Красивый мальчик

...И всё же у него не было ни единого шанса. — Красивый мальчик, — сказал глава Вэнь, запрокидывая ему лицо и разглядывая залитые румянцем щёки и блестящие глаза. Совсем рядом, в десятке шагов от полотняных стен шатра, топталась стража и шумело людское море: соревнования между заклинательской молодёжью были в самом разгаре, в небе то и дело вспыхивали клановые сигнальные огни. В этом году гостей принимал орден Цишань Вэнь. Вэнь Жохань провёл пальцем Цзян Чэну по нижней губе и улыбнулся. Он продолжал улыбаться и когда раздевал — только снизу, ослабив пояс, оставив ханьфу и нательные одежды на месте, и это было почему-то ещё слаще и стыднее, чем полная нагота. И когда укладывал себе поперёк колен — оглаживая зад широкой ладонью, трепля ласково и небрежно, не торопясь и не пытаясь войти внутрь, а сил всё равно хватало только комкать в кулаках покрывало да судорожно ловить ртом воздух. А ведь как Цзян Чэн был удивлён, когда из всех учеников глава Вэнь выделил его, как горд, когда ему незаметно передали приглашение! Почему незаметно — понятно, хозяину праздника не пристало отличать кого-то из участников слишком сильно, а уже в шатре стала понятна и иная причина. Глава Вэнь так и не тронул его: добился своего прикосновениями и ещё тем, чего никак не мог знать и угадал на ходу — склонностью, о которой и сам Цзян Чэн-то не знал. Чем-то, из-за чего глава Вэнь позволил себе попивать вино, лаская и похлопывая его задницу второй рукой. Эта небрежность как будто подстегнула Цзян Чэна, заставила ещё сильнее извиваться на чужих коленях. После главе Вэнь хватило сложить пальцы кольцом да пару раз провести по члену Цзян Чэна, чтобы тот, подавившись стоном, забрызгал себе живот семенем. Ничего для удовлетворения собственных нужд он от Цзян Чэна так и не потребовал. Сказал, посмеиваясь: — Глотнуть ян можно и без лишней возни. Цзян Чэн, конечно, слыхал раньше, что самые сильные заклинатели из старших могли не обременять себя телесным, предпочитая на ложе прямой обмен ци, но и представить себе не мог, что ему выпадет такой опыт. Значит, глава Вэнь утрудил себя, лишь чтобы доставить удовольствие Цзян Чэну. От этой мысли изнутри обдало жаром, а плечи против воли распрямились от неуместной гордости. Пускай себе Вэй Усянь хвастает знакомством с хорошенькой белокожей цветочницей, пускай хоть каждый вечер таскает в комнату кувшины с вином — подарки от смуглой румяной торговки. Он, Цзян Чэн, промолчит. Кто нашёл на дороге золотой слиток, не станет напоказ бренчать медными монетами. Ему было невдомёк: Вэнь Жохань не сделал бы ничего, что может оставить следы, с наследником другого великого ордена, да ещё на глазах его родителей и прочих глав. Покидая шатёр, Цзян Чэн разминулся с высоким спокойным человеком в одеждах старшего адепта Цишань Вэнь. И невольно передёрнул плечами, отводя взгляд. Адепт, впрочем, лишь невозмутимо поклонился в ответ.

***

— Красивый мальчик, — сказал Вэнь Жохань. — Жаль. Хорошо бы оставить его в живых. Но, Чжулю... его ядро мне не нужно.