Бабл гам и Дождь

      Стелла видит, как Март еле заметно прикасается к Дань Хэну. Их связь не заметил бы только слепой. Стелла заметила.       Март 7 любит Дань Хэна. Эмоции выплёскиваются из неё бурным потоком розовой газировки и ярких вспышек фотокамеры. Стелле кажется, что подруга похожа на клубничную газировку. Или бабл-гам.       Дань Хэн закатывает глаза, смотрит укоризненно, безэмоционально, но что-то проскальзывает из раза в раз, что не даёт появиться и капли сомнения: он любит Март 7.       Это не раздражает, их отношения просто есть. Стелле нравится смотреть на них. Она не знает, признались ли они друг другу, встречаются или предпочитают бросать любящие взгляды украдкой. Насчёт последнего она точно не уверена, иногда замечает даже на себе, но кто бы объяснил ей значение их взглядов на кого-то, кто не Дань Хэн и Март 7.       Смех Кафки шуршит каплями дождя на её размышления. Стелла бы обиделась, но голограмма мягко улыбается, и она снова чувствует что-то, что никак не может опознать. Нечто подобное она испытывает к Химеко и господину Янгу, но эти чувства тише, естественнее.       — Какое ты ещё дитя, — говорит Кафка, вырывая её из новых размышлений. — Ты говоришь, что их любовь заметна на всех уровнях. Значит, они встречаются.       Стелла задумчиво угукает и смотрит в окно, там полно звёзд. Свет в общем вагоне приглушён, посапывает на одном из диванов Пом-Пом. Они одни. Все спят по своим купе, кроме неё.       — Ты ревнуешь?       Стелла обратила свой взгляд на Кафку, посмотрела так, что та рассмеялась своим интересным смехом вновь. Его было приятно слушать, но только не тогда, когда смеются над ней. Как знакомо…       — Почему я должна ревновать их?       — Я не говорила кого именно, — Кафка покачала головой, даже не стараясь скрыть лукавую улыбку на лице. — Даже жаль, что ты не попалась. Сказала бы про девушку, значит влюбилась в неё, сказала бы про паренька — в него.       — Обязательно влюбляться? — удивилась Стелла.       — Почему-то ты же заметила их отношения, — усмехнулась Кафка.       — Возможные отношения, — ворчливо поправила Стелла. — Может я просто наблюдательная! Почему ты вообще здесь? — лишь бы перевести тему.       — Я бы хотела спросить это у тебя, — Кафка театральным жестом обвела ладонью пространство вагона. — Почему ты не в своём купе?       — У меня его нет, — ответила она, Кафка нахмурилась. — Что?       Кафка выглядела недовольной. Почему-то легко представилась картина, как охотница за стелларонами входит в купе Химеко и в своей насмешливой манере укоряет её. Только в чём можно укорять их навигатора, Стелла ещё не придумала.       — Где ты спишь?       — Здесь, — Стелла похлопала по диванчику и восторженно добавила. — Отопление работает, сидения достаточно мягкие. Иногда Пом-Пом можно обнять, как плюшевую игрушку. Ей это нравится.       — Где моешься?       — Тут общая ванная. Почему тебя это волнует? — не дала Кафке задать ещё вопрос.       — Ты мой ребёнок, разве не должна я позаботиться о твоём комфорте? — тонко улыбнулась Кафка.       — Мама? — Стелла изобразила на своём лице самую глупую ухмылку, что видела в арсенале Сампо.       Кафка чуть поморщилась, словно попробовала что-то ожидаемо кислое. Когда знаешь, чего ждать, то вроде не должно сильно трогать, но всё равно задевает.       — Не зови меня так.       — Какие вы все злые, — со смехом и притворной обидой потянула Стелла. — Одну сестрёнкой нельзя звать, другую мамой. Как тяжело жить на свете! Ой…       Кафка снисходительно смотрела, как Стелла накрывает своим плащом проводника и шёпотом извиняется, снова убаюкивая.       — Если они встречаются, то что ты почувствуешь, узнав об этом? — снова вернулась к старой теме Кафка, расслаблено устраиваясь на диване.       — Где ты? — внезапно заинтересовалась Стелла, голограмма передаёт изображение в прямом эфире, поэтому Кафка явно была где-то, где могла сидеть.       — Уверяю, название ничего тебе не скажет, — хитро прищурилась женщина. — Ты не ответила на вопрос.       — Я буду рада, — откинулась на диванную спинку Стелла. — Если они вместе, то всё хорошо.       — А если раздельно?       — То не очень, — и добавила быстро, пока успела поймать мысль. — Если они счастливы, то всё хорошо.       Кафка смотрела на неё сквозь прикрытые веки. Возможно, видела что-то своё, а может смотрела прямо на Стеллу и видела только её. С Кафкой ни в чём нельзя быть уверенной до конца.       — Ты хочешь чего-то от них?       — Чего я могу хотеть? — не поняла она.       — Совсем ничего? — приподняла брови Кафка.       — Я не знаю, что можно хотеть, — призналась Стелла.       — Иногда я забываю, как мало ты помнишь, как недолго живёшь, — мягкий смешок сорвался с губ Кафки и упал куда-то в сердце Стеллы. — При этом ты очень много знаешь о мире и людях, чтобы учить андроида быть человеком.       — Это иногда само возникает, — Стелла описала руками какую-то невообразимую фигуру, которую хотела бы объяснить, но не могла. Как не могла объяснить, откуда Кафка вообще знает о её чуть ли не ежедневных попытках пробудить в Шейле что-то человеческое.       — Кто, если не я, тебе всё объяснит? — почти засмеялась Кафка, почти погладила её по головке. Стелла бы была не против каждого этого «почти». — Ты хотела бы поцеловать Март 7 или Дань Хэна?       Стелла задумалась. Это были какие-то слишком новые размышления в её жизни. Кто вообще задумывается о том, чтобы поцеловать Дань Хэна или Март? Вот о тайне мусорных баков на Ярило-VI другое дело!       — Я не знаю.       Кафка в недовольстве щёлкнула языком и задумалась. Стелла не знала, какие мысли посещали её, но тень сомнения различить смогла.       — Хотела бы ты поцеловать того дельца? Сампо, кажется? — вновь спросила она. — Попробуй представить это.       Стелла послушно представила, как Сампо светит своей глуповатой ухмылочкой, как он приближается к её лицу, как пытается прикоснуться к её губам, как получает битой по зубам. Мысли о поцелуе не были противными, они были неправильными.       — Это неправильно. Ты как-то плохо мне помогаешь, — надула губы Стелла, размышляя насколько действенным будет сейчас пойти помыть губы мылом, если никакого поцелуя с Сампо и в помине не было.       — Не сомневайся во мне, кроха, — самодовольно хмыкнула Кафка, будто что-то правда поняла. — Теперь вообрази поцелуй с Март.       — Твой способ не работает, — из вредности сказала Стелла и закрыла глаза, чтобы ярче представить.       Они будут сидеть на кровати в комнате Март. Это обязательно поздний вечер, потому что у Март 7 особая фаза активности именно на это время. Подраться подушками, сшить новый костюм для Пом-Пом, устроить внезапную фотосессию…       Их плечи непременно соприкоснутся, когда они склонятся над фотографиями на светлом покрывале. Звонкий и весёлый голос Март прокомментирует каждую. Он защекочет Стелле уши, розовыми пузырьками пройдётся по коже и осядет на губах, вместе с клубничным поцелуем, который погрузит их в бескрайнюю тишину космоса. Станет так тихо и хорошо. Просто хорошо.       Аккуратная Март идеально поместится в её объятиях. Скользить руками по её спине, представлять, как мягка её кожа. Газировка так не должна пьянить. Впервые Стелла задумалась, что Март могла быть чем-то иным. Чем-то взрослее, крепче и пьянее.       Стелла потянет её на себя, и Март пересядет к ней на колени. Согреет прохладные ладони о её щёки и шею, к которым обязательно прикоснётся, зароется пальцами в волосы…       — Судя по твоему лицу, всё более чем прекрасно, — ехидный голос Кафки ворвался в фантазию и утянул в чёрную дыру небытия всё. Даже сладкий аромат бабл-гама от мягких волос Март. — Теперь очередь Дань Хэна, чтобы ты точно убедилась, что я права.       — Ты даже не сказала в чём права, — фыркнула Стелла, недовольная, что её прервали.       Кафка закрыла ей глаза прозрачно-голубой ладонью. Стелла ощутила ненастоящее тепло и позволила уютной темноте заполонить зрение.       — Разве тебе не интересно, к чему приведут твои поиски? — мягко шелестела её улыбка во тьме.       — Ладно, твоя взяла… — решила Стелла.       Поцелуй с Дань Хэном пройдёт совсем не так, как с Март 7. Они будут сидеть в разных углах его комнаты, читать что-то, что Стелла пока не хочет придумывать. Их тишина уютная. Зашуршат перелистываемые страницы, бесшумно сольётся их дыхание в одно.       Стелла себя знает, она обязательно что-то не поймёт, будет вертеть книгу и так и эдак, чтобы привлечь мимолётный взгляд. Дань Хэн обязательно ей объяснит, потом усмехнётся и покачает головой в неверии, что ей пришла в голову очередная невероятная теория, касающаяся гача-игр, способностей и телепортации, как игровых условностей. При этом он внимательно её выслушает, кивнёт, что-то прокомментирует и вернётся на своё место.       С Дань Хэном всегда уютно молчать. Это также естественно, как жить, как положить голову на плечо Март. Стелла будет снова сидеть в тишине с ним, им не нужны слова, чтобы понимать друг друга, поэтому когда её разрушительная натура захочет действия, он уже будет готов. Он встанет над ней, посмотрит прямо вглубь, где воедино сплелись душа и стелларон, и легко прикоснётся к её губам.       Его поцелуй конечно же свежий и прохладный, как апрель. Что-то задрожит в её груди от его тонких губ, которые она ждёт уже небольшую вечность в холодной темноте. Под веками взорвутся сверхновые, его пальцы будут перебирать её волосы. Это будет приятно.       — Всё несколько сложнее, чем ревность, — Кафка каким-то шестым чувством улавливала, когда стоит прервать фантазии Стеллы, чтобы она была недовольна больше всего.       — Всё прекрасно, — независимо ответила Стелла и посмотрела в окно.       — Полиаморные отношения не всем нравятся, — обронила Кафка.       — Ладно, — пожала плечами Стелла, зевая, ей наскучил этот разговор.       — И всё? — почти разочарованно посмеялась Кафка. — А где возмущения? Где разговоры об аморальности?       — Хочешь поговорить со мной об аморальности? — весело прищурилась Стелла.       Кафка прикрыла рот рукой и рассмеялась. Её смех был похож на мягкое печенье, что даёт в детстве самый важный человек во всём мире. Стелла не помнила, кто это, но была бы не против, стань Кафка им хотя бы на пару мгновений.       — Думаю, ты и так знаешь, что любишь их, — не дождавшись ответа, Кафка продолжила. — Признайся им.       — Ты похожа на Сампо, — и одарила самым красноречивым взглядом в своей коллекции, — тоже предлагаешь дурацкие идеи.       — Ты ещё такая глупышка, — не обиделась охотница.       — Это тебе Эллио приказал? — повернулась к ней корпусом Стелла.       — Нет, на этот счёт указаний не было, — улыбнулась она. — Ваш маленький бульварный романчик с любовным треугольником слишком незначителен для будущего.       — Ай, а вот это обидно было, — Стелла качнула ногой, лёгкий пинок прошёл сквозь колено голограммы.       — Реши эту проблему, иначе будет поздно, — будто со знанием дела посоветовала Кафка и исчезла, как и поступала всегда, когда была очень нужна.       Стелла фыркнула как можно вреднее и упала на сидения. Лампы на потолке хоть и светили сейчас тускло, но невероятно раздражали глаза. Она пару раз щёлкнула пальцами, вспоминая каким ритмом Пом-Пом отключает свет. Секунда — и вагон погрузился в темноту.       Она ровно дышала, стараясь ни о чём не думать, чтобы заснуть, но в голову то и дело лезли недавние фантазии. Они сплетались воедино, включали в себя всю их бравую молодую компанию. Стелла могла жить со знанием, что Март 7 и Дань Хэн вместе, но сомневалась, что сможет жить с осознанием, что ей не место рядом с ними двумя.       Перед Кафкой она сколько угодно могла храбриться и иронизировать, но наедине с собой всё менялось. С Кафкой хотелось быть искренней, но они по разные стороны, которые не скоро придут к соглашению (если вообще придут), поэтому нельзя быть до конца откровенной. А с собой… с собой она всегда откровенна. Даже слишком. Возможно, не нужно было разговаривать об этом с Кафкой. До того как Стелла поняла свои чувства, было легче. Сейчас было грустно за себя.       Стелла прикрыла глаза, тревожный сон медленно подкрадывался и забирал её в свои объятия…       — Что ты тут делаешь? — громкий голос Март вырвал её из дрёмы.       Стелла заморгала, пытаясь осознать себя в пространстве. Март стояла перед ней в нежно-голубой сорочке и удивлённо оглядывала.       — До того, как ты разбудила, спала, — собрала себя по частям Стелла, не удержав зевок.       — Здесь? — комично округлила глаза Март.       — А где ещё? — удивилась Стелла.       — В своей комнате? — Стелла вместо ответа развела руки в стороны, как бы показывая свою комнату. — Почему ты… О Эоны, мы забыли выделить тебе комнату!       Март выглядела так, будто совершила ужаснейшее преступление против человечества. Она прикрыла тонкими пальцами губы, брови изогнулись жалобным домиком. Казалось, она сейчас заплачет.       — Мне и здесь комфор… — попыталась успокоить Март Стелла, у которой сердце разрывалось от несчастного вида подруги.       — Шуметь ночью запрещено! — сонно потирая лапками строгие глазки, заявила Пом-Пом.       — Мы не выделили комнату Стелле! — Март не дала Стелле вставить ни слова.       Пом-Пом засуетилась, спрыгивая с диванчика, плащ Стеллы упал на пол, но на это никто не обратил внимания. Уровень шума поднялся, заинтересованные стороны предлагали свои варианты решения проблемы, Стелла же положила руки под голову и философски думала о том, что поспать сегодня ей не удастся.       — Март, все спят, — тихий голос Дань Хэна прозвучал достаточно отрезвляюще, чтобы Пом-Пом смутилась. Но не Март.       — Мы не выделили комнату Стелле! Мы забыли! — на взгляд Стеллы, Март слишком паниковала из-за подобной мелочи.       Дань Хэн устало посмотрел на Стеллу, что развела руками, показывая, что бороться с Март сейчас бесполезно. Он потёр переносицу, вздохнул и явно на автомате взъерошил волосы Март.       — Положи её у себя, утром разберёмся с комнатой. Прекрати будить весь поезд.       Стелла бы возмутилась, что с ней обращаются как с щенком, но была слишком заворожена видом таких близких друг к другу Дань Хэна и Март. Сердце немного тоскливо кольнуло. Будь проклят час, когда Стелла осознала свои чувства. Кафку проклинать себе дороже.       — Точно, — Март неловко хихикнула и улыбнулась так, как улыбалась только Дань Хэну. — Пойдём, Стелла, сегодня поспишь у нас.       Стелла была не из тех, кто отказывается от помощи. Она могла гордо задрать подбородок, заявить, что может справиться со всем сама, но сейчас это не требовалось. Она была в гораздо большей безопасности, чем раньше. Жаль, что практически не помнила, как было это раньше.       Она лениво поднялась с диванчика под нетерпеливое бормотание Март и непроницаемый взгляд Дань Хэна. Потянулась и приняла волевое решение оставить плащ Пом-Пом, которая с несчастным видом протягивала его обратно.       — Пойдём уже, — не выдержала Март, схватив её за руку.       Стелла покорно шла за Март. Она совершенно не следила за дорогой. Во-первых, это же Март. Она за ней хоть на край света, хоть в чёрную дыру. Во-вторых, это поезд и идти тут можно только по прямой, меньше шанс, что Стелла впишется в стену. Тем более позади следовал Дань Хэн, видимо как настоящий джентльмен решивший проводить дам до их комнаты.       Март жизнерадостно пожелала Дань Хэну спокойной ночи и закрыла перед ним дверь. Стелла изумлённо моргнула пару раз, пытаясь осознать, что только что произошло. Быстрый осмотр комнаты показал, что Март явно спала не одна.       «Ну, теперь можно ничего и не спрашивать у Кафки. Они ночевали вместе, всё ясно», — меланхолично подумала Стелла.       Стелла плюхнулась на подоконник, обняв игрушечного кролика, и посмотрела за стекло в бескрайний космос. Она делала вид, что не замечает, как Март прячет вещи Дань Хэна под кровать. Кажется, Стелла, сама того не ведая, помешала сладкому сну двух голубков.       Дверь тихо приоткрылась. Стелла наблюдала через отражение за тем, как сапог Дань Хэна летит в лицо хозяина. На мгновение Стелла даже была уверена, что друг поймает снаряд лбом, но реакция не подвела. Дань Хэн был потрясающим. Любящая улыбка появилась на её губах и никак не хотела исчезать. Но пока ни Март, ни Дань Хэн её не видят, всё должно быть хорошо. Она избавится от неё позже, когда вытравит из себя это светлое и невинное, чтобы не мешать другим.       Шипение Март смогло выгнать Дань Хэна из комнаты, и обстановка переменилась. Стелла не понимала, почему друзья скрывают свои отношения, но решила не вмешиваться. Наверняка, есть свои причины.       Март, мило улыбаясь, затащила её на кровать, щебеча что-то о ночёвке с друзьями.       — Тогда стоило позвать и Дань Хэна, — и поясняет, когда видит распахнутые в изумлении глаза. — Ты сказала, что это ночёвка с друзьями. Дань Хэн — мой друг. Наш.       Что-то словно затухает в глазах Март. Она улыбается нежно-нежно, зачем-то гладит Стеллу по волосам и произносит:       — Сейчас ночёвка только для девочек.       Стелла не жалуется. Она укутывается в сон и тепло присутствия Март. Обо всём она подумает позже. Например, никогда.       Сны рядом с Март шипучие, яркие. Это не крики миров, что разрушил стелларон. Стелла купается в прохладной безопасности и хочет не открывать глаза ближайшую вечность.       Март в её объятиях маленькая, но ни разу не хрупкая. Она, словно тетива лука, сильная, гибкая. Стелла закрывается носом в её волосы, вдыхая морозную беззаботность и сильный, но не доминирующий аромат дождя.       Стоило расслабленному мозгу осознать, что за аромат он услышал, как он растёкся, как мороженое на солнце. Видения Дань Хэна и Март причудливо переплетались в сознании. Стелле казалось, что они оба сейчас рядом, но в её объятиях спала только мягкая Март.       Сон стал мрачнее в мгновение. Потому что безопасности никогда не было. Взвизгнул пронзительно стелларон, уничтожая солнце. Таяли льды, высыхали дожди. У Стеллы сбилось дыхание. Она не боялась. Сама концепция страха ей чужда. Но перед её глазами гибло всё. Ей было больно.       Яркие, цветные вспышки расцветали за закрытыми веками. Стелла наблюдала падение миров.       Она шарит глазами по полумраку комнаты Март, пока пытается отдышаться. Она видит так много и так мало одновременно. Обезумевшее от боли сознание не может сконцентрироваться на чём-то одном, пока не видит уверенный взгляд цвета турмалина.       Март держит её лицо в прохладных ладонях, не даёт отвести от себя взгляд. Стелла не слышит, что она ей говорит, лишь улавливает движение губ.       Слова подруги с трудом пробиваются сквозь панику в груди Стеллы, но голоса достаточно. Интонация Март спокойная, уверенная. Она говорит что-то, что имеет смысл.       Обычно Стелла переживает эти приступы возле горшков с цветами в общем вагоне. Почему-то становится спокойнее, когда в поле зрения живая зелень. Сейчас спокойно от голоса Март.       — Чтобы сделать хорошую фотографию, нужно учитывать множество факторов, — продолжает тем временем Март. — Важно всё: начиная от света, заканчивая настроением.       Стелла прикрывает глаза, слушая, как Март говорит обо всём подряд и поглаживает большими пальцами её щёки. Буквально обо всём. Фотографии, завтрак, одежда Дань Хэна, сам Дань Хэн.       — Ты вообще видела, какие у него крутые рога? — Март демонстрировала чудеса контроля и не позволяла лишним эмоциям проскользнуть в голос, лишь спокойствие и уверенность. — А ещё у него есть хвост. Может быть, если мы попросим вместе, он даст его потрогать.       Стелла позволяет себе смешок. Март сразу замолкает, понимая, что она пришла в себя. Подруга отпускает её щёки. Стелла с сожалением подумала, что лучше бы молчала, подольше бы ощущала мягкое прикосновение. Но нельзя быть слишком жадной. Она и так много получила.       Март выжидающе на неё смотрела, Стелла делала вид, что не замечает этого. Говорить о произошедшем не хотелось даже с подругой.       — Хочешь чай? — спросила негромко Март, больше ничего не требуя.       Стелла кивнула. Желания разговаривать тоже не было.       Март соскальзывает с кровати и выходит из купе, позвав её за собой доброй улыбкой. Стелла осталась на месте ещё на несколько минут. Ей нужно было время собрать себя по частям. Стелларон визгливо взвился внутри и затих до следующей ночи, когда она выдохнула боль сегодняшнего сна.       Стелла прошлась босыми ногами до двери, постаралась улыбнуться, когда увидела явно забытый в спешке плащ Дань Хэна, но усталость сковала ей мышцы. Она открыла дверь и пошла по тёплому ковру в кухонный вагон.       Дань Хэн сидел, откинувшись на спинку дивана, прикрыв глаза и слушая тихое щебетание Март. Стелла проскользнула к нему под бок и сжалась в комочек, прижимаясь к всегда прохладному другу.       Шумела вода в чайнике, улыбалась Март, отдыхал Дань Хэн, постепенно расслабляясь. Его тоже мучили кошмары. Он писал как-то ей об этом. Стеллу истязал во снах стелларон, его — прошлое Дань Фэна. Кажется, ничего из этого не было тайной для их тройки.       Зашуршала ночная сорочка Март, когда она присела напротив них на низкий столик с двумя кружками в ладонях. Её глаза будто мягко светились изнутри. Стелла выдохнула лёгкую улыбку.       — Всё хорошо?       Стелла даже не сразу поняла, что это голос Дань Хэна. Он звучал прямо у неё под ухом, зарождался в его груди, чтобы выйти наружу успокаивающим бризом. Она не была уверена, что помнит, как ощущается бриз.       — Да.       Они пили горячий чай, за окном проносились мириады звёзд. Стелле было хорошо. Ночные кошмары отступали, сражённые уютом кухни экспресса и молчаливой поддержкой.       Март перебралась к ним на диван. Теперь Стелла была окружена теми, кого любила. Справа прохладно, слево свежо, а посередине она, словно костёр горячая.       — С тобой так тепло, — защекотала смехом ей шею Март, а Стелла плавится от любви, слыша столь приятный звук.       — Не приболела? — беспокойство в голосе Дань Хэна скрылось за безэмоциональностью, но Стелла умела слышать, поэтому всё поняла.       — Нет, — она устроилась поудобнее в объятиях Март, что обнимала их обоих, — я в порядке.       Она засыпает, убаюканная спокойным сердцебиением Дань Хэна, ровным дыханием Март 7 в её волосах. Стелла почти слышит их негромкий разговор сквозь сон.       Кто-то поднимает её на руки, она приоткрывает веки, готовая сражаться, но видит расплавленный лёд чужого взгляда и успокаивается. Это Дань Хэн.       «Всё хорошо», — вторит мыслям шёпот Март.       Всё хорошо.

***

      Стелла просыпается рано. Дань Хэн даже не успевает уйти. Он может лишь замереть под её взглядом. Рядом сладко посапывает Март. Они спали все вместе на еë кровати.       Дань Хэн будто собирался что-то сказать, но лишь продолжает молчать, не сводя с неё взгляда. Стелле кажется, что она лишняя в их отношениях с Март, но пока она здесь, можно же насладиться мгновением. Ей не хочется, чтобы он уходил, забирал с собой живительную прохладу своего тела.       Она говорит короткое: «Останься», — и этого хватает, чтобы Дань Хэн лёг рядом с ней, не отводя взгляда от её глаз.       Они смотрят друг на друга, пока пелена сна не застилает глаза, пока их ладони не находят друг друга, пока Март не обвивает их обоих ледяными руками. Так спокойно Стелла не спала будто бы никогда.       Просыпаться было легко. Дыхание Март приятно щекотало щёку, а вот её ледяные руки на животе Стеллы вызывали не самые лучшие ощущения.       — Март, — зашипела Стелла, выворачиваясь из холодных объятий подруги, что случайно сравняла их температуры, сразу утыкаясь в завернувшегося во все одеяла Дань Хэна. — А драконы вообще мёрзнут?       — Мёрзнут, — пробормотал Дань Хэн, пугая Стеллу до полусмерти, — поэтому не могла бы ты оттеснить Март на край, а сама залезть под одеяло?       Стелла на миг задумалась, а нормально ли так относиться к своей девушке, а потом пришла ещё более весёлая мысль. По сути и Март 7, и Дань Хэн постоянно были холодными. Вполне вероятно, что это их особо не беспокоило в повседневной жизни, но когда дело касалось сна… Теперь понятно, почему Март оттеснила Дань Хэна к краю и практически лежала на Стелле, что всегда была горячей, как печка.       Март отодвинулась довольно легко. Достаточно было подсунуть ей под руку плюшевого зайку. Дань Хэн приподнял одеяло, Стелла сразу проскользнула к нему.       Было тепло и немного душно. Дань Хэн прохладный, но не такой ледяной, как Март, будто промежуточное состояние между температурами их троих. Это позабавило Стеллу.       Друг заснул мгновенно, пригревшись рядом с ней, а Стелле не хотелось. Она уже проснулась, больше не получится войти в сон. Зато можно было изучить спящего Дань Хэна повнимательнее. Или Март, что спала с открытым ртом. Весьма забавно.       Сонная томлёная нежность распространилась по комнате. Стелла вдыхала приятный лёгкий аромат, что был отражением их всех, и представляла, что всё по-настоящему.       Они проснутся утром, неторопливо собираясь. Возможно будут обмениваться любящими взглядами или прохладными, свежими поцелуями со вкусами газировки и дождя. Стелла прикрыла глаза, чтобы прочувствовать на кончике языка ту самую лёгкость, что только что представила, но появились лишь колкие, с усталым беспокойством слова Кафки: «Не обманывай себя, кроха».       Стелла поморщилась. Растянуть удовольствие не получилось. Она соскальзывает с постели, будто делала так уже не раз, берёт в руки ботинки и быстро выходит. Лишь бы не встретиться со взглядами, что прожигают спину. А может она их себе придумала?       Звёзды проносятся за окном, пока она устраивается с ногами в кресле недалеко от комнат Химеко и мистера Янга. Неудобно.       «Жить вообще не очень удобно», — как-то по-философски думает Стелла.       Она будто теряла что-то. Странное чувство в груди нельзя было описать иначе. Кого-то, из той жизни, которую она не помнила, она явно потеряла. Поэтому сейчас добровольно отказываться даже от призрачного шанса ощущается предательством и потерей.       Прохлада коридора была неуютной. Стелла бы завернулась в свой плащ, но добровольно оставила его Пом-Пом, променяв на ночь рядом с теми, кого любила. Со злости на прохладу и себя она яростно печатает сообщения Кафке, которые конечно же до неё не доходят. Так было всегда. Она снова недоступна.       — Тебе некомфортно с нами?       Стелла вздрагивает, поднимая взгляд от экрана. Она не узнала голос подруги. Март никогда не звучала так… расстроенно.       Стелла не сразу находится с ответом. Как сказать, что лучшего места, чем между ними двумя, и придумать нельзя, но при этом не потерять дружбу?       — Я… — Стелла не запинается, не сомневается. Она всегда честна. — Лучше чем с вами, мне никогда не было.       Март удивлённо хлопает длинными ресницами, Стелла задумывается, а хватит ли ей сил улететь так?       — Тогда почему ты ушла? — Март действительно не понимает.       — Я подумала, что со мной вам будет некомфортно, — продолжает орудовать честностью, как самым лучшим щитом, Стелла. — Знаешь, сложно дружить, когда друг влюблён в друзей.       «В конце концов, — подумала Стелла, — пусть это будет не только моя проблема».       Никто никогда и не говорил, что Стелла всегда принимает хорошие решения. Об этом разговора не было.       — Ты заметила, да? — с лёгким оттенком грусти спросила Март, но не стала дожидаться ответа. — Извини! Я не думала, что это так заметно. Пожалуйста, не прекращай с нами общение. Мы не хотим тебя потерять!       Очень глубокомысленное и красноречивое высказывание вырвалось изо рта Стеллы практически само:       — Чё?       — Ты не подумай, мы не извращенцы! — чересчур громко для шёпота, которым говорила, воскликнула Март. — Это получилось случайно, мы даже не знаем, кто первый почувствовал это к тебе. Мы правда старались бороться, а когда узнали, что чувствуем к тебе одно и тоже, просто решили быть рядом. Пожалуйста, не уходи!       Звенящая тишина повисла в разуме Стеллы, пока Март говорила что-то ещё. Мозг человека-биты оказался не способен обработать такое количество информации и отключился.       — Март, дорогая, я знаю, что ты очень переживаешь, но не могли бы вы перейти со своими разговорами в другое место? Я хочу отдохнуть, — ласковый голос Химеко заставил Март покрыться румянцем и смущённо кивнуть. — Спасибо.       Стелла поднялась с места только после вежливого намекающего кашля Химеко. Март вела её к своей комнате, постоянно оглядывалась и кусала тревожно нижнюю губу. Стелла же была слишком погружена в небытие своих практически полностью отсутствующих мыслей, чтобы беспокоиться о чём-то ещё.       Дань Хэн выглядывал из своего одеяльного кокона, Март что-то очень быстро прошептала ему на ухо. Они оба обратили свои взгляды на Стеллу, что застыла у порога, всё ещё пытаясь обработать информацию.       — Март, помоги Стелле присесть, — хриплым после сна голосом попросил Дань Хэн.       Как Стелла оказалась на стуле, она бы не вспомнила даже под страхом смерти (которого никогда и не испытывала). Март тревожно ходила перед ней взад-вперёд, пока Дань Хэн не поймал её за руку и не усадил к себе на колени. Девушка поёрзала немного, не смогла устроиться удобно и села рядом с ним, положив голову на плечо своему парню.       Стелла никогда не видела Март настолько спокойной, как сейчас. Будто её беспокойство улеглось, словно один только факт существования Дань Хэна в её жизни заземлял и успокаивал все тревоги.       — Март сказала, что ты знаешь о наших чувствах, — сказал Дань Хэн, твёрдо смотря ей в глаза.       — Так ты из тех парней, что проблемы решают сразу, — почти насмешливо потянула Стелла, банально не зная, как себя вести.       — Ты считаешь наши чувства проблемой? — не обратил внимания на её тон Дань Хэн.       — Нет! — чересчур поспешно воскликнула Стелла, неловко кашлянула в сторону и добавила. — Я ничего не знаю о ваших чувствах, они не могут быть проблемой.       — Не знаешь? — удивился Дань Хэн.       — Но ты же сказала, что сложно дружить, если друзья в тебя влюблены! — вскинулась Март.       — Я так сказала? — округлила глаза Стелла, она уже практически не помнила, что там сказала из вредности.       Март нахмурила брови, пытаясь вспомнить. Дань Хэн, вздохнув, потёр переносицу кончиками пальцев.       — Что ж, наверное, стоит рассказать тебе о наших чувствах, — произнёс Дань Хэн и строго посмотрел Стелле в глаза, — но тебе придётся пояснить в ответ то, что ты сказала Март.       Стелла недовольно надула щёки, но взгляд Дань Хэна был непреклонен, пришлось согласиться на условие друга.       — Тогда мы начнём, если ты не против, — Дань Хэн сделал небольшую паузу, но Стелла упрямо молчала. — Хорошо. Мы…       — Мы безумно влюблены в тебя! — воскликнула Март, подскакивая на месте под недовольное ворчание Дань Хэна. — Мы правда не хотели! Это само получилось…       Если бы слова Март иллюстрировали, то рядом с ними сейчас быстро-быстро сменялись бы тысячи смайликов. Стелла могла лишь медленно моргать, пока её заваливали информацией.       — … Мы же сначала не знали, что мы оба тебя любим. Наш молчун молчит! — возмущённо всплеснула руками Март. — Я пошла признаваться, но было так страшно, а если бы он подумал, что это измена? Но как можно молчать об этом? Так вот…       — Март! — Дань Хэн перехватил ладонь Март и прижал к своим губам. — Всё хорошо. Позволь теперь мне продолжить.       Нежная улыбка расцвела на губах Март, лёгкий румянец, словно кисточкой, окрасил молочную кожу. Дань Хэн казался оплотом спокойствия и силы. Он смотрел на Март так, будто ценнее не было никого и ничего во всей вселенной. Стелла не могла отвести от них взгляда. Она не завидовала, смотреть на них было так приятно и правильно. Она вздрогнула, когда этот любящий взгляд, не изменившись ни на мгновение, перевели на неё.       — Как верно заметила Март, мы оба в тебя влюблены. Когда Март ворвалась в мою комнату каяться во всех грехах, я как раз думал, что делать со своими чувствами к тебе, — он почти незаметно погладил большим пальцем тыльную сторону ладони Март, успокаивая бурлящую в ней энергию. — Мы решили постараться продолжать дружить, но это было, — Дань Хэн сделал небольшую паузу, подбирая слово, — непросто.       — Почему? — словно требование выдвинула, спросила Стелла.       — Действительно, почему? — по-доброму почти улыбнулся, почти вздохнул Дань Хэн. — Ты, как стихия, неотвратима. Только мы привыкаем к тебе, как ты делаешь что-то невероятное, и мне так хочется прижать тебя к себе, чтобы если не уберечь, то хотя бы быть рядом.       — Было очень страшно, когда Коколия пронзила тебя, — необычно серьёзно добавила Март. — Но ты была такой потрясающей, когда восстала из огня с копьём в руке!       — Я всегда невероятна, — автоматически ответила Стелла, мозг давно выдавал критическую ошибку, ещё немного и она потеряет сознание от той гаммы чувств, что кипела в ней.       — Вот и я об этом! — воскликнула Март.       — Мы рассказали о своих чувствах, — Дань Хэн потянул Март за руку, она послушно села рядом, — теперь твоя очередь. Пожалуйста, расскажи о том, что ты сказала Март, и дай свой ответ на наши чувства. Ты вправе не принимать их, но мы бы хотели хотя бы сохранить нашу дружбу.       Стелла задумалась. Эта ночь казалась бесконечно долгим сном. Будто они снова на Пенаконии, будто невозможно отличить мечту от реальности. Разве такое возможно?       — Мы поймём, если ты не захочешь с нами общаться, — неожиданно тихо сказала Март. — Я помню, как ты смотрела на ту охотницу… Светлячок, кажется?       Конечно же Март не забыла это имя, просто не хотела говорить. Её взгляд на миг стал таким усталым и больным, словно она давно смирилась с диагнозом «Нелюбима».       Стелла сглотнула. Даже если её ждёт невероятно жестокое пробуждение, почему не попробовать? Она не помнит о себе ничего, кроме того, что быть рядом с Март 7 и Дань Хэном невероятно приятно и хорошо.       — Сегодня поняла, что умру от осознания, что не могу быть с вами, — выдохнула Стелла, увидев вживую, как расцветает Март, словно сверхновые рождались в её глазах ослепительными вспышками. — О своих чувствах я не знала до сегодняшней ночи.       — Ты не уверена в них? — осторожно спросил Дань Хэн.       — Да, — честно признала Стелла. — Уверена только в том, что мне не нравится быть не с вами.       — Это же любовь! Это она! — со жгучей надеждой воскликнула Март.       — Не всегда, Март, — покачал головой Дань Хэн. — Это может быть дружеская привязанность, симпатия, одиночество.       Март поникла, но Стелла видела, как горит в ней неприятие слов Дань Хэна.       — Мы можем попробовать, — упрямо подняла подбородок Март. — Если ничего не получится, разойдёмся друзьями. А когда получится, я буду права.       Дань Хэн усмехнулся и внимательно посмотрел на Стеллу:       — Я не против попробовать, но всё зависит от твоего решения.       — Я согласна, — твёрдо ответила Стелла, не заставив себя долго ждать.       Март воскликнула что-то радостно и повисла на её плечах, щебеча обо всех своих чувствах разом. Дань Хэн улыбнулся Стелле. И стало так тепло-тепло.       Искрящиеся глаза Март оказались прямо перед ней. Что-то незнакомое, но удивительно понятное заполнило грудь. Дыхание Стеллы стало тяжелее, но вдруг Март отстранилась, виновато улыбаясь.       — Что не так? — обиженно спросила Стелла и с удивлением увидела смущённый румянец.       — Дай немного привыкнуть! — посмеялась Март. — Я очень хочу тебя поцеловать, но… ты точно готова? Ты уже целовалась?       Стелла была готова смело заявить, что является мастером спорта по поцелуям, что целовалась миллион раз, но что-то внутри, почти также насмешливо и мягко, как Кафка, сказало ей, что это ложь. Она надулась.       — Хочу попробовать с вами, — упрямо сказала Стелла.       — Это хороший способ проверить наши чувства друг к другу, — мягко добавил Дань Хэн, — но если ты готова.       — Готова! — задрала нос к потолку Стелла, чем вызвала тихий смешок у друга.       — Я первая! — воскликнула Март и приземлилась Стелле на колени, заставив её охнуть от неожиданности. — Если что-то будет не так, то сразу говори.       — Какая ты строгая, — за смехом Стелла прятала, внезапно проснувшееся волнение.       — Это важно, — надула губы Март. — Дань Хэн, скажи ей!       — Это важно, — согласился Дань Хэн.       Стелла вздохнула, но промолчала. Разговоры лишь тянули время до того, что она только представляла. Будет ли поцелуй с Март щекотать её кожу? Будет ли на вкус как бабл гам?       Март склонилась над ней, ласково, немного смущённо улыбнулась, прохладное дыхание коснулось её губ. По коже побежали приятные мурашки. Руки обхватили талию подруги, подсознательное желание стать ближе распирало грудь.       Стелла сжала в ладонях футболку Март, пытаясь справиться с заполняющими всё её существо чувствами. Подруга прикрыла глаза и прикоснулась к её губам.       Это было похоже на томный вечер, когда в бокале плещется лёгкий алкоголь, по столу рассыпана клубника, а в твоих объятиях лучшая девушка во вселенной. Март никогда не была клубничной газировкой, Стелла ошибалась. Март была шипучим холодным летом.       Руки Март были ледяными, как и предсказывала Стелла. Их температура резонировала друг с другом, отчего прикосновения обжигали, пьянили, оставались не только на теле, но и в душе.       Стелларон внутри пульсировал в такт единому сердцебиению, пытался взвиться яростно, заявить свои права на тело Стеллы, но утих под напором опьянённой страсти. Март была холодным розовым шампанским, что горячило кровь и ласкало нежными пузырьками сердце.       Они отстранились друг от друга только, когда лёгкие начало жечь от недостатка кислорода. Стелла уткнулась в ключицы Март лицом, жмуря от удовольствия глаза.       — Как я могла спутать тебя с газировкой… — прошептала Стелла.       — Да, — не услышала её Март, прижимаясь губами к серебряным волосам, — это лучше, чем я мечтала.       Тишина с Март 7 — редкое явление. Даже сейчас она не смогла долго оставаться на месте. Бывшая подруга соскочила с колен Стеллы так быстро, что та даже не успела её удержать.       — Дань Хэн, это правда любовь! — вся Март искрилась и сверкала.       «Настоящее шампанское, — с умиротворением подумала Стелла. — Интересно, чем же окажется Дань Хэн? Неужели не дождём?»       — Я рад, — кивнул Дань Хэн, он будто не собирался подходить к Стелле за поцелуем.       — Я могу тебя поцеловать? — с напором спросила Стелла, уже поднявшись и остановившись перед Дань Хэном.       — Конечно.       Стелле было достаточно этого разрешения и нетерпеливого взгляда Март, что устроилась рядом с Дань Хэном и наблюдала за ними с любопытством ребёнка. Не хотелось терять ни минуты, она должна была понять сразу свои чувства.       Короткий выдох успокоил малейшее волнение в груди Стеллы. Она опёрлась коленом между ног Дань Хэна, положила руки на его твёрдые плечи и всмотрелась в глаза, надеясь найти такое же предвкушающее волнение, но вместо этого увидела спокойствие морских глубин.       Он был спокоен, словно море перед бурей. Будто волны утихли, чтобы вмиг подняться и забрать в свои глубины душу, что случайно полюбила стихию.       — Ты не дождь, — выдохнула Стелла и, не отвечая на немой вопрос в глазах Дань Хэна, прикоснулась к его губам.       Это был словно разряд молнии, прошедший через всё тело. Стелла моментально потеряла инициативу, когда Дань Хэн обнял её за талию и крепче прижал к себе. Дыхание сбилось, его язык скользил меж её губ, руки гладили спину, а она словно тонула в чувствах, что захватили с головой.       Стелла запустила пальцы в волосы Дань Хэна, оттягивая его голову. Ещё ближе, ещё крепче.       Стелла почувствовала, как приподнимается её футболка, как прохладные пальцы гладят её бока и рёбра. Она задыхалась в этой бушующей буре.       Волны удовольствия охватывали всё её тело, расслабляли. Хотелось покориться стихии, что так неторопливо рассказывала о своей любви без слов. До этого поцелуя Стелла почему-то думала, что ей придётся сравнивать Март и Дань Хэна, но это было невозможно. Они словно были кем-то большим, чем просто люди, кто-то настолько самодостаточный, что нельзя сказать лучше кто-то или хуже. Они просто разные, их нельзя сравнивать. Это как сравнить тёплое с мягким, вроде похоже, но на самом деле эти понятия находятся в абсолютно разных плоскостях.       «Любовь», — объяснила всё для себя Стелла.       Отрываться было так тяжело, так не хотелось, но чужое прохладное дыхание защекотало шею, и Стелла повернулась, чтобы поймать лёгкие поцелуи Март.       — Это любовь, — прошептала Март им обоим, поочерёдно покрывая их лица поцелуями. — Это точно любовь. Не может ей не быть.       Дань Хэн довольно жмурился, словно был не драконом, а котом. Стелла щурилась от щекотки любящих поцелуев.       — Это же любовь? — почти отчаянно, почти с надрывом спросила Март, смотря на них слезящимися глазами. — Мы же будем вместе?       — Обязательно, — согласился Дань Хэн, утягивая Март в ласковый, успокаивающий поцелуй.       Стелла внезапно поняла, что они ждали её очень долго. Они поняли, что чувствуют гораздо раньше неё. Стелла сознательно страдала буквально одну долгую ночь, а их дни были наполнены печалью и неопределённостью, что причиняли боль.       — Мы будем вместе, — пообещала Стелла, крепко сжав руку каждого. — А если не получится, то будем учиться. Я способная ученица!       Март рассмеялась, отстраняясь от Дань Хэна. Они смотрели друг на друга и улыбались. Они не могут не справиться, ведь ответ на всё так прост.