Но где-то там, над пепелищем;
Из-за дыма облаков Солнце покажет прищур.
А снизу, жаждет распуститься кустом пышным -
Конопляная семечка терпит и дышит.
Глухой удар закрывшейся двери в перемешку с отскоком ручки слышится, казалось, даже тремя этажами выше. Неохотно перебирая ногами, сворачивая небольшой кусочек бумаги с номером куда то в задний карман шорт, Дарья шагала в сторону ванной, параллельно выбрасывая из головы все случившееся. - Кто то приходил? - Послышалось где то за спиной. Еле слышными шагами вышла из комнаты Виолетта, трясущимися руками заправляя прядь волос за ухо, она еле перебирала побитыми ногами. Под длинной футболкой, что насквозь пропахла дешевым стиральным порошком из Равновесия, осторожно выглядывали бедра, которые стали немного крупнее за пару месяцев. На белоснежной коже рук и ног еле виднелись давно побелевшие ожоги, а на потерянном лице читалось только недоверие и мимолетный страх. - Проснулась уже? - Развернулась Бергер, одаривая ту улыбкой. - Да там...втюхать хуйню какую то хотели....- Мешкается девчонка. - Ты как? - Просто...- Дрожь в голосе Малышенко режет слух. - Голос был знакомый...может показалось...- Добавляет тихо, глазами по коридору бегая. - Показалось. - Уверенно отвечает та, держась за ручку межкомнатной двери. - Ты совсем помятая какая то, как чувствуешь себя? - Не знаю. - Она уставшие глаза под ресницами прячет, быстро моргая, и пытается в себя немного прийти. - Ну чего ты...- Красноволосая ближе подходит с каждым шагом шире улыбаясь и ладонями по холодным плечам ту поглаживает. - Тебя будто в плену держали два месяца....- Смеется, пытаясь разбавить обстановку. - Хотя психушка дело такое... - Я в рехабе была...- Исправляет Виолетта, хмурясь. - Ну...- Тянет та. - Хуй отличишь. - Снова хохочет, пытаясь взгляд зеленых напуганных глаз поймать. - Ну ничего, ты дома, все хорошо, сейчас оклемаемся с тобой, сходим на речную, помнишь? - Дарья ехидно улыбается, прищуриваясь. - Повеселимся... - Я...- Хрипло тянет Малышенко. - Не хочу... - Ну не хочешь, так раскурим один на двоих, расслабишься...- Говорит в попытке одобрения найти. - Мне надо ее найти. - Увереннее цедит шатенка, поднимая вымученное лицо. - Ты поможешь мне? - Кого, Виль? - Удивленно переспрашивает. - Киру... - Кто это? - Жмуриться Бергер недовольно. - Неважно...просто...- Пытается юлить девчонка. - Она мне нужна. - Тебе там совсем мозги промыли что-ли? - Опять смех. - Зачем она тебе? - Нужна, Даш. - Серьезнее отвечает, сглатывая громко. - Просто помоги мне и все. - И что мы, даже не выпьем?! - Пытается отвлечь ее та. - Как в старые добрые, ты, я, балкон, косяк...- Накидывает пританцовывая. - Давай включайся в жизнь, искать потом будем. - Теряясь где то за дверью ванной тараторит Бергер. И Виолетте вдруг противно до чертиков. Она глаза закрывая видит лишь словно вымощенную из белоснежного камня Медведеву, что вторые сутки засела самым противным тараканом. Может ей где то в глубине души на самом деле хочется потеряться среди многоэтажек, среди пропахнувших табаком квартир, среди одурманенных тел. Но она боится злого взгляда. Она боится потерять момент. Она боится потерять хотя бы каплю, что осталась в виде возможности встретиться с ней еще раз. Она не надеется ни на что, понимая, что это невозможно, она просто хочет одарить ту прощальным трезвым взглядом и сказать напоследок, что действительно до одури полюбила. А подростковая влюбленная голова, в мечтах, на подкорке мозга, надеется услышать что то подобное в ответ. Ее пугают мысли о том, что та давно уже утонула в рутине обычной жизни и даже изредка по вечерам не вспоминает проблемную шатенку. Она хочет остаться чем то. Пятном, лужей, кусочком стекла. Чем то, что потом возможно успешно и со свистом полетит в мусорку. Или будет запрятано в дальней коробке шкафа, с незамысловатой надписью "не открывать",прям под фоткой с Ангелиной, что покоится в дальнем шкафчике ее комода. Понимая, что то место, которое всего месяц назад снилось в самых приятных снах, то, в которое так тянуло вернуться, больше не пахнет сладостью запрещенки, больше не пахнет свободой, она решается на еле стоящих ногах ринуться, нырвнув в пару убитых кроссовок, где капли крови второй год не отстирываются. Ей плохо везде, кроме как рядом с Медведевой. И принять это, кажется, уже наполовину решенной проблемой. Она пролетает сквозь лестничные пролеты, слыша уже на первом этаже звуки захлопнувшейся двери. Вылетает из подъезда, проматывая в голове голос, что слышался у двери около двадцати минут назад, понимая вдруг, что он до ужаса похож на голос Лизоньки. Она почти падает, хватаясь за дверь подъезда, выбегая на воздух, видит вдруг ту самую черную ауди, что сворачивает с парковки двора, оставляя черные полосы на асфальте. И может это глюки. Может ей кажется. Может это все один большой и страшный сон. Но что то в душе шепчет, что вслед за машиной бежит та самая возможность вновь хотя бы на секунду пересечься с той, что из головы не выходит. Она бьет со всей силы по коленям, оттягивает черные пряди и мычит, пока машина скрывает за районными магазинами. Она шепчет себе под нос все маты мира, держит себя за лоб, разворачиваясь на месте пару раз. Проебала. Проебала как ровно все, за что когда то в жизни держалась. Она возвращается медленно, перешагивая ступеньки. Воет от обиды и роняет маленькие слезинки на рукава куртки. Входит в квартиру, усаживаясь на пуфик у входа и откидывая тяжелую голову куда то на шершавую стену. Слышит как из кухни быстрыми шагами бежит Дарья, окидывая все вокруг удивленным взглядом. - Честно скажи...- Шепчет, в потолок смотря. - Кто это был? - Виолетта, ты что совсем ебанулась?! - Срывается Бергер, осматривая запыхавшийся вид той. - Отвечай. - Шепот плавно переползает в слабый вой, а заплаканные глаза поворачиваются в сторону красноволосой. - Блять. - Сдается девчонка, откидывая куда то в сторону кухонное полотенце, - Какая то Кристина с какой то Лизой, искали тебя... И снова вой. Следом за ним слабый удар головой о стену затылком. Малышенко ладонями глаза потирает, убеждая себя мысленно в том, что может не все еще потеряно. - Виолетта, пожалуйста...- Дарья подходит ближе, усаживаясь рядом на корточки. - Объясни, что происходит. - Ничего не происходит, я в очередной раз все проебала... - Проебала что, Виолетта? - Она лишь сильнее злиться начинает. - Ее я проебала. Жизнь свою. Любовь блять эту ебучую…- Шепчет невпопад, давясь слезами. - Успокойся пожалуйста...- Снова шепчет Дарья, по ладони поглаживая. - Все хорошо, ты дома... - Ты даже блять не знаешь, что такое дом. - Хватая ту за запястье, цедит, в самую душу заглядывая. - Отпусти, мне больно. - Сквозь зубы выдает, чувствуя как ослабляется хватка. - Я помогу тебе найти кого угодно, если ты мне объяснишь в чем дело. И Виолетта вновь красные глаза наполняет солеными слезами, понимая вдруг, что кроме как на саму себя, больше не на кого ей злиться. Девчонка, видя весь вымученный вид всеми силами ей помочь пытается. Под локти ручонки свои запускает, помогая встать, за спину придерживает, лишь бы та не рухнула по дороге в кухню, осторожно усаживает, поправляя выпавшую прядь черных волос, и сама напротив садиться, надеясь услышать что нибудь понятное. - Так, - Осторожно начинает Бергер. - Давай по порядку, ладно? - Виолетта в ответ лишь слабо кивает. - Ты была в рехабе, хорошо, кто такая Кира? Виолетта уголки губ в небольшой ухмылке поднимает, пока капельки слез ямочки на щеках огибают, и шепчет слабо: - Она помогла мне…- Неуверенно произносит, сама от своих слов немного смеясь. - Тоже там лежала? - Пытается вынудить информацию Бергер. - Работала там… - Работала, ладно, - Тараторит та, понимая, что пазл понемногу складывается. - Что у вас с ней? - С прищуром выдает, видя на лице подруги еще одну ухмылку. - Ничего….- Тянет медленно. - А помогла чем? - Рядом была просто. - Малышенко, ты че влюбилась?- Уже с улыбкой тянет Дарья. - Пусть будет так. - Соглашается устало. - Она мне нужна, неужели этого недостаточно чтобы мне помочь? - Злиться Виолетта, пытаясь не язвить. - Достаточно, все, успокойся, я помогу тебе. - Быстро говорит Бергер, - А Кристину с Лизой этой ты знаешь? - С Лизой мы жили…..и ебались иногда.- Выдает все с той же ухмылкой. - Так, ладно. - Мешкается девчонка,- Она из рехаба тебя ринулась искать? - Она сбежала, на пару дней раньше меня. Там свои причины. - А ты сбежала искать эту свою…Киру? - Задумчиво тянет та, видя в ответ слабый кивок. Красноволосая с ухмылкой шмыгает носом, вставая со стула. Она шурудит ладонями по карманам, находя заветную пачку сигарет и подходит к подоконнику, резким движением пальцев пододвигая пепельницу, которую Малышенко пару лет назад в пьяном угаре разломила на две части, а потом успешно склеила суперклеем. Она засматривается окно, слыша гуляющий ветер и открывает со скрипом форточку, впуская тем самым в квартиру прохладу декабря. Виолетта в ту сторону даже не смотрит, слабо осознавая все, пытаясь разложить по полкам происходящее. Тишина заполняет квартиру. Слабо слышен звук зажженной спички, что откликается в больной голове шатенки самым пошлым флешбеком, а после, разносится приятный запах красного чапмана. Виолетта сама себе под нос ухмыляется, думая, как же банально быть красноволосой, с короткими черными ногтями и курить на кухне вишневые сигареты. У Бергер в голове картинка складывается быстро, ее преимуществом была непоколебимая логика и способность сложить дважды два, а потому она, будто пальцем в небо тычет, сама не понимая почему и зачем, выдает сиплое: - Кира твоя, не Медведева случайно? - Со смешком так, по дурости, уверенная в обратном она от окна взгляд не отводит, не замечая как у девчонки сзади быстро пропала улыбка. - А ты ее откуда знаешь? - Хрипло и со страхом. Дарья, поперхнувшись сигаретным дымом, оборачивается, не скрывая удивления, колени со стула спуская. - Ты угораешь, Малышенко? - Говорит, закашлявшись. Она быстро тушит недокуренную сигарету о стенку пепельницы, ближе подходя, и шепчет тихое: - Сама понимаешь, во что вляпалась, дура?! - Шепчет громко, видя как та головой вертит, потрясываясь. - Не, в эту хуйню меня не втягивай. Хочешь искать - ищи, но оно не надо тебе, а послушаешь нет - твой выбор. - Тараторит быстро, сворачивая с кухни. - Блять, в каком смысле, Бергер? - Так же скоро бежит за ней Виолетта, руками разводя. - В том самом. - Грубо отвешивает, принимаясь за самую бесполезную работу, лишь бы руки от нервов занять. - Я должна перед тобой объясняться, а ты так по уебски увиливаешь? - По пятам за ней ходя бубнит шатенка. Даша пару кругов вокруг кровати наворачивает, в руки одежду собирая, и к шкафу подходит тяжело дыша, деревянную дверь перед самым носом Малышенко открывая. - Блять, отвечай, Даша. - Вбрасывает грубо, ту самую дверь со стуком громким закрывая заставляя девчонку вздрогнуть немного. Красноволосая в глаза зеленые смотрит долго, прищуриваясь, замечает раздражение неприятное, что краснотой родные глаза заполняет. Она не боится, нет, прекрасно зная, что Виолетта максимум леща пропишет, она просто вдруг понимает, что может на что то повлиять. - Между прочим, ты тоже ее знаешь. - Шепчет слабо, видя как Малышенко хмуриться. - Только как Настю, ту самую от которой мы Маню прятали, помнишь? Синяки ее вместе замазывали, когда с красными шатались, помнишь? - Перечисляет та быстро, замечая как глаза чужие округляются. - Только ты объебанная тогда была, да и фамилии ее никто не называл. Ты спала, когда Маня мне навзрыд в трубку ревела, что устала. - Она замолкает на секунду, глубокий вдох делая. - А потом она семь этажей пролетела, под соседним домом лежала, интересно, от чего? Не задумывалась?... Малышенко словно током под кожей пробирает, по самые ребра. Ощущение, будто кипятком облили, кожу сняли, предали, бросили. Она тот разговор с Кирой вспоминает, цепочку выстраивая, понимает вдруг, что они друг у друга перед глазами мелькали, не зная, где через пару лет встретятся. - Мне передали потом, что она сбежала куда то, спряталась, имя сменила, что в городе не появляется совсем и ни с кем не общается больше. - Подытоживает Дарья. - На похоронах она не была, видимо стыдно было, но на могилу ходит, в тихую, убирается иногда....Я там тоже часто бываю, сначала думала, что одна я Маню помню, потом цветы новые замечать начала, а ей только Настя эти ебучие бархатцы дарила... Виолетта в ответ ничего не говорит. Она, по правде говоря, все это смутно помнит, потому что трезвой не была совсем. Слезы лить уже будто сил нет, а внутри, что то почти засохшее и погибшее, рассыпалось окончательно. Она на Дашу смотрит долго, одними глазами лишь извиняясь. - Вот телефон. - Говорит Бергер, чек небольшой протягивая, на котором синей ручкой цифры выведены. - Кристина протянула. Звонить или нет - тебе решать. Малышенко рукой трясущейся бумажку берет, всматриваясь долго, а после разрывает резко, слыша слабый хруст бумаги.