Пятнадцать минут счастья

Нежность. В каждом взгляде и взмахе пушистых ресниц. В каждом вздохе и касании. В каждом слове. Все тело наполняется мягким теплом и светом, когда улыбка озаряет его лицо. И хочется прыгать, плясать, заливисто смеяться вместе с ним, кружась вихрем по комнате, переплетая пальцы. Счастье! Бесконечное счастье! Рыжие волосы мягко щекочут кожу, когда он подается вперед за очередным поцелуем, долгим и сладким, как первая земляника. Он пахнет осенью и сотнями книг. Пахнет рассказами, легендами и романами, которые, слетев с запыленных страниц, отражаются в его насмешливом взгляде. Он знает все. И он делится этими знаниями: шепчет на ухо какую-то стихотворную глупость. Шекспир? Черт знает... Секунды превращаются в минуты, а минуты в часы. Времени просто не существует и, кажется, впереди вечность, прекрасная и теплая. У вечности волосы цвета сентябрьской листвы: рыжие-рыжие, яркие, неповторимые, пламенные, а кожа белая, как молоко. Озорные веснушки на носу... Они появляются внезапно, ранней весной, и так же быстро исчезают. Вечность лукаво подмигивает, и черти пляшут лихую польку в зелени единственного глаза. Вечность не ждет. Вечность берет за руку и утягивает за собой, заставляя падать в свои нежные объятия. И все, что есть в этом мире - совсем не важно. Есть только это непередаваемое тепло. Сантиметр за сантиметром сокращается расстояние до желанных губ, и вот, они уже так близко... Как вдруг, жестокое солнце, прорезав туманную грань сна, впивается в него своими яркими лучами. Канда Юу открывает глаза. И сразу неуютный, пакостный холодок пробирается под одеяло. И озноб пробивает, как после самого страшного из кошмаров. Стрелки на часах с глухим, мерзким звуком подползают к пяти утра. Мечник зябко ежится, натягивая одеяло до самого подбородка. Полчаса до ежедневной тренировки. Полчаса до рейса в личный ад. Еще есть время. И Канда устало прикрывает веки, окунаясь с головой в блаженное тепло, пытаясь ухватить, урвать, оставшиеся пятнадцать минут вечности. Пятнадцать минут счастья.