Как заставить тебя полюбить?

Комната была поглощена непроглядным мраком, и лишь тонкая полоска лунного света падала на такой острый, но в то же время мягкий профиль. Казалось, что человек растерян, напуган или даже опечален, но если знать кому принадлежит сие описание, то вышеуказанные варианты отметаются сразу. Он был напряжен, рассержен и зол. Его выдавали нервно подрагивающие плечи и приходящее в норму дыхание, которое с каждым вдохом и выдохом становилось все медленнее и медленнее. Валтору было несвойственно проявление агрессии или каких-то негативных эмоций. Он преодолел большое количество дней, недель и месяцев, в течение которых он учился подавлять в себе резкое желание врезать по чей-нибудь наглой морде или, схватив за грудки, прошипеть прямо в лицо все самое неблагопристойное, что приходило на ум. В общем, все то, что дамы из высшего круга старались избегать. Стоя в дверном проеме и наблюдая за мужчиной, Блум начала ловить себя на мысли, что ни разу не видела его в агрессивном состоянии. Когда он рвал и метал, кричал так, что стены содрогались. Она ни разу не видела, как он поднимает на кого-то руку. Ни разу не видела, как он кричит на кого-то. Ни разу не видела его темную сторону. Девушка знала, что она есть. Где-то там, куда вход ей запрещен. Там, где собрано все самое и самое плохое, все самое ужасное. Куда ей точно не попасть. Он не даст. Он не позволит ей увидеть себя таким. Он не позволит СЕБЕ предстать перед ней таким. Девушка вышла из своего укрытия и направилась прямо в «лапы зверя». Боялась ли она? Нет. Опасалась ли чего-то? Возможно. К сожалению или к великому счастью, современные технологии позволяют слышать собеседника на большом расстоянии при учете того, что он не стоит на громкой связи. Блум была очень «опечалена» тем фактом, что Огрон считает ее сумасшедшей. Что вся история ее жизни была выдумана, что придумано это все было для привлечения внимания такого мужчины как Валтор. В общем, она предстала в его глазах глупой психопаткой, находящейся не в ладах со своим тараканами в голове. Что ж, да будет так. Аминь. Ее маленькие ладони обвили широкие плечи русоволосого. Медленными движениями она начала гладить его, начиная с верхней части туловища и спускаясь к низу. Она почувствовала, как он сначала напрягся, а потом начал потихоньку расслабляться. Легкие, невесомые дорожки поцелуев стали прослеживаться от края плечевого ската и доходить до его очерченных скул. Она как кошка была покладиста и мягка, но если надо, то могла выпустить коготки, тем самым показать, что нет, не стоит меня обижать. — Не буду обманывать: я слышала ваш разговор, — пауза, параллельно которой она продолжала свои маневры с поцелуями, — хоть ты и сказал, что доверяешь мне на все сто процентов, а это очень ценно для меня, любимый, я клянусь тебе своим сердцем, что вся история моего детства настоящая. Не лживая, не придуманная ради привлечения твоего внимания. Она настоящая, просто забытая и отложенная на самую верхнюю полку воспоминаний, куда я точно поленюсь залезть. Блум опустила руки, выпустилась из полуобъятий Валтора и обошла его, встав прямо перед его носом. На фоне него она была маленькой пигалицей, что в ширь, что в рост. Одним своим видом он внушал страх. От одного только взгляда коленки начинали дрожать, а инстинкт самосохранения кричать, нет, ОРАТЬ, что пора тикать. Но она стояла перед ним в домашних шортах, его черной футболке, которая была больше нее на два-три размера, а на ее прекрасной головушке виднелся недопучок, недохвост. Ее маленькие пальчики аккуратно захватили в свой плен его подбородок, и в следующую секунду он почувствовал на своих губах ее. Ее маленькие пухлые губы целовали нежно, аккуратно и так мягко, что не хотелось отпускать их ни на долю секунды. — Я, может, и не от мира сего, но ведьмин шабаш тоже могу устроить, — заговорщическая улыбка промелькнула на ее лице. — Так что скажи ему, что еще одно едкое высказывание в мою сторону и вместо члена у него вырастит хвост, а с таким агрегатом, боюсь, он далеко не уйдет. — А как же Флора? Что прикажешь делать ей? — лицо его расслабилось, и даже появились отголоски улыбки. — Хм, дай-ка подумать, — сделав вид, что она заинтересована в освобождении вышеупомянутого, девушка рассмеялась. — Мне пофиг, а точнее — это не мои заботы. Ведь я же не от мира сего. Такой притворный пофигизм, за которым скрывалась обида. Обида за слова, сказанные в ее сторону. Обида, что о ней так думают. О ней, для которой попытка открыться новым людям была сродни поменять имя и фамилию, вычеркнуть всех близких из жизни, уехать в другую страну и начать жизнь с чистого листа. Она поняла, что Огрон не тот человек, который готов посочувствовать каждому пятому встречному. Да будь ты дочерью президента, он рассмеется в лицо и еще сверху добавит какая же ты тупая дура. — Ладно, герой, пошли ужинать, а то перцы остывают. — Перцы? — Ну да. — А когда мы стали вегетарианцами? — Тогда, когда моя последняя здоровая нервная клетка улетела, помахав на прощание ручкой. *** Русоволосая очень редко выезжала на задания одна. Она в принципе не любила участвовать в такого рода занятиях в одиночку. Кровь, крики и перекошенные лица — все это девушка приняла не сразу. Конечно, со временем она свыклась и начала относиться легче, даже с каким-о пониманием. Довольно прохладный ветерок завывал в ее приоткрытое окошко, отчего вызывал у девушки мурашки. Очередные тучи заволокли в очередной раз небо. Не видно было ровным счетом ни-ху-я. — Да, Флора. Такими темпами ты скоро начнешь вести ночной образ жизни и плавно перетечешь из человеческой формы в вампирообразную. Разговоры с самой собой давно перестали смущать Флору. «От одиночества еще и не такая привычка появится», — любила оправдываться девушка. Правда, сейчас этого стало меньше, в силу того, что появился в ее жизни один персонаж, который лишает ее одиноких будней при помощи самого себя. Остановившись около неприметной калитки, отгораживающей небольшое поселение от проезжей части, девушка начала выискивать название. — Ка-ру чего, блин? Мне что, перед тем как поехать сюда, надо было шаманскому языку обучиться? Дурдом какой-то, — подсвечивая фонариком вывеску, девушка пыталась прочитать название данного места. Монумента. Археологических залежей. Нет, ну а что! Двадцать первый век на дворе: мегаполисы на каждом пятом шагу строятся… живи не хочу! Какой черт их сюда тянет… Перед ней стояла задача: найти, обезвредить и убить. Она, конечно, думала, что могут возникнуть проблемы, но не с самого же начала. Чертова деревня со своим чертовым названием. И как ей его искать? — Кого-то ищешь, милая? Развернувшись на сто восемьдесят градусов, перед Флорой предстала весьма миловидная бабушка. Высокая, что весьма странно для ее лет. Старики все же теряют рост с годами. Волосы белокурые, такие красивые, что глаз не отвести. Одета была в простое сиреневое платьице, поверх которого было накинуто пальто. На голове повязан платок с весьма замысловатым узором. — Ой, добрый вечер! Не ожидала кого-то увидеть в столь позднее время, да еще и в такую погоду. — Это дело обыкновенное. Я с собачкой своей только в такое время и прогуливаюсь, видишь ли — бояться ее. И только после этого девушка заметила, что рядом с женщиной стояла здоровая собака. «Не дай Бог скажу чего-то не того, и сожрет, — отметила про себя русоволосая. — Это же не собачка, а собачище…». — Очень милая, — через силу выдавила из себя Фло. — Как зовут? — Милли. Она у нас такая милая, что и имечко решили подобрать подходящее. — Не то слово, подходящее так подходящее. Помолчав несколько секунд, девушка решила все-таки спросить. — Вы случайно не знакомы с неким Рюком Зеингом? — Ой, как же не знакома? Этого прохвоста весь поселок знает. Кому только не должен здесь. А еще все в округе знают его не только по его долгам, но и по пьяным шабашам. Поговаривают, что он у себя в доме наркотики держит. В общем, ничем хорошим не славится. — А где я могу его найти? — Щас как заедешь, то поверни налево и до упора. Голубой домик с проломленной крышей — его. — Спасибо вам огромное, очень выручили. — А ты зачем по его душу приехала? Вот блин! Она же может и полиции сдать. Мало-ли. Понятно, что это замнут, но создавать лишние проблемы бабушке не хотелось. Подумав, девушка ответила. — Невеста я его. Ну, как невеста… бывшая. Сбежал от меня два года назад. Вот приехала показать фотографию сына и рассказать каким растет его чадо. Лицо беловолосой нельзя было разглядеть, зато услышать резкую перемену в голосе вполне возможно. — Батюшки, дак он еще и никудышный отец? — Как оказалось — да. — Ладно, ступай, милая. А то заболтала тебя. Пусть у тебя все будет хорошо и у сыночка твоего. А кавалеру своему по ушам надавай! Как таких свет белый носит? — Сама не понимаю, — но эта фраза уже была не услышана, так как женщина скрылась за поворотом. — Значит, голубенький домик с проломленной крышей… *** Оставив машину в глубине леса для перестраховки, девушка двинулась в сторону нужного дома. Ночная прохлада и легкий запах снега закутывали ее в свой морозный кокон, заставляя ежиться и покрываться мурашками каждые пять минут. Разглядывая различные постройки, встречающиеся на ее пути, а также участки, иногда заваленные мусором, девушка невольно начала отмечать про себя как же здесь тихо и одиноко. За время ее короткого пути она не встретила ни единой души, кроме той бабушки, любезно предоставившую ей информацию. Неужели люди как раз и приезжали сюда за этой глубокой, съедающей тишиной и абсолютным одиночеством? Им так нравилось находиться вдали от цивилизации? Множество вопросов крутилось в ее маленькой голове, но ни на единый она так и не нашла ответа. А меж тем, перед ней предстал тот самый домик. Аккуратно спрятавшись за кустами, которые разрослись перед окнами и передней частью дома, девушка стала высматривать свою цель в глубинах дома. Где-то вдалеке горела лампа, а по стенам постройки бегала тень, довольно худая и тощая. «Значит, проблем не возникнет», — Флора начала продвигаться дальше. Отперев калитку и аккуратно прошмыгнув во внутренний двор, девушка отметила про себя захламленность пространства. — Какой же ты свинья. Такого и убивать не жалко. Проходя дальше, она все чаще и чаще подмечала убогость этого места. Разбитые бутылки, лежащие практически повсюду, добавляли какого-то противоречивого антуража. Порванные покрышки, пластмассовые бутылки. Зачем они тут находились и для чего должны были использоваться… На эти два вопроса она так и не смогла найти ответа. Дойдя до входной двери, до нее начали доноситься отголоски то ли какой передачи, то ли какого-то разговора. — Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанское, — сказала девушка, после чего выломала дверь и с пушкой в руках направилась обследовать дом. Внутри же было не лучше. Грязные стены, пропитанные сыростью и сигаретной вонью. Плесень, так охотно распространившаяся по всему потолку. И горы бутылок… Горы стекла и мусора, занимавшие практически каждый свободный участок в этом доме. Миновав кухню, девушка стала медленной поступью преодолевать расстояние от начала коридора до входа в гостиную. Оттуда и шел этот странный звук. Прислушавшись, девушка поняла, что это всего навсего голос ведущего. —…Кэрол, расскажи нам, кому ты обязана своим успехом? На секунду девушка остановилась, прислушиваясь. — О, Мартин, могу сказать тебе точно и со сто процентной уверенностью, что обязана я всего лишь навсего себе. Я была настолько блистательна и обворожительна, что продюсеры просто не смогли мне отказать. Они были поражены мной, моим голосом и моей харизмой. Флора продолжила идти и, уже чуть-ли не переступив порог комнаты, услышала весьма странную реплику. — И все же: кому ты обязана? Ведь, как известно, в шоу бизнесе нельзя добиться больших высот только через законные пути? Или ты, хитрая лисица, все же смогла обхитрить систему? — Ты мне льстишь, но так уж и быть расскажу. Великий Уильям Шекспир говорил: «Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце». А это значит, что я готова идти самыми скрытыми и извилистыми путями, лишь бы прийти к цели. Готова нагло врать и красиво выходить из ситуаций, даже если мне потребуется кого-то подставить. Ведь мир несправедлив, и, если ты хоть чего-то желаешь добиться, не мечтай. Действуй, иди по головам. Но всегда думай в первую очередь о себе, даже если тебе придется кем-то пожертвовать. Завернув за угол, сердце пропустило удар. Мужчина, сидевший в кресле, был мертв. Об этом говорили повисшая голова и нож, которым проткнули лоб грешника. Но не только это смутило девушку. Нож служил держателем для какой-то бумажки. Подойдя ближе, Флора вынула острый предмет из головы вышеупомянутого, перед этим, конечно, надев перчатки, и только затем взяла записку. Маленькая бумажка желтого цвета ярко контрастировала с красным. Выглядело ужасно и одновременно завораживающе. Только после того как эффект неожиданности прошел, и нотки осознанности начали возвращаться к хозяйке, Флора перевела фокус внимания на текст в записке. Почерк размашистый и даже слегка корявый. «Писали в спешке?». — Так, что тут у нас? В записке было: — «Игра окончена, девочки. Спокойная жизнь, казавшейся до этого момента неспокойной, теперь начнется цениться еще больше. Мы советуем спрятаться подальше, а то серый волк придет и все-таки цапнет за бочок. До встречи». Что за бред? Что за игры? У нас здесь розыгрыш какой-то, о котором Блум успешно ее забыла предупредить? «Серые волки, спокойные будни», — текст написал какой-то сказочник или учитель начальных классов, который не смог привить детям любовь к литературе? Первое, что поняла девушка — надо бежать. Бежать и не смотреть назад. *** — Да, Флора, привет. Как все прошло? Рыжеволосая уже готовилась ко сну, как тут поступил звонок от ее лучшей подруги. Она знала, что Фло поехала на встречу к этому индивидуму, поэтому решила подождать, пока она перезвонит и расскажет как все прошло. Подняв трубку, она услышала не очень дружелюбный, но и одновременно не совсем спокойный голос. Кратко пересказав свою вылазку и содержание послания, собеседница стала ждать последующих указаний. Голова кипела от наплыва информации. Открытых угроз им никогда не поступало. Тем более таким интересным способом. — Так, слушай меня внимательно. Ты сейчас где? — Я еду в сторону дома Огрона. Блум, мне страшно. Отрезанная голова, продырявленный ножом лоб. Это даже для нас с тобой выше разумных границ. — Я понимаю, тебе страшно, успокойся. Поезжай домой, а по прибытии расскажи Огрону все в подробностях. Как расскажешь, пусть он позвонит Валтору. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — Да, Флора. Сдается мне, что это наши одни очень старые и одни очень «любимые» знакомые. — Хорошо, поняла тебя. До связи. Трубку положили, обозначив, что разговор завершен. К девушке снова вернулись все те переживания, эмоции, страхи и воспоминания, которые она так старательно пыталась запереть под ключ. Картинки снова начали складываться в пазл, так нещадно терроризируя ее бедный мозг. Голоса начали нашептывать: «ВИНОВНА, ВИНОВНА. ЕСЛИ БЫ НЕ ТВОЙ ИДИОТСКИЙ ПОСТУПОК, ОНИ БЫ НЕ БЫЛИ МЕРТВЫ. ТЫ — ИДИОТА КУСОК…» — НЕТ, — по комнате прокатился яростный, болью наполненный крик, — не смейте меня обвинять, не смейте. Только не здесь, только не сейчас… — а голоса меж тем продолжали докучать. Где-то проснулась маленькая Блум, в истерике просившая помощь. У кого же она может просить помощи, если взрослой Блум самой нужна помощь. Кто может прийти и успокоить ее? В порыве истерики девушка не заметила, как медленно скатилась по стенке вниз и обхватила свои колени руками. Сидя в такой позе, она представляла, что скрыта от всего мира, и никто не может ее найти, а тем более достать. А в ее маленьком мирке есть только одна она и её страхи, опасения и боязни. — Блум? Из раздумий ее вывел знакомый голос, который был для нее в такие моменты как маяк в непроглядной тьме. Подняв лицо, она столкнулачь с льдистыми и холодными глазами, от которых веяло защитой и опасностью одновременно. — Что случилось? Она находилась будто в трансе. Не отдавая отчета в своих действиях, Блум припала к его ногам. — Валтор, не отпускай меня. Не отдавай меня ему. Он придет и заберет меня. Он уже пришел. Пришел и дал понять, что поставит на моей жизненной линии огромную жирную точку. Мужчина не до конца понимая, что происходит, начал медленно опускаться на коленки, параллельно утягивая в свои объятия рыжеволосую. — Давай успокоимся, и ты мне расскажешь все по порядку. Почему это я вдруг должен тебя отпустить, и кто должен прийти и отобрать тебя у меня, хорошо? — легкий кивок послужил ответом на вопрос. — Валтор, Флора поехала сегодня на задание. Она должна была обезвредить приемника и просто уйти. Но когда она пришла, оказалось, это не она ждала жертву, а жертва ждала ее. Ее взгляд, полный паники, так и кричал за нее. Она была напугана до чертиков. И он знал только одно событие, из-за которого она была так же напугана при воспоминании о нем. — Валтор, Они пришли за нами. Пришли поставить точку в наших с ней историях.