Забыть всё, что знаешь, – вот что нужно. Всё, что якобы знаешь о жизни, о любви и дружбе, и главное — о нас с тобой.
</I>Темнота
Яркий солнечный свет нагло проглядывал сквозь занавески окон, заставляя мои веки быть поднятыми. Постель была пуста. Настенные часы показывали начало восьмого утра. Счет пошел на часы. Добраться до храма к 10, пробыть там 40 минут, дорога до аэропорта – еще 20 минут. Рейс до Бангкока в 12.30. Мы с Кираном решили лететь в Таиланд: во-первых, легче замести следы, сеть дюжины никак не влияет на королевское семейство, следовательно, ушей и глаз там нет. Плюс, оттуда чаще летают рейсы в Лондон, в отличии от графика Калькуттских рейсов – раз в неделю. Пока я лежала в постели, размышляя и прокручивая план в голове вновь и вновь, рука сама потянулась к животу, поглаживая его. <i>«Я сделаю все, чтобы ты был в безопасности, мой малыш. Я покажу тебе свободный мир» - мелькнуло в голове. «Без ограничений, без страха, без ритуалов, без крови и насилия» - скользнула мысль следом. В дверь постучали. Три коротких удара – это Киран. - Войдите! – крикнула я, натягивая на себя халат. - Мала, я готов. Готова ли ты? —спросил он серьезно. И когда он успел стать таким взрослым и серьезным? Пару месяцев назад он думал только о девочке из своего класса и занятиях баскетболом, а теперь планирует побег из страны вместе со мной и бьет себя в грудь, говоря, что возьмет ответственность за ребенка на себя. Кир, мой маленький, не так должна была сложиться твоя жизнь. Ты должен был учиться в школе, ходить на свидания, напиваться и получать от меня выговоры за свое безрассудство. Что ты сделала с нами, Калькутта? - Прием! Прием! Земля вызывает Амалу Басу! - А? - О чем ты задумалась? – его внимательный взгляд. Ну почему он так резко повзрослел? Так быть не должно! - А…Да, Кир, я готова, или нет. Не знаю…. - Значит готова, давай, быстренько, хоп, хоп, и оделась – он бросал в меня чоли и улыбался. Схватив топ, я зашла за ширму, шелка ночного платья упали к ногам. Обычно, в имении Дубей мне всегда помогали одеваться, но после того, как Мадху оказалась в одной упряжке с Вималом – к себе я не подпускаю никого. Все время кажется, будто вот-вот, пока мне закручивают сари – в спину войдет кинжал. - Как думаешь, он простит меня когда-нибудь? – я высунула голову из-за ширмы, поглядев на Кирана, который уставился в окно. - Если любит, то простит. Если любит сильно – никогда. И слова Кирана еще не раз крутились в моей голове. После быстрых сборов, завтрака и последнего взгляда на нашу с Амритом спальню мы выдвинулись в храм. Водитель ждал нас. Вся поездка проходила в напряженном молчании, Киран задумчиво теребил края шервани, незаметно вытягивая золотые нити с подола. И эти нити навеяли мне мысль о том, что это мои нервы. Ибо два месяца назад я шагнула на эту землю будучи наивной девочкой, верящей в сказки и просто потерявшей родителей. А когда на меня навалился весь груз, который увеличивался еще задолго до моего рождения – я просто сломалась. Словно кукла, с которой поигрался неаккуратный ребенок. И вот в волосах красуется жевательная резинка, рука оторвана, а тело покрылось грязными пятнами. Пейзажи сменялись словно слайды на проекторе. Храм находился в северной части города, огибая все достопримечательности столицы Британской Индии. Индия всегда была для меня краем специй, красивых женщин, пестрых нарядов, храмов и улыбчивых людей. Но столько слез, боли, моральных уродств, предательства – я не видела нигде. Когда твои розовые очки разбиваются – они бьются стеклами внутрь. И вот к машине протягивает руку мужчина, лицо которого покрыто проказой. Рикша наворачивает двадцатый километр за день, будучи босым. Ребенок выискает пищу, ковыряясь в горке мусора, бродячий пес, покрытый блохами, укладывается рядом с исхудавшим до костей мужчиной. А в воздухе стоит плотный запах жасмина, скрывающий смрад горящей повсеместно плоти. Голова начинает гудеть, в ушах стоит гул – я перестаю чувствовать свои ноги. Мне не хватает воздуха, я хватаюсь за подлокотник новенькой «Контессы» стараясь найти опору. «Так, вдох на 8, выдох на 10» - твержу про себя, вспоминая банальные пранаямы. Машина останавливается в трех метрах от храма, поднимая стопы пыли. - Госпожа Басу, сколько времени у вас займут дела? – голос водителя выводит меня из панического состояния. - Ранвир, отправляйся на обед. Мы с Кираном пробудем здесь больше пары часов. - Хорошо, Госпожа. Дайте знать охране, если закончите раньше, я вас заберу. - До свидания, Ранвир. - До свидания. Контесса зарычала, и подняв пыль вновь, уехала. Больше я с ней не увижусь.Тьма
Пекло так, словно мы находимся в филиале ада. Солнце словно пыталось сжечь всю грязь, заполонившую Калькуттские улицы. Туристы в довольно нетипичных для местных краев нарядах бегали от тени одной пальмы, к другой. Торговки зазывали купить благовоний или гирлянды из бархатцев для подношений богине за 10 рупий. Тут же их окучивали местные гиды, предлагая «VIP» проходы к мурти и экскурсии по городу. Вдали таксисты натирали тряпками свои автомобили. Попрошайки дергали за рукава самых потерянных белолицых. А ведь когда-то и мы были этими потерянными посетителями Индии. - Госпожа Басу! Господин Басу! Прошу! Пройдемте! – нам приветливо качал головой служитель храма, рукой отталкивая зевак от входа. Дакшинешвар отличался от Калигхата: тут была своя атмосфера, светлая, теплая, наполненная приятной суетой и запахом ладана, дурманящим ум и дававшим состояние покоя. Он был больше, чище – более рассчитанным на неместных. В нем не проводили жертвоприношения, но сила и дух Богини ощущались тут вовсю. - Доброго вам дня! Пусть Богиня будет милостива к вам! – поклонился местный брамин, предложив омовение. «Обычаи, традиции и вера – то, что будет свято тут всегда, даже для таких, как мы» Приняв воду правой рукой, мы с Кираном капнули ей на макушку головы и умыли лицо, затем сложив руки, поклонились взрослому мужчине. Он был полной противоположностью Амриту – добрый пухляк, с улыбкой во все 32 идеально белых зуба. - Что вас привело к нам, Господа? - Проверяем храмы после Кали Пуджи, не приносит ли сюда кто-нибудь мяса, не происходит ли тут стычек? Сколько денег заработал храм на пожертвованиях? – я отводила брамина в сторонку, медленно обходя мурти. - Спасибо вам за внимание Госпожа! Все продвигается хорошо, на волне праздников людей приходит в два раза больше, и все хотят поднести что-нибудь, заслужив благословение Махакали, все соблюдают правила, и все находятся на своих местах, вы за нас не беспокойтесь. Лучше расскажите, как у вас дела? Смотрю, Господин Дубей вручил вам фамильную драгоценность? Никак ли знак к тому, что вы готовитесь к свадьбе? – весело улыбнувшись спросил он. - Ну что же вы, господин Ачарья! Вы обязательно попадете на наше торжество, как только, так сразу. – пришлось крайне вымученно улыбнуться, ведь я нагло врала такому светлому человеку. - А пока, можете пожалуйста провести меня в закрытую часть? И показать моему брату отчет о пожертвованиях? - Конечно, Госпожа! Пройдемте. Господин Басу, подождите меня тут, буквально минуту, и через минуту я вернусь к вам. Я успела увидеть, как Киран закатил глаза, прежде чем меня завели за закрытые двери. Закрытая часть храма предназначалась для браминов, чиновников и членов Дюжины. Тут стояло одно из главных мурти, всегда убирались и держали помещение под замком, дабы простолюдины не смогли даже взглянуть. Тут же, такие как мы могли пообщаться с Богиней, и она обязательно слышала нас. Обнажив колени, я приложила их к холодному мрамору, и сама же уткнулась в него лбом, суета осталась за пределами этих стен. Тут была только тишина, дым благовоний, огромная статуя Махадеви и я. Мне нужна была наша последняя встреча, ОНА говорила, что мы еще встретимся, и нужно было прийти к ней самой. Из уст полилась мантра, ровная, она текла, вызывая вибрацию в груди, вынуждая потоки соленой воды пролиться с ней. Пространство начало меняться, бьющий свет из окон заволок черный дым, мрамор под моим лицом и ногами стал нагреваться и вновь это ощущение отсутствия ног. - Явилась…Дитя… - стены начали разговаривать, а дымка собираться в очертание женского тела. - Подними голову…склонилась как жертва… - краем глаза я видела кончики черных волос, продолжая лежать в смиренном поклоне. - Беглянка, ни своя, ни чужая…Поборола асуров и прячешь глаза в пол?...Боишься? – дымка подошла вплотную, схватив мое лицо и потянув его вверх. Сама тьма смотрела прямо в душу, не давая прервать контакт. Она все знала, она читала меня как книгу, проходясь по самым лакомным кусочкам. - Махадеви… – взмолилась я. - Молчать…Я дам тебе уйти….Сохрани дитя…Она…Она нужна мне… - ЧТО? – глаза резко открылись так, что бровями я почувствовала свои ресницы. - Даааа…Дитя ведающего и правящей…Ей уготована большая судьба…Ты никогда ее не спрячешь…Она родится на чужой земле…Но придет ко мне…Сама…или с тобой…или с ним… - Махадеви грозно улыбалась, пока земля окончательно уходила у меня из под ног. - Даааа…Ты никогда ее не спрячешь…Она сияет во тьме…Ярче звезды… - Мы не прощаемся, правящая…. Секунда. Зал вернулся в прежнее состояние, солнце светило, но уже не мне. На негнущихся ногах я ползла по стене, лишь бы быстрее сбежать отсюда. Из этого храма. Из этой страны. Никогда, никогда, никогда мой ребенок не ступит на эту проклятую землю!