — вытирая градом катящиеся капельки, приговаривал Хан, стараясь подавить уже собственные навернувшиеся слёзы – благо успешно.       Он не мог сейчас показать слабость, он не имел на это право. Она нуждалась сейчас в его поддержке, в его уверенности, что всё будет хорошо. Как только он останется наедине с собой, тогда и можно будет дать волю всему — слёзам, крику.       Джи Ён последний раз всхлипнув, стала успокаиваться, сделала пару глубоких вздохов и долгим взглядом посмотрела на фотографии дочки, что лежали на её круглом животике.       Затем перевела взгляд на ту, что держала в руке.       Подняла взгляд на мужа. Что-то изменилось в том, как она на него смотрела и причина была не в очередном приступе.       То, что увидел Хан было как раз тем, чего он пытался добиться, показав женщине фотографии Тыковки — решимость. Решимость, бороться дальше и дать ему как можно больше времени, чтобы найти решение и создать вакцину.       — Я смогу, дорогой. Смогу вытерпеть это. Смогу подавлять вирус так долго, насколько хватит сил. Не дам ему победить себя. Только молю, найди лекарство, — голос твёрдый, уверенный. Рука сжимает фотографию дочки, будто только она и позволяет оставаться в сознании.       — Я всё сделаю. Ты будешь в порядке, как и наша Тыковка, — целуя ладошку Джи Ён, заверяет Тэ Сок.       Я должна...       Приступ начинается неожиданно. Женщина и так слишком долго его подавляла, но теперь сил просто не осталось.       Зрачки сужаются до маленьких точек. Белок занимает большую часть глаза — главный симптом Зараженного, помимо жажды.       Женщина пытается вырваться и натягивает наручники, что есть силы, но они крепкие — не позваляют ей подняться более, чем на двадцать сантиметров.       Тэ Сок успевает отскачить от супруги на безопасное расстояние — практически у входа в палату.       Фотографии разлетаются по полу, ибо Джи Ён начинает сильно брыкаться, стараясь дотянуться до источника свежей крови. Она больше не узнает в посетителе своего мужа. У вируса, что временно захватил контроль над разумом и телом женщины, только одна цель — дотянуться до шеи и попасть в кровь здорового человека.       В палату вбегают врачи быстрого реагирования - специальная группа, которую создал Хан только для своей супруги. Мужчину оттесняют к самой двери. Один из медиков оперативно набирает в шприц сильное успокоительное, что сможет "усыпить" на время рычащую и буйную Зараженную.       Подполковник покидает холодную палату, ибо больше не может сдерживаться. Слёзы застелают глаза и видимость окружающих предметов ухудшается.       Мужчина снимает очки и делает глубокие вдохи, вытирает глаза, нажимая на нижнюю слизистую сильнее необходимого. Шмыгает носом и нацепляет очки на их прежнее место.       Осанка вновь прямая, взгляд полный решимости и холода, вся внешность мужчины и его аура поменялись за считанные секунды, будто и не было момента слабости.       Я должен...       — Потерпи ещё немного, родная. Скоро всё закончится.