Игра лиц

По бокам от ристалища постепенно набиралась толпа: желающие посмотреть на поединок двух Принцев не могли упустить такой редчайшей возможности. Из-за этого в замке было непривычно шумно: слуги перешептывались между собой, обсуждая возможный исход боя. Кто-то даже пытался втихую делать ставки. Сегодня оба принца были в черном. Деймон время от времени кидал на противника хищные взгляды и ехидно улыбался, но Эймонд не реагировал на провокации дяди. Младший принц медленными и размеренными движениям чистил оружие, изредка поглядывая на напряженного Кристона Коля, отдающего распоряжения для подготовки турнира. Наконец, время пришло. Под одобрительный гул толпы Деймон вышел вперед первым, подчеркнуто радостно раскланиваясь в разные стороны. Ему нравилась любовь зрителей, и он с удовольствием отвечал им взаимностью, улыбаясь машущим ему людям. Эймонд же, когда пришел его черед, лишь коротко кивнул вникуда, провернул меч в руке кругом и встал ровно напротив дяди, сосредоточенно взирая на него. Эйгон вызвался дать бою начало, и, стоило его руке, держащей платок из тонкого алого сырца, рвануться вниз, как Деймон сорвался с места выпадом в сторону племянника, выкидывая руку с мечом вперед. Эймонд легко увернулся от удара, отведя в сторону корпус - лишь волосы описали круг в воздухе - и резко крутанулся на пятках, занося оружие над головой дяди. Они двигались грациозно, высекая искры из стали с каждым пересечением тяжелых орудий: так, что, казалось, вот-вот разожгут огонь. Не отрывая друг от друга пристальных взглядов, они нападали и блокировали удары, кружась по ристалищу меж клубов пыли и бликов утреннего солнца. Люцерис наблюдал за сражающимися Таргариенами с плохо скрываемым волнением. Он сжимал в руке собственный плащ каждый раз, когда меч Эймонда проходил слишком близко от торса Деймона и слышал, как рядом вздыхает в такие мгновения Джейкерис. Джоффри же, младший из них, был совершенно недвижим и молчал, завороженно следя за участниками поединка. Вдруг Эймонд провел в воздухе клинком, и Деймон, неудачно и не вовремя развернувшись для отражения атаки, вдруг дернулся, хватаясь за рукав повыше локтя. Рейнира ахнула, подаваясь вперед. - Остановитесь, - громко провозгласил Эйгон и, обращаясь к дяде, спросил, - принц Деймон, вы ранены? - Нет, - выплюнул Деймон, смазывая перчаткой кровь из рассеченного плеча, - то, что мальчишка разрезал мой кафтан, не значит, что он достал меня. - Вынужден поспорить, - выдохнул Эймонд, перекладывая меч в другую руку, - мы договоривались до первой крови, и я…о, дядя, кажется, я вижу кровь. Деймон вдруг рванулся к племяннику, останавливаясь в паре дюймов от него. Эймонд даже не шелохнулся. - Тебе конец, щенок. Слишком долго твоя мать не пускала меня к тебе и твоему братцу, слишком мягкосердечна твоя сестра и моя жена была к вашей семейке. Никогда тебе стать правителем Семи Королевств. Ни ко гда! - прошипел Деймон. Младший принц лишь хищно улыбнулся, сощурив единственный глаз: - Мой брат будет правителем Семи Королевств и займет железный трон по праву наследования, хочешь ты этого или нет, дядя. Отправляйся на Драконий Камень и помни, что только благодаря своей жене ты можешь ходить по этому замку. У тебя нет ничего своего, Порочный Принц. Лишь похоть и низменные желания обладать. - Замолчи… Деймон хотел было схватить племянника за грудки, но Коль, подоспевший сзади, грубо схватил его за плечи и прокричал: - Довольно, принц Деймон, турнир завершен. Послышались первые неуверенные хлопки зрителей. Постепенно аплодисменты нарастали и толпа начала одобрительно гудеть, выкрикивая имя второго сына Алисенты и Визериса. - Эймонд Таргариен победил в поединке до первой крови, - вскрикнул Эйгон, салютуя кубком народу и одобрительно кивая брату. Эймонд же еще раз гневно взглянул на дядю, сдерживаемого наставником младшего принца, и, вытерев меч о плащ, широким и размашистым шагом удалился с ристалища прочь. *** Кайя Когда Рейнира и Деймон с бастардами отправились обратно на Драконий Камень, в замке будто стало спокойнее. Алисента словно выдохнула, напряжение в ее сердце спало, и она полностью погрузилась в заботы о муже. Победа Эймонда возымела для нее огромное значение и оказалась серьезным поводом для гордости. Да и Эйгон, похоже, удивил ее неожиданной дипломатичностью, проявленной при приеме гостей. Пытаясь сблизить детей, Королева твердила обоим о сильных сторонах друг друга, хвалила их и не оставляла попыток сплотить семью хотя бы в чем-то еще кроме борьбы за трон. Но выходило это у нее не очень успешно: интересы принцев и, тем более, принцессы, были слишком различны. Безликий, совершивший двойное покушение, покинул замок еще в ночь своей второй попытки, и след его с тех пор прервался. Я провела неделю в тщетных поисках, прочесывая замок и близлежащую местность. Это не помогло: он словно растворился. Спустя несколько дней в городе прошел слух о том, что торговые суда совсем скоро отчалят отсюда за новым товаром, который купцы надеются скупить по ту сторону от Узкого моря. Будь я на месте Безликого, я бы не упустила шанса убраться из Королевской Гавани во всеобщей суете во время суетливой отправки кораблей. Поэтому, выбрав укрытие неподалеку от пристани, я приготовилась наблюдать. Два дня подряд ничего не происходило - туда сюда сновали мореходы, грузчики, купцы - все вокруг договаривались о ценах на перевозку, о местах в каютах и на палубах, и о том, какие остановки планируется делать на маршрутах. На третьи сутки я заметила необычную парочку. Выглядели эти люди на первый взгляд совершенно неприметно - это были женщина и мужчина средних лет в небогатых, но опрятных и чистых одеждах. Не зажиточные, но и не бедные - эдакие купцы средней руки. Но вели они себя, мягко говоря, не так, как все остальные. Они даже не торговались, чтобы сберечь монеты, соглашались на условия без споров и почти не говорили о себе. И корабль, на который они хотели попасть, шел не так далеко, как остальные - до Бурой Лощины Клещни, лежащей чуть севернее Драконьего камня. Наконец, день, когда пришло время отправления, наступил. Я проникла в трюм в пустой бочке из-под вина, удачно подвернувшейся мне в порту после очередной ночной попойки матросов. Бедолаги опустошили ее и не убрали за собой, чем я с радостью и воспользовалась. В бочке невыносимо воняло кислым забродившим виноградом, и уже через несколько минут сидения в ней я поняла, что долго так не протяну. Но ждать не пришлось: погрузка прошла быстро, и я, чуть помедлив, откинула крышку бочки, высунула шею наверх и часто и тяжело задышала, глотая ртом затхлый, но гораздо более приятных воздух, наполняющий трюм. Голова после такого путешествия болела у меня до глубокой ночи, но, главное, дело было сделано. Мне пришлось взять другое лицо - на этот раз сына рыбака, вполне способного сойти за корабельного юнгу. В этом обличье я и покинула трюм. На вторые сутки пути я окончательно убедилась в мысли о том, что торговцы что-то скрывают. Они ни с кем не общались, держались особняком. За четверть часа до прибытия в гавань оба заозирались по сторонам, и вдруг один из них - мужчина - встал с места и двинулся в трюм. Я напряглась и, воспользовавшись начавшейся среди торговцев подготовкой к сходу на берег, проследовала за ним. *** Это был он. Она поняла это сразу же, как зашла в трюм. Безликие могли видеть настоящие лица друг друга когда их не видел кто-то другой, и знакомые черты не оставили Кайе сомнений. Вынув из-за потайного кармана на бедре кинжал, она медленно направилась к Безликому, слишком сильно погруженному в поиски чего-то, по-видимому, очень важного среди стоящих в трюме сундуков. - Медленно повернись и вытяни вперед руки. Так, чтобы их было видно, - прошептала Кайя, прикладывая лезвие к его шее сзади. Безликий застыл. Мгновение - и он развернулся, перехватывая ее за руку, но Кайя ткнула его ножом, зажатым во второй ее ладони, в левый бок. Противник зашипел: - Я предупреждал тебя, девчонка. Что тебе нужно от меня? - На кого ты работаешь? - она вжала нож в плоть сильнее, расширяя края его раны. - Не твоего ума дело. Займись своей работой, и мне не мешай. - Значит, говоришь, мне стоит допросить твоего напарника? - Девчонка, ты не знаешь с кем связалась. Если ты думаешь, что способна помешать нам выполнить заказ, ты глубоко ошибаешься, - прохрипел тот. Рука Кайи, сдерживаемая Безликим, предательски дрожала - он был сильнее физически, поэтому в конце концов ее локоть подогнулся, и кинжал вывалился из ладони, с гулким звоном ударяясь о деревянный пол. Кайя ударила его в пах, перехватывая нож поудобнее, тот согнулся и толкнул ее локтем к стене, пытаясь задержать. Кайя ударилась затылком, и, потеряв равновесие, вскинула руку и метнула нож в противника. Он взвыл: - Мерзавка! Нож воткнулся в его плечо, и он, рыча, рывком рванул его из себя и бросился к Кайе. Его пальцы, сомкнувшиеся на его шее, были сильны, и девочка почувствовала, как ей начинает не хватать воздуха. Он же кричал ей в лицо, сжимая ладони все сильнее: - Ты слишком слаба, недоучка. Когда твой труп найдут здесь при разгрузке, никто даже не вспомнит кто ты такая и выкинут тебя за борт - где тебе и место, мелкая тварь. Я покинул Браавос не для того, чтобы какие-то молокососы оттуда мешали мне в работе. И хочешь ты этого или нет, но Многоликому названо имя. Смерть уже идет за ним. Я иду за ним. Я убь.. В этот момент хрипящая в его хватке Кайя, сделав рваный вздох, потеряла сознание и обмякла, падая вниз. А тот, кто держал ее, навалился на нее всем телом, пронзенный в спину метко брошенной сулицей. *** Очнувшись, первым делом Кайя увидела море. Она была привязана к толстому стволу одинокой сосны, шумяшей над ее головой. Сделав попытку высвободится из веревок, девочка почувствовала давление - будто кто-то потянул их с другой стороны. Тут перед ней возникла женщина: та самая, что помогала Безликому. - Можешь начинать рассказывать кто ты такая и что тебе понадобилось от нас, девчонка. А также о том, кто тебе помогает, - проговорила та. - У вас свое дело, у меня свое, - огрызнулась Кайя. - Нет, девчонка, - та вдруг выхватила нож и приставила к ее горлу, - я нашла своего друга с дыркой в спине, и у меня у тебе очень много вопросов. Повторим первый. Кто. Ты. Такая? - закричала она, выплевывая слова в лицо Кайе. - У меня нет имени. Я Никто. Незнакомка злобно засмеялась: - Никто! Ты давным-давно не Никто. Ты перестала ей быть ровно в тот момент, когда бросила кинжал в меня в покоях Эймонда Таргариена! Кайя похолодела: - Так это была ты… - Повторяю вопрос. Кто ты такая? - Ты прекрасно понимаешь, что мы не знаем кто мы такие, - зло проговорила Кайя. Женщина нажала на нож сильнее, и из-под лезвия потекла тонкая струйка крови. - Какого пекла ты вмешалась в мою работу? Какого пекла ты сделала с моим другом? Кто тебе заказан? На кого ты работаешь? В этот момент раздался раскат грома, и за их спинами послышались треск и затем грохот - будто что-то рухнуло. - В пекло, - разозлилась женщина, вдруг убирая нож от шеи Кайи и переводя взгляд за нее, - ты ответишь на мои вопросы, а пока не развяжешь язык, будешь сидеть здесь. Прокричав это, она вдруг сорвалась с места и убежала, прикрывая голову от начинающегося дождя. Кайя силилась повернуться и посмотреть на то, что спугнуло ее и заставило прекратить допрос, но веревки были натянуты слишком сильно. В этот момент в море ударила молния, дождь усиливался, и капли воды стали хлестать Кайю по щекам. Мокрые волосы липли к лицу, она пыталась отплевываться и убирать их плечами, но получалось плохо. Ветер усилился. Кайя с тревогой подняла голову: сосна клонилась в разные стороны, ветви с тяжелыми иглами обламывались и летели на землю. Ослабленная и охрипшая, девочка пыталась кричать, зовя на помощь, ругалась и кляла похитительницу, но шторм глушил ее голос. Отчаявшись, она обмякла и уставилась в хлюпающее грязевое месиво, образовавшееся на месте маленькой полянки у обрыва скалы. Вдруг после очередного удара молнии сзади снова раздался грохот, и в сторону дерева покатились камни. Кайе повезло: ствол сберег ее спину от прямых ударов, и несколько осколков докатились почти до берега. Помотав головой, отряхиваясь от налипших волос, Кайя приметила маленький камень с острым краем. Ей пришлось стянуть сапог и вытянуть пальцы ноги, чтобы попытаться достать его, и после нескольких попыток у нее все же получилось притянуть осколок поближе. Она пилила несколько часов, перехватывая камень из одной ладони и другую. Запястья были стерты в кровь и болели так, будто она разгружала ими тяжелые ящики, но, наконец, веревка поддалась и ослабла. Навалившись на канат всем телом, Кайя зарычала и рванусь от дерева. Получилось. Насквозь мокрая и грязная, она ввалилась в пещеру, где пряталась незнакомка и прокричала: - Выходи! *** Эймонд В то утро ко мне пришло странное письмо в неприметном конверте без опознавательных знаков и лишь с моим именем в подписи - его доставили в кипе других посланий, которые мы с Эйгоном должны были разбирать раз в неделю: это было нашей обязанностью уже несколько лет, с тех пор, как отец потерял остроту зрения, а мать начала жаловаться на нехватку времени. Я отложил его и вскрыл последним, когда скучающий Эйгон уже покинул библиотеку, в которой мы обычно работали с письмами и другими бумагами. Там было короткое послание, написанное тонким и мелким почерком: - Дрифтмарк. В последнюю ночь месяца. В полночь.