Кастинг

      – Следующий!       Сперва дверь легонько скрипнула, прежде чем раскрыть наружность очередного кандидата, настолько заинтересованного в знаменательном и долгожданном развитии канона, в котором было не оговорено порядочное количество вещей, не достижимых для глаза заядлого завсегдатая видеоигр. Смутное подношение деталей было обязано отвержением изрядного количества вариантов развязок, на которые выделенный бюджет отозвался бы сильнейшей тошнотой, пререканиями и осуждением. Однако, достоверное и полное преподношение всех задумок лишило бы сюжет динамичности, на которую рассчитывали кудесники игровой индустрии, чтобы помочь избежать бюджету острых проблем с желудком. А сжатость и напряженная атмосфера послужили эффективными лекарствами (где передозировка была вполне уместна) для рядовых владельцев джойстиками, зрение которых прояснялось только тогда, когда этого требовал неутомимый сюжет.       Но что теперь? Возникла необходимость продолжить историю, вдохнуть в нее жизнь, дабы не кануть в бездну вместе с остальными шедеврами игровой индустрии, которым беспрекословно кланяются до тех пор, пока не найдется иное, более могущественное божество иллюзорного мира по ту сторону экрана. К чему отстаивать собственную приверженность к старым богам, если следующим удастся удивить чем-нибудь еще, тем самым доказав, что следует возложить свое восхищение к ногам более совершенному и прежде неведомому? Но надежда живет вместе с теми, кто обособился, решив воздать должное уже не своим создателям, а собственным почитателям.       Да, повторимся, что возникла острая необходимость продолжить историю, создать цветущую весну, дабы расширить возможности канона. За несколько дней жителям Варфанга удалось расклеить объявления о подборе кандидатов на новые, прежде не существовавшие роли, дав шанс выскочкам (вроде Синдер, о которой и после судьбоносного воссоединения со Спайро и победы над Малефором продолжали отзываться не настолько лестно, насколько мог ожидать сопереживающий по другую сторону экрана) зарекомендовать себя не только лучшим образом, но самоутвердиться за счет триумфаторов, оставив след в грандиозной истории или же порядком наследив, чтобы уборке не было конца до скончания века.       Инициатором этой заварухи выступила сама Синдер, уже прежде изумлявшая Спайро нестандартными подходами к урегулированию конфликтов среди населения Варфанга да и близлежащих парящих островов, временные предводители которых были доставлены немногочисленными драконами столицы, уцелевшими после решающей битвы и раскола лика мира. Бывшая приспешница Темного Мастера отнюдь не стремилась развлечь своего избранника, устающего от рутины повседневных задач. А ведь его никто не тянул за язык остаться в столице и занять место юного правителя, не имевшего ни детства, ни отрочества, а теперь – ни свободного времени. Экстраординарное предприятие было способно внести в жизнь пурпурного спасителя не только разнообразие, но и показать, что его верная спутница намерена пускать в ход острый ум, который (как и лезвие на хвосте) нуждался в постоянной заточке. Синдер искренне хотела снабдить компаньона помощью извне, которая позволила бы канону вновь вздохнуть полной грудью новоиспеченной видеоигры, киноленты или комикса, но предоставила бы им со Спайро минутку-другую для вполне естественного уединения или безмятежной прогулки по саду. Спайро, несомненно, был обрадован ее затее и, не колеблясь, одобрил порыв своей благодетельницы. Несколько дней – и аккуратные объявления, выведенные умелой рукой писаки-кроттера на бледно-коричном пергаменте, похожем на выцветшие осенние листья, неброскими черными чернилами и (для значимости) пурпурной краской пестрели на каждом углу невозмутимого, белокаменного Варфанга, частично уцелевшего после раскола на одном гигантском острове вместе с застывшими базальтовыми остатками свирепого вулкана. Синдер не сомневалась в огромном потоке откликов, которые начали поступать на следующий день и даже раньше назначенного часа. Прием проходил все в том же внушительном зале, где выслушивались просьбы, задавались вопросы и кипели дискуссии с жителями города, по своему природному обычаю находившие самые нелепые предлоги для аудиенций с юным правителем. Синдер позаботилась об устройстве зала; ее утонченный мрачноватый вкус, прежде навязанный отравленной душой, практически не поддался изменениям – разве что теперь гобеленов тройка-другая разбавляли угольные и баклажановые цвета убранства огромного куполообразного помещения. Протесты и предложения Спаркса, что ему и в мирное время придется освещать каждый угол этой, по его выражению, затхлой пещере, были выслушаны, но не удовлетворены. Синдер (да и Спайро пожалуй) уж точно не захотели бы чувствовать себя замурованными в золотом слитке. Лучше уж канделябрами исправить низкую освещенность, чем лишать огромные окна их истинного предназначения.       Прочная дубовая преграда в виде дверей в приемный зал была умышленно приоткрыта с неспешностью, будто кандидат хотел показать свою робость и сопутствующую вежливость, являющимися последними оплотами самонадеянного упрямца, решившего таким способом доказать исключительное право на выдуманную роль. Прежде чем исполинские двери в чертог, уставленный в этот день самым скромным образом и куда солнечный свет проникал через огромные витражные окна, успели явить на суд двум спасителям мира незнакомца, Синдер, устраиваясь поудобней в мягком резном кресле с подшитой к спинке пестрой подушкой, успела с улыбкой шепнуть Спайро:       – Надеюсь, у тебя не было второй матери?       Спаркс, надежный, но болтливый братец пурпурного героя, не дремал. Он погиб бы от давящего чувства сожаления, если бы пропустил такое зрелище как набор помощников и по совместительству продолжателей легендарной истории. Его крохотный ротик исказился в насмешливой дуге, прежде чем и он успел сболтнуть, лукаво таращась на Синдер.       – А мы и твою верность заодно проверим.       Спайро ничего не оставалось, как одарить советчиков легкой добродушной улыбкой. Однажды его гневную попытку поумерить колкость сводного брата Синдер успела вовремя пресечь. Тогда ей удалось убедить Спайро, что язвительные выпады Спаркса не способны ее обидеть или вызвать в ней бурлящую неприязнь к одному только присутствию насекомого. С тех самых пор Спайро пытался научиться извлекать некое удовольствие из их перепалок, но его бескорыстному и наивному нраву это давалось не легко. Ему невольно, по капризам собственного нрава, приходилось метаться от одной противостоящей стороны к другой, намереваясь под одну из них подстроиться, чтобы принять некое мимолетное участие.       В темный зал шагнул довольно молодой на вид представитель благородного чешуйчатого рода, чья голова была увенчана гладкой золотистой шевелюрой, плавно перетекающей в роскошную, блестящую при недостаточном освещении, гриву, едва не касающуюся пола. Пара изящных рог примерно на середине искривлялись под неестественным углом, будто их с самого рождения отбивали на наковальне, дабы придать им привлекательную необычность, поверхностность и нелепость которой была вполне заслуженной, ибо запоминающейся ее можно было назвать только в том случае, если внешность была ключевой деталью. Кандидат, чья затея с неуверенным распахиванием дверей провалилась, шагал уверенно и твердо, наверняка уповая на положительный ответ. И если Спайро, решивший сохранять в проведении отбора нейтралитет, целиком полагался на требовательность своей верной спутницы, то Спаркс намеревался с пребольшим удовольствием встретить этот день, раннее начало которого должно было оправдать обилие неуклюжих и слишком легкомысленных претендентов. Он зевал, витая чуть в стороне, не над столом с кипой рекомендаций и примерно на уровне голов юных освободителей. Спаркс уже вооружился парочкой вызывающих вопросов. Его живые глазенки буквально искрились в предвкушении словоблудия. Осталось выждать благоприятный момент для спуска своего длинного языка с цепи.       Поклон респектабельного кандидата заставил Спайро, все еще не смирившегося с невероятной известностью, неуклюже кивнуть в ответ. Спаркс, наблюдая за неловкостью брата, чванливо скрестил руки на своем светящемся тельце.       – Уже улавливаю чье-то колебание, – прокомментировал он движение брата. – Ни капли самодержавной надменности! – Он махнул рукой. – Тоже мне, правитель!       Синдер окинула его упрекающим взглядом, надеясь, что назойливое насекомое обождет со своими насмешками и поспешным решением и предоставит ей первое слово.       – Здравствуйте, – заговорила она своим обычным тоном, надеясь показать незнакомцу, что он вполне может считать себя на одном уровне с ними. – Спасибо, что откликнулись на наш призыв. Мы рады приветствовать вас при отборе на роль, которую предлагаете вы. Мы внимательно выслушаем вас, а затем зададим несколько уточняющих вопросов. Пожалуйста, присядьте. – Синдер, дождавшись, пока гость устроится в мягком полукресле с подлокотниками, ненавязчиво улыбнулась претенденту, чтобы смягчить официальность вступительных слов, с трудом заученных вчерашним вечером. – Ну что же, есть какие-нибудь идеи? Какой роли не хватает в нашем каноне?       Артистизма и осторожности у незнакомца было уж точно не занимать. Он отнюдь не поспешил дать стремительный ответ, дабы не оплошать, а с задумчивым видом полуопущенных янтарных зенок выждал чуть ли не с полминуты, за которую Спаркс успел зевнуть, а затем нахмуриться.       – Мне кажется, что я прекрасно вписался бы в роль вашего ухажера, – заявил он, улыбнувшись Синдер. – Нет, вы не подумайте, что я обязательно добьюсь вашего расположения... – Он странно сглотнул, будто светлая мысль намеревалась скоропостижно скончаться в его голове. – Ну, вы должны понимать, что... – Его волнение теперь было заметно невооруженным глазом. Прежде сидевший спокойно и сосредоточенно, как подобает всем драконам – на хвосте, – он принялся водить когтем по подлокотнику. – В общем, я должен сказать, что канону не хватает некоторой страсти...       Спаркс, вероятно, отвернулся для того, чтобы никто не видел его беззвучное хихиканье. Но последнее слово незнакомца, выдавленное через силу, оказалось последней точкой терпения. Он моментально развернулся и, бросив на Синдер мгновенный взгляд, расхохотался так, что потенциальный кандидат поспешил заговорить:       – Нет, нет, – забормотал он тоном, теряющим от смущения последние силы, – я отнюдь не собираюсь становиться реальным... соперником.       Спаркс продолжал щедро заливаться. Спайро было проще оставаться непроницаемым, нежели Синдер, которой еще предстояло дать ответ и преподнести парочку вопросов. И если драконья физиология допускала бы приметное покраснение щек, то на ее мордочке не осталось бы места, сохранившего первоначальный оттенок ее темной чешуи. Синдер неловко поежилась в мягком кресле и опустила взгляд на стол, на которой уже красовалась подготовленная анкета светловолосого ловеласа.       – И... как вы себе это представляете? – спросила она, когда Спаркс почти закончил сотрясать воздух. – Расскажите о сюжетной линии.       Претендент сложил поплотнее кожистые крылья и глубоко вздохнул. Заявить о своей смелой идее себе или своим знакомым было куда проще, чем напрямую поведать об этом потенциальному объекту ухаживаний. Он хорошенько прочистил горло и дважды провел лапой по завидной лоснящейся шевелюре.       – Ну, я себе это представляю, – начал он, глядя почему-то на Спаркса, – что между вами состоится очень... серьезная ссора. – Он глубоко вздохнул. Его лапа вновь намеревалась нервно теребить обитый бахромой подлокотник. – Вас захлестнет глубокая обида, и вы не вернетесь вечером домой. Вы проведете теплую ночь под звездным небом, где мы случайно познакомимся. – Внимательный кивок Синдер придал ему достаточно смелости, чтобы он продолжил, смотря уже ей в глаза. – У нас завяжется беседа, вы в порыве отчаяния расскажете мне о причине раздора со Спайро, а после...       – Найдете приют под вашим крылом. Браво! – Спаркс энергично похлопал в ладоши, а после обратился к Синдер: – Я был уверен, что твоя верность распадется вместе с магической цепью!       – Спаркс! – подал голос Спайро.       – Спайро! – передразнило насекомое, разводя руками и расплываясь в самолюбивой ухмылке. – Ты хоть бы смотрел, с кем тебя садят на цепь! – Затем он вытянул шею, бросив взгляд на не закрытую до конца дверь. – Следующий!       Незнакомец обжег ненавистным взором Спаркса, соскочил с нагретого полукресла и торопливо поклонившись напоследок, исчез за дверями. Спайро раскрыл было рот, чтобы сделать брату выговор, но Синдер перебила его на полуслове.       – Я сама не верю тому, что сейчас скажу, – пожалуй, я согласна со Спарксом. Сюжет так себе. К тому же, – молниеносно добавила она, не дав Спарксу раскрыть рот, – это предложение на развитие на канона, а не принуждение.       – Да, да, да! – затараторил Спаркс, зависнув перед самым носом обескураженного Спайро. – И я поспешу заявить, что имею такое же право влиять на продолжение канона! – Он спустился к анкете, которую Синдер уже намеревалась отложить в сторону. – Что тут у нас на жаркое? Личные качества? Ага, ага... – Его насмешливые глазенки скользили по пергаментному листу в поисках подтверждения своим громким словам. – Природная обаятельность? – Спаркс едва не поперхнулся собственной слюной. – Находчивость? Да, он молодец. Нашел единственное уцелевшее здание в Варфанге...       – Закончим с ним на этом, – сказала Синдер потянув листок к краю стола, но тут же остановилась, так как ее лапу накрыла лапа Спайро. – Ты, – с удивлением глянула она на него, – хочешь почитать?       Спайро едва видимо улыбнулся.       – Мне случайно стало интересно, такое могло бы случиться?       Синдер непонимающе глядела в его пурпурные глаза.       – Что – могло?       – Что ты покинула бы меня.       В зал шагнул следующий незнакомец, которому пришлось распахнуть двери нараспашку и немного пригнуться, чтобы не задеть ветвистыми, как у оленя, рогами притолоку. Своими размерами он ничуть не уступал Вольтиру и был обилием и расположением кожистых наростов похож на него, разве что охвостье оснащалось беспорядочной россыпью разнокалиберных шипов, а оттенок чешуи близился к нежно-молочному цвету. Радужка второго глаза была скорее серой, чем голубой, причем он заметно косил влево. Великан шагал медленно и грузно, не мог, как молодые при входе в помещение, компактно сложить крылья, отчего можно было судить о немалом возрасте кандидата. Когда он зашелся в сиплом кашле, опускаясь на хвост, Синдер поспешила шепнуть Спайро:       – Может, это один из просителей?       – Скорее, – вставил Спаркс, пожимая плечиками, – кто-то из ваших будущих отцов.       – Да как вы догадались? – пораженно просипел незнакомец, чешуя которого в молодости наверняка была белой, как первый снег. – Я только ступил за порог, а мою идею выхватили, как пригоревший пирог из печки!       Спаркс захихикал, но в этот раз быстро угомонился. Он занял выжидательную позицию неподалеку от анкеты, которую Синдер только что разместила в центре стола. Вспомнить об уважении к возрасту было как нельзя кстати, и Спайро смерил Спаркса одобрительным взглядом.       – Расскажите, пожалуйста, – попросила Синдер, совсем позабыв про вступительную речь. Наверно, это был не тот случай, когда ей было место. Об условии, что предусмотрен подростковый набор, она из вежливости решила умолчать. – Вы, вероятно, исполнили бы роль моего отца?       – Нет, – затряс огромной головой гость, и его глаз при этом начал сильнее косить влево. – Отцом Спайро. – Он поспешно воздел лапу. – Постойте-постойте, не спешите меня спроваживать. Я вам все-все расскажу. Задумка просто необыкновенная! – Великан как следует откашлялся и запасся воздухом в легких. – Итак, все началось очень давно...       – А юный Малефор будет там замешан? – вклинился Спаркс. Выражение его лица на удивление оставалось серьезным и заинтересованным. – Уж больно интересно, не придется ли его возвращать к жизни.       Синдер со Спайро в унисон уставились на Спаркса, а затем перевели взгляды на гиганта, который промолчал.       – Хорошее уточнение, Спаркс, – поддержала Синдер, надеясь дать старику время, чтобы тот сформулировал ответ. – Было бы очень странно воскрешать то, что совсем недавно было побеждено. Как главный антагонист он очень ненадежен и тем более непредсказуем.       Белый гость с величественными, почти целехонькими рогами, задумчиво поскреб шею.       – А кто это – Мале... – как вы сказали?       – Малефор, – подсказала Синдер.       – Следующий! – отчеканил Спаркс, встретившись с глазами Спайро, в глазах которого блеснул огонек недовольства.       Грузный гость, расстроенно вздохнув, поднялся и поплелся к дверям. Спаркс презрительно смотрел ему вслед, наблюдая, как потерпевший самое глупейшее фиаско дракон готовился к тому, чтобы обречь самого себя на бесконечные обвинения за свою непредусмотрительность. Спайро звучно зевнул, когда двери, как створки исполинской ракушки, захлопнулись.       – Послушай, Синдер, может нам стоило оставить все, как есть? Я не уверен, что с нашими запросами справится хоть один из кандидатов.       Синдер одарила избранника теплым успокаивающим взглядом, избежав встречи с ехидными зенками Спаркса. Она с блаженством поерзала в мягком кресле и вздохнула.       – А ты уже не хочешь получить ответ на свой ревностный вопрос?       Спайро поднял надбровья, пытаясь скрыть за удивлением душевную искренность которая, по заверению недоброжелателей, однажды могла сыграть с ним роковую шутку.       – Ладно, хочу, – уступил он, сочтя, что будет проще не изменять самому себе. – У нас есть минутка, пока не войдет следующий гость.       Синдер пребывала в наилучшем расположении духа. Ей хотелось это доказать не просто словом, а... подходящим инструментом.       – Спаркс, – обратилась она к насекомому, тщательно изучающему анкету только что ушедшего невежды, – ты наверняка знаешь, почему я не покину Спайро.       Спаркс метнул острый взгляд на Синдер, но через мгновение его ротик изобразил снисходительную улыбку.       – Что за вопрос! – воскликнул он. – Конечно знаю! Ты будешь по мне сильно скучать, если уйдешь от Спайро.       Синдер засмеялась.       – Вот видишь? – сказала она. – Тебе, Спайро, не о чем тревожиться. – Она откинулась на спинку кресла. Его расположенное под углом сиденье позволяло осуществить столь приятный фокус, при этом не отрывая передние лапы. – Сегодня будет жарко, а тут так прохладно, пахнет старостью, пылью, здесь темно...       Огромные резные двери заскрипели, и в зал шагнули сразу двое. Как две капли воды похожие друг на друга, они смело прошествовали до подготовленного полукресла, как по команде отвесили легкие поклоны и остались на своих четырех.       – Для нас большая честь быть принятыми победителями Темного Мастера, – созвучно протянул один, наиболее смелый из них. Второй чуть было повторно не отвесил поклон, но его успел одернуть (как подумал Спайро) брат близнец, бесцеремонно наступивший0 ему на лапу, что тот едва не зашипел. – Вам непременно понравится наш вариант и предложенные роли! – улыбнулся он, избегая гневной физиономии брата, на котором Синдер только сейчас заметила россыпь алых крапинок на груди и маленькое красное пятнышко под глазом, выразительность которых притупляла густая аметистовая шерсть, сменявшаяся перьевым оснащением на крыльях. Кто знает, каким из убеждений руководствовались кандидаты, распределяя между собой роли? – Да мы целиком перепишем канон!       – А вот этого не надо! – запротестовал Спаркс. – Мне и без вас была отведена не самая почетная роль!       – Спаркс!       – Спайро! – перековеркал на свой лад закадычный друг, очутившись у него перед самым носом. – Лучше бы с самого начала от всего отказался, чтобы я в тайне не завидовал тебе.       Синдер уложила лапу на грудь и от души рассмеялась. Двое гостей, явно не сообразившие, что происходит, решили не отступать.       – Так нам рассказывать или нет? – дерзко заявил первый. – Или вы сами не знаете, чего хотите?       Пока Спайро отбивался от укоряющего взгляда Спаркса, порхающего в каком-нибудь дюйме от его носа, Синдер взяла неловкую ситуацию под свой контроль, как это изначально планировалось.       – Простите, – виноватым тоном сказала она. – Утро выдалось волнующим.       Гости обменялись недоверчивыми взглядами, а затем один из них заговорил:       – Я предлагаю, что мы отыграем роли учеников Хранителей. Они будут учить нас искусству обуздания стихий, – мечтательно, чуть не подняв глаза к потолку, повествовал он. – Мы будем прилежными и способными... Но в один прекрасный момент, когда последние испытания и экзамены останутся позади, мы отвернемся друг от друга. – Он прискорбно взглянул на копировавшего его сверстника, и тот ответил ему промелькнувшим пониманием в глазах. – Да, брат отвернется от родного брата. И тогда... – рассказчик метнул заговорщический взгляд на Спайро. – Тогда один из нас постепенно займет место Малефора, а другой, гонимый жителями славного Варфанга за то, что его родной брат стал чудовищем, вопреки общественному мнению найдет способ добраться до возрожденного зла. – Он кивнул на сидевшего рядом с ним преемника Темного Мастера. – И тогда...       – Почему я должен играть роль Малефора? – вознегодовал новоиспеченный Малефор с ушами-кисточками и перьевым "веником" в качестве охвостья. – Мы так не договаривались! – Он со всего размаху обрушил когтистую лапу на плечо повествователя. – Да я тебя!.. Да ты сейчас!..       Братья уже через мгновение смешались в кучу, награждая друг друга щедрыми ударами и яростным шипением, распространившемуся по приемному залу за доли секунды. Они катались по полу, впивались друг в друга челюстями, норовили вспороть друг другу брюхо когтями. Стоны и вопли все чаще, как метательные топоры, вонзались в их бессвязный рык ненависти и негодования. Бой завязался еще до одобрения предложенных ролей.       Спайро недолго размышлял. Он подался вперед, чтобы перескочить стол и поспеть вклиниться между неуравновешенными задирами, но тут же ощутил, как лапа Синдер быстро, но мягко легла ему на грудь. Пораженный, он перевел взгляд на верную подругу, едва привставшую с кресла.       – Кровь, – с улыбкой сообщила она. – Видишь, нет крови. Это спектакль.       Куча из шерсти, хвостов и лап, будто ожидая минуты своего разоблачения, распалась. Братья с не скрытым видом досады и поверженности заняли свои прежние места, будто бесчинство, которое они вытворяли, происходило только в мысленном представлении. Усталости в их движениях не было видно.       – Ну что, вы подумаете? – спросил один из них, с надеждой в карих глазах глянув сперва на Спайро, а затем остановившись на Синдер. – Или это полный неинтересный бред?       Синдер одарила его самой пленительной улыбкой, которой можно было воспользоваться в этой ситуации. Ее удивляло, что Спаркс до сих пор молчит и не подает звука, что было очень странно. Она окинула острым взором Спайро, из-за головы которого испуганно выглядывал Спаркс. Так вот почему он не протестует!       – Творческий подход мне понравился, – сказала Синдер, опуская для верности взгляд на анкеты, будто заполненные одной и той же лапой. Размашистые почерки удивительно были похожи друг на друга; буквы плыли в одну и ту же сторону, с одинаковым нажимом и щедрыми отступами. И только подписи отличались. – Но у меня есть один очень важный вопрос: какие роли будем занимать мы?       – О! – торжественно протянул уже другой рассказчик. – Мы обойдемся своими силами. Упоминать вас будем, а вот прямого участия... В общем, у вас появится время отдохнуть.       – Следующий! – напористо прокричал Спаркс, расправившись с остатками страха и явив целиком свое испускающее солнечное свечение тельце.       Близнецы, обменявшись недоумевающими взглядами, поднялись и зашагали. Перед самой дверью один из них сказал:       – Ну, вы подумайте. Вдруг это то, что вы ищете. – И громоздкие двери захлопнулись.       – Что скажешь, Синдер? – поинтересовался Спайро. – Уже ближе к тому, что ты хотела?       Синдер улыбнулась ему в ответ. Ей претила мысль, что избранник настолько утомился от рутины правителя, что был готов на любой подвернувшийся вариант, совершенно не считаясь с собственными предпочтениями. Помимо этого было важно не просто угодить ему, но и подыскать достойную ветвь для канона. И с мнением того, благодаря кому он существовал, стоило считаться в первую очередь.       – Я хотела бы сперва услышать твое мнение, – сказала она.       Спайро отвел взгляд, задумавшись, а затем опустил тяжелый взгляд на стол.       – Подай мне анкету того старика. Хочу еще раз посмотреть.       Синдер была неподдельно изумлена. Неужели он предложит остановиться на том, кто не знаком с главным антагонистом истории, абсолютным злом и источнике несчастий? Разумно ли это? Но что-то мешало Синдер в открытую возразить. Она ждала поддержки со стороны Спракса, который в вопросах откровения был смелее и напористей. Но закадычный друг пурпурного спасителя с угрюмым видом вместе со Спайро изучал анкету постаревшего претендента.       – Знаешь, – говорил Спайро, подняв взгляд от листка, заполненного по всей видимости кем-то другим, – он подходит. Пусть он и говорил что-то нелепое, но он подходит для нашей ветви канона, которая идет сейчас, в эту минуту.       – Я тебя не совсем понимаю.       Спайро сочувственно улыбнулся. Эта улыбка была особенной, совсем не похожей на те, что доводилось лицезреть Синдер. Ее значение усиливало не только солидарное молчание Спаркса, но и момент, когда она была извлечена на свет. Своими корнями она была обязана необъятному добродушию пурпурного благодетеля, почвой которому послужило его бескорыстное сердце.       – Это хорошо, что он ничего не знает о Малефоре, – заговорил Спайро. – Ничего не знать в этом мире о Темном мастере – это все равно, что не понимать зло, его разрушительное воздействие. Он прекрасно сменил бы меня на посту. Вот кто нужен Варфангу.       Петли тяжелых дверей протянули жалобную песнь, и в приемный зал вскочил кроттер. Он бежал со всех ног, спотыкаясь и тяжко дыша. Его физия, спрятавшаяся за огромными линзами очков, выражала крайнюю степень беспокойства.       – Спайро! Синдер! – пропыхтел он, не преодолев и половину пути. – Они ушли! Все до единого ушли!       – Кто?       – Эти... Уф!.. – Он согнулся пополам, чтобы отдышаться. – Кандидаты ушли. Они... посовещались, что им ничего не светит, и ушли.       Мгновение ничего не происходило. Воздух наполнял тяжелое дыхание кроттера и легкий шелест стрекозиных крыльев. Потом Синдер молнией соскочила с кресла, заставив Спайро содрогнуться от неожиданности.       – Ну что, идем?       – Куда? – спросил Спайро.       – Догоним и побеседуем с будущим правителем.