Shazam

— Гуки, кажется, нам скоро нужно будет заменить шторы, — Тэхён останавливается в дверном проёме комнаты, подпирая его плечом.       Цербера комнаты, которая неделю назад перестала таковой быть. В первый же вечер по приезде котёнок обосновался именно здесь, Ким тогда оставил его в ограниченном пространстве, чтобы тот не заблудился на столь огромной для него территории особняка или не влез куда-нибудь во избежание травм. Ведь такая крошка обязательно отыщет себе приключений, изучая все доступные ходы и выходы.       Что касается Цербера, то он крайне редко находился в отдельной для него зоне комфорта с потрясающей лежанкой, игрушками для собак и тому подобным. Он больше любит спать на постели хозяина, точнее, хозяев. Такой контактный и эмоционально привязанный к ним, не желает находиться в одиночестве. Теперь эту огромную мягкую и уютную лежанку занимает исключительно крошка-кот. И с его появлением в доме пёс теперь лишний раз старается не проходить мимо той самой комнаты, потому что Шайн, которого охарактеризовали как слабенького и недобирающего в весе, за несчастные семь дней почувствовал себя полноправным хозяином дома. И стоит ему лишь завидеть Цербера, тут же вскакивает и несётся за ним по всему третьему этажу.       Тот за малым не озирается в страхе по углам, опасаясь, что эта чёрная пушистая субстанция выскочит на него из-за поворота и погонится следом. По идее, всё должно было быть наоборот, ведь это собаки гоняют кошек, но нет. Цербер оказался таким добрым и снисходительным. Каким-то образом он понимает, что тот совсем ещё ребёнок, главное — удрать вовремя, пока это чудо не набросилось на его спину и не вцепилось коготками. — Ну ты только посмотри, что он творит! — оборачиваясь и подзывая мужа, Тэхён не может сдержать смешок. — Шани! — Чонгук проходит вглубь комнаты к сорванцу, зависшему над его головой под потолком и ухватившемуся всеми четырьмя лапами за плотную ткань, закрывающую окна. Надо заметить, что штора усыпана затяжками от его цепких когтей, но это всё мелочи. Котёнок развивается, радуется и веселится, а уж обновить интерьер Тэхён с Чонгуком явно могут себе позволить. — Ты чего там забыл? А ну-ка, давай вниз, — Чонгук пытается его взять под живот и отодрать от занавесок, именно отодрать, потому как иначе и не скажешь. Тот словно приклеился, а расширенные зрачки во все кошачьи глаза выражают лишь игривое настроение и нежелание слезать на пол. Эта мелкая кнопка изворачивается, пытаясь прикусить человеческую руку, которая помешала его проделкам и шалости. — Я знаю, как его выманить, — Тэхён складывает руки на груди и, пятясь, выходит в коридор на этаже. — Це-е-рбе-е-р! — это же запрещённый ход, Ким Тэхён!       У Цербера и так скоро будут дёргаться оба глаза от этого заводного существа, а тут вдобавок такая подстава. Шани, словно выучивший чужое имя, поворачивает голову, не отпуская свою излюбленную штору в ожидании жертвы. И в следующую секунду, завидев необъятную морду пса, мигом сползает вниз, желая немедленно догнать и запрыгнуть на того с разбегу.       И что необычно, сам же Цербер выступает провокатором, пока тот спит, подбираясь поближе. Сам его затрагивает, пока котёнок в покое и мирно сопит с закрытыми глазками. Как же скучно ему жилось до появления Шани в доме.       Ничего, они обязательно подружатся, когда-нибудь это определённо случится, а пока гонки по этажу продолжаются с разлетающейся в разные стороны шерстью и дрифтом торопливых лап одного и второго по напольному покрытию. — И где они? Пицца остывает. Позвони Чимину, а я Юнги наберу, — Тэхён направляется к лестнице, потому как его мобильный остался внизу, и Чонгук следует за ним, заключая его ладонь в свою.       Не успели они приблизиться к кухонной столешнице, как в дверях нарисовался Чимин, и он, по-прежнему зная все пароли от входа в особняк, беспрепятственно проходит, как к себе домой. Влюблённая парочка в момент, когда тот захлопывал за собой дверь и снимал обувь, стоит спиной, но без доли сомнения понимает, что только он может вот так свободно появляться. — Какого хуя ты так до… — первым в его сторону поворачивается Чонгук и забывает продолжение собственной фразы. — Я почти вовремя, не пизди, Гуки, — Чимин, аккуратно отодвинувший свои кроссовки от прохода, делает шаги навстречу и улыбается, видя их охреневшие лица. — А что с волосами? — невозможно не уточнить, потому как перед собой и Чонгук, и Тэхён видят не Чимина с его глубоким чёрным натуральным цветом. Сейчас его пряди пепельно-белые, и надо признать, что ему чертовски хорошо с этим светлым оттенком.       И уж кому, как не Киму, знать о том, что если человек решает кардинально изменить причёску или цвет волос, то его жизнь в скором времени повернётся в не менее крутом направлении. Во всяком случае, с ним случилось именно так.       Перед тем как лететь в Вегас, ему в голову стукнуло перекраситься в ярко-голубой, и к чему всё это привело? Теперь всё предельно ясно! Во всём виновата смена оттенка на макушке и ничего кроме. Тайна и загадка таких масштабных перемен в жизни раскрыта. Занавес. Титры. — Решил немного преобразиться, — как ни в чём не бывало пожимает плечами Чимин, и все трое слышат звонок в видеодомофон, на экране которого отображается четвёртый участник их сегодняшнего совместного сбора. — О-о-о, я даже готов предположить, для кого ты так стараешься, — ухмыляясь, Чонгук идёт открывать, снимая магнитную блокировку у главных ворот виллы.       Когда Юнги переступает порог с ноутбуком Тэхёна в руках, то его внешность приковывает внимание не меньше, чем обновлённый имидж Чимина. — Тебе идёт, Юнги, — Пак приветственно протягивает руку и одаривает нежной улыбкой. Совсем не той, которой он только что улыбался Тэхёну с Чонгуком.       Неужели их лучшие друзья, желающие так сильно наебать друг друга, ну очень усердно старались и подошли к этой игре со всей серьёзностью. Готовились заранее, точно к свиданью.       И голос у Чимина другой, более мягкий, одобряющий. Чонгук и знать не знал, что он может быть таким. Юнги стоит напротив, и его чёрные объёмные глянцевые пряди завиваются крупной волной, укладываясь преимущественно на левую сторону, и спадают на кончики ресниц. «Он накрутил волосы?! Охуеть! Интересно, где он взял стайлер? Наверное, у девчонок с группы. Да так аккуратно… просто мастерски. Браво, друг»       Тэхён быстренько перебирает в голове свои догадки и невольно вспоминает то, как Юнги стебался над ним, стоящим перед зеркалом гостиницы в патчах, тканевой маске для лица и с хвостиком на лбу.       Он поджимает губы, чтобы не выдать свой смех и переводит взгляд на мужа, мысленно передавая: «Ты думаешь о том же, о чём и я?»       Конечно, да. Но они отказываются от комментариев, одновременно закатывая глаза, и приглашают на второй этаж в геймерскую комнату, предварительно захватив вкусняшки и ледяное пиво. — Я сегодня за рулём, так что пить не буду, — категорично заявляет Чимин, а взгляд Чонгука, полный удивления, отражает что-то вроде: «А чего тогда припёрся? И вообще, какого чёрта ты на машине?» — Ну, можешь оставить авто у нас, а завтра заберёшь, — находит решение Тэхён и протягивает Паку запотевшую жестяную банку. — Мне завтра с утра придётся работать и ехать в офис, так что не могу, — Чимин сейчас пиздит, как дышит. И в этой комнате есть пара человек, которые точно не купятся на то, что он несёт с таким серьёзным и деловитым видом. «В утро воскресенья? Серьёзно, Чим?!»       Чонгук снимает с ушей длинную лапшу, которую Пак так убедительно пытается развешать на присутствующих. Разве что Юнги сможет поверить в то, какой Чимин трудоголик, и как он мчится в здание офиса, едва завидев на горизонте показавшиеся первые лучи солнца. И похуй, что это выходной.       Да, Чимин действительно готов работать сутками, жертвуя сном, если это потребуется. У него бывали такие моменты и ситуации, но точно не сегодня и не завтра. И Чонгук приблизительно представляет дальнейшее развитие вечера. — Ну, тогда Тэхён может тебя угостить тёплым молоком с мёдом для крепкого сна, как ты любишь, Чимини, — Чонгук помнит все его острые реплики ровно так же, как и Тэхён от своего лучшего друга. Кажется, они теперь меняются местами. Чимин засчитывает этот прикол, а Юнги вообще не въезжает при чём тут мёд и молоко. — Пошли лучше покурим, Гуки, — этот привычный ритуал Чимин хочет разделить в его компании. Чонгук больше не злоупотребляет пагубной привычкой с того кошмарного дня, когда прощался с Тэхёном, сокрушаясь, что всё кончено.       Чон просто стоит рядом, кутаясь носом в безразмерную толстовку с радужным Микки-Маусом, и молчит, наблюдая за задумавшимся Паком, всё так же привычно вдыхающим горький никотин. — Ты отвезёшь его домой? Поэтому не пьёшь? — первым начинает диалог Чонгук, и его предположение оказывается верным. — Да, — спокойно соглашается Чимин и делает слегка заметный кивок. — Догадаться вполне себе несложно, — он прячет свободную руку в карман джинсов и смотрит прямо перед собой. — Ты сегодня всё расскажешь Юнги? — Чонгук поворачивается к нему лицом и приподнимает бровь. — Нет, не расскажу, — Чимин медленно моргает и ловит его глаза, улыбаясь уголком губ. — Я предложу ему кое-что, — ехидная ухмылка и вмиг сощуренные глаза выдают его хитрую сущность. — Кое-что. Это что? — у Чонгука сбой системы в собственной голове, а полёт фантазии и мыслей движутся исключительно в одном направлении. — А не ты ли, случайно, стоял примерно на этом месте полмесяца назад и чуть ли не матом меня крыл, вправляя мозги и буквально требуя того, чтобы я ни в коем случае не трогал Тэхёна, м-м-м, Чим? Не ты ли это был? А как же «нужно время» или «надо удостовериться, что он не против, что он «за»? — вот Чонгука бомбит эта история. То есть ему нельзя было, а Чимину можно? Беря во внимание то, что это только лишь вторая их с Юнги встреча. — Да, Чонгуки, это был я. И я не собираюсь к нему приставать, — он делает затяжку и выдыхает через нос, не прекращая лицезреть смятение во взгляде друга. — Мне лишь любопытно, как он себя поведёт и что ответит на моё предложение, — как-то звучит дохуя загадочно. Ну, это в стиле Пак Чимина. — А что тогда ты собираешься предложить? «Поехали ко мне?» — У Чонгука мозг сейчас и правда работает только в сторону постели. Ничего другого на ум не идёт. — Бля, Гуки! Нет! — Пак чуть не давится новой порцией дыма от его возможных вариантов развития событий. — Не хочу говорить, — он отводит глаза в сторону, докуривая до фильтра. — Чимини, что бы там ни было, люди не подопытные крысы, я просто опасаюсь, что однажды ты попадёшься на собственные уловки… Зря ты всех равняешь под одну гребёнку. Юнги далеко не идиот, не думал об этом? «Не думал и думать не желаю» — Пошли, прохладно тут, — озвучивает совершенно иное Чимин, оставляя при себе только что проскочивший ответ на заданный вопрос.

* во время перекура, только в игровой *

— Ничего не хочешь мне сказать, Тэ? — Юнги с подозрением косится на друга, а Тэхён сводит брови к переносице, кладя геймпад на ближайшую подушку.       Они сидят, как и в прошлый раз, когда Чон и Пак уезжали в командировку в Пусан, на полу перед огромным монитором, таращась в яркий экран с поставленной на паузу компьютерной игрой. Только теперь глядя не в светящийся дисплей, а друг на друга. — А что? — непонимающе и наивно хлопает ресницами Ким. — Н-у-у-у… — тянет Юнги и наклоняет голову вбок. — Например, то, что Чимин — гей, — Тэхён меняется в лице моментально и начинает грызть губу изнутри. — Как ты узнал? — Пиздец! Так я не ошибся?! — Мин округляет глаза, видя в выражении лица напротив явное подтверждение своим словам. — Какого хрена ты мне не сказал сразу, а? Друг ещё называется?! И какого чёрта ты молчал всю прошедшую неделю, Тэ? — в возмущении проговаривает он, не понимая за что его так наебали. — Да… это разве важно? Ты и не спрашивал так-то… Я думал… — мямлит Тэхён, немного ошарашенный его смекалкой. — Что ты думал? — не даёт договорить Юнги и придвигается ближе. — Что я такой тупой и не догадаюсь? Что у меня одна извилина, и та на жопе, так ты считал, Тэхён? — Нет, но… бля, как ты это понял? — Тэхён сейчас реально не вразумляет, что конкретно натолкнуло Мина на эти умозаключения, которые так уверенно он сейчас выпаливает, повышая тон в голосе. — Просто вспомнил тот давний телефонный разговор, — Юнги не сводит с Кима глаз и, кажется, не сильно злится. — Он назвал меня тогда «хорошеньким красавчиком», Тэхён! Меня, парня, которого видит впервые в жизни. Это, по-твоему, нормально? Я к тебе когда-нибудь так обращался? Называл так? Никогда. Вот это меня и насторожило больше всего, — выговорившись, Юнги выдыхает с облегчением и ждёт ответа. — Юнги, — Тэхён медленно начинает. Он даже не станет пробовать как-то выгородить или оправдать Чимина, начав переубеждать друга в том, что тот заблуждается и всё не так. Зачем? Тэхён не станет отрицать правду, но попытается донести до него главное. — Неважно какой Чимин ориентации. Важно то, что он хороший человек и то, что ты ему, возможно, понравился, — он закусывает нижнюю губу и продолжает. — Прости, что не сказал тебе об этом сразу, когда мы вернулись домой, но… — повисшая тишина на пару секунд. Юнги вновь напрягается в ожидании того, как тот закончит. — Он правда хороший, он такой же человек, как и ты, — Тэхён продолжает ещё более тихо, словно за дверью их могут услышать. — Заканчивай ты эту херню с проверкой, выяснил ведь уже, что хотел, — Тэхён желает помочь обоим, но проблема в том, что этим обоим абсолютно не хочется принимать помощь со стороны. — Да ладно тебе, Тэ, — на лице тут же появляется улыбка, и Юнги толкает его в плечо. — Это всего лишь безобидная шутка, притворюсь на время, что он якобы мне нравится, но если он начнёт делать шаги, я просто скажу, что «это был прикол, приятель, не держи зла и давай останемся друзьями». Ну, или что-то наподобие, в крайнем случае извинюсь, — Мин облокачивается на свои колени и продолжает заинтересованно улыбаться. — Мне просто любопытно, скажет ли он мне это открыто в лицо и вообще долго ли будет скрывать, ходить вокруг да около. — Зачем, Юнги? Тебе что экшена в жизни не хватает? — Тэхён отрицательно мотает головой и отказывается понимать этих двоих. Ему кажется это нелепым. — Да интересно же! Просто интересно и всё. А если разобраться, он первый начал этот обман, сидел и поддакивал моим подъёбкам в вашу сторону. Точнее, коллективный обман, как я понимаю. Да, Тэхёни? Ким тяжело выдыхает и подпирает ладонью подбородок. — Первый начал? Юнги, ты в детском саду? Будем сейчас выяснять, кто первый начал? Ну, допустим, а ты можешь быть умнее и прекратить этот цирк, в этом ты станешь первым, — предлагает Тэхён и надеется на его благоразумие, но не тут-то было. — Ну уж нет! Я хочу посмотреть, что он ещё придумает, а ты, Ким Тэхён, меня не выдашь, — прозвучало как приказ без вопроса в конце. Не выдаст не выдаст, у Тэхёна голова уже от них кругом. И у Чонгука, между прочим, тоже. — Да ебитесь вы как хотите, не скажу я ему, чёрт бы вас побрал обоих, — через несколько секунд они слышат голоса со стороны лестницы и сидят с ангельскими выражениями лиц, как ни в чём не бывало.       Ким решается в спешке и полушёпотом проговорить напоследок: «Он не диковинная игрушка, с которой можно забавляться от нечего делать. Просто потому, что тебе вдруг стало скучно, и ты решил поиграть в…» — И во что же вы решили поиграть? — Чимин проходит в комнату первым, усаживаясь на прежнее место рядом с Юнги. До него донёсся последний обрывок диалога. — Во что угодно, кроме Mortal Kombat, — отвечает за них Чонгук и обнимает Тэхёна со спины, плюхаясь на подушку позади него. Хочет быть поближе к любимому.       Вечер видеоигр и веселья объявляется открытым. Чего они только не вытворяли. Словно окунулись в подростковый возраст. Сражались два на два и друг против друга поодиночке, потому как Чимин настоял на хотя бы нескольких поединках в том же Mortal Kombat. Ну, соскучился он по всем этим прыжкам, приёмам и способностям вымышленных бойцов. Чонгука снова разгромил, как и несколько лет назад, а вот Тэхёна сломить не удалось, тот отыгрался и за себя, и за мужа.       После они буквально рвали под собой асфальт, управляя спортивными суперкарами в видеоиграх-симуляторах по гоночным трассам виртуального пространства. Стены вновь впитали в себя и дикий смех, и трёхэтажный мат четырёх взрослых, сформировавшихся и успешных молодых мужчин.       Им даже стало жарко в определённый момент, будто оттого, что выиграют ли они или проиграют, мир перевернётся в ту же секунду, и процесс приведёт к необратимым последствиям.       Весь пол забросан подушками разных размеров и мягкими креслами-мешками. Совместное времяпровождение пронеслось как считаные минуты. Самый важный показатель того, как им здорово вместе в этот вечер, плавно перетекающий в ночь. — Давайте сделаем совместное селфи? — предлагает Тэхён и тут же хватает айфон, валяющийся под собственной задницей. — Только сядем плотнее, иначе в кадр не поместимся, — звонко командует он уже с включённым режимом съёмки, максимально отдаляя от себя руку, и наводит объектив.       Юнги пользуется моментом и, обняв Чимина за плечи, тянет на себя, прижимается своим виском к его, касаясь чужой щеки. Таким счастливым на фото Пак ещё не получался никогда. О Чонгуке с Тэхёном можно и не говорить: первый закусывает мочку уха второго, и одна широкая, заразительная улыбка от уха до уха на двоих. — Получилось! Классно! — Тэхён показывает их первый снимок и обещает скинуть в мессенджере и Чимину, и Юнги. Мин отпускает чужие плечи и ловит на себе неотрывный взгляд блондина. «Чимини, что же ты так пялишься на него, точно гипнотизируешь! Живо отвернись!»       Их друзья видят невооружённым глазом неподдельную симпатию на лице Пака, явно выдающую его.       Осознав, наконец, что задержал внимание дольше, чем следовало, Чимин, будучи единственным трезвым в этой шумной компании, лениво поднимается и протяжно зевает. — Так, мне пора. Завтра работы много, — он профессионал в своём деле и потрепать языком тоже не на последнем месте по мастерству. — Да, ребят, я тоже поеду, не хочу надоедать вам. Вечер просто охрененный, спасибо! — спешит поблагодарить парней Юнги и вынимает телефон, запуская приложение для заказа такси. — Юнги, я могу тебя подбросить, если хочешь, — естественно, Чимин тут как тут. И Чонгуку он так и не сказал, что именно собирается предложить Мину. Что вообще можно предложить человеку на ночь глядя, если не потрахаться, логично же? — Да ну, зачем тебе напрягаться и довозить меня? Глупости, Чим, — Юнги целенаправленно начинает отнекиваться в надежде, что тот не отступит. А тот и не отступает. — Мне правда несложно, поехали? — проявляя настойчивость в вежливой форме, стоит на своём Пак, не сдавая позиции. А Юнги смотрит на него снизу вверх, пребывая ещё в мягком кресле прямо перед ним. — Хорошо, если несложно, то… — он протягивает руку, чтобы ему якобы помогли встать, а Чимин тут же протягивает в ответ свою . Ну а что? Друзья часто так делают. — Поехали, — равняясь с Паком, кивает Юнги и многообещающе улыбается уголком губ.       И Чонгук, и Тэхён, находясь будто не в комнате, а по ту сторону театральной сцены, на главных местах в зрительном зале, теряются в догадках о том, что же они дальше выкинут… Те, кто сейчас перед ними в пределах сценической коробки.       У Чимина Porsche Cayenne серого металлического цвета, и, опускаясь на сиденье рядом с водителем, Юнги отмечает, что наполнитель здесь действительно жёстче, чем в Lamborghini Urus фирменного жёлтого цвета. Того, на котором Чонгук доставил их с Тэхёном в аэропорт Лас-Вегаса.       Но в этот раз Юнги не изучает все визуальные мелочи внутри салона, осматривая его по кругу несколько раз. Он держится уверенным и немного осторожным, но никак не перепуганным, как Тэхён в то время.       Чимин просто включает музыку погромче, пытаясь заглушить собственный внутренний голос в голове, спутавшийся клубок мыслей и предположений. «Он был так близко… он касался моего лица, моей кожи своей…» «Он это сделал только для того, чтобы получился хороший кадр? Или…»       Они стремительно отдаляются от особняка друзей навстречу пустынным и уже задремавшим улицам по дороге без пробок и красных светофоров, с которыми им сегодня везёт. — Он догадался, Гуки… — Тэхён переплетает замёрзшие пальцы с Чонгуком и поворачивается вслед рассеивающим тьму автомобильным фарам тронувшегося с места автомобиля Пака. — Что? — Чонгук переводит внимание на мужа, начиная понимать смысл озвученной фразы. — Юнги, Чонгук. Он знает, что Чимин — гей, — Тэхён устанавливает зрительный контакт и медленно моргает, поджимая губы. Становится серьёзным. Его голос звучит спокойно. — Надо срочно его набрать, чёрт! Он же собрался что-то… — Чонгук отпускает его руку, спешно доставая телефон из заднего кармана джинсов, и снимает блокировку экрана. — Нет, Гуки. Ты не станешь этого делать. И я тоже не стану, — тихо, но настойчиво и строго проговаривает Тэхён, не отводя глаза. — Он просил не вмешиваться, так же, как и Чимин. Они взрослые люди, они затеяли эту игру, — он делает шаг навстречу и обнимает за талию. — Я предупредил Юнги и просил оставить эту идею. Он не послушал и просил не выдавать его. Чимин требовал от нас примерно то же самое, так что… — приближается к губам мужа, но не целует. — Пусть сами разбираются со всем этим. Мы не станем туда лезть. Пообещай мне, Чонгук, что не станем, — на этот раз требует Ким, осторожно цепляя кончиком языка пирсинг на нижней губе, а после утягивает в нежный и сладкий поцелуй. — Я обещаю, мой Тэ, — Чонгук прижимает его к себе теснее. Он согласен с мнением и настроем Тэхёна. Он считает его правым. Им так идут эти парные толстовки с изображением Микки-Мауса, вокруг которого выделяется красочный радужный ореол из шести цветов.       Чимин останавливает авто у здания университета, от которого до комнаты Юнги рукой подать. Мин понимает, что через минуту он выйдет и закроет за собой дверь.       Надо что-то сделать, как-то шевелиться, потому как Чимин преспокойно сидит, повернувшись лицом в его сторону и просто смотрит, словно чего-то ждёт. По его виду явно не скажешь, что тот готов набросится на него с пылкими поцелуями. «Что же ты затеял, Пак Чимин? Как же ты себя поведёшь?» «Почему он так пристально смотрит, о чём думает? Что, чёрт возьми, сейчас происходит в его мыслях?» Чимин абсолютно нечитаем. Юнги не может понять этот взгляд.       Пара секунд и парень тянется левой рукой к его волосам, утопая пальцами в мягких пепельных прядях. Бережно проводит ладонью, заводя в сторону, за ухо. — Тебе очень идёт этот цвет, Чимин, — Юнги застывает в таком положении, не переставая касаться, а на лице Чимина не отображается ни единой эмоции. Словно неприступный камень, который в принципе не способен на ответную реакцию, хотя бы на малейшую. — Я хочу пригласить тебя в кино. В следующую пятницу, на ночной сеанс, — Пак подаёт голос и звучит он низко и приглушённо. Юнги впервые слышит такой его тембр. — Вчетвером? — он так и продолжает поглаживать его волосы, разделяя их кончиками пальцев. — Вдвоём, — Чимин не шевелится, не убирает чужой руки и выглядит так, будто восковая кукла с замершим пустым взглядом, умеющая лишь открывать рот. — Пойдёшь? Юнги спускается ладонью по шее к плечу и не перестаёт вглядываться в его тёмно-карие. — Пойду, — утвердительно без доли сомнения отвечает Мин и удерживает его за ткань худи. — Тогда мне нужен твой номер телефона, — наконец, Чимин начинает еле заметно растягивать губы в улыбке. — Я сброшу тебе время начала фильма и позвоню, когда буду выезжать. Мы можем добраться туда так же, как и сегодня, сейчас, на моей машине, — Чимин не становится мягким, но он и не выглядит напряжённым или скованным. Он как манекен, совершенно не умеющий демонстрировать смену эмоций, потому что у них, манекенов, этих самых эмоций попросту не существует. «Его невозможно понять или прощупать… он совсем не похож на Чонгука» «Какой же ты на самом деле, Пак Чимин?»       Юнги всё-таки решает прервать тактильный контакт, а Чимин протягивает ему айфон, предварительно перейдя в режим набора номера. Парень ловко вводит цифры и делает один пропущенный вызов на свой мобильный, возвращая телефон в руки владельца. — Я напишу, Юнги, до пятницы, — Чимин после этих манипуляций постепенно возвращается в привычное для Юнги состояние и на этот раз мило улыбается так же, как при их сегодняшней встрече в доме друзей. — До пятницы, Чимин, и спасибо, что подвёз, — после этих слов Мин покидает автомобиль и растворяется за зеленью тротуара и спустившихся на город сумерек. «Вдвоём в кино? На ночной сеанс? И номер попросил?» «Какой же ты в этом всё-таки предсказуемый и очевидный»       Усмехаясь, ловит себя на мысли Юнги и закрывается изнутри в своей комнате, в которой он так и живёт в одиночестве после ухода Тэхёна.       Лёжа в постели после тёплого душа и зарывшись в одеяло, рядом на столике оживает его телефон. Яркость дисплея буквально ослепляет в густой темноте, и Юнги щурит глаза, открывая мессенджер. Входящее сообщение от Тэхёна: «Изображение» и только. Текста в СМС нет. Лишь картинка. Селфи, сделанное сегодня, на котором они вчетвером.       Он разворачивает фотографию на весь экран и увеличивает снимок, скользя пальцами по сенсору. Фокусируется на двоих, смотрящих сейчас на него. «Я так близко к нему придвинулся... кажется, перегнул… ну ладно, вышло очень даже неплохо» «Такой тут забавный, такой интересный этот Чимин»       Юнги и сам не замечает, как начинает невольно улыбаться, разглядывая своё фото и того, кто рядом с ним на дисплее. «Почему же ты проигнорировал мои прикосновения, должно же было подействовать?» «Или тебя не влечёт?» «А если не влечёт, тогда зачем брать номер и звать на фильм поздним вечером?» «Просто дружба?» «Какой-то ты не такой… Что-то с тобой не так… » «До встречи через неделю, Пак Чимин. Снова»

*в это же время в доме Чона и Кима*

— Я не могу уснуть, потому что мне тоже интересно, — Чонгук обнимает сонного Тэхёна, лежащего на его груди, и целует в любимую ярко-голубую макушку. — Бля, Чонгуки, и ты туда же? — хрипло бормочет Тэхён, поднимая на него глаза. — Давай я просто напишу Чимину и узнаю, что там у них, Тэ. Ну, пожалуйста?! — можно подумать, Тэхён отобрал у него айфон и строго-настрого запретил связываться и общаться с другом по любому поводу. — Давай, иначе мы так до утра не заснём, — Тэхён убирает голову, отодвигаясь от мужа, и подпирает её ладонью. Исходящее сообщение от Чонгука: «Чим, что ты ему предложил?» И второе: «Если ты не ответишь, я начну звонить» Тэхён тихо хихикает и крутит пальцем у виска на всю эту бредовую ситуацию.       Как только тишину спальни нарушает характерный звук нового уведомления, к экрану устремляются оба. Входящее сообщение от Чимина: «Мы идём в кино в следующую пятницу. Ночью. Вдвоём» Ну а что, коротко и ясно. Пак и сам не так давно был таким же любопытным и заинтересованным в развитии их отношений. Исходящее сообщение от Чонгука: «А потом к тебе…?» Входящее сообщение от Чимина: «Будешь много знать, Гуки, скоро состаришься!» И второе: «Я сплю, чего и вам советую» Конечно, спит он, как же. А на сообщения во сне, что ли, отвечает? — Прикинь, Тэ, на фильм пойдут вдвоём, — Тэхён удивлён гораздо меньше Чонгука, потому как примерно представляет радость Юнги, что всё идёт по его плану. А какой там на самом деле ебанутейший план у него и у Чимина, не известно даже им самим. — Всё? Мы теперь можем поспать? — Тэхён занимает своё прежнее место, прижимаясь теснее, и шепчет в кожу на ключице Чонгука. — Теперь — да! Я люблю тебя, Тэхён, в два с половиной раза больше… — таким же шёпотом, зарываясь носом в его шёлковые пряди. — А я тебя в три с половиной, Гуки… — на грани слышимости в ответ.       Дверь в их спальню не закрыта до конца, и эти двое счастливчиков, мирно погружаясь в безмятежный сон в объятиях друг друга, даже не подозревают, что за стеной соседней комнаты точно так же уютно и рядом развалился на тёплом полу Цербер, а на его боку, прямо посередине, лениво распластался Шайн, массируя его мягкими подушечками кошачьих лап, не выпуская когтей, запредельно громко при этом мурлыча, тщательно и старательно вылизывая чужую длинную и густую шерсть. Сегодня впервые пёс не пришёл спать к хозяевам и нисколько об этом не пожалел.

* * *

      Вечер пятницы подкрался незаметно. Деньки промчались точно со скоростью света в своей суматохе и постоянной спешке куда-то. Так бывает, знаете, когда открываешь глаза в утро понедельника, а потом моргаешь один раз, а на календаре уже пятница. И сидишь потом в удивлении и думаешь, а где, собственно были будние дни между выходными? Они что, пронеслись мимо меня? Вот примерно так же и случилось в этот раз. — Чим, ты же напишешь, как домой вернёшься, да? А лучше сразу звони, мы с Тэхёном спать не будем… — Будем свечку за вас держать! — заканчивает за мужа Тэхён и смеётся в голос.       Чонгук снова на громкой связи с другом, голос которого доносится из динамика телефона, лежащего на кухонной столешнице перед ним. Ким варит кофе для обоих, они реально не сомкнут глаз, ожидая свежих вестей о том, как же там всё пройдёт и к чему приведёт. И приведёт ли?       Юнги одет в комфортном и привычном для него стиле, только другие джинсы, тёмно-синее худи и кроссовки. Их сеанс начинается в 22:10. Чимин прислал ему в мессенджере скриншот электронных билетов кинотеатра. — Привет, — знакомый голос из трубки возле уха Юнги, и улыбка, которую никто сейчас не видит. — Я выезжаю, через двадцать минут буду, — Чимин решает набрать его номер вместо холодного текста в СМС. — Давай, тогда я скоро выхожу, — парня накрывает каким-то азартом и запредельным любопытством к совместному времяпровождению с Паком.       Правильно Тэхён тогда сказал, сравнив отношение Юнги к Чимину, точно к диковинной игрушке. Но только вот у игрушек нет чувств, которые можно зацепить или обидеть, в отличие от людей.       Когда Чимин паркуется на том же самом месте, что и неделю назад, Юнги уже стоит в ожидании. Замечая знакомые контуры машины, он подходит к обочине и тянет ручку автомобильной двери на себя.       Чимин в похожей одежде. По внешнему виду и не скажешь, что этот молодой мужчина невероятно богат, образован и безгранично умён. Тачка его выдаёт, тут и не поспоришь. А если просто встретить на улице, то легко можно спутать с обыкновенными ребятами, и без особых усилий затеряться среди толпы ничем не приметных людей. «Пустой зал...? Да ладно?!» — Мы можем занять любые места, — тихо и снова на низкой ноте проговаривает Чимин, окидывая взглядом VIP-зал. — Так что… садись, где хочешь, — он убирает одну руку в карман, а второй приглашает пройти к кожаным креслам. — Я хочу рядом с тобой, — а Юнги быстро ориентируется и всегда находит что ответить.       Угораздило же встретиться этим двоим, колким на язык. Чимин снова улыбается и, обходя его, направляется вдоль по проходу в сторону верхних рядов. «Места для поцелуев, ну-ну...»       Отмечает в голове Юнги и шагает следом. И он вовсе не сомневается в подобном развитии сегодняшнего вечера.       Да, на самом деле, Чимин специально выкупил весь зал, естественно, с целью вогнать Юнги в краску и посмотреть, как же тот поведёт себя здесь, где они лишь вдвоём в полумраке кинотеатра. И их не потревожат присутствием посторонние, если, конечно, они сами не вызовут официанта нажатием кнопки на подлокотнике кресла.       Предпоследний ряд, два места точно по центру от огромного экрана. И как же сильно Юнги снова торопится с выводами, потому как целовать и вминать в спинку сиденья в страстных объятиях его никто не собирается.       На протяжении часа они послушно наблюдают за сюжетом. Какой-то совершенно неинтересный им обоим фильм, название которого даже не пытались запоминать.       Какая-то очередная муть, ну максимум на раз посмотреть. И то одного раза будет много. Оба думают не о фильме и про себя ликуют оттого, что ещё никто не научился читать мысли друг друга. «Почему он меня не трогает?» «Хоть бы за руку взял или за плечи приобнял... дурак какой-то!» «Он что так и собирается сидеть и даже не начать приставать ко мне?!» «Так и нахера мы тогда вообще сюда припёрлись? Зачем он позвал меня?»       Эти предположения попеременно зудят в голове и гуляют по кругу. Полное непонимание и масса вопросов не покидают сознание Мина ни на секунду. «Очень необычный человек, такого ещё не было…» — Чимин, давай уйдём? — смело предлагает Юнги, поворачиваясь на сиденье к нему лицом. — Тебе тоже не нравится? — Пак переводит на него взгляд и улыбается милейшей улыбкой, приподнимая бровь. — Фигня какая-то… — Юнги, хихикнув, пожимает плечами, мол, «сам же видишь, что на экране несусветная чушь». — Пошли лучше погуляем. Поехали к реке Ханган? — лицо Чимина меняется слишком заметно. Как будто ему предложили не по набережной пройтись, а посетить другую планету.       Он не помнит, когда прогуливался с кем-то по ночному парку вдоль воды. Это что-то из далёкого прошлого. Кажется, последний раз он бывал там, ещё будучи учеником старшей школы. Столько лет прошло… что Чимин не может даже приблизительно отыскать в памяти тот самый день. — Поехали, — немного хрипло, но мягко на столь неожиданное приглашение Мина.       Времени полдвенадцатого ночи, и аллеи ночного парка совсем не многолюдны. Задержавшиеся где-то допоздна парочки и небольшие компании молодёжи изредка попадают в их поле зрения. Куда-то торопятся, кутаясь в ворот плотной ткани от пронизывающего прибрежного ветра. И только этим двоим сегодня абсолютно некуда спешить.       Бездумно они идут просто в направлении «прямо» вдоль опустевших лавочек, неторопливо перебирая тротуарную плитку под подошвой кроссовок. — Давай поедим рамен? — и снова этот взгляд Чимина, полный удивления на вопрос Юнги. «Это что ещё за предложение?» Он останавливается на секунду и хмурит лоб, а после выпускает лёгкий смешок. — А, чёрт, не в этом смысле, — Юнги начинает понимать суть того, что только что успел предложить. Это явно не входило в его планы. — В прямом, Чимин, давай?       Эта двусмысленная фраза могла бы иметь иной подтекст, но только не сегодня и только не с Мин Юнги. Он задаёт этот вопрос по другой причине. Он снова почти уверен в том, что Чимин откажется. Сам Пак Чимин, который обедает в исключительно дорогих ресторанах, разделит идею поесть рамен из ближайшей забегаловки? А вот и да! С радостью. Юнги застали врасплох, снова. — Ты угощаешь? — щурит глаза Чимин и смотрит на того из-под опущенной светлой чёлки. — Угощаю! — Юнги растягивает губы в доброй улыбке, приятно удивлённый таким неожиданным, положительным ответом.       Присаживаясь на одну из лавочек, Юнги удаляется не более чем на пять минут, возвращаясь уже с двумя горячими ароматными порциями. Протягивает запакованные палочки Чимину.       И Юнги не может не обратить внимание на то, с каким аппетитом и без всякого недовольства, брезгливости и презрения Чимин уплетает свою острую лапшу. «Наворачивает так, будто я ему притащил блюдо от шефа из ресторана со звездой Мишлен» «Охренеть, да он ещё более странный, чем я думал» — Тебе правда вкусно? — Юнги всё же решает уточнить, а то ведь ему до этого незаметно было. — Правда, я так давно не ел рамен. Кажется, этот самый вкусный в моей жизни, — утвердительно и бодро от Пака. Юнги на секунды задерживается на его лице, потому что сейчас и глаза, и мимика Чимина настоящие.       Он искренне доволен, и он улыбается. И на нём больше нет безэмоционального нечитаемого выражения, как в вечер прошлой субботы в машине.       Выбросив пустые коробочки в рядом стоящую урну, они так и продолжают сидеть на лавочке. Мимо них больше никто не ходит, не мельтешит перед глазами. Кажется, что они остались одни в этом городе в числе тех, кто не спит, разделяя одиночество друг друга.       Чимин поднимает уставший взгляд к ночному небу, на котором сегодня не видно луны. Там только две звезды, такие яркие… Странно, до сегодняшнего дня он мог наблюдать лишь одну, когда курил, изучая высокие облака непроглядной тьмы над головой, забираясь с ногами на широкий подоконник своей просторной спальни. С каких пор он подмечает столь сентиментальные мелочи? — Чимин, — тихо зовёт его Юнги. — Я сейчас вспомнил Тэхёна с Чонгуком и… — Мин определённо знает свою роль, продолжая ей соответствовать. — И я подумал… как это, когда парень целует парня? — действительно, откуда Чимину об этом знать? Он и понятия не имеет, каково это. — Ты никогда об этом не задумывался? Не хотел попробовать? — да Юнги не просто знает свою роль, он буквально вживается в неё по полной.       Он медленно поворачивает голову в сторону Чимина, невесомо кладёт ладонь на его плечо и миллиметр за миллиметром приближается к его лицу.       Пак успевает подключиться к собственному разуму, начинает анализировать и взвешивать каждый шаг, каждое движение и каждый вздох Юнги. Времени для раздумий мало. Какие-то жалкие секунды. Времени нет вообще. «Парень-натурал первым проявляет инициативу и тянется в попытке коснуться моих губ? Но он…»       Чимин возвращается к своим же умозаключением в те времена, когда впервые пообщался с Тэхёном, и незамедлительно сделал о нём верные выводы относительно Чонгука. «…человек, который не испытывает никаких эмоций, не будет так остро и ярко реагировать на сближение… »       Он проводит параллель, отмечая про себя то, как Юнги слишком спокоен и уверен для подобного поступка. Далее в сознании всплывают слова друга: «…однажды ты сам попадёшься на собственные уловки…» «…люди не подопытные крысы… зря ты всех равняешь под одну гребёнку. Юнги далеко не идиот…»       Чимин фокусируется взглядом на чужих желанных губах. Ещё немного и они дотронутся до его кожи, но… «Он меня испытывает» «Он догадался, что я…» «Это не по-настоящему, это игра! Это его игра» Маска, я тебя знаю. «Он меня раскусил»       Юнги в эту секунду ожидал чего угодно, но только не того, что проделывает сейчас Чимин.       Пак отстраняется от его лица, не переставая смотреть на его полуопущенные ресницы. Выпрямляется в спине и поднимается на ноги, становясь напротив до предела растерянного и поражённого Юнги. — Уже поздно. Я тебя довезу, — не дожидаясь ответа, Чимин разворачивается и устремляется к месту парковки своей машины. Ему горько от собственных слов и верно подмеченных совпадений.       Юнги хочется провалиться сквозь землю. Он отстаёт на пару шагов. Он хочет догнать его, опередить и встать на пути со словами: «Эй, ты чего? Я же тебе нравлюсь! Почему всё так?! Какого чёрта ты такой странный?! Какого хрена ты не такой, как все?!».       Он не говорит ничего, следует за ним, опустив голову, и категорически отказывается что-либо понимать. Юнги не понимает. Пока что не понимает.       Всю дорогу они едут молча, и когда Чимин сбавляет скорость возле здания университета, он не горит желанием протянуть руку на прощание. Сухое «пока» из уст обоих, и звук захлопывающейся двери автомобиля.

* * *

— Он меня так и не поцеловал, Тэхён! Я даже первый начал, а он… — не успел Юнги оказаться в пределах своей комнаты, как тут же набрал номер Кима. И плевать, что сейчас второй час ночи. Тут трагедия века приключилась, о каком сне может идти речь? — А он просто встал и сказал, что нам пора, прикинь? — взвинченный Мин чуть ли не орёт тому в трубку, нарезая круги по помещению, потому как присесть, успокоиться и смириться у него не выходит. — А если бы поцеловал, ты бы ответил на поцелуй? — сонно зевает в динамик Тэхён и ухмыляется от своего же каверзного вопроса. — Нет, конечно! Я бы тогда сказал, что это был розыгрыш и всё такое. Тэхён, слушая о резком отказе из расчёта «если бы», не перестаёт спрашивать себя самого о том, на хрена тогда это всё было вообще? — Юнги, почти два часа ночи, мы спим и… — Вот так значит, да? Тебе похуй? Чимину похуй! Всем на всех похуй! Я правда старался, Тэ… — обиженно заканчивает фразу он и, наконец, опускается на край кровати. — Блять, что мне сделать? — Тэхён зачёсывает волосы назад, поднимается выше и садится на постели. Рядом Чонгук, который придвинулся максимально близко и боится дышать, чтобы не упустить ни слова от Юнги в мобильном мужа, стоящем на громкой связи. — Притащить его насильно и заставить объясниться за то, что он не оправдал твоих идиотских ожиданий? В чём дело, Юнги? — Ни в чём, ничего тебе не сделать… спят они, так и скажи, что трахаться вам мешаю, — саркастично фыркает Мин. — А ты, я смотрю, тоже хочешь, да? — сладко растягивает фразу Тэхён и косится на Гуки. — Со своим Чимини? — Иди ты на фиг, Ким Тэхён! Он не мой, понятно? — Тэхёну понятно, это было лишь предположение, на которое тот слишком яростно реагирует. — Неспокойной вам ночи, пока. Вызов завершён.       Тэхён хлопает ресницами с застывшей в воздухе рукой, продолжая держать айфон, из которого вырываются лишь частые короткие гудки. — Он его прощёлкал… — Чонгук смотрит прямо перед собой в одну точку. — Чимин, он всё понял. — Думаешь? — сомневаясь во мнении мужа, Тэхён ловит его глаза и сводит брови к переносице. — Уверен, — Чонгук переводит внимание на Кима и устанавливает зрительный контакт. — Позвонишь ему? — тут даже сдержанному Тэхёну, который просил не вмешиваться, становится любопытна вся эта затея и её завершение. — Нет, Тэ. На этот раз подождём, пока Чимин сам это сделает. Вряд ли он сейчас в духе, — Чонгук мажет губами по его щеке и опускает голову на подушку. Действительно, и как теперь спать? Когда тут такое…       Чимин запирает входную дверь своего особняка, в котором его никто не ждёт, и проходит прямиком не разуваясь на кухню, включает только верхнюю подсветку в пределах барной стойки.       Стены огромных комнат, от которых всегда веяло теплом и защищённостью, перестают согревать и спасать его. Теперь Чимин ощущает лишь пустоту, и эта пустота ему больше не нравится.       Одиночество, которым он дорожил и вдоволь наслаждался, теперь отдаёт горечью. Становится для него невидимой клеткой, в которую собственноручно он заточил себя сам.       Он никогда не влюблялся. Насмотревшись с юношества на то, как страдал и изводил себя Чонгук.       На то, как любовь ломает людей и человеческие жизни.       На то, как застилает разум, напрочь лишая здравого смысла.       На то, как вытягивает силы, приклоняя к земле всех, кто однажды попался на её такие заманчивые уловки и по своей воле впустил в сердце. Он не влюблялся никогда, пока на его пути не встретился Юнги.       Впервые за долгие годы Чимин чувствует остроту и тяжесть того, что он, по сути, никому не нужен в этом мире. Тишина в доме, в которой изо дня в день он проводил наедине с собой, та самая тишина, которую он так обожал и заботливо лелеял, не позволяя никому вторгнуться в её границы. Не позволяя никому ворваться в его жизнь и в его душу.       Свобода и уединение, которые так отчаянно возводил на пьедестал и уверял себя в том, что в этом и кроется залог счастья. Сейчас, сегодня, в эту секунду превращаются в нестерпимую муку. И всё после какой-то обычной прогулки вдоль реки Ханган с не менее обычным парнем.       И парень оказался хитрее. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь найдётся человек, который сможет обвести самого Пак Чимина вокруг пальца?       Ловушки, что так увлечённо расставлял Пак в попытке прощупать личность человека сработали, правда, не в его пользу.       В этот раз Чимин сам оказался внутри, за толстыми металлическими прутьями своего же капкана. Чимину никогда не разбивали сердце, но Юнги это удалось. «Если я пойму, что с Юнги без вариантов, то молча свалю в туман»       Воспроизводит в памяти собственные слова, адресованные несколько дней назад Тэхёну и Чонгуку, и печальная улыбка совершенно не красит его лицо. «Без вариантов» «Плохо ли мне без него будет?»       Задаётся немым вопросом и распечатывает бутылку скотча, предварительно бросив в бокал кубики льда. Несколько обжигающих глотков и до боли знакомый щелчок зажигалки.       Чимин достаёт из кармана мобильный, открывает журнал звонков, находит в списке имя «Мин Юнги» и, задержав большой палец, всё же выполняет следующее… «заблокировать абонента», жмёт утвердительное «да», давая согласие на подтверждение своих манипуляций по дисплею. Кладёт телефон на столешницу экраном вниз и выпускает серые клубы дыма в высокий белый потолок первого этажа своего дома.       После пары сигарет он, по-прежнему не снимая обувь, поднимается на второй этаж, достаёт из гардероба чемодан, который весит целую тонну, потому как внутри уже собрана внушительная часть гардероба.       Его самолёт, который улетает в Лондон, через одиннадцать часов. И это не спонтанный побег из города. Чимин ни разу не был подвержен столь импульсивным поступкам, покидая в спешке страну по причине не сложившихся отношений, нет. Это запланированная деловая поездка, длиною в долгих два месяца.       И первый, с кем он хотел поделиться и этой новостью, и своими предпочтениями относительно интереса, относительно симпатии исключительно к парням, был Юнги. Само собой, Пак бы оповестил Чонгука с Тэхёном, но Юнги был в приоритете.       Должен был быть, но не стал. Признание Чимина, которое так и осталось неозвученным, которое так и не сорвалось с его губ. В этом больше нет нужды. И никакого смысла тоже нет.       Пак возвращается к барной стойке на первый этаж, снова берёт в руки айфон и набирает несколько Смс-сообщений лучшему другу, а после отключает его. Сегодня Чимин больше не желает ни с кем говорить.       Стоило Тэхёну с Чонгуком задремать, как от мобильного Чона раздаётся громкий сигнал уведомления. — Это Чимин, — подскакивая с места, быстро хватает светящийся гаджет и открывает мессенджер. Входящее сообщение от Чимина: «Улетаю в Лондон на два месяца» И второе: «Юнги меня разоблачил, я его заблокировал» И третье: «Мы не вместе и никогда не будем» Ну всё… сходили, блять, в кино.       Чонгук читает текст вслух для Тэхёна, а потом пытается позвонить и выяснить всё в подробностях, но абонент недоступен. Голос оператора связи оповещает его об этом раз за разом. Чонгук набирал номер друга около десяти раз, но все попытки оказались безрезультатными. Он шумно выдыхает и бросает эту затею. На часах почти три часа ночи. И как после такого можно уснуть?

* * *

— Тэхён, я не могу связаться с Чимином. У него что-то с телефоном, и СМС не доходят. Ты не знаешь, где он и что с ним? — на следующие сутки после шести часов вечера субботы Ким слышит в трубке взволнованный голос друга. И не может выбрать, с чего начать этот диалог в первую очередь. — Думаю… — медленно проговаривает он, подбирая слова. — Его самолёт давно улетел, а ты теперь в чёрном списке телефонной книги. — Что?! — Юнги моментально поднимается на ноги, не веря своим ушам. — Я предупреждал, что эта плохая игра. Ты задел его чувства и обидел, пора подводить итоги, да, Юнги? — Тэхён сейчас на стороне Чимина, а не лучшего друга. И он не готов защищать Юнги. Ким не называет настоящей причины того, что Пака вынудили улететь работа и обстоятельства, а никак не разочарование в безответной любви к парню-студенту. — Я же уверял тебя в том, что Чимин хороший. Он ведь тебе ничего плохого не сделал, чёрт, ты ему нравился, Юнги. Нельзя так поступать с чувствами людей, это противозаконно. Ты же догадывался об этом и всё равно продолжал. Мин отключает свой же исходящий самостоятельно, не в силах и дальше выслушивать обвинения Тэхёна. Ведь он понимает, как тот сейчас прав.       Чонгук слышит весь их разговор, который внезапно обрывается, и складывает руки на груди. — Доигрались? — решает спросить он у стоящего напротив Тэхёна. — Доигрались… — подтверждает тот лёгким кивком и шумно выдыхает. — Долбоёбы, — Чонгук хмыкает, разводит руками, жалея при этом обоих. — Какие они всё же придурки, — вслух озвучивает мысли Тэхён, и Чонгук с ним соглашается.       Да, это была игра. Игра, из которой невозможно выйти победителями. В ней могут быть лишь проигравшие.       Только сейчас Юнги в полной мере осознаёт свою вину перед Чимином. Перед человеком, который ещё вчера сидел рядом в кресле пустого зала кинотеатра. Который согласился на прогулку по ночному парку вдоль набережной. Который уплетал рамен с таким же удовольствием, что и он сам, а сегодня находится за тысячи километров от Сеула.       Юнги первый, кому удалось рассмотреть в нём человека прошлой ночью, замечая светящиеся глаза и искреннюю улыбку, а не просто внешнюю оболочку, увешанную мишурой из денег, крутых тачек и дорогих брендовых шмоток, которые ему так идут. Вот только он понял это слишком поздно. «…Он не диковинная игрушка, с которой можно забавляться от нечего делать» «он такой же человек, как и ты…» Врезаются в сознание недавние обрывки фраз Тэхёна. «Ты не такой, как я, Чимин, ты гораздо лучше…» «Неужели я больше никогда тебя не увижу…?» «Неужели я больше никогда к тебе не прикоснусь, Пак Чимин?»       Юнги открывает галерею своего смартфона, разворачивает селфи, где они вчетвером, и, увеличивая снимок, вглядывается в тёмно-карие глаза и пепельного цвета волосы, крепко зажмуривается и мысленно умоляет о прощении. Он, наконец, осознаёт, какую глупость совершил.       Чимину осталось лететь десять часов из долгих четырнадцати, и на этот раз он не может сомкнуть веки, что для него так не характерно, ещё с того самого момента, когда авиалайнер начал набирать высоту.       Он ведь так обожал аэропорты и всё, что с ними связано. Он больше не может по-настоящему отключиться от реального внешнего мира и отдохнуть от жизни и суеты под ногами. От всего того, что осталось там, на земле.       Он тянется к айфону, всматриваясь в недавние фотографии, и рука не поднимается удалить совместное изображение, на котором четверо улыбающихся парней, тесно прижавшихся друг к другу, чтобы получился удачный кадр. Щека к щеке и чужая рука на его, Чимина, плече.       Этот снимок — единственное, что у него осталось от молодого человека по имени Мин Юнги. «Глаза не видят, душа не болит» Самая несусветная чушь, которую только можно было выдумать. «Болит… ещё как» «Уже ничего нельзя исправить…»       Но пока вращается глобус и пока бесперебойно бьётся в груди у этих двоих, можно исправить абсолютно всё.

🎵 Kurt Hugo Schneider, Sam Tsui, Casey Breves — All Time Low