Ошибка выжившего

...Где-то в Неваде: 24.XX.XX

Он был жесток. И мне никогда не была понятна причина, по каторгой он с такой яростью разбивает грантам головы. Каждый раз смотря на его лицо, скрытое под маской, во время боя, мне казалось там мелькает что-то зловещие. Намного более ужасающее чем беспощадные убийства. Красные огоньки. Такие же красные как небо в Неваде, пол в зданиях где побывал этот кошмар, и его руки запятнанные грехами. Отблеск безумия мелькал в его глазах словно пламя моей, только что зажжённой зажигалки. Хэнк Дж Уимболтон был полным уродом, в голове которого, либо не было ничего, либо, внутри его черепа, два полушария устраивали войну на постоянной основе. А иначе, объяснить его жуткие залипания в одну точку, странные реплики сказанные в никуда посреди всеобщего молчания и не мигающие кажущиеся просто точками, глаза, объяснить было просто невозможно. Однажды он просто встал посреди комнаты и уставился на стиральную машинку. Нет, я конечно знал что на неё можно залипнуть, но чтобы стоять и не двигаться, абсолютно никак, мать вашу, на протяжении ебаного получаса? Если бы мне не довелось увидеть его в тот момент за этим занятием, я бы не поверил что такое бывает. Уверен если бы всё вокруг, кроме этой маленькой машинки призванной служить людям, вдруг остановило своё движение он бы продолжал наблюдать. Жить с ним трудно. Особенно когда не понимаешь намерений. Или ,когда за такими бытовыми мелочами, забываешь кем он может быть. Кем он является, в сущности на самом деле. Вот и я...Совершенно забыл однажды... Хэнк может выглядеть спокойно, и при первой встрече, кажется что он просто витает в своих мыслях. Задумался о чем-то, вот и молчит. Но когда живёшь с ним достаточно долго чтобы подметить странности, в странном поведении, вот здесь начинает ехать крыша . Обычно, встретиться взглядами с кем-то кого ты знаешь не первый год, нормально, верно? Ничего такого да? Ага. Только не с Хэнком. Он смотрит в душу. Его не выражающее ни-че-го лицо, становится просто черным пятном с нарисованными глазами. Жуткими глазами. И он может смотреть "так", очень долго. Благо, я ещё не попадал в ситуации, когда он хочет тратить больше минуты на это. Не знаю, может я бы сошел с ума от ожидания. Отгоняю жуткую мысль прочь и разлепляю глаза навстречу новому дню. Касательно этого: обычно, я ухожу покурить, желательно куда-нибудь, где никто не спалит меня за этим занятием. Особенно, если это какой-нибудь Док . И чаще всего, таким тихим местом оказывается кухня. Та правда, по ряду вынужденных причин находится этажом выше моей комнаты. А вопреки привычным стереотипам, никаких “семейных” обедов мы не проводим. В распоряжении Уимболтона целый этаж, и к нему пости никто не поднимается. А привычки звать к себе гостей он пока не завел. Так что всё проходит достаточно спокойно, по крайней мере, до тех пор пока Хэнк не объявляется в коридоре. Он подкрадывается как тень, бесшумно. Так, словно его не существует. Подходит близко, и стоит, до тех пор пока ты не почувствуешь его взгляд или дыхание. Я пару раз чуть не умер. Почти давился сигаретой и обжигая горло кашлял. Он ведь даже "Доброе утро" не скажет. Но это ладно. Страшнее, когда он без повода просто отрывает тебя от земли и отставляет на пару метров в сторону. Как стул! Как стакан который мешает дотянуться до специй! Честно говоря, каждый раз вспоминая об этом, гадаю, он действительно не понимает что это слишком, или издевается? Если конечно это понятие ему знакомо. Вздыхаю, тру лицо ладонью и наконец тушу сигарету о бетон с внешней стороны дома. Сквозь маленькое, почти квадратное окошко, рука пролезает без труда и я чувствую холодный порыв злого ветра. Окурок отправляется в мусорку под раковиной, когда я наконец нахожу в себе силы подняться и выбросить его. Машинально сую руки под струю холодной воды, лениво потираю с каждой стороны. Через несколько мгновений, понимаю что залип. Морщусь . Этот этаж плохо на меня влияет . Какое-то неясное желание, толкает меня выключить воду, и стряхнув лишнюю влагу, шагнуть в коридор. После этого, обычно, я предпочитаю уйти. Сбегаю по лестнице, максимально тихо чтобы никого не потревожить, словно пытаясь загладить вину после того сколько шума я и так произвел до этого. Однако не в этот раз. Странный интерес, и слишком активная моя привычка задавать самому себе вопросы, на которые нет ответа, рождает заинтересованность. Поведение моего напарника, заставляет меня действовать необдуманно. Дохожу до его комнаты. Дверь в неё приоткрыта, и честно говоря почти сломана. Бессмысленно болтающийся на петлях кусок фанеры , я толкаю пальцами. Он легко поддается и я проскальзываю внутрь. Бывают моменты, когда мне кажется что испытывать судьбу таким образом, мое негласное хобби. Оглядываясь, понимаю что не наблюдаю объект своего изучения в его естественной среде обитания. Это даже почти обидно, я сюда для чего пришел? Кусаю губы, разворачиваюсь и тут же отшатываюсь назад, встречая того, кого искал. Хэнк будто бы не удивлен. Словно он прекрасно знал что я снова здесь. Вот, о чем я и говорил! Огромная черная кошка .... Нет! Пантера! Хищник во всем своем естестве. Мурашки от одной его тени. Мы пялимся друг на друга какое-то время, потом, он так же как и я секунду назад ,оглядывает комнату беглым взглядом. – Зачем пришёл? Я вздрагиваю. Не ожидал что он спросит. А я как на зло и сам не знаю. – Искал тебя – Сдуру отвечаю я , и тут же понимаю во что вляпался. Зачем ? Нахрена он мне? Мне! Человеку с которым.... Замечаю на себе взгляд кошмара, он комично склонил голову в бок, в явном недоумении. Его немой вопрос я уже задал себе сам. Молчу. Это становится напряжённым. – Я...э… – Сглатываю, голос звучит хрипло, так будто я давно разучился говорить . –Хотел взять твою гитару ... Ну знаешь... Ничего лучше не придумалось. Пока Хэнк обрабатывает мой ответ, а для меня это кажется вечностью, пытаюсь представить как это выглядит для него. Отлучился ты значит на пару минут, возвращаешься, а в комнате тебя ждёт полуголый горе-музыкант. Мда... Ей богу начало для порнухи. В первые за долгие месяцы, чувствую себя некомфортно в трусах и майке на пару размеров больше меня самого. – Тебе ? –Наконец доносится до моего сознания , и я так же не думая о последствиях, киваю. – Зачем ? Кажется я завладел его вниманием. Хэнк сверлит меня взглядом совиных гранатов, и кажется теперь, намного сосредоточеннее чем раньше. Я невольно напрягаюсь, сжимаю руки в кулаки. Под слоями беспокойных мыслей, которые сегодня преследуют меня теряется здравый смысл и воля. Выражение лица моего собеседника, его голос и положение тела выглядели как минимум угрожающе, но почему-то я чувствую эту угрозу лишь сейчас. Опять же, думаю он так не считает. Для Хэнка, такое поведение наверное одно из самых дружелюбных . Я понимаю что пауза затянулась. Где-то под корой черепа начинает копошится настоящая паника. Навязчивая, раздражающая, как скрежет крысиных коготков под половицами. Наконец, разлепив пересохшие губы выдаю.– Сыграть ....– Понимаю что звучит по идиотски и совершенно не для меня, ведь играть я не умею от слова совсем. Поэтому добавляю—Попробовать. Секунду мы молчим, застывшие в звенящей тишине комнаты. Такой, что даже дыхания не слышно. И вдруг, мой напарник срывается с места, обходит меня стороной так что я непроизвольно отшатываюсь от темной фигуры. Не смея оборачиваться, жду.Секунда за секундой тянется почти как вечность. И вот, Хэнк вновь оборачивается ко мне. Чувствую мелкий порыв воздуха с его стороны который отдается холодком на коже. А в мою спину, в промежуток между лопаток, касаясь позвонков, упирается что-то ещё более обжигающе холодное. Тело словно наливается свинцом. Каким-то бешеным усилием воли, как отрываешь голову от подушки после кошмара, я заставляю себя обернуться. Чтобы почувствовать себя блондинкой из анекдотов . Хэнк протягивал мне свою малышку, и её гриф упирался мне в спину подобно лезвию. Аккуратно беру гитару ослабевшей ладонью, и чуть не роняю, совсем не ожидая что она может быть такой тяжёлой. Озадаченно смотрю на Уимболтона. Боже, и чего я так разнервничался? К чему весь этот цирк? Я же знаю его так долго. Вздыхаю опуская взгляд в пол и уже отгоняя тревожные мысли угукая в качестве благодарности. "Ну вот , теперь точно можно уходить " — думается мне. Ага как же. Тяжёлая рука Хэнка падает мне на плечо, он сжимает мою майку с особым пристрастием. Была бы его воля, он бы с лёгкостью поднял меня над землёй как щенка. – А теперь.... Его голос грузно разрывает рамки моего сознания своим глубоким, утробным басом. Хэнк то ли рычит, то ли хрипит. Застав меня врасплох этой демонстрацией возможностей своего голоса. – Говори что тебе действительно, было нужно, Деймос . Я в панике проклинаю все свои когда-либо родившиеся больные идеи, как либо в последствии связанные с Хэнком Дж Уимболтоном. В том числе и предательство A.A.H.W., и сегодняшний визит на второй этаж. Вопрос заставляет задуматься над тем , о чем я до этого совсем не думал. Руки сжимают в пальцах гриф гитары, случайно задевая струны. Кошмара это привлекает больше чем я и он забирает гитару обратно, лишая меня единственного островка безопасности в этой комнате, который был мне доступен. К удивлению, бедный инструмент грубо отбрасывают в сторону, но ожидаемого грохота не раздается. Посмотреть что там на самом деле произошло с пятиструнной леди не представляется возможным, хотя догадываюсь – ей повезло упасть на что-то мягкое. Теперь я один на один с красными линзами, которые не мигая застыли у самого моего носа . – Воу Хэнк… –Издаю нервный смешок и прикусывая губы. Руки начинают дрожать и я не могу ни контролировать это, ни понять причину по которой моё тело реагирует именно так. Отвожу взгляд, пытаясь не смотреть на собеседника, но не смотреть не получается и я возвращаюсь к тому с чего начал. – Я ...не знаю...– Наконец выдаю я и неожиданно, такой ответ его устраивает. Мужчина в чёрном склоняет голову вновь, и смягчается. Теперь, отблеск в его очках позволяет мне разглядеть под ними его глаза. Это меня немного успокаивает. Я вижу его лицо весьма редко, и иногда даже забываю что он вообще человек . – Не знаешь? – Переспрашивает Хэнк и я почему-то начинаю неловко улыбаться. Еле заметно киваю, опускаю плечи которые уже начали затекать в необычном положении. Его рука всё ещё сжимает мою майку за воротник. Столь близкий контакт, со столь опасным человеком, в чьей опасности я не сомневаюсь нисколько, заставляет меня стараться контролировать каждый мускул, каждый издаваемый мной звук от чего становится сложнее дышать. Но это меня не спасает, ибо мгновение - и Хэнк действительно поднимает меня над землёй. Кожу на шее больно продавливает ткань . – Тогда почему ты ещё здесь? – Шепчет Уимболтон. Конечности ледянеют от безразличия в голосе. О чёрт, он не в духе! И как я этого не заметил? Ну да, как будто по нему хоть что-то можно понять! Иногда даже не ясно дремлет он или наблюдает за каждым твоим шагом, вот и попробуй угадать как он чувствует себя сегодня! Судорожно хватаюсь за впившийся в горло ворот алкашки. Задохнуться не боюсь, нет, скорее меня возмущает само положение в котором я оказался. Я знаете ли, больше люблю ходить, а не косплеить черешню. – Хэнк пусти ! –Визжу я как испуганная овчарка. Ну или скорее тихо скулю, но все ещё как собака. Кошмар же, на мою просьбу так и делает. Я с грохотом падаю на пол, больно ударяясь коленями о бетон под небрежно постельным линолеумом, который совершенно не загасил силу удара . Сгибаюсь от колющей, горячей и раздирающий пытки для моих суставов, коим приходится сейчас не слаще меня самого. Боль заставляет меня завыть, и тут же быстро заткнуться ради сохранения жизни. Мысленно хочу найти объяснение своему беспомощному состоянию, ибо ловлю себя на том ,что не пытаюсь сопротивляться. Хочу, и не нахожу. В любом случае у меня больше нет на это времени. Хэнк грубо толкает меня в плечо, в то самое на котором до этого почивала его ладонь. От удара, я падаю на спину. Из груди выбивает воздух, я пытаюсь вернуть контроль над телом, приподняться и наконец посмотреть на хозяина комнаты, особенно грубого сегодня. Но ботинок с тяжёлой, рельефной подошвой принуждает меня лежать смирно ещё одним ударом, на этот раз в челюсть. Зубы чудом остаются целы, я отделываюсь только ссадинами на щеке и онемением, хоть и морщусь от крови заполнившей рот. По сравнению с тем, каким жестоким он может быть во время боя, это ещё очень даже нежно. Уимболтон, возвышается надо мной, и от этого зрелища комнату наполняет зловещей аурой, превращая её в коридоры здания A.A.H.W. Я чувствую себя поверженным агентом, за одним исключением : они, чаще всего умирают быстро. – Хочу чтобы ты понял. –Вдруг совершенно спокойно заявляет кошмар и я вздрагиваю снова. В его руке армейский байонет, частый любимчик агентов, и Хэнк, судя по всему намеревается его использовать. Снова ловлю себя на бездействии . Мой напарник крутит в руках лезвие , а потом садиться на меня , и придавливает к полу . В его лице, скрытом под маской, я замечаю еле заметное ехидство . Он хватает меня за запястье и приставляет к руке нож. К самой уязвимой, болезненной , внутренней части. – Я не терплю беспорядка, и особенно , на своей территории. Что именно он назвал беспорядком, я не совсем понял. Возможно он имел ввиду моё существование, но мысли были заняты другим . Нож не двигался. Он был достаточно острым чтобы убить, однако недостаточно, чтобы легко резать кожу . И кошмару, было по видимому интересно, где тот предел давления , после которого плоть разойдётся по месту разреза словно по шву. Он усиливал давление смотря в моё испуганное лицо. Я пытался одергивать руку, извиваться подобно угрю на сковородке — безуспешно. Хэнк был сильнее. Он держал меня мертвецки сильно. Наблюдал за сменой эмоций на моём лице. От страха до смиренного отчаяния и от отчаяния до новой порции ужаса. – Ты понял ? Рявкнул он, и я нашел в себе силы лишь судорожно закивать. – Я не слышу , Деймос .–Всё так же сурово, однако не повышая голоса хоть сколько-нибудь, произнёс мой напарник заставляя меня ответить. Я как натянутая струна готовая вот-вот разорваться. И сквозь красные линзы, все что доступно мне заметить так это довольный, садистичный прищур. Вот же угораздило быть настолько для него интересным! – Да ! Да ! Хорошо!– Выкрикиваю. – Я не буду тебя беспокоить больше ! Хэнк! Я понял ! Прости ! –Глотая воздух тараторил я в надежде отделаться лёгким испугом . Но для Хэнка , слов было недостаточно. Он сделал последнее усилие, и я взвизгнул. Боль прокатилась по руке щемящей судорогой, смешиваясь с кровью потекла вниз пачкая лезвие и капая на пол. Как заворожённый, мой оппонент смотрел на свежую ножевую рану какое-то время, а я какое-то время “позволял” ему это делать ... После, он наконец отпустил. Моё сердце, которое всё это время сидело в груди тихо, словно притаившись от хищника, застучало как бешеное. Взревело,как мотор заведённого без ключа мотоцикла. Хэнк позволил мне подняться, а я, так и сделал неловко выползая из под него. Быстро, насколько мог продвигаясь к выходу. Ноги гудели и тряслись. Сжимая на руке свежее ранение, скорее инстинктивно чем из необходимости, я добрался до кухни. Расстояние между нами не могло бы спасти меня, но дало бы фору хотябы для того чтобы схватить что-нибудь острое. Я пошарил в тумбе и на захламленном столе, в попытке найти бинты, хоть сколько-нибудь свежие. Свежих не нашлось, поэтому пришлось довольствоваться тем что было . Я распутал небрежно скомканные обрезки марли, выбрал из них самый длинный кусок и принялся перевязывать порез. По меркам жестокой Невады — не глубоко и не смертельно. Другое дело что я вообще был не готов даже к этому . Узел затянул помогая пальцам зубами . Кровь напитала недавно белые, ну или почти белые бинты. Я застыл , наблюдая как расползается красное пятно, медленно и постепенно захватывая всё новые участки марли. На этаже было тихо. Из звуков , только издаваемые мной, шумное дыхание и скрежет ногтей о поверхность стола. Я присел, и тут же воровато обернулся, опасаясь призрака этого места. Напрасно. Никого там небыло.