Моя мечта — лишь ты один

Питер заходит в гостиную Богов, укутываясь в кардиган сильнее. Если на его родной Земле, в Мидгарде, зима не была для него такой ледяной, то вот в Асгарде, наоборот, даже костюм с подогревом не спасал, а руки тряслись только сильнее. Всё-таки не стоило выходить из дома, ведь прекрасно знал, каковы зимние ночи в мире Богов. Правда, становится только хуже, и Паучок без сил падает на большой диван, подтягивая замершие конечности к себе. Голова неимоверно гудела и давила на виски, тело ныло и горело, причиняя ещё больше неприятных ощущений. И вот за что ему такое наказание? Поиграл в снежки с Богами. На секунду парнишка прикрыл глаза, молясь тому, чтобы проснуться без этой боли. Но как бы он не старался крепко уснуть, удавалось лишь упасть в дрёму, ощущая противный ветерок, который пробирал до костей. От такого Питер стал дрожать и стучать зубами, что можно было услышать в метре от источника звуков. — И что ты тут разлёгся? — усмехаясь над положением мальчишки, Локи немного тряхнул паукообразное тело за плечо. Увидя состояние ребёнка, Бог на секунду замешкался, сведя брови от недоумения. — Ты случаем, в трупа не превратился там? Ты своё состояние видел хоть? — Д-да, тебе-то что? — фыркнул Питер, открывая вид на недоумевавшего Локи. Но моргнув и посмотрев ещё раз, на месте, где был Лафейсон, никого не обнаружил. — «И на что я надеялся, влюбляясь в него?» Тяжело вздохнув, парниша закрыл глаза, стараясь себя заставить хотя бы капельку поспать тут, раз не смог добраться до своей комнаты. Питер уже понял, что это не простуда и деваться некуда. Обняв себя руками и поджав ноги к пятой точке, Паучишка почувствовал, как что-то тёплое и мягкое окутывает его, заставляя расслабиться полностью, а потом и вовсе легкие прикосновения на лице. Рядом с ним прогнулся диван, да чьи-то руки аккуратно обняли его слабое тельце. Паркер по инерции приблизился и обнял исток тепла, скрещивая ноги с чужими и утыкаясь в чужое плечо, тихо шмыгнув. Руки, блуждающие по его спине, горячее дыхание на лбу сводило с ума. Казалось, будто это сон, что нафантазировал мозг заболевшему человеку. — И давно ты носишь мой кардиган? — удивляется Локи, смотря на бледное лицо, что с трудом открывало глаза. — И что с того? Мне он нравится, поэтому не отдам тебе, и даже не надейся, — хриплым голосом отвечает арахнид, кашляя в плечо. — Так чем же тебе так понравилась моя вещь? — сделав акцент на слове «моя», Локи хищно оскалился и каким-то образом уже оказался над мальчишкой. — Ну… и что? Я что увидел первое, то и забрал, — бесполезно врать Богу Лжи, но можно извернуться той же монетой, что делал постоянно Лафейсон перед Мстителями. Да, он мог заглянуть в его мысли, но он этого не делал. Будто бы специально заставлял дрожать от такого… удовольствия? Нет, Питу точно нужен отдых. — С кем поживёшь, у того и наберёшься, — цокает Локи и, касаясь кончиками носов с нижним, заглядывает прямо в глаза, ища что-то важное и нужное ему. Питер же заворожённо смотрел ему в ответ, слегка подрагивая от холода. — Паршивец. — У тебя учусь, а сейчас дай отдохнуть. Если пришёл, то лежи тихо, — физиономия человечишки оставляло желать лучшего. Бледное лицо, постоянно пытающиеся глаза закрыться от этого мира, обмякшее тело и еле тяжёлое дыхание с кашлем, что заставляло его скручиваться в комочек — такими темпами, если тот не будет следить за здоровьем, то окочуриться. И его слова с «устрашающим» взглядом вселяли Локи только улыбку. — Хорошо, а могу ли я помочь? — Это как? — непонимающе хмыкает больной, тут же ощущая на своих устах чужие губы. Такой долгожданный и манящий поцелуй, вот чего так долго ждал Паркер от Лафейсона, пока почти год находился в Асгарде. Они ходили вокруг да около и так и не решались перейти эту черту, чтобы признать, что они влюбились до безумия. Питер почти стал по характеру таким же, как и Локи, от чего у другого закипело в сердце, говоря, что оно вот-вот подорвётся и перестанет сдерживать в действиях своего человека. И сейчас им было плевать на болезнь. — Не страшно заразиться, Лок? — шмыгая носом, Питер обвил руками шею своего уже любимого. — Я — Бог, и я не болею, — немного хрипло вздыхает Локи и наклоняется к нему с более умелым поцелуем, пока нижний немного надавливает ногой на его пах.

***

— Так что ты там мне говорил? Боги не болеют? — первый тихо хихикал над вторым заболевшим, что при чихе ударился сзади об стену. — Я всего-то чихнул, — буркнул себе под нос Лафей. И вот надо было ему ляпнуть ту фразу. Теперь Паркер будет ему каждый раз при удачных обстоятельствах припоминать. — Ну, конечно. Его пятнадцать чихов, как один большой, — закатил глаза паучишка, разваливаясь на кровати. — Но теперь ты с уверенностью ты можешь меня целовать, ведь сам с заразой ходишь, как я. — Точнее, общаюсь, — язвительно поправил зеленоглазый, получая подушкой по лицу. Смешок от арахнида разлетелся по всей комнате, но через секунду послышался кашель. — Карма — штука прикольная, паршивец. — Ну, держись!