OST: — Елена Ваенга — Девочка
Выбираться ночью в лес на встречу с историком изначально казалось Максу идиотизмом. Стремление Сони помочь всем бедным и обездоленным, явно передалось ей от отца. Байрон был довольно тонкой и романтичной натурой, полностью оправдывая свое прозвище и предмет, который преподавал. И дочь, как не странно, была на него похожа. Поляковой не нужны были аргументы или крик, чтобы заставить Макса делать то, что ей нужно. Но поход на кладбище, после бессвязных, немотивированных бредней Ивана Савельевича стал для подростков разочарованием. Стоит ли говорить, что Макс был прав? Ничего, кроме двухголового зайца и графской собаки, с забегом по лесу. Морозов бесился, огрызаясь на Полякову, но поделать ничего не мог. Девочки верили историку, да и не бросят же они с ребятами их одних в лесу. Следующим утром главным желанием Макса было высказать Ивану Савельевичу всё что он думал об учителе, как о шутнике. Но мотивация с каждым новым уроком сходила на «Нет». Мужчина не появился за завтраком, да и на уроках его видно не было. — Всё ещё думаешь, что Савельич балабол? — прошептала Соня, стараясь не отвлекать Елену от урока. Папочкина Гиена была историком по образованию, но до пропажи Савельича она никогда не вела уроки у старших классов. — Хер знает, — отозвался Макс. — Кольцо на новеньком видела? — Соня кивнула, переводя взгляд на Андрея. — Это кольцо Савельича. Я спросил откуда оно у него, сестра говорит подарила. Сомневаюсь, что мелюзга «случайно» нашла его. — Я поговорю с ней, после уроков. — Ты? — вскрикнул Макс, притягивая к себе внимание Крыловой и понизив громкость продолжил. — Так она тебе и сказала. — Мне скажет. Забыл, я ж типа сестра её сводная… К тому же у меня есть козырь в рукаве, которого нет у тебя. — И что это? — Косметика, Макс, все девочки её возраста падки на тушь и тени, — усмехнулась Соня, когда по классу разнесся недовольный голос Елены. — Полякова, Морозов, встаньте! Соня, ты лучше всех тему знаешь? — Более чем, Елена Сергеевна, мы её до каникул проходили. Французская революция началась в… — Софья, хватит паясничать! — прервала её женщина. — Окей! — усмехнулась Соня, прожигая учителя взглядом. — Елена Сергеевна, ну правда, тему обсуждали! Так с Соней любим французскую революцию! Жуть! Спать не можем, ночами готовимся! — защитил подругу Морозов. Крылова молча кивнула, раскрывая классный журнал. — Что ж… Раз у вас настолько эрудированный класс, открываем тетради и пишем самостоятельную. Школьники недовольно заныли, оборачиваясь в сторону Поляковой и Морозова. И ребята знали, что услышат от одноклассников в свой адрес после урока. — Это не честно, Елена Сергеевна! За наш разговор наказывать всех? Где же ваша справедливость? Считаете, если у вас роман с Виктором Николаевичем вам всё можно? — резко выдала Соня, делая шаг вперед. Нападать она умела, да и для отца это не станет новостью. Виктор знал об отношении дочери к собственной зазнобе, но поделать с характером Сони ничего не мог. Он её отчитывал, наказывал, только ничего не менялось. Полякова не стала снисходительнее к учителю, и Виктор кажется исчерпал свои педагогические навыки на дочери. — Наши отношения с Виктором Николаевичем не касаются учеников школы! — как можно спокойней ответила женщина, прожигая школьницу глазами. Но Полякова взгляда не отводила и громко цыкнув продолжила. — А я как ваша будущая падчерица спрашиваю! Отправите, матушка в лес за подснежниками?! — К директору, Софья! Быстро! — вспыхнула Елена, побагровев. Полякова подхватила вещи с парты, но обернувшись у дверей подмигнула учительнице. — Передам от вас пламенный! — А тебя Морозов после уроков ждёт удивительный разбор книг в библиотеке. Садись и мы продолжим! Позор был единственным, что Елена терпеть не могла. А маленькая паршивка опозорила её при всем классе. И зачем Виктору бракованный ребенок?! Кабинет директора был закрыт, но Соня точно знала, что урока у отца не было. Вероятней всего он заполнял документы с Галиной Васильевной, в кухне. Полякова устремилась туда, надеясь, что Володя оставил что-то с завтрака. После ночных пробежек по лесу, Соня с трудом встала к первому уроку, решив пропустить приём пищи. Наверное, потому повар часто приговаривал, что Полякова скоро начнём просвечиваться. Ела она, впрочем, и правда мало, стремление следить за фигурой дело нелёгкое. В кухне в отличие от коридоров кипела жизнь, повара подготавливали всё к обеду, неспешно разливая бульон по тарелкам. — Соня, почему не на истории? — отвлекся Виктор от разговора. — Меня выгнали. Завхоз усмехнулась, отложив бумаги, бросила взгляд на Виктора. — Елена? — дождавшись кивка Виктор продолжил. — Что ты ей сказала? — Правду! — отозвалась дочь, нагло располагаясь напротив отца, стащив с блюда яблоко. Поляков закатил глаза, беззлобно обращаясь к Галине Васильевне. — Вот скажите мне, что с ней делать? — Виктор снова повернулся к дочери. — Я думал ты взрослый человек, Софа, и вполне адекватно можешь воспринимать мои просьбы не издеваться над Леной. — Ты ей это скажи! А то вечно — бедная Лена жертва, а я кикимора болотная! — Чем тебя не устраивает Лена? Она из кожи вон лезет, чтобы тебе понравится. — Кожу пусть бережет, в её возрасте лучше следить за собой. — Соня! — прикрикнул Поляков. — Да, пап! Блин! У тебя что после мамы вообще вкус испортился? Ну почему именно она? Вон, Маша, — школьница махнула рукой в сторону уборщицы, которая усиленно соскабливала с плиты горелое масло. — Смотри какая классная! А не та, крыса. Маша резко обернулась, смущенно улыбаясь, когда Галина Васильевна молча зыркнула заставляя вернуться к работе. — Я сделал Лене предложение, хочешь ты этого или нет, но тебе придётся с этим мирится! Отец спешно собрал документы и пообещав Галине Васильевне подумать над подарком, поспешил выйти из кухни. — Псих, — шепнула девушка, под нос. Полякова и Смирнова тщательно хранили от Виктора тайну Елены. Не говорить же мужчине, что завуч давно состоит в отношениях не с ним одним. Соня увидела Крылову и Лобанова случайно, с год назад, прогуливаясь по школе после отбоя. Завуч самозабвенно целовалась с физруком по среди библиотеки, позабыв о Викторе. С тех пор отношения Сони с Еленой испортились совсем. Хрупкий мир, тщательно возводимый Виктором, рухнул, а стороны не спешили к решению конфликта. Крылова ученицу тогда не заметила, зато Софья увидела больше, чем хотела, в жуткой обиде за отца, отныне грубила завучу постоянно. Знала о романе и Галина Васильевна, с которой Полякова поспешила поделиться увиденным и выслушать мудрый совет. Совет и правда последовал, однако, в его мудрости школьница до сих пор сомневалась: «Ничего не говори! Все тайное становится явным!» Прошел год, а явным это так и не стало. Соня накалялась и портила отношения не только с Еленой, но и с Виктором. — Ну и чего ты добилась? — спокойствие Галины Васильевны поражает. — На душе отлегло! — А твой отец, сейчас будет мучится мыслями о том какой он плохой. Этого добивалась? Соня иногда и правда не понимает женщину, которая во многом разделяет её точку зрения. — Галина Васильевна, мы же с вами обе знаем, что… Смирнова только шипит на старшеклассницу, прикладывая палец к губам. Поварам ни к чему знать все тайны личной жизни остальных сотрудников. — И как я должна себя вести? Искренне радоваться её отношению?! — Молчать, Соня. Я знаю, как это сложно, но ты должна молчать. Тебе об этом и мать говорит постоянно. — Дед мне тоже об этом сказал! Видите ли, Крылов его друг и ему стыдно, что я настолько плохо отношусь к его дочери. Тоже мне миротворец… Галина Васильевна неодобрительно качает головой, но все же решает поддержать девушку. — Честно говоря, отвратительный подарок. Узнать, что твой отец женится на этой вобле, хуже не придумаешь! — Хуже только её беременность! И та не известно от кого будет! — скривилась Соня. — Сонька, Сонька! Какие твои годы? Влюбишься ещё похлеще будешь глупости творить! — Я сразу старой девой помру! Зачем себе и мужику жизнь портить? — Ну и дура! Будет парень хороший, а ради собственного счастья не жалко и в омут с головой. — Так только если с головой, в говно всем телом окунусь — Всё ещё не веришь в институт брака и семьи? — А должна? Я думала время историй и сказок из мультиков прошло, и вот она — суровая реальность. Будто бы я не знаю, как Крыса Сергеевна меня называет… Единственный бракованный ребенок «Логоса», а папочке будто нравится, когда она меня последней сукой выставляет. — Я тебе обещаю, что рано или поздно твой отец прозреет, Соня. А там уже и тебе придётся стать к Лене мягче. — Сказала самая «мягкая» женщина в школе, которая любит Гиену, как дочь родную! — ёрничает Соня, но в миг совладав с праведным гневом, направленным на ни в чем не виноватую женщину, оправдываясь убегает с кухни. Но Галина Васильевна точно знала о чем говорит. Горький жизненный опыт подсказывал, как уберечь от ошибок Софью. Полякова советов слушать не хотела. Её горячая голова и острый язык действовали поперёк взвешенных решений и холодных расчетов. Соня не хотела ждать, когда отец поймет, что Крылова ему не пара, она упорно подталкивала мужчину к этому осознанию, а Виктор снова и снова сопротивлялся. Упрямство — явно фамильная черта, ни отец, ни дочь на уступки не шли, а Галина Васильевна выступала зрителем в этом театре, заполучив лучшее место у сцены. Софья желала увидеть поддержку в своих действиях, и Галина Васильевна поняла, что в следующий раз обязана будет отыгрывать по-честному.***
У малышей после обеда как раз был сонный час, идеальное время для того, чтобы подойти к Авдеевой и спросить про кольцо. — Надя, — шептала Соня, перебирая мягкие волосы лежащей на кровати девочки. — Надюша, проснись, пожалуйста. Девочка сонно распахнула глаза, приподнимаясь на локтях. — Расскажи, про колечко, которое ты подарила Андрею. — Полякова не знает, как лучше подступиться к девочке, поэтому избирает беспроигрышные варианты, мило быть она, как ни странно, умела. — Которое мне гномик подарил? — Какой гномик? — заинтересовалась Соня, смутно вспоминая свое детство в этих стенах. Кажется, у Сони тоже был гномик, который таскал ей всякую всячину из леса. Шишки, цветы, палки, всё что интересно маленькому ребенку и вызывает непреодолимый восторг. — Он живет в лесу и охраняет меня и Андрюшу. — Он такой высокий и в длинной чёрной одежде? Надя уверенно кивнула, покосившись на старшеклассницу. — Ты его знаешь? — воодушевилась девочка. — Когда ты с ним познакомилась? — Соня отвечать не собиралась, куда интересней ответы Нади. — Вчера, когда пошла в лес к феечкам, которые исполняют желания. — А ты покажешь мне, где его норка? — А мы возьмем с собой Андрюшу? — Нет, — спешно проговорила Полякова. — Давай мы вдвоем сходим и это будет наш с тобой секрет. Хочешь, чтобы у нас был общий секрет? — А ты поделишься со мной взрослой помадой и пудреничкой? — Конечно! Придёшь ко мне и выберешь всё, что хочешь.— это был именно тот подкуп, на который старшеклассница рассчитывала, в косметичке, как раз завалялось пару средств, которыми она не пользовалась. — Тогда пойдем, я не хочу спать! Соня улыбнулась, помогая девочке выбраться из постели. Надя быстро оделась, словно ей самой не терпится познакомить гномика со своей новой подругой. И крепко удерживая ребенка за руку Полякова выскользнула из школы минуя кабинет директора. На улице было морозно, но Соня принципиально игнорировала шапки. Мама далеко, а отцу особого дела до неё в этом году, как выяснилось нет. Путь до норы гномика лежал через лесные чащобы и Полякова с каждым шагом начинала злиться на саму себя. — Виктор Николаевич сегодня был грустный. Не знаешь почему? — Без понятия, — вздохнула Соня, стряхивая снег с объемного пуховика. — А у тебя какие варианты? — Наверное, он не нашел феечек в лесу и расстроился, что его желание не исполнится. — Очень сомневаюсь, Надюша, что дело в феечках. — Соня, вот он гномик! — девочка вскрикивает, вырывая Соню из размышлений. Полякова замерла не в силах двинуться с места. Ноги приросли к земле, а снег словно бы попал в длинные сапоги скрывающие колени, пальцы замерзли, а рот в удивлении раскрылся. — Надя, вернись ко мне! — тише чем было необходимо промямлила Соня. — Не бойся, Соня! Гномик знакомься, это Соня, она будет моей сестрой. Ты знаешь её? — щебетала девочка, подводя гномика за руку к старшекласснице. — Гномик? Нечто протянул Софье куклу в розовом платье, опуская вниз изуродованное лицо.2004-й год…
Девочка прижимала к себе куклу, переступая через поваленные деревья. — Гномик! — кричала Соня, размахивая в воздухе куклой, заприметив своего нового друга. Существо стремительно приближалось к ней грузной фигурой, но девочка лишь доверчивее улыбалась, протягивая новую игрушку. — Смотри какую мне куклу папа купил! Я тебе её подарить хочу, а у меня ещё есть. А ещё, — девочка достает из кармана горстку конфет, протягивая чудовищу. — Это тебе конфетки, мне Галина Васильевна дала, — шепчет Соня. Солнце высоко и уже согревает землю настолько, что родители позволили ходить Соне в легком платьице. Однако гномик по-прежнему одет тепло, в огромное безразмерное пальто. От него пахнет землей и конфетами, но девочка не кривит маленький нос, а доверчиво обнимает его, вновь начиная щебетать о школе, в которой учится. Где-то поблизости хрустят ветки и слышатся голоса, когда гномик быстро встает и что-то промычав девочке, старается как можно быстрей скрыться среди деревьев. — Софка! — два одинаковых голоса сливаются в один крик и около девочки оказываются старшеклассники. Два брата, удивительно похожие друг на друга, но Соня безошибочно угадывает кто есть кто. Талант, наверное. — Ты чего тут делаешь, егоза? — один из ребят опускается перед ней на корточки и щелкает её по маленькому носу. — Вы напугали моего друга! — злится Соня, осматривая братьев. — Ну, прости! Мы бегаем, а тут ты стоишь, одна посреди леса! Знаешь, как мы испугались? Соня недоверчиво осматривает старшеклассников. — А говорил, что боится всегда только Антон! А ты ничего не боишься, Вадим! — Он наврал! — откликается брат, посмеиваясь. Вадим подхватывает девочку на руки, и развернувшись идет в сторону школы. — Мне Вадим не врёт! — отозвалась девчушка, крепче цепляясь за плечи парня. — Тебе может. — Понял? — поучительно тянет Уваров поглядывая на брата, прижимая к себе Полякову. Соня машет гномику, выглядывающему из-за повального дерева, и громко возмущается, когда Антон дергает девочку за косички привлекая к себе внимание. — Ты гномик? — вспоминает Соня, прижимая к груди потрепанную временем игрушку. Галина Васильевна рассказывала ей историю о маленьком мальчике, который поссорившись с родителями ушел жить в лес. Только Полякова не верила в такие сказки, а потому ей было необходимо убедится самой. Она и правда дружил с… Гномиком? Задолго до появления Нади в школе. — Оставь себе, я в куклы уже не играю, — Соня улыбается, стараясь подавить неприязнь, зарождающуюся в груди. — Пусть, что-то напоминает тебе о моём детстве. Чудовище принимает куклу обратно, поднимая голову и Соня борется с желанием развернуться, убегая с поляны сверкая пятками. — Ты подарил Наде кольцо? Что-то похожее на «да» вырывается из существа. — А где ты его нашел? Гномик крутит большой головой, оттопыривая палец, указывает на поваленное дерево. Соня аккуратно отходит, боясь развернуться спиной, но все же присаживается, стирая с дерева снег. На стволе, крупными буквами виднеется «СПАСИТЕ», но совладав с собой поднявшись на ноги Соня улыбается. Надя поглядывает то на гномика, то на Соню высоко задрав голову и счастливо улыбается. Полякова не может не думать о том, что могла также доверчиво льнуть к такому чудищу. Но поверь в её сказки кто-нибудь, глядишь и не выросла бы такой эгоисткой. Но дело сделано, а годы упущены, да и её защитники давно выпустились из Логоса проживая свои жизни. Вадим на сколько знала Соня выступал на российскую сборную по биатлону, а Антон, кажется, работал в какой-то медицинской кампании. И их жизни больше не были никак связаны со школой.