Сонные города и кладбища

Ночевать в человеческом доме было невероятно неудобно. Дазай не мог заснуть, потому что постоянно находился в состоянии повышенной готовности. Люди могли так внезапно обернуться против тебя, что приходилось постоянно следить за обстановкой. Ему не хватало тепла, которое, казалось, всегда было внутри святилища. Он знал, что это потому, что там живёт Чуя, и его естественное тепло просачивается в здание, но не хотел признавать этого. Не мог привязаться. Он прикрылся хвостами и попытался притвориться, что всё ещё находится в святилище, но не смог. В итоге встал и принялся ходить по дому. Так он провёл всю ночь, пребывая в вечной тревоге. Акутагава проснулся и по одному его виду понял, что он плохо спал. Тот пожал плечами и предложил ему поесть. Дазай отказался. Сомневался, что сможет удержать что-нибудь в руках, так сильно он был встревожен. Он смотрел, как темноволосый парень занимается своими утренними делами, а потом выходит из дома. Он остался один. Не считая Гин, которая всё ещё лежала в постели. Он продолжал расхаживать взад-вперёд, мозг работал с частотой миля в минуту. Перебирал в уме все возможные варианты развития событий, и, к счастью, в большинстве из них Чуя был в полном порядке. Но он также знал, что существует большая вероятность получения травмы. У них определенно были люди, умеющие обращаться с демонами. Осаму схватился за уши, его охватило разочарование. Вёл себя так бесполезно. Подумал о том, чтобы проигнорировать то, что сказал ему рыжий, и просто побежать к святилищу, но когда он подумал о противостоянии с этими людьми, то замер от страха. Впился ногтями в ту часть руки, которая не была закрыта бинтами. Кровь капала из ран, и лис зарычал, так как это не избавило его от ощущения холода. Когда Акутагава вернулся, он агрессивно натянул своё кимоно, чтобы прикрыть руку. Это было довольно быстро. — Некоторые из этих людей находятся здесь, — пояснил парень с раздражением. Дазай тут же застыл, широко раскрыв глаза. Неужели его собираются продать? Неужели Акутагава вернулся, чтобы привести его к ним? Неужели придётся сражаться? — Я пока останусь внутри. Есть шанс, что кто-то из них сможет понять, что я что-то скрываю. Фукудзава-сан уже разбирается с ними. Осаму немного расслабился, его хвосты опустились из оборонительной позиции. Он обхватил себя руками. Ему было холодно. Было страшно. Что, если они будут искать здесь? — Что будет делать Фукудзава? — спросил он, пытаясь унять тревогу. Акутагава хмыкнул, поправляя волосы. Выглядел совершенно спокойным, что было вполне объяснимо. Его это не касалось. В опасности был только Дазай. — Он заставит их уйти, сказав, что тебя здесь нет, а потом скажет, чтобы они отправились на поиски в другой город. Возможно, в какой-нибудь дальний, — пояснил Рюноскэ, направляясь к комнате Гин. Казалось, он проводил там почти всё своё время. Лис решил остаться в гостиной, подальше от окон, на случай, если его заметят. Пока кицунэ прятался, кто-то вошёл. Это был молодой человек с белыми волосами с чёрной полоской. Тот оглядел гостиную. Дазай оставался скрытым на тот случай, если он был одним из этих людей, но знал, что этого не может быть. Он видел этого человека в городе, когда был там в последний раз. — Акутагава-кун? — позвал парень. Раздался звук шагов, и появился Акутагава. — Ацуши? Почему ты здесь? — спросил тот. Беловолосый парень, Ацуши, нервно заправил прядь волос за ухо. — Новые люди заставляют тебя нервничать? — Да. Я не умею хранить секреты. Я боюсь, что что-нибудь упущу, — признался Ацуши. Рюноскэ кивнул. Только тут он, похоже, заметил отсутствие кицунэ и огляделся по сторонам. — Ну что ж, ты можешь остаться здесь, пока они не уйдут. Если хочешь, конечно, — предложил черноволосый. Дазаю захотелось рассмеяться от того, как явно тот был взволнован. Нельзя было отрицать, что здесь присутствует некий романтический интерес. Но, похоже, Акутагава был не в настроении признавать это. — Дазай, выходи. Лис быстро спрятал свои хвосты и уши и вышел из укрытия. Ацуши, казалось, удивился, увидев его. Поклонился. — Кажется, я вам не представился. М-меня зовут Ацуши Накаджима. А вы – Дазай, верно? Новости здесь распространяются быстро, — неловко хихикнул Накаджима. Дазай поклонился в ответ, вежливо подтверждая свою правоту. — Мне жаль, что вам пока приходится скрываться. Я не знаю ситуации, но могу представить, какой это может быть стресс. Брюнет кивнул, не зная, что ответить. Он остался на месте, боясь подойти к окнам. — Они всё ещё ищут? — спросил он у беловолосого. Ацуши кивнул, в его кошачьих глазах читалось любопытство. Но Дазай не стал говорить об этом. Он надулся и свернулся калачиком на полу, злясь на то, что они ещё не ушли. Ещё больше его злило то, что даже после их ухода ему придётся оставаться здесь до тех пор, пока Чуя не придёт за ним. Из-за этого чувствовал себя девушкой в беде. — Я-я уверен, что Фукудзава-сан скоро заставит их уйти. Он умный человек, — Ацуши говорил о мужчине с уважением. Дазай кивнул. Он тоже верил, что тот разберётся с этим. От него исходила аура уважаемого и достойного человека. Осаму почувствовал, как у него зачесались хвосты, и ему отчаянно захотелось сбросить маскировку. Акутагава, казалось, заметил это и потянул Ацуши прочь, туда, где, по мнению Дазая, должна была быть его спальня. Он сбросил маскировку, и его хвосты обвились вокруг него, как защитный барьер. Надеялся, что с Чуей всё в порядке. Кицунэ свернулся калачиком в углу, пытаясь защититься. Чувствовалось, что испорченная душа разъедает его изнутри. Вот что он получил за свои старания. Сделал всë, что мог, а они его развратили. После всего, что он сделал. Он жил ради этих людей. Предлагал им свою защиту и делал всё, что было в его силах. Но потом они причинили ему боль. Использовали его. Забрали у него всё. Развратили его. Он впился ногтями в кожу, тихо рыча. Дазай не знал, когда задремал, но проснулся от того, что его кто-то тряс. Акутагава был рядом. Он растерянно огляделся по сторонам, но потом понял, что, должно быть, заснул. — Те люди ушли, — сообщил ему парень. Брюнет кивнул и встал, с облегчением распушив хвосты. Но уйти пока не мог. — Ты уходишь? — Чуя сказал, что придёт за мной, — ответил ему Дазай. Акутагава наклонил голову, и тот объяснил, что это и есть демон. — Я всё равно не понимаю. Почему ты так доверяешь демону? Ваши виды прямо противоположны, — серые глаза Рюноскэ были полны недоумения. Кареглазый пожал плечами. — Ты же знаешь, что я гнию. Испорченный кицунэ не вписывается в компанию других кицунэ. Наверное, от меня ожидают, что я буду общаться с демоническими существами. Ведь теперь ты считаешь меня испорченным, не так ли? — Осаму наклонил голову. Парень замолчал, глядя в пол. — Я бы так не сказал. Ты всё ещё кицунэ. Разве ты не испытываешь врождённой ненависти к демонам? — спросил он. Дазая начали раздражать постоянные вопросы. Не хотел, чтобы его бесконечно расспрашивал человек. Он отвернулся, подавая знак, что с него хватит. Акутагава отошёл в сторону, словно готовясь к нападению. — Я не собираюсь причинять тебе вреда. Просто устал от вопросов, — объяснил кицунэ, подняв руки вверх. Черноволосый обратил внимание на кровь, стекающую по его руке. — Тебе нужны новые бинты? — спросил он. Дазай удивился такому предложению, но кивнул. Обычно он получал бинты, воруя их в таких городах, как этот. Акутагава ненадолго отлучился и вернулся с бинтами и бутылкой со спиртом. — Надо проследить, чтобы не было заражения. — Я знаю, что ты осторожен в таких вещах из-за своего сиблинга, но мне это не нужно, — сказал Осаму, глядя на алкоголь. Мог представить себе, как больно он жжёт. Он не хотел этого. Парень покачал головой и налил немного спирта на ватный шарик, после чего прижал его к ране лиса. Тот зашипел сквозь зубы. Акутагава крепко сжал его руку, не давая двигаться. Дазай почувствовал облегчение, когда парень протянул ему бинты. — Полагаю, ты не хочешь, чтобы я тебя перевязывал, — сказал он. Брюнет кивнул и снял старые бинты. Рюноскэ вышел из комнаты, чтобы оставить его одного, и он быстро обмотал всё его тело, проделав это с привычной лёгкостью. *** Когда на следующий день Дазай проснулся и не получил ни сообщения, ни чего-либо другого от Чуи, то отказался от дальнейшего пребывания там. Он быстро активировал свою маскировку и вышел из дома. Практически бегом покинул деревню. Оказавшись в лесу, он превратился в лиса и побежал так быстро, как только мог: деревья проносились мимо него, когда шёл по знакомой тропинке. Брюнет вздохнул с облегчением, когда в поле зрения появилось святилище. Но увидел, что оно уже не совсем то. Некоторые части храма выглядели повреждёнными. Он проклял этих чëртовых людей и забежал внутрь. Там кто-то кучей лежал на полу. Чуя.