Ты

      Я вхожу в блестящую, словно из книг Скотта Фицджеральда, квартиру Блэр Уолдорф и не вижу абсолютно ничего, кроме пустоты богатства, пьяных бессмысленных лиц учеников моей школы. Этот мир меня не привлекает, здесь для меня нет совершенно ничего до тех пор, пока я не вижу тебя, Эс. Ты стоишь наверху лестницы, опершись о перила, бездумно покачиваясь, возвышаясь над остальными, словно ты не так же пьяна, как и они. Но ты – первый человек, который мне улыбается. Короткий, глупый диалог и, признаюсь тебе, Эс, я выставляю себя в дурацком свете. Мы говорим о «Hello Kitty», ты смеешься – даже не надо мной. Со мной – хотя это именно я тогда был смешон.       Нас прерывает Блэр Уолдорф, твоя лучшая подруга, страшнейший кошмар любого, кто не родился с золотой ложкой во рту. Она достаточно дружелюбна – меня просто не замечают. Кажется, она смеется над тем, что одну из ее подружек стошнило на одежду, продав которую, любой из наших бруклинских соседей смог бы оплатить квартиру на год. Пьяная, как и все вокруг, Блэр хихикает, прикрыв ладонью рот. Это позже она будет лишь фыркать, обдавая меня ледяным презрением, кривя тонкие губы и сверля меня взглядом огромных темных глаз – не невинной косули, а безжалостного убийцы всего хорошего в себе и людях.       Хохочущая Блэр утягивает тебя в глубины апартаментов, и когда ты бросаешь на меня последний взгляд, мне кажется, что ты вовсе не хочешь уходить. Не хочешь ведь? Именно тогда я понимаю, что должен тебя спасти. Спасти от этих пустых людей и бессмысленного существования. С первого взгляда я понимаю, что ты другая, что ты отличаешься от всех этих Кати и Изабель, Басса и Уолдорф. Вернувшись домой, я не могу выкинуть тебя из головы, и в ту же ночь начинает рождаться мой первый удачный рассказ. И она. «Сплетница». Ты никогда не была главной мишенью «Сплетницы», Эс. Ты всегда была ее музой. Девушкой, купающейся в фонтане в белом платье – моей первой новостью, сенсацией и логотипом становишься именно ты.       Ты всегда сияешь, всегда привлекаешь к себе все внимание, Серена. Даже без «Сплетницы» тебя знают все, и ты имеешь все. Меня же не знает никто, даже на ту первую вечеринку я попадаю по ошибке. Та, кто понимал силу моей любви к тебе, уходит, не выдержав рядом настоящего чувства - Ванесса уезжает из Нью-Йорка в начале десятого класса, Дженни и отец лишь посмеиваются. Мне на это наплевать.       Разумеется, мне приходится писать и про других – если бы «Сплетница» охотилась бы только за Сереной, ее признали бы маньячкой. Но мне самому, Дэну Хамфри, не слишком интересны истории про золотую пару Арчибальда и Уолдорф, безвкусные похождения Чака Басса или карта странствий Картера Бэйзена, и я очень часто спихиваю это на Дженни. Сестра понимает все, поэтому она - единственный человек, который знает, насколько сильна моя любовь.       В День благодарения меня сильно злит Блэр Уолдорф. Ты снова пьяна, Эс, и даже мне, писателю, тяжело выразить то, насколько сильно я о тебе беспокоюсь, потому что вряд ли вижу тебя трезвой даже в школе. Ты едва ли соображаешь, когда переходишь оживленную улицу, улыбаясь своим мыслям, и я буквально выхватываю тебя из-под колес автомобиля. Мы жмем друг другу руки, но я понимаю, что ты едва ли и в этот раз запомнишь меня. Мой тыквенный пирог остается размазанным по дороге, и мне страшно от того, что это могла быть твоя голова. Но худшая опасность – это коршуном налетевшая Уолдорф. Буквально запихивая тебя в такси, она одаривает меня даже не таким взглядом, словно я – ничто. Она смотрит на меня, словно я – маньяк. Словно я собирался воспользоваться твоей беспомощностью, сделать с тобой ужасные вещи. Я никогда не поступлю так ни с одной девушкой, тем более с тобой, Эс, с той, кого я так сильно люблю. Да уж, мозги этой девицы Блэр прогнили насквозь, окончательно испортились от влияния вседозволенности и богатства. Она не достойна находиться рядом с тобой, Эс. Она лишь загрязняет и портит тебя, думаю я. А потом ты уезжаешь.       И. Почти. Целый. Год. Я. Практически. Не. Живу.       Сколько раз глубокой ночью у меня возникает мысль вскочить и броситься за тобой в закрытый пансион, чтобы признаться в своих чувствах. Но проблема в том, Эс, что мы практически не знакомы. Мы говорили всего лишь дважды. Ты не обращала на меня никакого внимания в школе. Ты можешь принять меня за маньяка, хотя это вовсе не правда. Блэр не права.       Я убираю фигурку девушки в белом платье с сайта. Его дизайн становится черным, а не розовым. Новостей о тебе больше нет. «Сплетница» грустит, но на самом деле становится все популярнее и остроумнее. Я же практически исчезаю.       Все меняется в тот день, когда кто-то фотографирует тебя на Центральном вокзале. Ты возвращаешься, Эс. Как же мне везет быть в тот день на вокзале и видеть тебя самому, а не через монитор! Твоя теплая улыбка обращена обслуживающему персоналу вокзала, но не мне. Пока что не мне. Дженни и отец подзуживают меня, но в этот раз я и сам знаю, что должен завоевать тебя, что не должен дать тебе исчезнуть еще раз. «Сплетница» добилась популярности, Дэн Хамфри же добьется внимания Серены ван дер Вудсен.       Уже на следующий день после возвращения ты занимаешься тем же, что и обычно – пьешь в баре отеля. Сначала в компании Блэр, потом в одиночестве. Я действительно волнуюсь за тебя, Эс, и мчу туда. Мы сталкиваемся, ты убегаешь и роняешь нечто ценное. Бинго! Я получаю твой телефон. Теперь у меня есть повод встретиться с тобой лично. Завтра я обязательно его верну, но пока что…       К моему разочарованию телефон не сообщает мне ценной информации. Очень много фото с Арчибальдом, Бассом и Уолдорф – глядя на их лица в свободной обстановке можно даже предположить, что в них осталось что-то человеческое. В сообщениях практически пустота. Самый свежий треп с Блэр – более чем полугодовалой давности, чуть побольше уже матери и брата. Ты так популярна, Серена, но в твоей телефонной книжке крайне мало имен, и почти все из них мне известны. Дэмиен Далгаард – кто это такой? И Джорджина, твоя подружка по пьяным вечеринкам. Я не знаю ее в лицо. Необходимо пополнить фотобазу «Сплетницы». И требовать больше доказательств с тех, кто присылает сплетни, а то иногда мне такой несусветный бред присылают, что впору за голову хвататься.       Одинокий парень возвращает телефон растерянной блондинке, и, по счастливому стечению обстоятельств, мы идем на свидание. Конечно, все складывается не так, как должно было, но я в восторге от тебя. Ты добра, Эс. Ты помогаешь мне спасти сестру от Чака Басса, ты негодуешь и трясешься от ненависти к нему. И я понимаю, что моя задача будет легче, чем казалось, и я сумею вытащить тебя из-под тлетворного влияния жителей Верхнего Ист-Сайда. Ты уже ненавидишь Басса, не ладишь с Уолдорф. Ты сама должна хотеть снова уйти от этого общества! Когда мы будем вместе, Эс, с пьяными тусовками будет покончено. Мы создадим новые традиции только для нас двоих. Вместе.       Я никогда не думал, что твое прошлое может встать между нами, Эс, но на нашем втором свидании чувствую первое легкое сомнение. Блэр Уолдорф никогда не заговорила бы со мной первая, если бы ни хотела сообщить гадость о тебе. Блэр торжествует, ее глаза горят, она в восторге от пойманной сплетни, хотя та и уничтожает ее саму напрямик. Блэр не учитывает лишь одного – я уже об этом слышал, поэтому на самом деле потрясен меньше, чем кажется. Никому, даже Дженни, неизвестны все секреты архива «Сплетницы». Когда-то кто-то написал мне о вас с Натаниэлем, Эс. Только я даже не предполагал, что это даже на секунду окажется правдой. Я знаю, что ты любишь Блэр. Я не размещал это – не хотел позорить тебя откровенным враньем. Теперь мне придется. И второй день подряд я становлюсь не самой «Сплетницей», а ее героем.       Блэр вынуждает тебя признаться в том, что ты спала с Нейтом Арчибальдом на свадьбе Шеппардов. Может, я знаю больше, чем должен, но я вовсе не хочу, чтобы ты начала считать, что для меня все это нормально, Эс. Поэтому все уходят от тебя – по раздельности, но отворачиваюсь даже я. Только Басс с его извращенной ухмылочкой вьется рядом, и теперь я хочу врезать ему уже не за Дженни.       Разумеется, я все равно должен вернуться первым – я люблю тебя, Эс, и ты должна знать, как я великодушен. На уроке физкультуры ты дерешься с Блэр, и пока ее подружки льют фальшивые слезы вокруг своей королевы, я иду к тебе. Ты должна знать, что у тебя есть один друг. Я говорю, что погорячился, что прошлое должно остаться в прошлом. Тем же вечером мы идем на свидание, где я снова лажаю, зачем-то пытаясь прикинуться богатеньким сынком, но в целом все проходит хорошо. Я торжествую. Ты здесь, Эс, и ты моя.       Но моя радость длится недолго. Нет, между нами все хорошо, но уже через пару дней в твою жизнь резко возвращается Блэр. Я вижу, как сильно вы отличаетесь друг от друга. Ты лишь улыбаешься и закатываешь глаза, когда Блэр шипит тебе гадости про меня, мою сестру и весь Бруклин. То, что ты не слушаешь Блэр, показывает, насколько ты выше нее. Ты никогда не обижала мою сестру. Как тебе было бы хорошо, если бы ты оставила Уолдорф в прошлом, Эс.       В конце сентября я вижу быстро идущую по улице Ванессу. Заметив, что я увидел ее, она лишь кивает и ускоряет шаг. Я не понимаю, чем заслужил подобного обращения.       Лишь вера в тебя заставляет меня не думать, что когда-нибудь Блэр станет тебе важнее меня. Я вижу, что ты разрываешься, ведь Блэр всегда была в твоей жизни. Кажется, что чем ближе становимся мы, тем сильнее она наседает на тебя и отыгрывается на Дженни. Из-за нее я еще сильнее понимаю и сочувствую тебе. Имея таких друзей, как Блэр и Чак, ты оступалась раз за разом. Имея такую эгоцентричную мать, как Лили, страдала – некто Дэмиен (оказавшийся твоим соучеником) написал мне («Сплетнице»), что твой учитель из пансиона изнасиловал тебя и теперь сидит в тюрьме. Я никогда не заговорю об этом с тобой – это не мое дело. «Сплетница» никогда этого не опубликует – как ни странно, ее это не касается. Нейт же, из-за которого ты и уехала, кажется неплохим парнем, хотя и излишне пустоголовым. У тебя никогда не было ни одного положительного друга. Твоя мать всегда далеко. Эрик – лишь запуганный и несчастный парнишка.       Ты пренебрегаешь Блэр раз за разом, Эс, и ей это надоедает. Ты пропускаешь ее вечеринку с ночевкой и другие праздники, а тем временем «Сплетница» все чаще сообщает, что в королевской чете не все гладко, и Би делает хорошую мину при плохой игре. Добрее Блэр от всего этого не становится, и мне кажется, что ее ненавистью можно спалить меня дотла. Иногда у меня мелькает подозрение, что в тот раз Уолдорф ревновала вовсе не Арчибальда и даже не свое положение в обществе. И я понимаю, что когда-нибудь нам предстоит все прояснить. И однажды приходит подходящий момент.       Наши отношения становятся все более страстными, и вся школа замечает это. «Снимите номер!» - кричат подружки Блэр, сама же королева, сидя на своих ступеньках рядом с лучшей подругой, презрительно кривит губы:       - Не забудь взять средства гигиены, Эс, - говорит она. – В Бруклине наверняка с этим проблемы.       - В Бруклине живут не дикари, Блэр, - как можно более дружелюбно говорю я, но сам горю от негодования. Она лишь приподнимает бровь и смотрит на меня, словно на грязь на носке ее туфельки. Что эта богачка мнит о себе и своем замкнутом мирке?       Впрочем, у нас все равно ничего не получается – неожиданно домой возвращается отец, и ты уходишь. Вечером я сижу в своей комнате, кипя от неудовлетворенного желания и негодования, и «Сплетница» получает сообщение. Вот это да! Блэр танцует на сцене клуба, интересующего Чака Басса, в одной комбинации! «Сплетница» это придержит. И добудет кое-что поинтереснее.       Я караулю у дома Блэр. Окно ее комнаты не горит, но я и так знаю, что королева, танцующая сегодня вечером словно потаскуха, еще не вернулась к себе. Скрываемый мусорными баками, я вижу, как она ковыляет на высоченных каблуках к дому, пошатываясь. Я едва успеваю спрятаться, и Блэр проходит мимо моей подворотни. Я вижу, что ей нужна помощь. Она едва стоит на ногах, что-то бормочет под нос, на нее накинут мужской пиджак, а по ноге течет кровь. Говорить с ней сейчас нет смысла, но я и не хочу.       - Блэр! – я хватаю ее за руку и затаскиваю к себе. Никто из подростков Верхнего Ист-Сайда не заглядывает в неприглядные места. Никто нас не видит. Даже «Сплетница» потеряла Блэр из виду после того, как та сбежала из своей квартиры несколькими часами ранее.       - Хамфри, - зло шипит она, хватая меня за куртку.       - Блэр, тебе нужна помощь, - говорю я, но прекрасно понимаю, что подумают обо мне, если именно я притащу Блэр домой в таком виде. Мы отпускаем друг друга. Она едва соображает, когда я делаю несколько фото.       - Ты перестанешь настраивать против меня Серену, - говорю я. – Иначе я отправлю это «Сплетнице».       Говорить это излишне – этот разговор мы повторим, когда Блэр очухается. Со смехом я вспоминаю, что завтра мы с Сереной идем к ней на день рождения. Королеве исполнится семнадцать. За день до этого ее жестко поимели. Кажется, это был Чак Басс. Неудивительно. Он чуть не изнасиловал Дженни, почему бы ему было не довести все до конца со своей подругой?       Блэр шагает ко мне, пытаясь вырвать телефон, и я ее отпихиваю. Несильно, но она клонится назад и ударяется головой о кирпичную стену. Тоже, кажется, несильно. Сползает по стене. Я ухмыляюсь. Блэр получает по заслугам. Сегодняшняя ночь – ей небольшой пинок от жизни. С днем рождения, королева-тиран.       Когда через минуту Блэр не поднимается, я понимаю, что радовался зря. Дело становится серьезнее, понимаю я, склонившись над Уолдорф. Сейчас она едва дышит, но ее вылечат, и она обвинит меня в нападении. Мой отец – всего лишь неудачливый галерист и рок-музыкант, а ее мать – дизайнер Элеанор Уолдорф. Меня отправят в тюрьму, и мы с тобой будем разлучены, Эс. А ты из чувства вины больше никогда не сделаешь того, чего не одобрит Блэр. И навеки останешься ее.       Я снимаю с себя куртку, стаскиваю свитер и надеваю куртку обратно. Оборачиваю тонкой тканью руку, хватаю едва дышащую Блэр за волосы и ударяю затылком об асфальт, затем еще раз и еще, пока она ни затихает. Выгребаю из контейнера несколько зловонных пакетов, кидаю Блэр на их место и закрываю крышкой. Утром ее найдут работники мусорной службы.       Я иду домой и, вернувшись, первым дело уничтожаю всю свою одежду и даже телефон с предварительно удаленными фотографиями Блэр. Я успокаиваю себя тем, что без нее тебе станет лучше, Эс. Блэр Уолдорф упокоилась среди такого же гниющего мусора, как и она сама.       После смерти Блэр наши отношения становятся даже лучше, чем до нее, Эс. Ты раздавлена, и я тебе нужен. Ты коришь себя за то, что уехала в интернат и потеряла столько времени, которое могла бы провести с лучшей подругой. Я киваю, но не понимаю, кто хуже – насильник Бен Доннован или моральный насильник Блэр Уолдорф.       Твоя мать расстается с Бартом Бассом, когда под ногтями Блэр находят частички кожи Чака, а в ее теле – его сперму. Все видели («Сплетница» все же показала), с кем Блэр покинула клуб «Виктрола». На сидении лимузина Чака - частички крови из влагалища Блэр. Его репутация общеизвестна. Люди негодуют. Даже Барт Басс не может ничего поделать. Чаку грозит обвинение в убийстве первой степени, отягощенном изнасилованием. Никто не думает, что суд продлится долго; присяжные увидят Блэр как очень хорошую девочку, попавшую в беду, день не дожившую до семнадцатилетия.       Ты не можешь быть одна, Эс, и я провожу у тебя дни и ночи – миссис ван дер Вудсен не возражает. Со мной ты держишься – не срываешься на пьянство и наркоманию даже когда становится совсем плохо.       Однажды ночью к нам забредает вдрызг пьяный Натаниэль – он поругался с Блэр прямо перед ее смертью и винит себя во всем произошедшем. Миссис ван дер Вудсен неодобрительно хмыкает, но мы укладываем Нейта в гостевой спальне, говорим, что никто не мог знать, каким окажется Чак.       - Я всегда знал, что он подонок, - отбивается Арчибальд.       - Но не убийца, - возражаем мы с тобой.       - Он был моим лучшим другом. Поверить не могу.       На следующее утро мы встречаем Нейта за завтраком. Там же завязывается наше общение. Он оказывается нормальным парнем, мы ходим кидать мяч в парк и смотрим глупые фильмы на подобии «Рыцарей-вампиров». Твоя мама тоже очень мила. Видимо, не все на Верхнем Ист-Сайде такие же испорченные, какой была Блэр. Натаниэль всегда знал, что Чак был подонком, но иногда, Эс, у меня возникало желание спросить, знал ли он, какой сукой была его покойная девушка?       Проходят День благодарения, Рождество и Новый год. Никому не весело. Я в восторге от того, что вместе с Уолдорф уничтожил еще и Басса, но мои родители разводятся, и ощущение триумфа отступает. Я корю себя за то, что не довел дело до секса до того, как избавился от Блэр, и ты настолько раздавлена, что не можешь отдаться нашей любви так, как могла бы раньше. Нет, я в восторге от секса с тобой, Эс, но по сравнению с тем, что происходило и происходит в моих мечтах, он какой-то… невыразительный.       Все рождественские каникулы мы проводим в Санторини, греемся на солнце, но даже летнее тепло не способно порадовать тебя. Я замечаю, что, став твоим костылем, я все сильнее приспосабливаюсь к жизни в Верхнем Ист-Сайде. Моему отцу это не нравится, для меня же перемена проходит незаметно. Я не переезжаю в один момент, просто теперь я нужен тебе каждый из этих моментов. Однажды я понимаю, что давно не бывал в Бруклине, а свои вещи в квартиру ван дер Вудсенов перевез из номера отеля, где они раньше останавливались. Нет, кажется, я все же переехал. Меня это не пугает - я люблю Бруклин и не люблю Ист-Сайд, но ты для меня дороже всего остального, Эс.       В школе меня называют мистером ван дер Вудсеном. Мне на это плевать. Да, мы еще далеки до окончания школы, но уже живем вместе, Эс. И, выкусите все, мне это нравится. Мы рано начали, Эс, и уже никуда друг от друга не денемся. Быть может, думаю я, стоит сделать тебе предложение сразу после выпускного бала? Сам я хочу именно этого, но меня тревожит, как воспримешь это ты – ты можешь подумать, что еще слишком рано, что мы так молоды, что стоит подождать еще четыре года до окончания колледжа. Эти мысли сводят меня с ума.       Забота о тебе и школа отнимают столько времени, что у меня его совсем не остается на главное хобби. Все в школе думают, что «Сплетница» практически затихла, потрясенная смертью одной из своих главных звезд. Но все дело в том, Эс, насколько сама «Сплетница» поглощена своей самой главной звездой. Мне больше не нужно искать о тебе информацию в сети. Сайт практически полностью оказывается в руках Дженни, но она слишком занята попытками удержать полученный после смерти Блэр трон Констанс. «Сплетница» пишет как попало и в основном о последствиях королевской гибели.       Между Новым годом и Днем святого Валентина Чака осуждают и отправляют в тюрьму на Статен-Айленд, подальше от тебя. Теперь хотя бы это кончено, и можно выдохнуть с облегчением. Быть может теперь, зная, что убийца Блэр понес наказание, ты сможешь прийти в себя. Прошло уже три месяца, Эс, и я все понимаю, но может быть уже хватит убиваться по Блэр и не видеть для нас будущего иного, чем сидение на диване и поливание слезами альбома со школьными фотографиями? Мне надоело, что наши отношения проходят в горе, хотя я мечтал вовсе не об этом.       Все становится страннее с каждым днем. Моей сестре пришлось давать показания по делу Чака. Она рассказала суду, что произошло на вечеринке поцелуев, во время которой произошло наше с тобой первое свидание – Чак завел Дженни на крышу и там чуть было ни принудил к сексу. Это было еще одним доказательством того, что Чак мог сделать такое с Блэр. Конечно, это было нужно, но моя сестра раздавлена, и я все чаще начинаю замечать своего отца в квартире ван дер Вудсенов, и он приходит явно не ко мне. Я, ты, Руфус, Лили, Эрик… Вскоре квартира начинает напоминать какой-то сквот. Мы узнаем, что у моего отца и твоей матери были отношения в далекой юности. Я вне себя от гнева – я и представить подобного не мог, да и как это их новое сближение отразится на наших отношениях, Эс? Лили признается мне, что боялась бурной истерики от Серены, но та лишь пожала плечами. Это кажется мне странным, я сам возмущен намного сильнее – наши родители могут найти себе других партнеров. Они давно упустили свой шанс, и их время прошло. Теперь время нашей любви, Эс.       - Серена – моя девушка. Она самое дорогое, что у меня есть в жизни, - говорю я отцу. – Будет очень странным, если ты продолжишь свои отношения с Лили.       Он все понимает. И я снова остаюсь единственным Хамфри в квартире ван дер Вудсенов.       Приближаются лето и экзамены. Мы отвлекаемся от Блэр и Чака лишь затем, чтобы взяться за учебники. Странные подарки, приходящие тебе, – порнофильмы, наручники - ты списываешь на подлости шестерок Чака. Мне очень хочется поехать в тюрьму и снова набить этому отморозку морду, чтобы он не беспокоил тебя.       И однажды ночью ты исчезаешь. Лили ценит меня, Эс, за то, что из-за меня еще даже до смерти Блэр ты отказалась от выпивки, наркотиков и случайных парней и не сорвалась даже из-за груза огромного горя. Весь этот учебный год ты ночевала в своей постели каждую ночь, вовремя приходила домой (или вовсе не выходила из дома, Эс). Что случилось теперь? Я места не могу найти от волнения, и не из-за завтрашнего экзамена. Я поднимаю на ноги всех – Лили, отца, даже Дженни. Лили вздыхает, прикладывает руку к виску и цедит: «Когда-нибудь это должно было случиться». Я знаю о чем она думает – о возвращении старой Серены, пьяной и беспутной.       Ты пропускаешь экзамен. Надо сказать, что от волнения и я его заваливаю. Я иду домой – в Верхний Ист-Сайд, не в Бруклин. Ты уже там. Выглядишь нормальной, трезвой и еще более грустной, чем обычно. Ты говоришь, что договоришься о пересдаче. Говоришь, что всего лишь хотела повидаться с подругой и уснула. Я не верю тебе, Эс. Между нами что-то происходит. Ты отдаляешься.       Лили сажает тебя под домашний арест, и я ей благодарен. Теперь у тебя будет время побыть со мной и подумать о своем поведении. Вечером я, как обычно, иду в душ, но, когда я возвращаюсь в спальню, тебя уже нет. Ты снова сбегаешь, Эс, и не распоряжение матери, не моя любовь не способны тебя удержать.       Я ищу тебя всю ночь по различным барам, а утром иду домой через Центральный парк. Хорошо, что сегодня суббота, и мне не надо в школу. Я сталкиваюсь с девушкой, ведущей большую собаку. Мне знакомо ее лицо. Незадолго до смерти Блэр я стал требовать от своих подписчиков доказательств и значительно расширил фотобазу. Я все же мило беседую с ней.       - Меня зовут Сара, - говорит она, а я, все так же, улыбаясь, возражаю:       - Нет, ты – Джорджина Спаркс.       Бродя по клубам ночью, я безостановочно листал «Сплетницу», но никто не написал мне, что твоя подружка вернулась в город. Но к этому времени люди уже стали отправлять «Сплетнице» намного меньшее… В этом я виноват сам.       Лицо Джорджины меняется за секунду – от милого до перекошенного ненавистью и страхом.       - Серена была с тобой сегодня? – спрашиваю я, и Джорджина улыбается.       - Наверное, она до сих пор у меня.       Я делаю шаг к Джорджине.       - Не приближайся к ней, ты меня поняла? Ты уже затаскивала ее на дурную дорожку.       Джорджина закатывает глаза и хохочет.       - О боже, Хамфри! Она сама рада залезть на эту самую дурную дорожку. Ты идиот? Понимаешь ли, Серена мне безумно обрадовалась! Я думала, что с учетом всего произошедшего мне будет сложно, но ты даже не представляешь!       Я хватаю Джорджину за локоть, и она недовольно взвизгивает.       - Зачем ты тогда пыталась выйти на меня, если все было так легко?       Она фыркает и закатывает глаза.       - Ты живешь здесь уже год, и так ничего и не понял? Я хотела поиграть только с тобой, потому что решила, что тебе понадобится помощь после того, как Серена оставит тебя, - моя рука сжимается чуть сильнее. – Ай! Ну ладно, я хотела сказать, что мне хотелось позабавиться с тобой один на один, посмотреть, что ты за персонаж такой, что довел до такой тоски саму Серену ван дер Вудсен.       - Блэр погибла, - шиплю я. – И Серена все еще скорбит.       Джорджина выгибает бровь и стряхивает мою ослабевшую руку.       - Посмотри это, - говорит она. – Хранила на тот случай, если Серена заартачится.       Она достает из сумки флэшку с прицепленной запиской: «С любовью, Дж.» и передает мне.       - Сам потом у нее спроси. Удачи, Хамфри.       Я плетусь домой, еле переставляя ноги. Понимаю лишь одно – от Джорджины надо избавиться. Блэр была ангелом по сравнению с ней. И с Блэр все получилось абсолютно случайно, мне сопутствовала дикая удача. С Джорджиной все стоит спланировать. Всего две ночи – я прощу это, Эс, хотя нас и ждет серьезный разговор. Нужно закончить все это как можно быстрее, пока Спаркс не испортила тебя.       Я думаю о том, что нам стоит уехать на лето в Хадсон к маме – только мне, тебе, Дженни и Эрику. Это место разлагает тебя. Разлагает меня – я почти бросил писать и уже окончательно забросил «Сплетницу». Моя голова почти не работает. Но на Джорджину мне хватит.       Я лелею в голове планы мести и чудесного лета по дороге домой. В этот раз ты не ждешь меня ни на первом этаже, ни в нашей комнате. Я беру ноутбук и включаю флэшку Джорджины. Смотреть это больно, но я смотрю до конца. Эти мрази, Джорджина и ее дружок, хотели снять секс-видео. Ты приходишь в номер, ты расстроена, ты принимаешь наркотики, и этот парень пристает к тебе. А потом он начинает задыхаться, и вы убегаете из комнаты. Джорджина шантажирует тебя этим видео, Эс, именно поэтому ты не можешь от нее избавиться. Я сделаю грязную работу за тебя и сам избавлюсь от нее.       Мне надо подумать, и я оставляю тебе записку: «Я буду в Бруклине». Я не так уж и сильно злюсь на тебя, Эс, но ты не должна думать, что происходящее укладывается в мою границу нормы. Я прошу Лили – говорю, что сумею вернуть тебя на истинный путь, что тебя не стоит отправлять в реабилитационную клинику. По дороге в Бруклин я улыбаюсь. Все, что мне нужно, это – ты, Эс, и скоро последняя преграда в виде твоего прошлого исчезнет.       Придя домой, пишу сообщение на «Сплетницу» и прошу подписчиков сообщить о местонахождении Эс ВдВ. «Сплетница» вернулась, детишки! Во всяком случае, пока что. Мои старые фанаты взбудоражены. И когда ты не приходишь в этот вечер, я вижу, где ты и с кем ты. Мое сердце разрывается, когда ты из бара уходишь с двумя парнями. Я не уверен, что захочу быть с тобой после этого. Этого делать тебя Джорджина не заставляла. Или?..       Как хорошо, что Дженни почти все время проводит у подружки Хейзел и не видит моих слез. Отец решил устроить воссоединение своей старой группы и уехал из города на выходные. Я знаю, что у него были свидания с арт-дилером Лили – кажется, ее зовут Бек. Отец уважает наши с тобой границы.       Ты стоишь на пороге бруклинской квартиры в середине следующего дня.       - Ты спала с этими парнями? – первым делом спрашиваю я. Закусив губу, ты киваешь.       - Я больше не хочу врать тебе, Дэн.       - И не стоит, Эс, - начинаю я. Беру тебя за руку, и ты вздрагиваешь. – Я знаю, это все подстроила Джорджина. Она заставляет тебя болтаться с ней без дела вместо того, чтобы быть с семьей.       Ты выдергиваешь руку.       - Джорджина не заставляла меня ничего делать, Дэн. Пожалуйста, успокойся. Я пришла серьезно с тобой поговорить, - ты заходишь в квартиру, оставляя меня позади.       Я не верю тебе, Эс. Конечно же, это Джорджина заставила тебя сказать так.       - Ты в безопасности, - кричу я. – Я смотрел видео. Я видел все, и оно не сможет нас разлучить.       Ты непонимающе смотришь на меня.       - Какое видео? – мне кажется, твое недоумение искренне.       - Ты, Джорджина, наркотики, тот парень, - объясняю я. – Джорджина дала мне его.       Ты хмуришься.       - Вот дрянь! – вырывается у тебя. – Я понятия не имела, что она сняла это. Дэн, прошу тебя, не говори никому. Я не виновата в передозировке Пита.       - Что с ним случилось? – спрашиваю я.       - Джорджина запретила мне вызывать скорую, - говоришь ты, - но я сделала это. Пита увезли в больницу. Я узнала, что он был на реабилитации.       Волна облегчения накрывает меня, Эс. Как сильно ты отличаешься от Джорджины и Блэр! Они спасали бы лишь собственные паршивые шкуры.       - Я уничтожу это видео, - шепчу я, - и все пойдет по-старому. Я сделаю все, чтобы мы снова были в безопасности. Я заставлю Джорджину уехать из города.       Ты поднимаешь на меня усталый взгляд.       - Прошу, не надо, Дэн. Оставь Джорджину мне.       - Ты хочешь сама с ней разобраться?       - Нет, - качаешь головой ты. – Я просто хочу, чтобы она осталась. Мы можем найти баланс, Дэн.       Я ничего не понимаю.       - Но как же так? – шепчу я. - Зачем тебе она, если у тебя есть я?       - Затем, - кричишь ты, - зачем была Блэр. Теперь у меня есть только ты и Эрик, и я всегда с вами, сижу дома, играю в скрэббл, но мне с вами так… душно.       Я застываю посреди комнаты. Ты стоишь напротив меня.       - Я Серена ван дер Вудсен, - уже мягче добавляешь ты. – Я не могу всю жизнь встречаться с одним и тем же парнем из школы, неделями сидеть с ним перед телевизором субботними вечерами. Господи, я набрала пару фунтов за последние полгода!       Я никогда не обратил бы внимания на подобную мелочь.       - Так ты хочешь меня бросить?       - Нет, что ты, Дэн, - твой голос, однако, звучит очень неуверенно.       - Но ведь это ты вчера изменила мне с двумя!       - Нет! – взвизгиваешь ты. – Я сказала это, потому…       - Скорее, до того, - перебиваю я. – До того, как узнала, что у меня есть видео, которое может до конца разрушить твою репутацию.       Ты дрожишь, вся побледнела. С горечью я понимаю, что встал на верный путь.       - Так ты хотела бросить меня еще десять минут назад, Серена?       - Дэн, дело не в тебе, - мягко шепчешь ты, протягивая ко мне руки. – Дело в том, что с Джорджиной я впервые со смерти Блэр почувствовала себя счастливой и живой.       - Ты можешь почувствовать себя счастливой только топя горе в алкоголе, наркотиках и случайном сексе? – кричу я. – Как же так, Серена, ты же жертва насилия!       Ты снова отшатываешься, и я понимаю, что перегнул. Ты изменила мне, Эс, и я безумно зол, но не стоит мне опускаться до уровня Джорджины и Блэр.       - Прости меня, Эс, - делаю шаг к тебе. – Я не должен был упоминать Бенджамина Доннована.       - Да, не должен был, - раздраженно киваешь ты, располагаясь на диване у входа. – Бен давно сидит в тюрьме за свое преступление. Он это заслужил, - выплевываешь ты, и мое сердце внезапно наполняется жалостью. Глядя на дурной пример своей матери, ты отправилась во все тяжкие и как только захотела вернуться к нормальной жизни подальше от Верхнего Ист-Сайда, была изнасилована взрослым, которому доверяла, учителем. А потом потеряла лучшую подругу.       На секунду я подумал, что ты такая же, как все эти стервы – твои подруги, подруги Лили. Нет, Эс, ты всего лишь несчастный запутавшийся ребенок. Я говорю тебе об этом. Добавляю, что люблю тебя. Ты пожимаешь плечами:       - Я знаю, Дэн, - твой голос сквозит безразличием. Тебе не нужны мои сочувствие и любовь, Эс. И я решаю проверить тебя. Притворяюсь даже более хорошим парнем, чем обычно.       - Я знаю, ты устала в этом году, Серена, - говорю я. Ты киваешь, твои глаза наполняются слезами. – Если хочешь, ты можешь уехать с Джорджиной на все лето.       Ты должна отказаться и остаться со мной. Но ты лишь с облегчением вздыхаешь.       - Дэн, это было бы очень здорово! Но разве честно нам будет оставаться вместе, если меня не будет так долго?       Горькая обида поднимает свою уродливую голову. Ты все так же хочешь избавиться от меня, Эс, только теперь якобы руководствуясь моим благом. Ты смотришь на меня своими прелестными голубыми глазами смиренно, словно ангел, но мне нужно принять мысль, что ты хочешь не моей любви, а тусовок с Джорджиной и неосмысленного секса, и только видео останавливает тебя от признания. Но не зря Блэр называла тебя тупой блондинкой.       - Хорошо, Эс, - говорю я и достаю из кармана свою старую пустую флэшку. Я бросаю ее на пол и со всей силой наступаю сверху. – Ты свободна. Это видео никогда не всплывет. По крайней мере от меня.       Ты расцветаешь. Думаешь, что мы решили все миром, что ты будешь развлекаться, а я – лечить свое разбитое сердце.       - Дэн, ты самый лучший парень в мире!       Я знаю, Эс. Только ты этого не ценишь. Но ты веришь мне. Я же тебе больше не верю. Ты сожрала мое сердце, выплюнула его и расцвела улыбкой. Ты предвкушаешь прекрасное лето. Я не нужен тебе, Эс, ведь все, что тебе нужно, это…

ТЫ.

      Неужели мы расстанемся просто так, Эс? Я хочу упасть на колени и просить тебя. Вместе с тем во мне вскипает гнев. Что-то почувствовав, быть может, ты суетишься и собираешься на выход, но я перегораживаю тебе дорогу.       - Значит, не только смерть Блэр угнетала тебя в этом году?       - Дэн, ну хватит…       - И после этого лета твоя тоска пройдет?       - Не знаю! Наверное! - кричишь ты, и с каждым словом я разочаровываюсь в тебе все сильнее. – Я не могла сказать тебе раньше, потому что…       - Ты все же любишь меня?       - Ты такой хороший, ты так добр ко мне! Я хочу, чтобы ты и дальше был мне другом!       После всего меня еще и отправляют во фрэндзону! Ты не любишь меня, Эс. Отец тебя бросил, и ты сможешь любить только того, кто будет обращаться с тобой, как с дерьмом. И я хватаю тебя за волосы, тащу в свою старую комнату и бросаю на кровать. Ты орешь во все горло, но мои отец и сестра очень далеко.       Я сажусь рядом, вжимаю твои плечи в кровать.       - Скажи мне хотя бы раз правду, Эс.       - Вчера я ни с кем не спала!       - Хватит, не обеляй себя! Я уже понял, что ты не так уж и проста.       - Хочешь грязи, Дэн? – шипишь ты, пытаясь вырваться. – Так вот тебе! Пит умер в ту ночь. Я не хотела этого. Я действительно звонила в скорую, но было уже слишком поздно. И знаешь что, Дэн? Я совершенно не переживаю по этому поводу.       Ты сверлишь меня вызывающим взглядом, и мне стоит большого труда не отмахнуться от тебя.       - Пит был отбросом, - говоришь ты. – Он все равно сдох бы в ближайший год. Но так он хотя бы сыграл важную роль и помог на время завязать мне – конечно, я говорю только про наркоту. Я уехала, потому что испугалась, но сейчас я понимаю, что уехала зря. У меня нет ничего, ради чего стоило бы быть трезвой. Я зря потеряла время в интернате.       Сегодня ты открылась мне не с самой лучшей стороны, Эс, но я не могу разлюбить тебя за одну секунду. И горечь в твоем голосе сводит меня с ума. Я отпускаю тебя, закрываю лицо руками.       - Я знаю, что интернат был ошибкой, Серена, - шепчу я, отпуская твои руки. Ты садишься на кровати. – Этот чертов учитель.       Ты хихикаешь, обнимая меня сзади.       - Знаешь, Дэн, Бен ведь ничего не сделал. Ох, милый Бен, - пресыщенно вздыхаешь ты, словно это ты сама была взрослой, а учитель Бен Донован – ребенком. – Дэмиен Далгаард разнес фальшивую сплетню. Я не ночевала с Беном в отеле, не спала с ним до или после этого. Но мне нужно было вернуться в Констанс, и мама предложила мне…       - Вы с Лили посадили в тюрьму невиновного человека? – потрясенно выдыхаю я.       - И очень хорошего, - киваешь ты. – Бен был единственным учителем, который интересовался мной по-человечески. Но мне нужно было восстановить репутацию перед администрацией Констанс.       - Ты – вылитая Лили, - выдыхаю я. - В худшем ее проявлении.       - Я знаю, - киваешь ты так спокойно, будто не ты когда-то привлекала меня своей обманчивой простотой и добродушием. И внезапно я понимаю, что девушки, которую я люблю, никогда не существовало. Я не могу любить тебя, Серена ван дер Вудсен, потому что ты настоящая мне даже не нравится. Но я все же знаю, чем тоже тебя удивить.       - Я убил Блэр, - говорю я.       - Что? – ты сжимаешься, дрожишь, хочешь убежать с кровати, но я тебе не позволяю. Ты действительно впечатлена. – Господи, а как же Чак?       - Чаку всего лишь не повезло переспать с Блэр той ночью, - жму плечами я. – Я и не думал его подставлять. Впрочем, это хорошо. Он заслужил сесть за то, что чуть было не сделал с Дженни… Нет, Эс, моя сестра ни при чем. Она не знает, что Чак невиновен.       - Дэн, прошу, позволь мне уйти, - шепчешь ты. Я кладу руку на твой локоть и чувствую дрожь и мурашки. Ты меня не так поняла.       - Я сделал это из любви к тебе, Эс, - с горечью сообщаю я. – Блэр хотела разлучить нас.       К тому моменту я уже вполне понимаю твою натуру, но ты еще могла бы сказать, что хотя бы понимаешь меня… Хотя бы солгала, что любишь…       - Ты – больной психопат, - шепчешь ты, но я закрываю твой рот рукой, в пылу гнева легко наговорить всяких грубостей, о которых можно пожалеть. Быть может, ты думаешь, что больше не любишь меня, но у тебя будет шанс передумать. Почему я все еще хочу, чтобы ты передумала?       - Ты когда-нибудь любила меня? – спрашиваю я, когда ты перестаешь вырываться из моих рук, пытаться кричать и отбрыкиваться. И ты шипишь:       - Нет! Ты – скучная серая плесень, Дэн Хамфри. И я провела с тобой самый ужасный год. Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал с Блэр!       - Только ради тебя, Серена! Если бы не ты, я бы даже не подошел к Блэр!       Эти слова оставляют на твоем сердце неприятный осадок, и ты пытаешься кричать. Ты не ценишь мою жертву.       - Если хочешь, с Джорджиной может что-нибудь случиться.       Ты пытаешься визжать и не ценишь то, что ради тебя я стал убийцей.       А я переоценил тебя, Эс. Очередную блестящую подделку с Верхнего Ист-Сайда. Как и Блэр с Джорджиной ты помешана на шмотках и развлечениях. Как и я, ты помешана… на тебе.       - Ты убог, Дэн!       Я грубо прижимаю тебя к кровати и сажусь сверху. Я не силен, но ты такая хрупкая, такая нежная, что мне с трудом, но удается сжимать ее достаточно долго. Ты хрипишь, белая кожа становится еще бледнее, почти вылезают из орбит голубые глаза… У тебя даже нет сил вцепиться в мои руки. Стихает так и не случившееся дыхание, прекращают дергаться конечности. Ты умерла, Эс, но все к лучшему, ведь тебе не придется терпеть себя всю оставшуюся жизнь. Я смотрю на фотографию Блэр в твоем телефоне и извиняюсь перед ней – Блэр была стервой, но в том, кем ты была, не были виноваты ни она, ни Джорджина, ни Верхний Ист-Сайд.       В маленький кармашек твоих джинсов я кладу флэшку с видео, но без записки от Джорджины – это уже слишком явно. Лили долго не будет искать тебя, Эс, она привыкла ко всему, что ты творишь. Я душил тебя через наволочку, а что касается остальных отпечатков Дэна Хамфри… ну, он же скорбящий бойфренд! Скоро тебя найдут на одной из многочисленных свалок Нью-Йорка, Эс, а если не найдут… что ж, значит им не слишком нужен был подобный мусор.       Твое тело дергается, и на минуту меня посещает надежда, что… Я ненавижу себя за это и наклоняюсь к тебе. Нет, это всего лишь умирают нервы, и смерть делает свое зловонное дело. Я отшатываюсь, мне нужно в последний раз избавиться от тебя, Серена.       Я пишу сообщение Лили с твоего телефона: «Больше не могу, нужно подумать, улетаю вместе с Джорджи». Телефон и записку уничтожаю.       К следующему утру тебя больше нет в квартире и моей жизни. Я иду в школу и как брошенный «мистер ван дер Вудсен» получаю свою минуту славы.       К началу нового учебного года я успеваю переехать обратно в Бруклин. Серену ван дер Вудсен разыскивают, но пока что безуспешно. Я же делаю все то, что делал до нашей встречи. И я снова становлюсь собой. Одиноким парнем в поисках своей любви. И… кажется, жизнь Дэна Хамфри наладится в выпускном классе. Как это случится? О, вы все узнаете!

Обнимаю, целую, «Сплетница».