Цельсий

      Не люблю спать в жару. Одеяло липнет к коже, я чувствую себя грязным даже если только что вышел из душа.       Сегодня, как назло, выходной. На работе сейчас прохладно: верхние этажи открыли окна, внизу вовсю работают охладительные системы и воздушные фильтры, позволяющие носить форму даже летом.       Стряхнув длинные светлые волосы с лица, я переворачиваюсь на бок. Сзади мяукают что-то неразборчивое, но мне плевать: жара сводит с ума. Надвинутые на окна металлические заграждения спасают лишь наполовину: скрыв квартиру от выжигающего солнечного света, они погружают её в кромешную тьму, которая не нравится моей соседке.       Кровать скрипит — Виттора тоже проснулась. Зевнув, она перегибается через меня и начинает щекотать лицо прядью, чем сильнее выводит из морального равновесия. Недовольно отмахнувшись, я навлекаю на себя ещё больший гнев: на этот раз нападение приходится на бок и пятки, раздираемые острыми ногтями.       — Витт!       Фыркнув, девушка хлопает меня по заду и перелезает через всю кровать, нарочно наступая то на спину, то на ноги. Через неплотно прикрытые веки я успеваю разглядеть белые кружева на бёдрах, блестящих в солнечном свете. От одного вида ткани на теле я, кажется, начинаю потеть сильнее, но это не мешает провалиться обратно в сон, такой же мокрый и липкий, как наша кровать.       Пробуждает, конечно, Виттора: хлопнув дверью ванной, она прекращает мои метания по постели приятным дуновением в лицо. Становится чуть легче — ровно до момента, пока она не перестаёт обдувать, и жар накидывается с новой силой. Перевернувшись на спину, я протираю глаза и чувствую горячие губы на щеке: Витт настроена игриво — большие глаза горят, а грудь заметно двигается из-за быстрого дыхания. Прикасаясь мягкими губами, девушка забирается в мои волосы пальцами, загребая и расчёсывая их всей пятернёй. Расцеловав, как ей кажется, достаточно, дует прямо в ухо, и по затылку и спине бегут мурашки. Я тянусь к ней, чтобы коснуться губ в ответ, но меня останавливает указательный палец, который я всё равно легко чмокаю и улыбаюсь, глядя в зелёные глаза.       Молодой биолог устраивается рядом, гнездится, словно кошка, и прижимает мою голову к груди, слышно надрывно бьющееся сердце. От объятий становится жарче: хотя свежее после душа тело не охлаждает, к нему хочется прикасаться ещё и ещё. Я обнимаю Виттору в ответ, провожу немного влажным пальцем по середине ровной спинки и улыбаюсь, когда она ойкает высоким голоском — я знаю, как заставить её почувствовать то же. Ласкания не прекращаются, из-за разницы в росте Витт легко может прижимать меня к себе и продолжать чесать волосы, пока я глажу стремительно греющееся тело под рубашкой. От непривычной близости становится жарко по-другому.       Я осторожно поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Витторой. Биолог вытягивает губки и издаёт ими чмокающий звук, будто целуя воздух, усмехается и толкает меня за затылок ближе к себе, заставляя упереться лицом в небольшие белые груди, наполовину скрытые под кружевным бельём. Щёки краснеют, и, похоже, Витт это заметила. Я отпираюсь, похлопываю её по спине горячей ладонью, но девушка лишь посмеивается и держит меня за запястье. Наконец ослабив хватку, соседка по этажу, с которой я провёл последние две ночи, толкает меня на спину и долго молча смотрит, держа прядь волос у своих губ. Я чувствую, как щёки горят одновременно и от палящего солнца, и от смущения, поэтому перевожу взгляд на набухшую выпуклость между ног. Приходится прикрыться одеялом.       Но Виттора Кордана не была бы собой, если бы оставила своё дурачество на полпути: прильнув сбоку, она опирает голову на локоть и водит рукой по горячему животу, шее, щеке, и я наконец решаюсь дать то, чего хочет девушка — взяв за запястье, тяну ладонь к губам и несколько раз целую сначала тыльную сторону, затем внутреннюю, и наконец пальцы, чем вызываю ещё один громкий вздох. Чтобы закрепить успех, зажмуриваюсь и провожу кончиком языка в промежутках между ними, медленно облизываю каждый палец. Витт улыбается, целует висок и продолжает гладить по горячему животу, постепенно опуская ладонь всё ниже, пока не доходит до белья. Мне уже тесно в нём, но всё ещё стыдно раздеваться перед подругой, несмотря на долгое знакомство и доверительные отношения. Прикосновения Витт мягкие, ненастойчивые, будто она проверяет, насколько сильно напряжён член под её тонкими пальчиками.       Я убираю мокрые волосы со лба и тянусь к губам подруги — на этот раз Кордана не сопротивляется. Поцелуй выходит смазанным, всё-таки её голова слишком далеко. Ласки становятся настойчивее, я чувствую, как сердце бьётся чаще, и начинаю стягивать давящую липкую ткань, когда слышу игривый шёпот у самого уха.       — О, так ты осмелел? — Витт ухмыляется надменно, дразня; переводит взгляд с моего красного, словно помидор, лица, на пояс, заставляя отвернуться и убрать от себя руки. Ещё один лёгкий поцелуй в висок, и незамысловатый массаж продолжается под одеждой. Влажные от слюны пальцы молодого биолога активно разминают мои яйца, и это заводит ещё сильнее. Девушка стягивает тугую ткань сама, я лишь помогаю ей ногами, почти сразу ощущая потную ладонь на своём члене. По телу пробегает дрожь, я стараюсь расслабиться и зажмуриваюсь, сопя слишком громко для спокойного человека. Чужие пальцы у пояса двигаются вверх и вниз, вверх и вниз, сжимая сильно, даже немного неприятно; от вида движущейся кожи на кончике почему-то становится смешно. Витт делает это неумело, но старается, тихонько пыхтя рядом с ухом, пока я ворочаюсь на пропотевшей постели.       К моменту передышки я уже сильно разгорячён и сам тянусь к Витторе, притягиваю к себе, чтобы страстно целовать: её нежные губы сейчас сухие, и мне хочется это исправить. Мы целовались и раньше, но в этот раз от одного прикосновения по телу проходит дрожь, а голова кружится сильнее, чем в прошлые разы; лежать на влажной ткани становится неприятно. Я поворачиваюсь на бок и обнимаю милую соседку за талию, провожу мокрыми губами по нежной шее, наслаждаясь приятным цветочным ароматом — Виттора нечасто пользуется гигиенической химией, позволяя сколько угодно целовать её изящное тело.       И мы оба этого хотим.       Я чувствую неловкость, пока трогаю Витт выше живота. Нет, мне уже удавалось трогать девушек из учебного корпуса в кластере, но это были неумелые эксперименты друг с другом, а не взрослая подруга, которая решительно раздевается передо мной. Тонкая женская ручка сжимает мою, кладёт выше, я окончательно расслабляюсь и лишь тянусь к губам милой партнёрши за поцелуем в благодарность за эту маленькую помощь. На деле грудь Витторы оказывается менее упругой, чем казалось: два мягких шарика легко и приятно укладываются в ладонях. Я тяну лиф вниз, и Витт помогает расстегнуть крошечный замок сзади, высвобождая небольшие полусферы с торчащими розовыми сосками.       Кордана вздыхает и поднимается, сверкает ещё мокрыми после душа волосами в свете палящего солнца. Стянув с себя нижнюю часть белья, биолог обхватывает мои бёдра своими и снова гладит пальцами живот, но теперь мне не щекотно. Член упирается в гладко выбритый лобок, во рту становится сухо. Я сглатываю слюну, пока чужие пальцы снова дразнят меня снизу: Витт направляет твёрдый ствол, мягко трётся об кончик и принимает его в себя с коротким выдохом. Мне немного стыдно от того, что я не вымылся раньше, но пути назад нет — оперевшись на руки сзади, девушка медленно опускается на постель, насаживаясь всё глубже; член приятно сжимается в тёплом лоне Корданы и кончик раскрывается сильнее. На лбу выступает пот, не то от волнения, не то от того, что, пожалуй, самая красивая девушка кластера только что оседлала меня и медленно двигается, кусая губы и шумно дыша. Я начинаю гладить её по бедру, но Витт переводит ладонь себе на грудь, и мне приходится сесть, чтобы как следует удовлетворить потребность подруги в тактильности. Фрикции доводят до исступления, я лижу сухие губы, пока неловко глажу и массирую девушку, несильно тяну отвердевшие соски, сжав их между пальцами, и Витт издаёт протяжный стон.       Внизу начинает хлюпать. Сначала я подумал, что из-за пота, но, почувствовав немного неприятную влагу на члене, до меня доходит. Я притягиваю Виттору за плечи к себе и обнимаю, позволяя двигаться быстрее, развожу ноги в стороны. Девушка отвечает взаимностью, кладёт руки на мои скользкие плечи, и короткие постанывания теперь раздаются над самым ухом. Я изо всех сил стараюсь не кончить от близости женского тела, такого прекрасного, что хочется стонать самому. Сжав губы, сдержанно мычу, когда она опускается особенно низко и начинает ёрзать на члене.       — М-м, Витт...       Вместо ответа биолог начинает двигаться интенсивнее, издавая мокрое хлюпанье с каждой фрикцией. Спина потеет от горячего солнца и от возбуждения при виде ритмично подскакивающих грудей прямо перед лицом. Томно выдохнув, я провожу мокрым языком от них вверх и зарываюсь лицом в волосы, дыша громче и перехватывая девушку под бёдра. Они мягкие настолько, что кажется, будто я могу нащупать её кости; я представляю нас со стороны, и от этого тоже становится смешно. В голове появляется приятное ощущение прохладного тумана несмотря на то, что по брови стекает капля пота.       Опустив ладонь ниже, я начинаю ласкать девушку двумя пальцами, осторожно дразню прикосновениями к чувствительному клитору. Виттора одобрительно стонет в ухо и снова поднимается, продолжая двигаться теперь с моей помощью. Щёки всё ещё неприятно горят красным, когда я надавливаю пальцами вокруг её промежности, стимулирую круговыми движениями так, как, мне кажется, ей будет приятнее, одновременно изо всех сил сдерживая собственное возбуждение.       Испачкавшись в густой смазке, я толкаю Кордану на спину, опасаясь за то, что она ударится затылком об изножье кровати, но всё обходится. Красный и мокрый член выпадает из промежности со смешным чпоком, и я нависаю над подругой сверху, сразу же возвращая его обратно. От резкой смены позы перехватывает дух, и без того горячий воздух в комнате тянется, словно жидкое мыло, приходится делать усилие для каждого вдоха; сердце долбится в рёбрах. Витт картинно падает на горячие простыни, пышные светлые волосы рассыпаются бархатными прядями вокруг раскрасневшейся милой мордашки. Сдув их с лица, она раскрывает свою взмокшую рубашку и берёт мои руки между пальцев. Я опираюсь возле головы блондинки и устраиваюсь между белоснежных бёдер, начинаю двигаться сам, проникая осторожно, но нетерпеливо. Член пульсирует внутри, сжимаемый со всех сторон, я предвкушаю скорое окончание, но не останавливаюсь, стараясь не думать о последствиях. Витт кусает губу и смотрит неотрывно, заметив, как я избегаю её взгляда, и сжимает пальцы сильнее. Её громкие стоны заводят, заставляя двигаться агрессивнее — втайне я надеюсь, что это ей действительно нравится.       Когда я уже готов замедлиться и взять передышку, девушка подо мной издаёт короткий, но громкий стон и обвивает ногами. Приняв это за призыв не останавливаться, я вхожу глубоко, начав двигаться быстрее и резче. Руки Витт всё ещё держат мои, то сжимая сильнее, то почти отпуская, а зрачки резко расширяются при каждом новом проникновении. Аккуратная грудь с кристалликами пота ритмично вздымается, и после нескольких резких движений я чувствую сжатие члена внутри, а Кордана резко выгибает спину и начинает дрожать; густая влага внизу сменяется жидкостью. Острые ногти впиваются в руки, Витт снова шумно выдыхает, закатив глаза вверх, и замирает. Будучи на грани сам, я аккуратно замедляюсь и вынимаю влажный член, чувствуя, как по стволу поднимается сперма.       Убрав мокрые волосы с лица, я нависаю над девушкой и страстно целую, облизываю пухлые губки. По коже прокатываются волны жара — я хочу кончить тоже. Витт внизу шумно вдыхает и выдыхает, глядя на меня прикрытыми глазами, и смущённо улыбается; ярко-розовые щёки блестят от пота, с уголка глаза по виску стекает капля. Отдышавшись, она вновь чмокает губами и тихо смеётся, поглаживает пальцами увеличенные половые губы и сжимает грудь. Коснувшись члена, девушка осторожно обхватывает его дрожащими пальцами и медленно работает рукой; я двигаюсь навстречу. Сердце стучит надрывно, внутри всё сжимается, когда ладонь трётся о раскрытый кончик, приближая меня к оргазму. Витт кусает губу, сосредоточившись, и помогает себе второй рукой. Обхватив ею яйца, биолог мягко сжимает их в ладони и задевает ноготками, почему-то заставляя чувствовать себя самцом-производителем на ферме. Я раздвигаю ноги и смахиваю с лица пот, стараюсь думать только об ощущениях. Движения становятся более резкими, доставляя небольшой дискомфорт при слишком сильном раскрытии кончика, а колени непроизвольно подрагивают, пока сперма медленно поднимается вверх по стволу; мысли перекрывает волна наслаждения пополам с облегчением. В тишине комнаты слышно, как белые капли падают на горячее тело — Витт морщит аккуратный носик, но не разжимает ладони, выдаивая всё подчистую. Сперма покрывает её живот и груди густыми струйками с каждым ритмичным движением, я ощущаю тянущую боль в яйцах. Когда внутри не остаётся ничего, она немного дольше стимулирует горячий и мокрый ствол, массирует яйца в ладони, и я дышу открытым ртом, ещё больше походя на самца какого-то животного.       — Мр-р, Витт... — подняв голову вверх, я жмурюсь от яркого света и удовольствия, двигаю тазом навстречу нежным прикосновениям. Виттора ещё немного потирает мой член между своих рук, заставив издать короткий стон, и наконец отпускает его, сложив пальцы тугим колечком и одним движением собрав со ствола густой биоматериал. Нехотя раскрыв глаза, я вижу, как она по-кошачьи изгибается на промокшей постели, согнув руки в локтях, и разглядывает пятна на коже. Проведя по одному пальцами, она осматривает вязкую жидкость, перебирает её и отправляет в рот, тщательно облизывая все пальцы и едва не вызвав у меня приступ тошноты. Теперь целовать её хочется меньше, поэтому я нагибаюсь и легко чмокаю моего любимого биолога в щёку, влажную от пота, и стараюсь не прикасаться к испачканной коже. Витт сцепляет пальцы у меня на шее и вздыхает, показательно облизывается, дразня своим отвратительно-извращенским поведением, и теперь уже я морщу нос. Ноги всё ещё дрожат после оргазма, в голове шумит, а в животе прокатывается приятное ощущение, как при падении с высоты. Девушка внизу сладко потягивается.       — Завтракать?       — Да ты уже...       Виттора цыкает и легко хлопает меня по руке, всё же улыбнувшись краем губ. Её глаза красиво отражают яркий свет, блестящий капельками пота лоб перечёркивает прядь вьющихся волос. Я внутренне переступаю через собственное отвращение и медленно целую губы Корданы, стараясь не зайти слишком далеко. Тонкие пальцы медленно чешут затылок сзади, заставляя вздрогнуть от мурашек по коже.       Теперь это лето стало ещё более жарким.