Он и есть ответ

Кагами взлетает по лестнице вверх. Вроде бы волноваться не стоит: у Акаши есть ключ, и, скорее всего, он захочет отдохнуть с дороги. Но что-то подсказывает Кагами, что лучше бы ему поторопиться. В квартире ледяная тишина. Акаши сидит на диване в расстегнутой рубашке, и взглядом его можно заморозить облака и остановить восход солнца. — Ты опоздал на две минуты, — говорит он вместо приветствия. — Я тоже рад тебя видеть, — улыбается Кагами, но не торопится подходить ближе, дабы заключить в жаркие объятия. Сперва следует выяснить, насколько это безопасно. — На две минуты опоздал всего-то, а ты уже так смотришь, словно секса не будет. — Я проделал такой путь не для того, чтобы ждать тебя с тренировки, — ледяным тоном произносит Акаши. — Это ты должен был ждать меня здесь. И желательно уже раздетый. От Киото до Токио два часа поездом. Акаши обычно добирается часа за три. Кагами бы успел вовремя, но ему как назло захотелось после тренировки еще немного позаниматься на стритбольной площадке. Акаши окидывает его холодным взором с таким выражением, словно мысли читает. — Дополнительно занимался, да? А в другой день нельзя было этого сделать, конечно. Акаши не любит, когда перед ним извиняются свысока, поэтому Кагами подходит и осторожно опускается на колени рядом с диваном, протягивает руку, утыкается в акашину голую грудь. Его ладонь так горяча, что кожа Акаши в месте соприкосновения быстро нагревается, чего не скажешь о взгляде. — Я извинюсь, — шепотом произносит Кагами. — Столько раз, сколько потребуется. — Да сними ты эту куртку, наконец, — раздраженно говорит Акаши, но в его голосе можно различить теплые нотки. — Или ты собираешься извиняться одетым? Ах да, еще и в душ сначала загляни. Ты же не собираешься извиняться потным? Не так-то просто тебе будет заслужить прощение, если ты заставишь меня и дальше ждать. Живо в душ! Кагами улыбается с облегчением. Душ — это быстро, а потом… они наверстают все потерянные минуты. *** Акаши остается до утра. Кагами удивительным образом просыпается раньше, чем он, и успевает подать ему кофе в постель. Акаши медленно потягивает кофе и, как обычно, заводит старую песню: — Мне не очень удобно мотаться между столицами. Ты все-таки не хочешь перевестись в Ракузан? Я бы мог поспособствовать твоей адаптации. — Не думаю, что это возможно, — осторожно замечает Кагами. — Ты же видел мой табель успеваемости. Нельзя же просто так взять и сказать: я не хочу в Ракузан. Он бы хотел чаще видеть Акаши, но пока они еще учатся, это просто неосуществимо. — Я тебя за лето подтяну по всем предметам, — спокойно говорит Акаши так, словно все это — уже свершившийся факт, — если ты будешь прилежен, а ты будешь. Я также думаю, что у тебя не будет проблем с тем, чтобы занять место в команде. — Имеешь в виду место на скамейке запасных? — усмехается Кагами. Акаши недоуменно моргает, а потом смеется так заразительно, что и Кагами перестает сдерживается. — Как можно? Ты игрок основы. — Нет, я же уже говорил тебе и ни раз: я хочу играть в баскетбол против тебя. И давай на этом закончим. Акаши не выглядит разочарованным. Он, конечно, ожидал такой ответ. Кагами уходит на кухню и возвращается с завтраком на двоих. Некоторое время они молча едят карри. — Кагами, нам нужно кое-что обсудить, — говорит Акаши. По его тону становится очевидно, что именно ради этой беседы он и приехал. — Помнишь, я говорил, что мой отец хочет с тобой встретиться? Так вот, на этой неделе у него освободилось немного времени. Ты как? — Какая жалость, а я не хочу с ним встречаться. Я хочу встречаться с тобой. Кагами дружески толкает Акаши в плечо, но тот сердито хмурится. — Не будь таким беспечным. От этой встречи многое зависит. А ты… ну, что с тебя взять? Не впервые ты так несерьезно относишься к тому, что важно для меня. — Ошеньсерзно, — возражает Кагами. Он очень занят пережевыванием карри, по науке это нужно делать тридцать раз. Акаши смотрит неодобрительно: — Сперва прожуй, а потом возражай мне. А лучше доешь. Кагами быстро расправляется со своим котлом еды: после приятной, но изнурительной ночи приходится восстанавливать силы. А теперь еще предстоит изнурительная беседа. С Акаши всегда так. — Ну всё, Сей-чан, я доел. Теперь можно и поговорить. — Сей-чан? — Акаши едва-едва приподнимает бровь, тонко улыбается. — Я искренне надеюсь, что в присутствии моего отца ты не позволишь себе так меня называть. Вопросительной интонации в его голосе нет. — Я еще не сказал, что согласен… — Я уже сказал ему, что ты приедешь, Тай-чан. На этих словах в Кагами пробуждается дух своеволия. Ну, этого никак стерпеть нельзя! — Оу, даже так, Сейджуро-сама? Ты уже все решил, надо же! А мне показалось, я сказал, что у меня нет желания. К тому же, тренировки… — Я уточнил график твоих тренировок у Куроко, — перебивает Акаши тоном, не терпящим возражений. — Суббота у тебя совершенно свободна. К тому же ты сказал, что если это важно для меня, то ты не будешь возражать. У Акаши опасно загораются глаза. Кагами обожает такие моменты, особенно если это происходит в постели. Но сейчас все действительно слишком серьезно и не стоит перегибать палку. — Ну ладно, не стану, — миролюбиво соглашается Кагами. Он остывает так же быстро, как и вспыхивает. — По прошлому разговору я подумал, что ты не горишь желанием нас знакомить. В каком качестве ты ему меня представить-то решил? Последний вопрос Акаши показательно игнорирует. — Все верно, я не хочу вас знакомить. Но вы познакомитесь не позднее, чем послезавтра, как раз у тебя выходной. Днем, чтобы ты успел уехать домой. Тебя что-то беспокоит? Есть какие-то вопросы? Задавай, пока я не ушел. Кагами оглядывает свою одежду: футболка, джинсы. Есть еще школьная форма, но уместно ли надеть ее? Отец говорил: купи себе приличный костюм, пригодится. Но он тогда не послушал. — Мне одеться в этом, как его, традиционном стиле? — Нет, твой свободный и современный стиль самый подходящий для визита, — без тени улыбки говорит Акаши. Кагами невольно вспоминает, как запутался в завязках для рукавов традиционного кимоно, когда они ходили в какой-то понтовый ресторан, и какими словами Акаши его за это отчитал. — Я вижу, ты вспоминаешь историю с тасуки, — проницательно замечает Акаши. — Да, я тогда погорячился, ты же не рос в Японии и не можешь знать всех тонкостей. И я, кстати, тогда извинился, если ты уже забыл. Ну как можно такое забыть. Вот теперь, когда Акаши напомнил об особенно волнующем общем эпизоде их жизни, Кагами был готов согласиться встретиться хоть с разъяренной пантерой. Но не с отцом Акаши. Кагами слышал об этом человеке достаточно, чтобы не питать к нему никаких чувств, кроме бессильной ярости. — Ну окей, допустим, я оденусь как обычно. А как мне себя вести, чтобы было уместно? Я же должен произвести хорошее впечатление. Но как я это сделаю? Совсем нет времени на подготовку, ты не сможешь научить меня высоким манерам за один день… — Я смогу, но этого и не потребуется. Просто веди себя как обычно, так будет уместнее. Пока Кагами осмысляет услышанное, Акаши встает и начинает одеваться. Он застегивает пуговицы на рубашке так ловко, что Кагами невольно любуется. — Ну, мне пора. Сегодня занятия после обеда, думаю, я успеваю. А, еще заседание студенческого совета. Пожалуй, стоит перенести его на пятницу. На пороге Кагами неуклюже топчется на месте и не решается прикоснуться напоследок. Акаши так пристально вглядывается в него, что становится ясно: можно и нужно что-то сделать, пока он не ушел. Кагами наклоняется и легко целует его в губы. Кажется, этого достаточно. — Ну, мы договорились? — Акаши, как обычно, любит все уточнять. — Напиши мне, на каком поезде ты прибудешь в Киото, я пришлю за тобой машину. Кагами хмурится. Все-таки это не шутка. Акаши действительно хочет этой бессмысленной встречи, стало быть, у него есть какой-то план. — Все так серьезно, Акаши? — Более чем. Рассчитываю на тебя. Итак, думает Кагами. Он должен встретиться с отцом Акаши, потому что так решил Акаши. Дерьмовые будут выходные. *** Последний разговор с отцом у Акаши Сейджуро проходит не особенно гладко. Отец как обычно смотрит сквозь Акаши. Так, словно перед ним не сын, а мутное зеркало, которое к тому же почему-то сдвинулось с надлежащего места в доме. — Сейджуро, я тебя не понимаю. Сначала ты часто стал посещать достопримечательности Токио. Теперь ты отверг еще одну невесту из хорошей семьи, вполне достойную в недалеком будущем занять место хозяйки в этом доме. Определенно, эти два события связаны между собой. Акаши медлит, прежде чем ответить. — Я не сумею объяснить, отец, однако ты получишь ответ на свой вопрос, если познакомишься с одним моим знакомым. — Это с тем, которого ты постоянно навещаешь в Токио в ущерб учебе? Акаши ничего не делает в ущерб учебе, но зачем же перечить родителю? — Да. С ним. Отец глубоко задумывается. — В таком случае я освобожу пару часов на будущей неделе, чтобы познакомиться с этим человеком. Как его имя? Каково его положение в обществе? Какой род его деятельности? Он... сильно старше тебя? Акаши едва заметно улыбается. — Он второгодка школы Сейрин, ему семнадцать лет. Его имя — Кагами Тайга. *** Утром субботы Акаши просыпается раньше обычного. Сегодня. Это случится сегодня. Если Кагами сделает все как надо, отец все поймет без слов. Прежде Акаши не собирался их знакомить, эти двое все равно находятся в параллельных вселенных. И в той вселенной, где живет Кагами, Акаши чувствует себя живым и нужным. А в той вселенной, где живет отец, все по-прежнему: холодно и тоскливо, и нет ничего важнее бессмысленных достижений. Но теперь, когда отец снова заговорил о помолвке, у него не остается выбора. Когда Акаши заканчивает с утренними процедурами, то идет инструктировать повара: сегодняшнее меню должно быть безупречным. После этого он думает, что неплохо бы взбодриться, и совершает утреннюю конную прогулку. Юкимару чувствует его волнение и тоже нервничает, но свежий ветерок приводит их обоих в хорошее расположение духа. После Акаши принимает душ и собирает сумку. Чем бы все не закончилось, выходные он проведет в Токио. За час до назначенной встречи Акаши одевается в традиционное кимоно, которое подчеркивает обманчивую хрупкость его облика и садится перед доской для сёги. Но играть ему совершенно не хочется, он только бездумно подкидывает коня. Кагами написал, когда сел на поезд, и уточнил время прибытия. Уже скоро Акаши увидит Кагами не только в его тесной токийской квартире, но и здесь, в холодном семейном склепе. Кагами просто обязан внести оживление в этот душный пустой мир, как внес его в мир самого Акаши. *** Кагами появляется вовремя, и при виде его Акаши не знает, что и думать. На Кагами строгий черный костюм, красный галстук с булавкой, белоснежная рубашка с запонками (и откуда только он их взял!), начищенные до блеска туфли. Он выглядит напряженным и улыбается совсем не так, как обычно. От Акаши не укрываются и другие изменения в его облике: он держится так принужденно, словно прошел скорокурс этикета. Кто это с ним поработал, неужели… — Что ты делаешь, Кагами? — шепчет Акаши, пока они чинно сидят в гостиной и ждут, когда придет отец. — Зачем ты так вырядился? Я же говорил, чтобы ты оделся как обычно. Кагами довольно, но нервно ухмыляется: — Чтобы произвести впечатление на тебя. Вижу, ты не ожидал от меня подобной прыти, а? Акаши задыхается от возмущения, он вне себя, но ничем не выдает это внешне. — Ах, на меня, — повторяет он прохладно. — Я решил, что если уж ты вынудил меня нанести этот визит, я просто обязан сделать ответный ход и поразить тебя. Но и тут один-один. Ты поразил меня тем, что сегодня особенно чудесно выглядишь. Никогда не снимал с тебя ничего подобного. Кагами замолкает и смотрит на Акаши раздевающим взглядом: таким, что Акаши сам готов снять с себя все. В другой обстановке это было бы уместно, но сейчас придется подождать. — Ты за это заплатишь, — тихо говорит Акаши, правда почему-то это звучит не зловеще, а многообещающе. Но вот появляется отец, и Акаши приходится потушить внутреннее пламя. Он вежливо представляет друг другу гостя и хозяина дома. Когда Кагами открывает рот, Акаши с удивлением обнаруживает, что сегодня он решил еще и попрактиковаться в английском. — How do you do? — говорит Кагами, и Акаши в ужасе моргает. Фраза, уместная для приема английской королевы, и этот идиот специально выбрал именно такую устаревшую форму. Впрочем, это даже забавно. — I've heard a lot about you! О да, Кагами! Ты слышал об Акаши Масаоми слишком многое. Акаши искренне надеется, что после вежливого обмена репликами о погоде и поездах они перейдут на японский, так и получается. — Сейджуро сказал, что вы учитесь в той новой токийской школе…— отец силится вспомнить название. — Сейрин, — говорит Кагами. — Это тот самый Кагами Тайга, ас баскетбольной команды, обыгравшей Ракузан в прошлом году, — вставляет Акаши. Взгляд отца из скучающего на миг становится заинтересованным, но эта вспышка интереса быстро гаснет. — Он замечательно играет и хочет стать профи, — продолжает Акаши. — То есть вы не хотите пойти по стопам отца? — спрашивает отец у Кагами. — Мой отец обладает выдающимися аналитическими способностями, — подумав, отвечает Кагами. — А на мне в этом смысле природа отдохнула. Поэтому я решил посвятить себя тому, что люблю всем сердцем. — Но вы же не собираетесь зарабатывать на жизнь баскетболом, — возражает отец. — Это же несерьезно. Уверен, ваши родители хотели бы для вас блестящего будущего. Чем занимается ваш отец? — Мой отец, Кагами Минору, консультант в одной или двух американских компаниях. Кагами перечисляет компании. Теперь отец проявляет более живой интерес к гостю, ведь здесь он в своей стихии: с этими компаниями он имел дело. Параллельные вселенные на мгновение пересекаются. — Я слышал о вашем отце. Он — специалист высокого класса, наши европейские партнеры высказывались о нем с уважением. Так значит, вы его сын и выбрали для себя другой путь. Они еще немного говорят об Америке и выборе верного пути, но Акаши не слушает. Его несказанно раздражает показная вежливость Кагами, его новые деревянные манеры и неприятное режущее чувство, что он хочет произвести на отца самое благоприятное впечатление. По правде говоря, Акаши растерян и зол, он надеялся совсем на другой эффект. Вскоре они переходят в столовую и садятся за длинный стол, в одном конце — отец, в другом — Акаши, а Кагами садят в середину. Акаши интересно, что же Кагами предпримет теперь. Неужели он так и будет всячески демонстрировать напускное дружелюбие по отношению к его отцу, о котором так «наслышан»? За два дня он успел разобраться и в столовых приборах? У него будет дурной аппетит? А ведь Акаши попросил повара приготовить достаточно еды. Кагами ведет себя так, словно так и надо — сидеть как можно дальше от хозяев. Справляется он и с приборами, но ест все так же быстро, как и прежде. Хотя бы это у него не отнять. Отец неодобрительно поглядывает на гостя, но не делает ему замечаний. Проходят семь минут (Акаши смотрит на часы), и происходит то, чего Акаши ждет весь этот долгий мучительный час и ради чего он устроил эту встречу. Кагами сбрасывает маску и становится собой прямо на изумленных глазах отца. Он ослабляет узел галстука, расстегивает пиджак, затем — верхние пуговицы рубашки и уже не светским тоном произносит: — Прошу прощения, мне неудобно беседовать, когда собеседник находится на другом конце стола. Я пересяду на место поудобнее. Надеюсь, возражений нет, — после чего встает, берет свой стул и идет к Акаши, замершему от восторга. Кагами улыбается Акаши по-своему, живо, так, как только он умеет. Фальшивая улыбка, что была на нем все это время, исчезает без следа. Он возвращается за приборами и своей тарелкой и садится совсем рядом. Акаши в ответ благодарно пинает его под столом. Едят они в полном молчании. Отец больше не пытается вести беседу, он погружен в себя и, очевидно, рассержен. После того, как отец сухо прощается с гостем, Кагами говорит: — Буду рад, если вы нанесете ответный визит. Услуг повара не обещаю, но могу приготовить гёзу и карри. — Прошу прощения, но в ближайшее время я буду очень занят и не сумею воспользоваться вашим предложением, — сухо отвечает отец и оборачивается к Акаши. — Сейджуро, ты сейчас едешь с ним в Токио? Останься на пару слов, а твой гость пусть подождет за дверью. Кагами хмыкает, к счастью, не очень громко. — Подожди меня в саду, — говорит ему Акаши. Он весь сияет изнутри, насколько доволен исходом встречи. Отец впервые за долгое время смотрит не сквозь Акаши, а прямо на него. — Я жду объяснений, Сейджуро. Что это было? Ради этой встречи я отложил дела. Акаши недоуменно поднимает бровь. — Я говорил, что ты получишь ответ на вопрос, если увидишь Кагами Тайгу. Ты увидел его. Если у тебя остались какие-то вопросы, которые требуют моих пояснений, то я непременно их предоставлю. Отец поднимает на Акаши тяжелый взгляд, на скулах его ходят желваки. — У Кагами Тайги дурные манеры, я не назвал бы его достойным молодым человеком. Он знает разговорный английский, но не слишком чисто говорит на нем. Возможно, американский образ жизни испортил его или же дело в том, что он остался без присмотра родителей. Отец его — превосходный специалист, однако сыном он почти не занимался и бросил все на самотек. Возможно, Кагами Тайга хорош в своем хобби, если сумел обыграть тебя, но это единственное его достоинство. Ну и самое главное... он же мужчина? Так что да, я жду твоих пояснений. Почему ты часто ездишь к нему и как это связано с твоим отказом встречаться с девушкой твоего круга, выбранной мной. Акаши улыбается, совсем не пытаясь скрыть радость, что переполняет его. — Кагами и есть ответ на твой вопрос, почему я не ищу себе невесту. Вернее сказать, он и есть ответ на оба твоих вопроса. В глазах отца загорается темный огонь понимания. — Вот значит как, — тяжело бросает он. — Я рад, что ты все понял и мне не надо ничего объяснять, — вежливо говорит Акаши. Отец больше ничего не говорит. Он разворачивается и уходит к себе. *** Кагами ждет Акаши на улице. Теперь его галстук бесстыдно болтается на шее, странно, что он полностью не разделся. Хочется немедленно им заняться, но им сначала нужно добраться до Токио. Нужно торопиться, чтобы успеть на самый быстрый Шинкансэн. — Я провалился, да? — хмуро говорит Кагами, когда они едут в поезде в Токио. Вагон полупустой, но они не держатся за руки. Акаши так и не снял свое выходное кимоно, но у него с собой в сумке есть смена одежды. А если бы и не было, Кагами одолжит ему одну из своих безразмерных футболок. — Почему ты так думаешь? — Я не понравился твоему отцу, — вздыхает Кагами. — Естественно. Этого и следовало ожидать. — И что теперь? Всему конец? Тебе запретят со мной видеться? Акаши нежно улыбается, глядя на его удрученный вид. — Если бы ты ему понравился, я бы подумал, что сделал неправильный выбор. Но все в порядке. Я на верном пути. Кагами недоверчиво смотрит на него и ждет, что он рассмеется. Но Акаши совершенно серьезен. — Значит, ты хотел, чтобы я ему не понравился, — доходит наконец до Кагами. — Да, но ты чуть все не испортил своим английским и манерами… Кто тебя обучил? Мидорима? — Как ты догадался? Я спросил, может ли он помочь, и он сказал, что у Раков сегодня как раз такой день, когда важно заняться педагогической деятельностью. Так что немного практики, и я какое-то время продержался. Неплохо, скажи? — Для первого выхода в свет — да. Запонки и булавку для галстука, очевидно, выдал Мидорима. А костюм и туфли ты у Аомине одолжил? Кагами сконфуженно молчит. — Как вам живется, Сейджуро-сама, с таким ужасающе проницательным умом, — вздыхает он. — Зачем же так официально? Зови меня Сей-чан, — ласково поправляет Акаши. — Ну а Куроко чем тебе помог? Выступил посредником в переговорах? — Нет, он… посоветовал вести себя естественно. *** Перед сном они сидят в постели рядом. Акаши читает, Кагами что-то строчит в телефоне: отчитывается кому-то о своих успехах. — … кстати, давно хотел спросить, — говорит Акаши. — А твой отец знает обо мне… о нас? — Конечно, — с готовностью кивает Кагами, отрываясь от телефона. — Постоянно спрашивает, что и как. Пару раз просил скинуть твою фотку. От этого ответа и от того, как Кагами легко оторвался от своего занятия, становится почему-то и тревожно, и светло на душе. — И ты скинул? — Нет, я собирался спросить твоего разрешения. Вдруг ты не хочешь, чтобы… Акаши придвигается ближе, так, чтобы они соприкоснулись головами, забирает телефон у Кагами и делает селфи. — Отправь эту. Должно получиться неплохо.