Мурка моя

Всегда поражался видом золотых крыш дворцов среди бордового неба. Идёшь на балкон, кладёшь руки на мраморные перила и любуешься с высоты, с дворца президентского. Любоваться столицей политики – Капитал-Сити – прекрасно. Глаз не оторвать от этих зданий – каждый, как скульптура. Уже закат. Небо темнеет. Каждый раз, как вижу медленный перелив из бордового в ночной синий, поражаюсь. Ничуть не холодно, пусть я в одних штанах и перчатках. Может, это от тепла из спальни? Да нет. Я не знаю, какой час я уже здесь. А что, мне можно: ладил весь день щиты оборонные да и телохранителем был. Так сказать, этот закат – моя награда каждодневная. Не единственная… Я чувствую, она сзади. Она, моя Сашенька. Подошла ко мне незаметно на своих ножках. Её тёплые, нежные ручки сзади обняли мой животик. Голову положила на моё плечо и начала мурлыкать. Да-а, день у неё выдался не менее насыщенным, чем у меня. Я чувствую своей спиной, что на ней её роскошный фиолетовый халатик. Именно он. Только он… Спать хочет. Сейчас, пять минуточек… На небе появляются звёзды. Одна за другой. Подымаю голову, дабы посмотреть на них, на бескрайний космос. Она за мной туда смотреть. Я задумываюсь: а бескрайнен ли он? Если уж так, то и числу звёзд нет конца. Сашенька говорит сонным, уставшим, но тихим и мягким голосом: — Иногда о многом я мечтаю. Особенно перед сном… Я слышу, как она пытается тихо, без звука зивнуть. Не вышло, было слышно, оттого и мило. Она продолжает: — Рассказать? А вот это я еле услышал. Успел уйти на миг в свои мысли. Тоже немного подустал за сегодня, а её прикосновение… расслабляет. Я коротко моргаю, чтобы прийти в себя: — Ну давай… Она недолго, но тяжело вздыхает прежде, чем начнёт свой рассказ. — Мысль, конечно, очень глупая для политика, но… — Саша снова вздыхает, только потише. — Вечно найдётся какой-нибудь супер-идиот, который будет терроризировать галактику. Как тот же Нефариус. Почему бы всем не начать жить нормально? — Почему же глупая? — мысль вроде бы понятна, но нет… — У всех свои планы, у всех своя выгода. И свои убеждения. То же самое, если сказать: "Давайте раздадим всем болты поровну!" А сделать так, чтобы больше не появлялись такие… задача невыполнимая, — она выдерживает паузу от усталости. — А ещё иногда попадаются такие, как Кварк. Всегда попадает в проблему, а всё решать нам. Ох, сколько нервов я бы сэкономила, не существуй он! Что ж, правда, Кварк бывает той ещё занозой под хвостом… С другой стороны, где бы я был, не будь он. Когда правда надо – он всё-таки приходит. — Ну, ты не гони на него так сильно. Благодаря нему, вернее, его репутации для публики мы с Кланком и пошли в приключения. И где я сейчас? Она коротко хмыкнула. Похоже, задумалась, раз не говорит. Не нравится мне это. — А так да… — продолжил я, опустив голову. — Вроде бы большой мужик, а возиться надо, как с маленьким. На этих словах она хихикнула по-девичьи. Сложно не улыбнуться. Такая песенка для ушей аж сердечко греет. — Мурка моя… — проносятся мысли мои вслух. Всегда знал, ей нравится, когда её так называю. В ответ она начинает гладить мою бледноватую мягенькую шёрстку на груди, пытаясь, похоже, погладить именно мои мышцы. Тощий я, да крепкий. Я чувствую её тёплые губки на своей щеке. У неё определённо талант целовать. Только отвлёкся, по ощущениям, на минуточку. Гляжу вверх – звёзд уже полно, все блестят. Даже туманность видна. И две большие кляксы – соседние планеты. Отпустив сладкий поцелуй, она тоже, похоже, поднимает голову. — Я уверена, твой путь был далеко не близок, — говорит она с тем же тихим, но приятным тоном. — Летал ко многим звёздам здесь. У тебя… есть любимая звёздочка? Хороший вопрос. Сразу и не сказать, какая… — Моя – вот, путеводная… — указывает она пальцем. На особенно яркую кляксу. — Не только для этой системы, ещё много, где… как ни странно. Конечно, про любимую "звезду" она имеет ввиду именно то, что на небе. Но, честно говоря, не могу точно сказать. Неважно, какая, для меня они все на одно лицо. Неважно, на какой я планете: на Грелбине, на Гаспаре или на Покитару – светило греет, как может. Я поднимаю свою руку. Пытаюсь ткнуть хоть куда-нибудь пальцем. Веду рукой, указываю пальцем то на одну кляксу, то на другую. Саша, кажись, от такого приходит в лёгкое недоумение. Точно. Чего же тут думать?! Мой палец в итоге разворачивается и утыкается в её слегка мокренький носик. Вот она, моя любимая звёздочка, за спиной, мурлычет. Её ответный девичий смешок не заставил себя долго ждать. Как и её лёгонький кусь в мою шейку. Мурлыканье стало громче. — Ты тоже… моя звёздочка, — отвечает она, зевнув. Твоя шёрстка такая яркая, золотистая, словно символ жизни. Словно ты бог солнца. Не знаю, насчёт бога, но я уж точно истребитель врагов. Хотя я сейчас больше соня. Тоже уже устал. И она уж тем более, раз зевнула. Что ж, не стану сопротивляться желаниям моей девочки… Мы зашли обратно в нашу спальню. Один лишь трескающиеся от жара дрова в камине нас освещает и согревает. Снял с себя свои штаны и перчатки пред тем, как лечь в постель. На мне только белые труселя, хех, с сердечками… Лежим вместе. На большой кроватке. Смотрим друг другу в глаза. Она немного покачивает голову с лицом, пытающимся скрыть осуждение. Что ж, похоже, так и не привыкла, что я так бросаю на пол свою одежду. Хех, пока не выбрасывает её из окна, ничего страшного. Я ложусь на спину, положив голову на ладони. Гляжу в потолок, думая о завтрашних делах. Точно, завтра можно отдыхать… И Саша тоже. Может, пригласить её вместе отдохнуть наедине? На Покитару. Кручу в голове все события, какие произошли за этот день. Саша, испустив еле слышимый мной вздох, пододвигается ко мне. Ложится на бок, мягкую ручку кладёт на мою грудь, а голову – под мышку. Одна рука сама перекинулась к её макушке, начиная поглаживать её тёмные волосики. Спокойно мурлычет, немного сопя. Я, пока наслаждаюсь сладким мурлыканьем, бубню о своём, но она, похоже, слышит отчётливо. — Так… щиток починил с горе-пополам, щиты точно будут работать. Отмучился с покупками, с теми абалдуями. Думаю, день, как день. Ничего сверхъестественного, что странно… Ну, а тактика на завтра – отдыхать... делать что угодно, но не вспоминать, что я как бы техник. — План на день составляешь? — Саша мягко потрепала меня по макушке. — Умничка. Ответственность – залог успеха. Во всём… Она широко зевнула, обнажая остренькие, но совсем безвредные для меня клычки. Я за ней. — Давай ложится, мой дорогой... — сонно говорит она, собирая остатки сил. Что ж, сон и вправду зовёт. Нет! В голову ударила мысль. Пока не поздно. — Подожди… — говорю я, глядя строго на неё. — Да, солнце? — она чуть приподняла голова из любопытства. — Как тебе был ужин? Я ж не переборщил ни с чем? — только недавно начал готовить. Каждый раз боюсь что-то не то сделать. Вдруг не понравится или что-то ещё хуже… — Что ты? — она коротко целует меня в щёчку. — Всё было просто прелестно! Учишься потихонечку. Прекрасно это слышать. Теперь я понял её предпочтения, а ещё, как правильно надо готовить, особенно для её… довольно капризного желудка. — Что ж, я запомнил, — говорю я. — Обожаешь пуффойдину. Теперь буду только отборную брать. Только на том рынке. Для твоего блестящего вида. Я перевожу свой взгляд с неё на мою грудь, неполностью покрытую одеялом. — М-да… а я-то всё время жру какие-то помои… — Неправда! — прерывает Саша меня, проводя по моей щеке своей пушистой ладонью. — Ну, жрал, простите… — поправляю я себя, чуть покраснев. Молчание. Спонтанное. Мы оба не хотим говорить. Так продолжается минуту. — И все же… — она выдержала паузу, собирая остатки сил. — Давай ложится, мой дорогой. Я накрываю нас обоих большущим одеялком. Мы прижались друг к другу, лицом к лицу. Прикоснулись лбами. Чувствуем тепло. В сон так и клонит. С ней всегда всё чувствуется легче, как на зло, у меня остался вопрос. Но, спасибо и на этом, всего один… — И все же… как там была твоя фраза? — шепчу я негромко. — "Для всех я капитан, ты сержант, но…" — "…но для меня ты мой герой" — ласковым тоном продолжила Саша с красными щёчками, поцеловав меня в лобик. — Доброй ночи, котёночек… — И я тебя люблю… — напоследок я чмокнул ей в губы, заставив её аловатые щёчки ещё сильнее покраснеть… Сладких снов, любимая моя.