Никогда

Осторожные шаги эхом раздавались по светлому помещению, освещаемому буквально из неоткуда. Первый шаг, второй, третий… Юноша оглядывается по сторонам, но не находит ничего, кроме света — нескончаемого света, окружающего его и словно ведущего по верному пути. «Что это, Рай?» — проносится у него в голове, хотя мысли о столь светлом, столь невинном месте будто бы не смеют задерживаться в его сознании. «Быть может, это лишь очередная уловка?» — тут же думает он и осекается. С него было достаточно вечного обмана при жизни. Ведь после смерти все становится иначе…так ведь люди говорят? Юноша делает еще шаг и останавливается, будто бы встречаясь с невидимым препятствием — стеной, что преграждает путь и не дает идти вперед. Он оглядывается по сторонам, взгляд светлых глаз тут же возвращается к той невидимой тропинке, ловко очерченной в голове. «Раз уж пути вперед нет, так может стоит попытаться…» Он снова мотает головой, отталкивая эту мысль в сторону также, как он когда-то оттолкнул мысль о побеге, об отсутствии силы воли… Он не сдался тогда, при жизни, так почему же он должен сдаваться сейчас? — Здравствуй, Чарли, — раздается тихий женский позади. Юноша вздрагивает, будто бы по его телу прошел заряд тока. Он не верит своим ушам. Он не верит самому себе. Шаг назад. Резкий разворот. — Я так скучала по тебе, мой мальчик, — произносит все тот же голос, и он понимает… Такие родные черты лица, знакомая улыбка и блеск в глазах. Он внимательно наблюдает за каждым ее движением: она ступает вперед, осторожно, будто бы в страхе, что все это лишь иллюзия, готовая в любой момент разрушиться, подступает прямо к нему, медленно поднимает руку. Он закрывает глаза, не в силах больше видеть, как прозрачные капли текут вниз по румяным щекам. Мягкая ладонь ложится на его плечо, другая прямо на его щеку. Он снова вздрагивает, прямо как в первый раз. Она кажется такой реальной. И это убивает его. — Ты не должен быть здесь, малыш, — тихо произносит она, проводя дрожащей рукой по его волосам. — Ты должен вернуться. — Я не могу… — наконец произносит он, и даже собственный голос кажется ему чужим. Он через силу открывает глаза, встречаясь с ней взглядом. Она совсем не изменилась. — Ты сильнее, чем думаешь, — в этот раз уверенно произносит она, рассматривая его, запоминая каждую его черту. Если все сложится удачно, они еще долго не встретятся, — ты герой, мой мальчик. Он качает головой, уже не сдерживая собственные слезы. Да, он мужчина, но кто сказал, что мужчина не может плакать? — Ты не знаешь… — Нет, — твердый голос прерывает его, а мягкие ладони поднимают голову, заставляя два взгляда светлых глаз снова встретиться, — я знаю. Я все знаю, Чарли. Ты был на неверном пути, но это давно в прошлом, — она нежно проводит большим пальцем по его щеке, стирая упавшие слезы, — Не позволь твоей жертве стать напрасной. Он внимает каждому ее слову, не смея прервать. Он просто не может, не имеет права. Она сделала слишком много, чтобы страдать еще и из-за него. Он медленно поднимает дрожащие руки и кладет их на ее спину, осторожно сжимая, все еще страшась, что это прекрасное видение вот-вот исчезнет, оставив его одного — снова одного. Он делает небольшой шаг и прижимает ее к себе как можно крепче, опуская голову на ее плечо. А она понимает, понимает без слов. Лишь кладет руку на его затылок и медленно поглаживает дрожащие плечи. Ему необходимо дать волю эмоциям. Ей необходимо помочь. — Но… — тихо произносит он, слегка — не без усилий — отстраняясь от нее и смотря вдаль, — выхода нет… Она улыбается и берет его лицо в свои ладони, вставая на цыпочки и оставляя нежный поцелуй на лбу. — Выход можно найти всегда. Главное, знать что искать и с какой целью. Он наблюдает за ней, за ее по-матерински любящим взглядом, направленным прямо на него. После всего, что он натворил в жизни, после всего, что ей пришлось пережить из-за него, она не сдалась, она не опустила руки. Не то что он… Нет! Нет, если она смогла — сможет и он! — У меня есть цель! — уверенно говорит он, едва ли не восклицая. Он, наконец, понял. Понял все. — Я знаю, что делать. Я понял! Он вскакивает на месте, смотря вдаль. Незримая дорога, что привела его сюда, будто бы материализовалась, показывая путь обратно. Он, наконец, может вернуться обратно. Вернуться к ним. Он вздрагивает, смотрит на дорогу, затем в ее проникновенные глаза, и снова на дорогу… — Я не могу бросить тебя, — обессилено выдает он, опуская взгляд. — Я не одна, — убеждает она. И это правда. Он знает, что это правда, — и ты не должен быть один, — она улыбается ему в последний раз и берет его за руку, выводя на дорогу, как когда-то давно, в далеком детстве. — Обещай, что найдешь то, что ищешь, Чарли, — шепчет она с мольбой в голосе. — Обещай, сынок… Он делает глубокий вдох и оборачивается, беря ее похолодевшие ладони в свои. — Клянусь тебе, — улыбка, казалось бы, успокаивает ее. Она верит ему, как верила всегда, — мама, я все сделаю, лишь бы ты была счастлива. — Дело вовсе не во мне, глупыш, — усмехается она, проводя рукой по его щеке. В последний раз. — Я уже нашла мое счастье много лет назад. Сделай это для себя и только для себя. Обещай мне. Он кивает, и улыбка, вновь появившаяся на ее устах, придает ему уверенности. Он все еще нехотя выпускает ее ладонь и отворачивается, скрывая предательские слезы. Он стал слишком сентиментальным. Наверное, это маленькое путешествие так на него повлияло. Он делает шаг вперед, но не выдерживает — оборачивается. Позади него пустота, окруженная светом. Она исчезла. Исчезла, как мимолетное видение. А была ли она здесь? Или же его разум вновь решил сыграть с ним злую шутку? Он не знает. Уверен лишь в одном — надо идти вперед, прямиком к свету. Он должен найти выход. Он обещал. Он клялся ей. Шаг, другой, третий…одно неловкое движение, яркий свет и снова пустота.

***

Юноша покачал головой, крепче сжимая гитару в руках. Он должен сосредоточиться, иначе богатенький папаша не заплатит за выступление и все снова полетит к чертям! Он делает глубокий вдох, усердно стараясь припомнить хоть какие-то ноты, когда перед ним является Она… Она сидит в первом ряду за двадцать третьим столиком, нервно оглядываясь по сторонам — быть может, ждет кого-то. Ее взгляд возвращается к сцене и она замечает его. Он дает себе мысленную пощечину. «Наверное, я выгляжу как полный идиот!» Впрочем, это единственная мысль в его голове. Его разум поглощен Ею. Она через силу улыбается ему, но тут же отводит взгляд, поджимая губы. Пару секунд спустя она вскакивает со своего места, хватаясь за большой живот, и спешно покидает площадку. Не к добру это… Он сжимает микрофонную стойку, наблюдая за ней, пока она не скрывается за поворотом. Он уже не видит, как брюнетка, сидевшая за все тем же двадцать третьим столиком бежит прямиком за ней. Он срывается со своего места, бросая гитару в сторону и абсолютно игнорируя возмущенные взгляды публики и их заказчика — вероятнее, их группе устроят огромный разнос, но сейчас его это не волнует — он разберется с ними позже. Главное — найти эту девушку. Он должен найти ее. Он должен проверить… Юноша буквально врывается в каморку, когда застает ее там. На лбу проступили капельки пота, а маленькие кулачки со всей силы сжимают подлокотники совсем новенького кресла. Женщина рядом с ней пытается дозваться до него, но он не слышит. Все его мысли снова поглощены Ею. Их подруге по несчастью все же удается достучаться до рок-музыканта, и последний как угорелый несется прочь, чтобы достать все необходимое. «Только бы не опоздать…только бы не опоздать!» — он не может думать ни о чем другом. Их группа прошла столько прослушиваний, но никогда еще он не чувствовал такого груза ответственности на своих плечах. Он должен помочь этой девушке. Должен. Он возвращается как раз вовремя, чтобы заметить недоумение на лицах девушек. Но это волнует его от силы секунд двадцать — он тут же падает на колени возле Нее, хватая ее за руку и со всей силы сжимая ее, как если бы от этого зависела его собственная жизнь. Он смотрит на нее, две пары голубых глаз встречаются…       Первая встреча на пляже. Каким же он был идиотом, стараясь вывернуть все в шутку. Тогда всем было далеко не до шуток. Но ее это развеселило — и это все, что было важно.       Он смотрит на нее, и улыбка не покидает его лица. Она прижимает к себе малыша и улыбается. Наверное, никто на этом острове еще не был таким счастливым, как она. А он…он счастлив лишь от того, что может видеть ее такой.       Он обещает ей вернуться. Обещает, хотя заведомо знает, что это ложь. Но главное — убедить в этом ее. И она верит. Или же просто хочет верить, верить, что он не обманет ее? Как бы он хотел осуществить эту ее мечту. Но, увы. Вода заполонила почти всю каюту. Он знает, что это конец. Он не боится — не за себя. Он думает лишь о них — о Клер и Аароне. Как они перенесут его уход? Малыш, конечно, ничего не поймет. А вот она… Он успокаивает себя тем, что теперь они оба выберутся с острова. Его смерть не напрасна. Это все ради их спасения, ради ее спасения. А больше его ничто не волнует, даже собственная жизнь. — Чарли?.. — она ошеломленно смотрит на него, сжимая его руку с той же силой, что и он сам. Она смотрит на него, но все еще не может поверить. Быть может, она просто сошла с ума? Или же эти видения — лишь один из послеродовых синдромов? Это ведь не может быть… — Клер… — приглушенно произносит он, расставляя все на свои места. Она кивает и всхлипывает, даже не думая останавливать подступающие слезы. После всего, что произошло там, здесь, она это заслужила. Они оба. Он подвигается ближе, обхватывая ее руку двумя ладонями, оставляя поцелуй поочередно на ее лбу и на лбу малыша. Они здесь, они никогда не были на этом чертовом острове. Может, это и не его заслуга, но он благодарен Господу за то, что они не переживали всех тех ужасов, что творились на чертовом острове. Они здесь, оба, они рядом с ним — они все для него. «Я никогда не буду один, мама,» — думает он и улыбается, стирая слезы с ее щек. Теперь он никогда не будет один. Теперь он ни за что не отпустит их. Никогда.