how to make this jock gasp

Хенджин смотрит на штангу очень пристально. Разглядывает блестящее железо так, будто то сейчас угрожающе покатится ему в ноги. Пристальнее он смотрел только на своего хореографа, который любил надевать шорты покороче, открывающие прекрасный вид на крепкие бедра, но сейчас не об этом… Очередной приступ гиперактивности привел Хвана в раннее воскресное утро в самый настоящий спортзал. Он не знал, чем руководствовался, когда в считанные минуты купил годовой абонемент, потратив при этом добрую половину своей зарплаты. И не абы куда! А в один из самых престижных клубов, распиханных по всем углам самых респектабельных районов Сеула. Ему не особо-то и нужно было приводить себя в порядок — ежедневные тренировки в университете и так давали свои плоды, хотя сам по себе он был щупленьким. Наверное, поэтому ему и захотелось немного набрать массу. Однако проблема теперь заключалась в другом. Он совершенно не знал, с чего начать свое преображение. Единственное представление о подобных занятиях, которое он имел в своем скудном познании, это то, что ему придется постоянно тягать железо и жрать протеин ведрами. Но остатки разума вяло возражали, что, скорее всего, он слишком поторопился и не изучил данную область как следует. Вряд ли это весь перечень его обязанностей для достижения желаемого результата… Однако поблизости не было никого, кто мог бы его хоть немного, но проконсультировать в этом вопросе. Вот и оставалось только глазеть на эту долбанную штангу и гадать, как к ней подступиться. Выглядела вся эта система добротно — мягкая обивка скамьи для жима блестела под светом электрических ламп, а серебряный стержень устойчиво покоился на подставке. Хенджин неуверенно провел по нему ладонью, охлаждая вспотевшие руки и скованно хмыкая самому себе. Ну что он мнется как нюня?! Подошел уверенно, лег, ухватился руками и ка-а-а-ак… Как же это, блять, тяжело. Все тело предательски затряслось, и Хенджин почувствовал ледяной пот страха, выступивший откуда только можно. Глаза забегали из стороны в сторону, слишком поздно замечая пару блинчиков по пять килограмм, украшавших штангу с обеих сторон. Вот это он конкретно так проебался. Ну какой здравый, неподготовленный человек полезет под двадцать кило железа? Это почти то же самое, как лично прикрыть себя крышкой гроба, через жопу заколачиваясь изнутри. Ну ладно, Хван не совсем задохлик, может еще как-нибудь все это да вывезет. Стержень почти коснулся выгнувшейся груди. Хенджин приложил максимум усилий, сантиметр за сантиметром поднимая все это дело выше, туда, где можно будет скинуть все на подставку и нормально отдышаться. И когда он был в шаге от этого, победно ухмыляясь почти полному жиму, штанга соскользнула с заветного крепления, стремительно опадая под уже расслабившимися руками. Хван почти успел громко взвизгнуть, но придавившие его килограммы не дали такой возможности. Парень с ужасом осознавал, что штанга, под его судорожным дыханием-пыхтением, стала подкатываться прямо к шее, и он ничего не мог с этим сделать. Ноги истерично задрыгались в воздухе, изредко поскрипывая по линолеуму, пока Хенджин пытался как-то спасти ситуацию. Однако все становилось только хуже, потому что его до кучи стало кренить в левую сторону. Да-а-а… Не думал он, что его благородные порывы в целях самосовершенствования закончатся от удушья штангой и его врожденного тупизма. И стоило ему уже мысленно попрощаться со всей семьей и друзьями, четко представляя, как Сынмин обоссытся со смеху у его могилы, как невыносимая тяжесть с груди неожиданно пропала. А следом он услышал череду ругательств. Хенджин резво скатился со скамьи, отползая от установки как можно дальше, пытаясь привести дыхание в порядок. Цветные звездочки перед глазами плясали из стороны в сторону, чередуясь с темными пятнами. И стоило всему прийти в норму, парень решил взглянуть на своего спасителя и… Кажется, его все же придавило штангой. Иначе он не мог объяснить всю богичность стоявшего перед ним мужчины. Полностью в черной форме, с ухоженной укладкой вьющихся волос, он смотрел на Хвана очень возмущенно. Сердито хмурил густые брови и что-то у него спрашивал. — Ты совсем что ли конченый? — А? — Я спрашиваю, ты совсем конченный? Ты куда лезешь без подстраховки? — Без чего? Мужчина тяжело вздыхает и прикрывает глаза, сжимая пальцами переносицу. Его поза будо специально была подсвечена со всех нужных ракурсов, и Хенджин, как любительский художник, ощутил просто животное желание запечатлеть это у себя в скетчбуке. — Это твоя первая тренировка, верно? — очередной вздох на неуверенный кивок Хвана слетает с пухлых, небольших губ, прежде чем незнакомец кое-как берет себя в руки. — Неподготовленным людям, которые первый раз пользуются этим тренажером, категорически запрещено делать жим без человека, который бы его страховал. Да даже людям с каким-никаким опытом он требуется. Ты вообще разминался перед этим? Красноречивая неловкая улыбка Хенджина говорит сама за себя. Но парень мигом собирается в кучу. Он не позволит какому-то мужику отчитывать себя как ребенка, хоть и по сути тот был прав. — И где же это все написано?! Откуда мне все это знать, если я пришел сюда в первый раз? И никого из персонала не было, у кого я мог бы что-то спросить! — возмущение в перемешку с адреналином, все еще бушевавшем в крови, разгорячили его не на шутку. Красные пятна злости поползли по шее куда-то за воротник футболки. Мужчина с бейджиком, на котором красовалось пафосное Со Чанбин, неторопливо снимал крепления и блины со штанги, все еще бросая на Хвана возмущенные взгляды, очаровательно выпячивая губки бантиком. Нет, Хенджин совсем не пялился на это, вам показалось. — Отвечая на твои вопросы, — Чанбин отряхнул руки, вставая в уверенную позу, упирая ладони в тонкую талию. — Банальные правила безопасности при посещении зала с тренажерами прописаны в твоем договоре, который ты вероятно даже не читал, — Хван только раскрывает рот, чтобы хоть как-то защититься, но мужчина продолжает, предупреждающе выставляя указательный палец вперед. — Второе это то, что рабочий день тренеров начинается с 8 утра, а не с 7, когда пришел ты. И опережая твои вопросы, я поясню это тем, что при правильном раскладе, прежде чем приступать к длительным силовым нагрузкам, люди обычно разминаются не менее получаса. И к тому моменту, когда они заканчивают какое-нибудь кардио, приходят первые работники зала. Тебе повезло, что я оказался здесь раньше положенного. — Тебе повезло, что я оказался здесь раньше положенного, — ребячески передразнил его Хенджин, обиженно отвернувшись в сторону. — Ну и финальное, — Чанбин отступил в сторону, открывая вид на достаточно яркую, привлекающую внимание инструкцию по использованию тренажера, где довольно четко было визуализировано несколько человек — страхующий и занимающийся. — Вот это тебя вообще не смутило? Хенджин был раздавлен. Разжеван, как жвачка, и выплюнут на асфальт, где его для завершенности переехал грузовик. Ну да, обосрался, с кем не бывает? Он вообще-то человек чувствительный — не рассчитав, надавишь чуть сильнее положенного, и град слез обеспечен. Как, например, сейчас. Громко хлюпнув в застывшую тишину, Хенджин неловко ойкнул, сам от себя не ожидая такой громкости. Сказать, что Чанбин тоже этого не ожидал, это ничего не сказать. Мужчина растеряно смотрел на покрасневшие щеки Хвана и пытался что-то сказать, но выдал самую банальную и тупую херню, которую только мог сказать качок в шаблонных представлениях более половины земного шара: — Ты чего… плачешь что ли? Хенджин сердито шмыгнул носом и подскочил с пола, размазывая потекшие сопли кулаком. Просто возмутительно! Он тут чуть коней не двинул, а его еще и говном поливают, будто он сам об этом попросил. Этот наглый выскочка мог бы просто поинтересоваться о его самочувствии, а не налетать с претензиями, задавливая своей огромной… аурой. И не только ей, что понял Хенджин, в порыве злости подбежавший к тому почти вплотную. Чанбин был ниже, но значительно больше. И даже сейчас, когда он непонимающе глядел Хвану в глаза снизу вверх, это казалось доминирующим. Он мог бы уложить его на лопатки одним только взглядом. Желательно на кровать, о чем Хенджин вслух не признается. — Раз уж такой профессионал, так вперед! Научи меня всему, что знаешь! Мужчина усмехается, закусывая губу. Хван нервно сглатывает, когда ухмылка на чужом лице расползается с каждой секундой все шире и шире. — Вообще, — Чанбин медленно откидывает свою голову в правый бок, склоняя к плечу. — Я не беру себе учеников. Но для тебя, пожалуй, сделаю исключение.

***

Это был полный пиздец. Не во всем, конечно, но большая часть того, что происходило на каждом их занятии — медленно но верно убивало Хвана своей неоднозначностью. И говоря о неоднозначности, он имеет ввиду те самые непонятые взгляды, которыми любил облизывать его Чанбин временами. И Хенджин, на удивление, не находил в этом что-то пошлое или вульгарное. Это больше заставляло его краснеть и утопать в собственных мыслях, с необузданным желанием облапать своего тренера. Очень сильным желанием. Поначалу каждое их занятие было абсолютно формальным и лишенным всяческих поддразниваний. И Хенджин серьезно думал, что дальше наставнических отношений у них ничего не двинется. Но в одну из их утренних тренировок Чанбин пришел такой заебанный и уставший, с порога заявивший, что не планирует сегодня его гонять, что они просидели на полу, полтора часа поливая говном все движущее и не движущее в этом мире. И стоило куче точек соприкосновений в их взглядах сойтись, как все перевернулось с ног на голову. После душевной беседы они всегда приветствовали друг друга смущенными улыбками, демонстрируя ими осознанность особенности того разговора. Осознанность того, что человек, только что получивший эту улыбку, определенно знает нечто большее, чем кто-либо из них готов был тогда сказать. Показывая тем самым мягкую уверенность и доверие. Даруя добро на приятельскую дружбу. Но Хенджин любил нарушать комфортное ему же равновесие. Причем очень глупыми, если их можно так назвать, ошибками. Хотя, вряд ли можно было назвать ошибками то, что кто-либо из них в тайне желал. Скорее всего, оба еще с самого начала знали, что все в итоге придет к этому. Хван никогда не был строгим приспешником морали и каких-то принципов. Он предпочитал плыть по течению, выискивая выгоду в бурлящем потоке неожиданностей жизни. И зачастую у него это прекрасно получалось. Хотя вот эта вот ленность и приводила его к весьма мутным ситуациям, из которых выбраться сухим навряд ли получится. Хенджин довольно часто любил перекидываться короткими сообщениями со своим бывшим. Чан был слишком хороший, чтобы разойтись с ним окончательно, сжигая все мосты и занося в «чс». Поэтому Хван и баловался этими теплыми, дружескими вопросами ни о чем. И периодическими вбросами нюдсов. Это не носило какой-то подтекст или двусмыслицу — ему просто иногда хотелось делиться красивой фотографией с тем, кто точно бы оценил ее по высшему разряду. Ну и получать горяченькие фото в ответ тоже было приятным бонусом. Только вот он совершенно не обратил внимания на то, что имя Чана и Бина в его телефонной книжке находились друг за другом. Поэтому когда в ответ на его сообщение не пришла ожидаемая похвала с чередой возбуждающих фразочек, Хенджин заметно напрягся. Чанбин-хен 01:22 ? Ну массу ты немного поднабрал Молодец

Хенджин-и 1:24 какую массу???

Чанбин-хен 01:24 Самую обычную, из-за которой ты пошел заниматься в зал

Хенджин-и 1:25 ОГОСПОДИБОЖЕ ХЕН ИЗВИНИ МЕНЯ Я НЕ ХОТЕЛ ПРИСЫЛАТЬ ЭТО ТЕБЕ

Чанбин-хен 01:25 Жаль Не забивай голову Просто не забудь, что завтра тренировка на час позже

Хенджин-и 1:26 да конечно!!! так..... погоди в смысле жаль?

Чанбин-хен 01:26 (⁠◡⁠ ⁠ω⁠ ⁠◡) Хван очень переживал из-за случившегося, но, как оказалось, особо ничего между ними не поменялось. Если только Чанбин окинул его более пристальным взглядом, чем обычно. Но, тем не менее, быстро взял себя в руки и начал с ним обычную разминку. Это было странно. Будто Хенджин ожидал от него определенной реакции, но получил лишь сухое и скомканное «спасибо» на вполне себе сносные нюдсы. Хотя, Хван сам себя не понимал. Переживал ли он из-за того, что Чанбин максимально нейтрально отнесся к такому вбросу, или потому что он преступил невидимую черту первый? На самом деле, ответ не заставил себя долго ждать. Хенджин не был бы Хенджином, если бы не попытался вызвать у того более бурную реакцию, приметив изначальный, какой-никакой, позитивный отклик. И да, это он сейчас про то самое жаль, стучавшее в его голове каждый раз, когда он видел хитрую ухмылку тренера. Поэтому, когда он уже намерено отправлял тому пикантную фотографию из душа спорткомплекса, ожидание выгрызло его грудную клетку буквально насквозь. Чанбин-хен 20:16 Это новый способ коммуникации? И почему ты в одежде, она же вся промокла…

Хенджин-и 20:16 тебя серьезно только это волнует?

Чанбин-хен 20:17 Кроме ощутимой тесноты шорт? Да Хенджин не признается, что расхихикался с этого сообщения, очаровательно покрываясь румянцем. Со давал зеленый свет. И почему-то это казалось таким возбуждающим, что Хвану пришлось задержаться в душе, довольно сносно и быстро справляясь со своей проблемой. Но не смотря на то, что произошло, общение вживую не имело никаких подтекстов. Чанбин все так же проводил тренировки, иногда болтая о чем-то повседневном, но никогда даже не пытался намекнуть на то, что происходило, стоило им двоим быть онлайн в одно время. Хенджин очень точно помнит день, когда все же смог получить ответное фото, из-за которого на его телефоне теперь трещина, потому что удержать его в тот момент он не смог. Произошло это неожиданно. Прямо в разгар их бурной переписки, что Хвану пришлось еще долго сидеть на стуле, переводя дыхание, будто какой-то дедушка, поднявшийся на несколько этажей без остановки. Перед глазами все еще маячила чужая упругая грудь, и Хенджин клянется, что никогда бы и не подумал, что кто-то может вызвать у него такую реакцию. Само фото было не сильно откровенным, но хорошо зная некую скрытность Чанбина в этом плане, чувств вызывало намного больше, укрывая шею горячим одеялом. Хван и вправду просидел достаточно долго, переживая этот момент в голове по нескольку раз, пока все же не собрался с духом, открывая переписку. В тот момент его, на самом деле, одолел неожиданный страх, что подобной реакцией он мог заметно отпугнуть Со, впервые решившего отправить что-то в ответ. Но фото было на месте, по второму кругу сбившее чужое дыхание. Хенджин немного пришел в себя только тогда, когда уведомление о новых сообщениях увеличилось на еще одно. Чанбин-хен 22:34 -фото- Думаю, на тебе тоже смотрелось бы неплохо) Все в порядке? Мне казалось, что тебе нравится Если нет, то извини, больше не буду присылать подобное

Хенджин-и 22:35 НЕТ ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ мои руки были слишком заняты поэтому не отвечал извини

Чанбин-хен 22:35 Оуу Требую доказательств

Хенджин-и 22:36 ты и есть одно сплошное доказательство почему у меня вечный стояк

Чанбин-хен 22:36 Скажи это вживую, и я, может быть, поверю)

Хенджин-и 22:37 боюсь что не смогу сказать и слова от тебя спирает дыхание так сильно что кажется будто я слягу в ту же секунду как столкнусь с тобой взглядом

Чанбин-хен 22:37 Если ты хочешь… Черт

Хенджин-и 22:38 пожалуйста… моя решительность закончилась еще во второй раз как я прислал тебе фото если ты возьмешь меня силой на любом из тренажеров я буду только за я не смогу просить о таком тебя не в переписке потому что мне правда страшно узнать как ты отреагируешь на это и…

Чанбин-хен 22:38 Джинни Можешь ничего больше не говорить Увидимся завтра Хван пораженно смотрел на потухший огонек рядом с чужой аватаркой. Ответ Чанбина не говорил ничего определенного. Он и не соглашался на взбудораженность Хенджина, и не отрицал своего желания. Со сохранял ту самую интригу, питавшую их взаимный интерес друг к другу все это время. И Хван решил ему в этом довериться, нервно засыпая в сладких грезах предвкушения.

***

Наряд Хенджина не сильно отличался от тех, что он обычно носил на тренировки. Если не учитывать очевидную укладку и легкий макияж, который не потечет в отличие от него самого. Ну и, наверное, отсутствие спортивных леггинсов под шортами. Все из практичных соображений! Все же, если его мечты оправдаются, и ему выпадет потрясающая возможность заняться сексом в стенах этого спорткомплекса, то минимальное количество одежды на нем изначально либо ускорят процесс ее снятия, либо — процесс соблазнения. Потому что крути не крути, а коленки, как бы смешно это не звучало, у него были вполне себе секси. Чанбин в тот момент о чем-то переговаривался с одним из посетителей, указывая пальцем на стенды с информацией прямо позади Хвана. Неудивительно что его внимание вскоре зацепилось и за него самого. Хенджин чувствовал, как начали дрожать его коленки с ладонями, стоило липкому взгляду окинуть его с ног до головы. И все это наконец-то кричало о чужих намерениях. Потому что Чанбин почти что отмахнулся от назойливого мужчины, задававшего очередной нелепый вопрос, и двинулся к нему с самым решительным взглядом, что только Хван у него видел. Крепкая ладонь смяла его предплечье, потащив куда-то, где он еще ни разу не был. Но Хенджина это особо и не заботило. Чужое тяжелое дыхание сбивало нервное сердце с привычного ритма, разбивая его о ребра. Хван чувствовал зуд. И острую нужду сделать то, чем множество раз грозился в их переписках. Чанбин рывком затянул его в какой-то кабинет, тут же припечатывая к стоявшему рядом столу. Смотрел. Пожирал взглядом его пухлые губы и пыхтел, борясь с своими желаниями. Хенджин сходил с ума, наконец-то осознавая реальность происходящего. И все было до того правильным и нужным, что страх преступать черту первым ушел на задний план. Хван медленно протянул ладонь к лицу напротив и невесомо проскользил: по аккуратному носу, пухлым губам, спускаясь ниже к бритому подбородку. Замер. Едва ощутимо потянул к себе, даруя импульс чужому телу, ощущая как то в одно мгновение плотно прижалось к нему вязкой лавой. Окатило ярким пламенем, сжигающим кости сквозь кожу, и вдавило в жесткий стол, пока прохладные губы не вцепились во вторые, отчаянно глотая вырвавшийся вдох. И будто стекла трещали в оконных рамах, а может это был опрокинутый стакан с водой, стоявший на самом краю. Но всем было на него плевать. Какое дело до чего-либо, когда в руках наконец-то оказывается то, чего ты так долго ждал. Податливое тело и гладкая, теплая кожа, так хорошо ощущающаяся под кончиками пальцев. Так четко и чувственно, что можно было отсчитать каждый волосок, вставший дыбом от уверенных касаний. Чанбин вжимал эту кожу в дрожащие мышцы и разминал ее до пряного румянца, яркими пятнами струящимися выше к лицу. Хенджин лишь задушенно мычал ему в мокрые губы, ярко сгорая возбужденьем. Чанбин давил его, выжимал стоны пытливыми губами и жадно обхватывал голые коленки своими шершавыми ладонями. Хенджин не мог передохнуть от напора — разгоряченное тело накрыло лавиной мурашек, запечатанных паром томных вздохов, разрезавших воздух, касательными проходящих по нетронутой шее. Но это только пока. Отрываться друг от друга словно пытка. Однако по-другому нельзя. Нужные слова застряли в глотке, невысказанностью блестя в широко-раскрытых глазах. Чанбин зарылся ладонью в темный беспорядок на чужой макушке и протяжно выдохнул, собирая мысли в кучу. Хван лишь отчаянно сжимал ноги, посылая сладкие лучи дрожи по телу. Навязчивая идея притереться к такому соблазнительному и крепкому бедру, буквально в паре миллиметров от его ноги, туманила остатки благоразумия. Но Со не дал ему потеряться. Ухватил алые щеки своими руками и притянул к лицу, утыкаясь во взмокший лоб своим. — Не уверен, что моей решительности хватит, чтобы привести все к чему-то большему. — А ты, — Хенджин нервно сглотнул, виляя глазами от шоколадных глаз к приоткрытому рту. — Хочешь чего-то большего? — Да, — тут же ответил Со, для убедительности кивая. — Наверное, еще с того момента, как ты разревелся. Хван прыснул со смеху и впился в эти невозможные губы, сцеловывая едкие смешки и растворяясь в последующем стоне. Он едва слышен, но настолько искренен и смущающе тих, что Хенджин зажмурился сильнее, ахая на теплую ладонь, обвившуюся вокруг шеи. Чанбин неожиданно ласков до тех пор, пока Хван не подтолкнул его к себе, сжимая упругие ягодицы в своих ладонях. Со засмеялся и зачесал чужие волосы со лба назад, резко оттягивая туда же голову, открывая поистине будоражащий вид на белоснежную шею с дрожащим кадыком. Мягкие губы очертили челюсть, мокрой дорожкой спускаясь ниже. Хенджин сильнее сжал пальцы, ощущая в ответ сомкнувшиеся на тонкой коже зубы. Гортанный стон вырывается сам по себе, скрывая нежные звуки сладких поцелуев, раскрашивавших девственное полотно нежно-розовыми цветами. От напористых движений колени вскоре разъехались в стороны, развязно заманивая прижаться ближе, что Чанбин и сделал, сокрушающе сжимая Хвана в своих объятиях. Наконец-то Хенджин ощутил его так, как хотел. Плотно, горячо, ближе некуда. Настолько тесно, что ярко чувствует чужой вставший член, прижавшийся к его. Задыхаясь на покрасневшее ухо Со, Хван уверенно схватился за пояс спортивных штанов, напористо стягивая их по крепким ляжкам. Чанбин не отставал, небрежно прихватывая подол белой футболки, открывая себе вид на впалый живот, мигом застывший от напряженных пальцев, проследивших каждую впадину уверенными движениями. Ладони цепко оглаживали вздымающуюся грудь. Пальцы мелко пробежались по темным соскам, вырывая рваный вдох, прежде чем скользнуть под руки. Футболка теперь валялась на полу. Рядом с ней лежало большинство вещей, покоящихся на столе. Благодаря совместным стараниям, на том теперь покоилась только душа Хенджина, готовая в любой момент покинуть тело. — Господи, только посмотри на себя, — Чанбин собственнически провел по его груди ладонями, спускаясь ниже, к кромке шорт, из-под которых выглядывал край боксеров. — Такой открытый и взбудораженный. Как оголенный провод, — Бин оттянул резинку и отпустил ее, прикрывая глаза на глухой шлепок и тихий стон. — Отзываешься на каждое движение и жаждешь большего. Стоит ли мне наградить тебя? Или наказать за то, как развязно ты вел себя в переписках, оставаясь безнаказанным? — Что угодно, — хриплый голос было не узнать. Хенджин бы и смутился, да больше некуда. — Я хочу лишь ощутить тепло твоего тела. Внутри. Чанбин откинул голову в небрежном стоне, рывком стягивая шорты и нижнее белье с худых ног, игнорируя чужое отчаянное хныканье. Тонкий и длинный член Хвана игриво шлепнулся о лобок, оставляя на нем едва заметный влажный след. Со размазал его большим пальцем, умышленно избегая красной головки, так и просившейся в его тесную хватку кулака. Хенджин скулил и изгибался, пытаясь задеть своим возбуждением чужую руку. Но Чанбин не позволил — прижал бедра к столу, вжимая в самый край до красных полос, пока тот не перестал трястись. — Ты же хочешь заполучить желаемое? — судорожный кивок в ответ вызвал мягкую улыбку, переросшую в обжигающую ухмылку. — Тогда тебе стоит быть более терпеливым. Хван повторно кивнул, но резко потерялся от того, что Чанбин неожиданно упал на колени, равняясь с его раскрытыми в стороны ногами лицом. А стоило его дыханию опалить внутреннюю сторону бедер, Хенджин уже совсем не был уверен, что получится хоть как-то сдержаться. Мягкие поцелуи витиеватой змейкой струились по напряженным мышцам, что то и дело изредко дергались. Но лежащая на них сверху рука властно придерживала на месте, как и томный взгляд исподлобья, заставлявший Хвана буквально не дышать. Стоило лицу Чанбина поравняться с мошонкой, Хенджин зажмурился, откидываясь назад и натыкаясь спиной на какую-то ручку, но это почти сразу перестает быть важным, потому что он наконец-то ощущает тепло его пальцев там, где давно хотел. Мягкие движения, робкие и щекочущие нежную кожу. Чанбин испытывал его выдержку, ощущая силу, с которой Хван сжал ногами его плечи. Он усмехался горячим воздухом прямо на красиво изогнутый ствол, продолжая теребить яйца. — Только посмотри, как ты течешь, — Со медленно провел языком по влажной дорожке на члене до самой головки. — А я ведь даже не приступил к самому главному. Хенджин трепетно выдохнул, хватаясь рукой за волосы на своей голове, о чем тут же пожалел. Резко дернувшись под крепкими руками, он чуть ли не верещал. Вместо мокрого тепла вокруг члена, Хван получил не совсем то, что в принципе мог ожидать. Чанбин аккуратно отодвинул мошонку, прижимаясь губами к анусу. Его юркий язык мягко прошелся по сжавшемуся отверстию, обильно смачивая слюной, тут же скользнувшей ниже между ягодиц. Хенджин подскочил и суетливо отнял румяное лицо от себя, поднимая его выше. Со хитро смотрел в ответ, сжимая его ляжки и ожидая, что же ему скажет парень. — Зачем… — Хочу увидеть, как ты сломаешься, — Чанбин вернул руку к члену и мягко провел вверх-вниз, размазывая успевшую собраться за это время смазку. — Хочу ощущать, как дрожат твои бедра, пока я трахаю тебя языком. Хочу слышать, как ты срываешь голос от того, насколько тебе хорошо… Хенджин не дает ему договорить, глубоко целуя в ответ, давая немое согласие на продолжение. Чанбин хмыкает в пухлые губы и отстраняется, смотря как тонкая нить слюны тянется от его рта к Джинни. Он обрывает ее пальцем и размазывает по чужой щеке, с трепетом наблюдая закрывшиееся веки напротив. Со оставляет его. Опускается обратно, туда, где ему место — у его ног. Хван более сдержан. Однако только до тех пор, пока Чанбин снова не прижимается к нему ртом, на этот раз ныряя языком внутрь. Жар укутал низ живота вместе с щеками. Хван не знал как с этим справится. Хотелось отстраниться, чтобы перестать чувствовать убивающее внутренности смущение, но горячая наполненность, током струящаяся по венам, была до того хороша, что он рискнул раскрыться сильнее, отдавая себя на растерзание. Чанбин аккуратно прихватил край губами, слегка посасывая, с удовольствием ощущая, как несдержанно дернулся на это Хенджин, испуская дрожащий стон в жар комнаты. Руки Со вернулись к члену и в противовес своему рту, он задал быстрый темп, вырывая из Хвана жалобное хныканье. Парень изгибался на столе, подтягивал ноги к груди и разводил их в стороны, даруя Бину больше места для засосов, которые тот ставил урывками. Хван слепо кидался за ускользающим удовольствием, и когда это все же удалось, он тут же кончил в чужой кулак, захлебываясь от нехватки воздуха. Со звонко щелкнул языком, наконец-то отрываясь от Хенджина. Он горделиво светил мокрым подбородком, беззастенчиво размазывая его сперму по бедрам. И стоило только Хвану немного перевести дыхание, как сильные руки мигом стащили его ниже и развернули в другую сторону. Чанбин тепло прижался к его спине и проскользил носом по затылку, зарываясь во взмокшие волосы, пока рука быстро нашла чужой рот. — Попробуй, — указательный палец кокетливо постучал по влажным губам Хенджина, ожидая пока тот не возьмет самый кончик в рот, робко скользя по нему языком. — Ты такой терпкий. Жгуче красивый и роскошный, как и при нашей первой встрече. Я уже тогда представлял, как разложу тебя прямо на полу, — палец надавил на язык, скользя глубже, вслед за стоном, вырвавшимся из мокрой темноты. — Займу этот наглый ротик достойным ему делом. Хенджин сломался, податливо раскрывая рот для других пальцев, тут же прошедших следом. Локти неприятно горели — упор всего тела на них в послеоргазменном состоянии не лучшее дело. Конечно, Чанбин поддерживал его одной рукой, но вскоре и это прекратилось. Хван четко ощутил член, прижавшийся к его растраханной заднице, а следом руку, оттянувшую одну из ягодиц в сторону для лучшего вида. — Как себя чувствуешь? — ласковый шепот сковал правое плечо щекоткой. Хенджин хмыкнул и мягко ткнулся затылком в ответ. — Позволишь использовать свои прекрасные бедра, м? Хвану пришлось приложить немало усилий, чтобы повернуться и согласно поцеловать его в ответ, прикрывая глаза на довольную улыбку. Чанбин мягко огладил поясницу и, в последний раз чмокая в губы, пристроившись сзади, сплюнул на руку, размазывая слюну по члену, следом проходясь по едва заметно дрожащим ляжкам Хвана. Он ласково оставил поцелуй на одной из ягодиц, прежде чем сдвинул чужие колени вместе, просовывая через мягкие ноги член. Хенджин только спустя пару фрикций понял, что совсем не отошел от предыдущего оргазма. Со уверенно задевал мошонку, посылая острые иглы по всему его телу. И, скорее всего, он бы мог это выдержать, но сила и размеры Чанбина творили с Хваном страшные вещи. Только представляя, как выглядят биновы руки на его тонкой талии, так сразу в жар бросало. А представляя эти черствые ладони на своей шее, Хенджин вообще переставал что-либо соображать. Поэтому, когда Чанбин проскользил рукой с поясницы на плечо, продолжая двигаться в приятном тепле и мягкости, Хван самозабвенно переместил ее себе на горло, ощутимо надавливая. Со принял правила вначале неуверенно, но вскоре увеличил темп и слегка сильнее сжал податливое тело в руках. Хенджин захрипел. Головка члена неприятно терлась о деревянный стол, оставляя редкие следы смазки. Он ощущал себя на вершине. Разум рассыпался в пыль, а тело становилось невесомым. Только громкие хлопки кожи о кожу и нарастающее ощущение блаженства. Оно было похоже на подступающий оргазм, но почему-то ощущалось иначе. Более режуще и чувственно. Раскрывая его изнеженную оболочку красным мясом наружу. Будь у него сейчас возможность издавать какие-то звуки кроме хрипов, он бы плакал навзрыд, теряясь в собственных ощущениях. Чанбин был близко — рваные движения, сдавленные стоны. Все мешалось в кучу, кроме скованного тела Хенджина, затрясшегося в еще одном оргазме. Но только спермы не было. Мелкие прозрачные струи потекли под небольшим наклоном стола. Хван обессиленно рухнул прямо на них сверху, неожиданно резко сжимая ногами член Со. Это стало последней каплей, которая наполнила бокал удовольствия в душе Чанбина. Он тихо выдохнул и кончил с именем Хенджина на губах, прижимаясь к влажной спине всем телом. Они пролежали так какое-то время, пока Хван не зашевелился. Чанбин помог ему развернуться и заботливо убрал челку от лица, любуясь алыми щеками. Хенджин выглядел пораженным, но безумно довольным. Со вопросительно приподнял бровь, оставляя легкий поцелуй на лбу. — Я только что обоссал чей-то рабочий стол. Чанбин непозволительно громко хохотнул, но почти сразу заткнулся, услышав возмущенно-смущенный возглас откуда-то позади. — И это мой рабочий стол! Взглянув в сторону голоса, они заметили светлую макушку парня, отчаянно прятавшегося за полупрозрачной перегородкой рабочего стола. — Дж… Джисон?