Безликий Часовщик

      Деара и Цисси медленно и в тишине шли по коридору к кабинету защиты от темных искусств, на которую уже припозднились. Нарцисса не хотела подниматься с постели. Огорченная последними известиями, девушка впала в некую депрессию, о которой Деаре пришлось узнавать от наставника.       — Ну, это такая форма печали, из-за которой человеческое существо считает, что жизнь кончена и так далее.       — Что значит «жизнь кончена»?       — Ей плохо, подбодри ее либо выметайся из комнаты и пиздуй выполнять задание.       Митчелл, недолго думая, решила пойти на занятия и оставить Цисси в комнате. Остановил ее подавленный голос девушки, которая попросила Деару остаться с ней. Часовщик нехотя развернулась у двери и посмотрела на слизеринку. — Цисси, — строго начала девушка, — я понимаю всю твою боль, но на этом жизнь не кончается. Впереди тебя ждет множество прекрасных мгновений.       — Ну, примерно так, да, — послышался голос киборга. — О чем ты? Я теперь жена Пожирателя! — воскликнула Нарцисса. — Технически ты еще не жена, — поправила ее девушка, — но даже если и так, вы с Люциусом любите друг друга. Своего отношения к тебе он не поменял. Так почему ты так убиваешься горем, не зная, что ждет тебя в будущем?       Нарцисса посмотрела на Деару грустными глазами. Ее бровки сложились домиком, будто в мольбе о том, чтобы это все оказалось сном. Митчелл подошла к девушке и села на кровать. — Вы давно знакомы с Люциусом? — С детства, — всхлипнула девушка. — Он может причинить тебе боль? — Никогда, — Нарцисса испуганно посмотрела на Деару, будто та произнесла невозможную вещь. — Тогда успокойся и поддержи своего будущего мужа. Я не думаю, что ему сейчас легко. Одно дело — просто презирать всех нечистокровных, совершенно другое — решиться встать на тропу войны с ними.       После этих слов Нарцисса медленно, но верно начала собираться. Перед выходом девушка была уже полна решимости. Она словно собрала себя по крупицам и с высоко поднятой головой вышла из комнаты.       Они почти дошли до кабинета, как вдруг Нарцисса остановилась. Деара нетерпеливо закатила глаза и обернулась. За углом стоял Сириус. — Ты знала?       Сириус обращался к Нарциссе. Он был зол и подавлен. Нарцисса испуганно прикрыла рот ладонью. — Только вчера, Сириус… Я… я… — Ты так сожалеешь, не правда ли? — его глаза были наполнены гневом.       Казалось, он в любой момент мог наброситься на девушку, но почему-то Деара видела его беспомощность перед слизеринкой. — Не могу поверить! — воскликнул он.       Нарцисса зажмурила глаза, словно маленький ребенок, который думает, что если закрыть глаза, то все плохое исчезнет. Она села на пол, оперевшись спиной о стену. Сириус, наблюдая за тем, как его дорогая кузина беспомощно опускается на землю, сделал пару шагов и сел рядом. — Это из-за меня и Меды, — сказал он. — Нет, — помотала головой девушка, — нет, нет, нет! Не думай так! Сириус, ты тут ни при чем! И Меда… — Мерлин! Нарцисса! — воскликнул юноша. — Не будь такой глупой и раскрой глаза! — Перестань кричать на нее! — вступилась за девушку Деара. — Разве ты не видишь, что ей плохо? — Не лезь в это, Митчелл! Ты вообще кто такая? Шпион Темного Лорда?       Деара возмущенно посмотрела на юношу. Что творится с этими волшебниками? За несколько дней вся их вычурная и хорошо отработанная система превратилась в пыль. Они выглядели жалко, по мнению Деары. Она не учитывала того факта, что перед ней всего лишь подростки, которые пребывают в некотором шоке от происходящего.       Жизнь Сириуса, беззаботная и бунтарская, превратилась во что-то страшное и немыслимое. Если поначалу побег казался ему какой-то игрой, неким протестом против системы, что бесконечное количество лет держала в строю всю его семью, то сейчас он начал отсчет невозврата. Теперь он точно знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах не сможет вернуться в отчий дом, обнять мать и поиграть в шахматы с отцом. Больше никогда не будет тех скучных балов, которые устраивались в кругах чистокровных семей. Тех чертовых скучных балов, которые все же были близки ему, которые он так ненавидел и любил одновременно, ведь там он чувствовал себя в безопасности. Чувствовал себя ребенком.       — Логично, да. Все на американцев свалить надо!       Сириус тяжело вздохнул. — Извини, я не хотел на тебя срываться. Ты тут вообще ни при чем. — Вот именно, — деловито вздернула носиком девушка. — Если вы не можете отвечать за свои поступки стойко, то что вы за нация такая? Грызетесь тут за чистоту крови, которая по сути не имеет никакого значения. Трясетесь перед каким-то лордом, который носится по Британии, и никто поймать его не может. Вы выглядите жалко, а ведь вы оба представители древнейшего рода Блэков.       Вдруг по всему коридору, словно колокольный звон, раснёсся голос профессора Макгонагалл — так громко, что у Деары, кажется, даже уши заложило. — Что тут происходит?!       Удары ее каблуков о каменный пол словно кувалдой били по голове. — Если я не ошибаюсь, то сейчас у вас Защита от темных искусств. Почему вы трое не на занятии?       Нарцисса резко поднялась с пола и незаметно попыталась вытереть слезы своим платочком. Сириус интуитивно закрыл Цисси спиной.       Как у животных, когда мать видит опасность, то тут же закрывает собой свое чадо. Как интересно.       Они оба опустили взгляд, как провинившиеся детишки, которых застали за шалостью. Деару одновременно и восхищало, и воротило от представившейся картины.       — О, гладиолус! Да они как щенки побитые! И вы мне об этих сильных существах рассказывали?!       — Я вообще молчал! — возмутился наставник. — Кто-то объяснит мне, в чем дело?! — требовательный голос Макгонагалл снова прозвенел по всему Хогвартсу. — Профессор, — произнесла девушка, обращая внимание Макгонагалл на себя, — это все моя вина. Я сильно переживала перед уроком, а они успокаивали меня.       Ведьма перевел взгляд на Деару. На мгновение, казалось, она забыла о том, что девушка находится здесь. Интересно, она в курсе всех этих событий? У них ведь должен быть шпион в тылу врага. — Переживали из-за чего? — сощурила глаза женщина. — Ну, знаете, — заискивающе начала Деара и театрально начала охать и ахать, — все, что сейчас происходит в Британии, очень страшно и непонятно для меня. Я рассказала о своих переживаниях Сириусу и Нарциссе. Они… они начали меня успокаивать, а ведь я уже собиралась писать письмо отцу, чтобы меня забрали обратно.       Профессор, услышав последние слова, слегка встрепенулась. Она вопросительно посмотрела на Сириуса, который пожал плечами и снова отвернулся. — Ничего не бойтесь, милая, — начала успокаивать ее Макгонагалл. — Хогвартса это не коснется. Здесь вы в полной безопасности. — Именно это мне пытались объяснить ребята, но знаете, мне так страшно! Нет! Нет! Я сегодня же напишу письмо отцу!       Зрачки Макгонагалл расширились от испуга. Потерять студента по обмену в разгар учебы! Хотя, в какой там разгар? Она и недели еще здесь не проучилась, а уже собирается домой. Немыслимо! Что подумают другие кандидаты в следующем году? — Дорогая, — спокойным тоном произнесла профессор, — давайте не будем горячиться. Система безопасности Хогвартса находится на высшем уровне. Вам ничего здесь не грозит. Вы в надежных руках. То, что происходит за пределами школы, конечно, доставляет всем крайние неудобства, но здесь, уверяю, вас никто не обидит. — Вы так считаете? — всхлипнула девушка. — Я почти согласна остаться здесь, но мне все равно страшно. — Давайте я освобожу вас, мистера и мисс Блэк на сегодня от занятий. Вы погуляете на свежем воздухе, возможно, поиграете в квиддич? Я распоряжусь, чтобы вам собрали отдельный обед на поле. — Ох! — воскликнула Деара, утирая слезы со щек. — Вы такая замечательная! Спасибо вам большое! Я была бы не против немного размяться. Полеты заставляют меня расслабиться. Возможно, это то, что нужно. Спасибо! Спасибо!       И девушка, развернувшись, быстро пошла по коридору. — Идите, пожалуйста, с ней, — попросила Макгонагалл Сириуса и перевела взгляд на Нарциссу. — Вам тоже не помешало бы размять кости.       — Ахуеть концерт!       — Сама в шоке!       Сириус и Нарцисса нагнали ее уже в холле. — Вы не против, если я не пойду с вами? — спросила Цисси, обращаясь к Деаре.       Девушка вопросительно посмотрела на слизеринку. Остаться наедине с Сириусом? Юноша не то что представлял из себя какую-то опасность. Нет, он был самой опасностью для Деары. Во время той прогулки с Лили, когда они повстречали Мародеров, Деара почувствовала себя совершенно необычно в отношении этого молодого человека. Будучи совсем юной, ей не доводилось испытывать ни сексуального, ни эмоционального влечения к особям мужского пола.       Часовщиков так воспитывали. Они были слишком поглощены своими учениями, становлением, заданиями и приключениями, что никто и никогда не ввязывался в любовные связи. По крайне мере, так всегда думала Деара, или, вернее сказать, совсем не думала об этом. Генерал не обрадовался новости, потому как не ожидал, что теперь придется объяснять ребенку, что такое любовь, а во-вторых, он точно знал, что эмоционально ей не справиться с этим. Степени сложности заданий складывались не только из-за самой сложности логической и физической, но и эмоциональной. Поэтапно часовщиков готовили к тому или иному назначению, чтобы они, будучи эмоционально стойкими, могли себя обуздать.       У Генерала с Деарой был короткий разговор на эту тему, из которого она вывела, что это чревато большими и тяжелыми последствиями, а о каких последствиях идет речь, девушка так и не поняла, но решила послушаться Генерала и постараться избегать встреч с Сириусом.       — Скажи, что ты против! — Я против, — нахмурилась Деара. — Все в порядке, — Нарцисса обняла девушку, — Сириус тебя не обидит. Он очень хороший парень.       С этими словами она упорхнула в сторону подземелий, оставив Деару и Сириуса наедине. Юноша посмотрел на нее. Его глаза были красными. Либо он не спал всю ночь, либо плакал. И то, и другое, в принципе, было бы логичным выводом из того, что девушка узнала накануне. — Спасибо, что прикрыла нас, — произнес он. — Я, право, растерялся. — Пожалуйста.       Юноша отвел взгляд. Его плечи опустились, он казался сломленным. Деара подавила свой внезапно вспыхнувший рефлекс обнять юношу и почувствовала тяжесть в груди. Она резко выдохнула, что привлекло внимание Сириуса. Он снова посмотрел на нее. — Я так понял, что ты в курсе произошедшего?       Митчелл кивнула. — Ты могла бы не говорить никому об этом? — Могла бы.       Она подошла к окну и оперлась рукой о подоконник. У нее слегка закружилась голова. Чувство, что земля уходит из-под ног, объяло ее, и она осознала, что по телу бегают мурашки. — И ты не скажешь?       Слишком близко.       Деара резко обернулась. Сириус стоял рядом с ней так близко, что она почувствовала его дыхание. Он был серьезен. Смотрел на нее своими черными глазами, в которых блуждала бездна. Он смотрел на нее, не отводя взгляда, будто выискивая в ней что-то потустороннее. Она знала, что он видел ее, понимала, что еще тогда на алее у них состоялся контакт, который будет держать его настороже во время всего общения с ней. Ее пульс снова участился. Не понимая, что происходит, девушка потянулась к револьверу за спиной… но он так красив. Разве может он причинить ей боль? А она?       Его черные, как смоль, волосы на удивление бесконечно точно подходили к его мраморно-бледной аристократичной коже. Глаза, словно два уголька, всегда веселые и озорные, сейчас смотрели со всеми сосредоточенностью и проникновенностью. Ровный слегка вздернутый нос, высокий лоб, точеное лицо с изящными формами. — Не скажу, — выдохнула она.       Сириус моргнул, словно только что вышел из транса. Он тоже почувствовал. Он тоже увидел в ней что-то, что оставило след в его сердце. Смотря в ее синие глаза, не голубые, именно синие. Бездонно синие, как чистейшие озера. Синие, как летнее небо в ясную погоду. Будто смотришь на дно океана, или как те васильки, что росли в садах его матери.       Он сделал пару шагов назад, скорее интуитивно, нежели из страха. Он хотел что-то сказать ей, но вдруг раздался резкий и раскатистый звук. Это был гром. Деара подскочила, схватив револьвер под мантией. Ее сердце забилось со страшной силой. Подобный звук она слышала лишь однажды, когда два капитана, не справившись с управлением, столкнулись кораблями в небесной гавани.       Пошел дождь.       Он начинался тихо, почти беззвучно и вдруг полил со страшной силой. Деара никогда не видела реального дождя. Во время Охотничьих игр им создавали некие условия, которые были похожи на дождь, снег, град, сильные порывы ветра, но это были лишь мощного вида иллюзии и голограммы. На их планете нет снега. Нет дождя. На их планете всегда светит солнце.       Она вытянула руку перед собой в попытке потрогать этот прозрачный ковер. Капли тут же покрыли ее тонкую руку. Она улыбнулась и повернулась к Сириусу. — Дождь! — воскликнула она.       Сириус нахмурил брови. Он дождь не любил. Он любил осень, конечно, но лишь золотую, теплую, ту, когда листья слетали с деревьев и ковром усыпали землю. Дождь означал для него сейчас одно: тренировка будет проходить в грязи. Конечно, он накладывал на себя чары, что отталкивали влагу, но при падении он все равно был весь перемазан в грязи. — Прекрасно, — не понимая, зачем он это произнес, ответил юноша.       Деара осознала, что ведет себя несколько странно, но удержаться все равно не могла. Она бросилась вниз по лестнице, затем в холл, а затем оказалась в саду. Постояв под козырьком крыши несколько секунд, она выбежала под открытое небо и подняла голову вверх, смотря на беспрерывно летящие вниз капли. Она тут же насквозь промокла, но ей было плевать. Деара смотрела в небо, словно малое дитя, впервые увидевшее бабочку. Ей вдруг захотелось прыгать от счастья, но она сдержала себя, понимая, что еще больше может привлечь внимание юноши к своему странному поведению, и лишь смотрела, как дождь летит ей навстречу, разбивая холодные капли о ее лицо.       Сириус медленно сошел вниз, наблюдая за девушкой. Он смотрел на нее, продолжая хмуриться. Все мысли куда-то улетучились. В его голове был лишь ее образ. Она вся промокла. Она настолько любит дождь, что готова после этого слечь с простудой? Ее длинные волосы цвета соломы потемнели от воды, мантия стала прилегать к телу. Ему вдруг захотелось наложить на нее водоотталкивающие чары и высушить одежду. Он почти дотянулся до волшебной палочки, но сдержался. Гром повторно рассек небо своим гласом. Голова Сириуса вновь наполнилась мрачными мыслями. Гром напомнил ему о брате, о матери, о ПСах и о том, что он видел эту девушку на аллее. — Сириус, ты что тут забыл?       Голос Джеймса вывел юношу из оцепенения. Джеймс подошел очень близко, стараясь не пугать друга, но все равно напугал, так как тот дернулся, наставив на него волшебную палочку. — Остынь, остынь, — поднял руки перед собой Джеймс, — почему ты не на ур…       Он осекся, завидев Деару, стоящую под дождем. — Что за? — нахмурился Поттер. — А она тут почему? Почему вы не на уроке? Макгонагалл сказала, что вас освободили от занятий на сегодня. Это правда? И Нарциссу? Вы разговаривали?       Сириус не успевал открыть рта, чтобы ответить другу, а тот продолжал: — Она заявилась на урок и во всеуслышанье объявила об этом. Я решил выйти на пару минут. С тобой все в порядке? А с ней? Что она там делает?       Сириус перевел взгляд на Деару, которая тянула вверх руки. — Радуется, — пожал плечами Сириус. — Чему? — Дождю.

***

      Вечером в гостиной Деара сидела у камина и слушала нравоучения наставника. Он был не очень доволен происходящем. Точнее, он был недоволен тем, что понимал, к чему ведет ее контакт с Блэком. Он не знал, как донести ей это. Он не умел такое объяснять. Да и никто не умел, наверное. Все узнается со временем, постепенно, шаг за шагом. Он не знал, как объяснить ребенку, что она не готова эмоционально к связи с Сириусом, в свою очередь Деара не понимала, о какой связи идет речь.       — Это называется «любовь». Ты используешь это слово в своем лексиконе, но не понимаешь его значения. Это привязанность к тому или иному объекту.       — Как у меня и Атмы?       — Нет! — разозлился киборг. — Вернее, да, но нет! Ты можешь пострадать! Ты находишься на Земле. У тебя развивается эмоциональный диапозон слишком быстро. Так нельзя.       — Ну, нехрен было меня тогда отправлять сюда, — уже разозлилась Деара.       — Я обратился с этим наверх.       — И?       — Что и? Сказали, что ошибки быть не могло.       — Как это? — ухмыльнулась Деара.       — Что-то неладное происходит. Пока не будем об этом. Я не могу объяснить тебе всего. Просто послушайся меня, ладно? Это все может чревато кончиться.       — Приведите пример?       Послышался тяжелый выдох Генерала. Девушка почувствовала, как тот собирается с мыслями. Она ощутила, как киборгу тяжело погружаться в свои воспоминания. Помимо связи с Генералом, что-то вроде внутренного встроенного телефона, между наставником и учеником существовала ментальная связь. Она была еле ощутимой, но когда какие-то эмоциональные скачки происходили с кем-то из них, второй непременно чувствовал это.       Когда девушка узнала о смерти наставника, она не почувствовала ничего. Никакого предзнаменования. Только пустоту, перед тем как она прочла сообщение на чипе. Возможно, поэтому она не до конца верила в его смерть. Он не погиб для нее, он просто куда-то исчез, словно спрятался за полотном и вот-вот появится.       — Хорошо, — согласился киборг, — я постараюсь.       Он прокашлялся. Ему нелегко. Девушка почувствовала всю тяжесть, что он так давно носит в себе. Она казалась ей невыносимой. Она ощутила боль.       — Человек, почему-то никто не может объяснить эту особенность, но человек любит вредить себе на эмоциональном уровне. Мало кто, единицы, любят самих себя. Они несчастны большую часть своей жизни. Они ищут любую причину быть несчастными, словно соревнуясь между собой, кто будет несчастнее всего на свете. Кто-то добровольно уходит из жизни, кто-то стучится в закрытую дверь. Самые ужасные вещи со своей судьбой вытворяют творческие люди. Они постоянно в какой-то апатии. Они не хотят жить, не хотят есть, они хотят забыться в своем мирке, вливая в себя тонны алкоголя, некоторые заходят дальше и принимают наркотические вещества, погружаясь в свои выдуманные миры.       Он помолчал некоторое время, дав Митчелл возможность погрузиться в его слова. Он хотел бы передать ей свои чувства полноценно, но мог лишь предоставить ей почву для размышлений.       — Я несколько раз был на Земле. Послевкусия всегда были ужасны. На Земле невозможно не влюбиться. Я тебя понимаю, не осуждаю, лишь пытаюсь предостеречь, потому как сам учился на своих ошибках. В отличие от тебя, я был зрелым, но даже мне нужно было время, чтобы вернуться в привычное для меня рабочее состояние.       Он снова замолчал. Девушка услышала, как тот наливает себе чай. Все откуда-то знали, что киборг любил именно ромашковый чай. Деара тоже это знала. Это было небольшой заметкой в биографии Генерала. Странно. Митчелл только сейчас подумала, что это довольно странно — указывать его вкусовые предпочтения в биографии.       — В последний раз я был на Земле во времена Александра Македонского. Это был величайший полководец. Александр был действительно велик, но что значит его величие теперь, когда не осталось ни одного человека, кто помнил бы блестящий прорыв конницы у Гавгамелл или покорённые горы Гендукуш, пропустившие стотысячное войско на пути в Индию. Он был Богом. Нет, конечно, нет. Но хотя бы подобен одному из них. Миру нужен был правитель, и он получил его. Но Александр был не просто твёрд духом и волей, он, словно Прометей, нёс людям свет, свет преобразований. Ни одно завоёванное им царство не осталось таким, каким оно было до того, как пришёл он. Александр смотрит в твои глаза, и ты веришь, что можешь совершить все, что угодно. Любой подвиг, невзирая на сложности. Будто все силы Природы впитал в себя Александр, но он был всего лишь человеком. Люди взлетают и падают, и падение его было неизбежным.       Слова тяжело давались Генералу. Его голос был совершенно другим, нежели во время обычного общения с Митчелл. Девушка не моргая смотрела на огонь, разведенный в камине. Слепые образы прошлого вставали перед ней в пламени. Она искала в своем воображении облик Александра, стараясь лучше представить картину.       — Я был направлен к нему советником. Мы готовились к осаде Газы, после которой Александр должен был подчинить себе Египет. Он его покорил, а я исчез. Одержимый и брошенный, он метался по всему миру в поисках меня. Я наблюдал за его историей. Ничем хорошим она не кончилась. Он сохранил память обо мне. Он постоянно взирал в небеса, взывая к Богам, чтобы те подали ему знак, любую нить, что привела бы его ко мне, но… меня на Земле не было.       Взгляд Деары был направлен в пустоту. Она вдруг осознала, какую боль часовщик может доставить человеку. Не только человеку, но и любому другому существу во Вселенной. Она внимательно слушала рассказ наставника, и образы мелькали во мраке ее сознания.       — Это нам не подвластно. Отправляясь на задание, ты порой не думаешь, что тебя коснется какая-то привязанность. Это происходит совершенно неожиданно. Ты никогда не будешь готов к этому. Сколько бы ты ни старался. Никогда. Но не все пропускают это через себя, от силы процентов тридцать часовщиков. Многие не понимают, боятся, не принимают этого, отрицают и закрывают глаза. Этому не учат в кадетских школах, потому что считают, проявление эмоций ненужной чертой. Для этого выделяют питомцев. Только к ним у нас должна быть привязанность.       — Это ужасно.       Генерал легко вздохнул, словно, наконец, ему удалось выговориться кому-то и излить душу.       — Сириус относится к числу тех самых людей, что могут причинить себе непоправимую боль. У тебя будет время справиться со своими эмоциями, а у него нет. Он может до конца своей жизни не излечиться от ран, оставленных тобой. Пока ты будешь рядом, он будет полон счастья, но ты здесь ненадолго, а он навсегда. Тебя ждут новые миры, новые сражения, а у него будет дыра в груди. Ты не в ответе за его чувства, но просто представь себя на его месте, и ты все поймешь.       Митчелл опустила голову и посмотрела на свои руки. От услышанного они слегка дрожали. Рассказ киборга произвел сильное впечатление на девушку, и она нахмурила брови. Будь она на месте Александра, то, скорее всего, поступила бы так же. Она бы искала и искала своего возлюбленного, не останавливаясь ни на минуту, покоряя все новые и новые миры, и никогда бы не познала покой.       — Люди прекрасны, когда влюблены. Ими движет не логика, а чувства. Их не заботит будущее, они могут не есть, не пить, витать в облаках, окруженные страстью и мыслями только друг о друге. В такие моменты они способны на многое. Они вдохновляются друг другом и творят невероятные вещи. Возводят необычайной красоты здания, пишут музыку, сочиняют пьесы, завоевывают миры. Это прекрасно! Люди действительно удивительны и могут залезть к тебе в душу и перевернуть все твое нутро. Мне понадобилось много лет, чтобы привести себя в форму, и я больше никогда не брал заданий с Земли, потому что знал — Александра больше нет в живых, а без него этот мир пуст для меня.