Высокое напряжение (Banshee; Outrageous Fortune).
12 ноября 2021 г. в 16:36
Он ненавидит её всем сердцем, презирает и брезгует, но трахается с такой отдачей каждый раз, будто их встреча – последняя; Джетро стискивает зубы, комкает в руках простыни, впечатываясь в неё, пока она под ним извивается и стонет, шлюха благородная. На Кэрри ему плевать - он в ней ничего не находит, кроме пристанища между ног, в котором развязно хлюпает. На лице Джетро нет ни единой эмоции: он сосредоточенно смотрит в лицо той, которая готова за хороший член продать всю свою семью. Знал бы Гордон, что творит его жёнушка: ебётся с его прямым конкурентом, потому что находит в нём черты своего бывшего, которого сама же и засадила за решётку. Чёртова «Санта-Барбара», но и его судьба не лучше; Джетро не хочет об этом вспоминать и ускоряется, а Кэрри плавится под ним, выкручивая свои соски и трогая себя, пропуская через пальцы клитор.
- Не… не останавливайся, - умоляет она стонами, - прошу тебя!..
Джетро и не собирается; он резко подтягивает её к себе, хватает за бёдра до синяков и продолжает размашисто трахать; это временно – она просто для того, чтобы снять напряжение и боль в груди, ноющей только одним именем, одним видением. Он смотрит на её тело, которое кажется ему омерзительным, смотрит на грудь, которая нуждается в хорошей пластической операции, на её лицо… Джетро отворачивается, прикрывая глаза, надеясь, что в голове всплывёт иной образ. Виттория, Тори… Невыносимая сука! Мужчина бьёт кулаком по постели и набирает темп, что Кэрри под ним начинает дрожать, ловит губами воздух, выгибается навстречу.
- Пожалуйста-а-а-а, - сжимает она его в себе, - Дж-о-о-он!..
Имя её бывшего оседает ядом; блядская шлюха – Джетро, если бы не… некоторые обстоятельства, давно бы кинул эту мразь самоудовлетворяться фантазиями с шерифом, который, к её огромному сожалению, оказывается занят какой-то стрёмной блондинкой, сбежавшей из притона – татуировки никого не красят. А единственное исключение посылает его куда подальше при каждой встрече, хотя на её теле нет никаких рисунков.
Виттория, грёбанная ты сука, почему ты не оставишь никак в покое!
- Иди к… ко мне, - захлёбывается она и тянет к нему руки, хочет привычно обнять и поцеловать, но Джетро перехватывает запястья и пригвождает их к кровати, продолжая трахать её в узкую щель; она не знает, что на неё есть компромат - телефон, стоящий на зарядке, на самом деле снимает их; вдруг Гордону захочется получить особый подарок на Рождество?
- Не смей! – рычит Джетро, ускоряясь сильнее; он горячий и потный, он хочет сделать Кэрри больно – так, как ему каждый раз делает Тори, отравляя его сознание. – Не прикасайся ко мне!
Кэрри не слышит; разводит ноги шире, принимая его глубоко в себя, и Джетро чувствует, как уже находится на грани. Ещё несколько толчков и изольётся в неё; презервативы – нахуй; ему плевать, залетит эта потаскуха или нет, платить алименты щенкам он не собирается, хотя… судя по тому, что он нашёл в сумочке миссис Хоупвелл противозачаточные таблетки, она пьёт их пачками. И также – трахается с теми, кто хоть немного внешне напоминает ей шерифа Банши.
- Я… Я… Мне так… - пытается она что-то сказать, что жмурится, чуть ли не выкрикивая, и Джетро закрывает ей рот ладонью, хотя хочется надавать на шею, задушить её, ибо её голос слушать невыносимо. Она – не Тори; это бесит.
Джетро несколько раз вмазывается ей в ягодицы, а затем, задрожав, кончает; хочет вытащить, а она не пускает, сжимая коленями его бёдра. Похуй; если она решила поиметь его и деньги, то Кэрри ждёт большое разочарование. Мужчина ждёт момент кульминации, и когда миссис Хоупвелл под ним расслабляется, он выходит из неё, бьёт по лобку, и садится на кровать, глядя куда-то в сторону. Ему похер на неё, похер на то, что он приходит к ней, чтобы просто потрахаться и растратить энергию, и… поэтому ненавидит себя за это.
- Это… Это было… - пытается отдышаться Кэрри, а затем тянется к сумке; даже курит она сигареты самые блевотные, дешёвые. Прямо как его брат.
- Мне плевать, - отзывается Джетро; он успокаивает себя мыслью, что это не он к ней приходит, а она его хочет.
- Знаешь, - она подсаживается ближе, мажет его плечо своим, и мужчина отодвигается, пытаясь её не касаться, - а ведь мы могли…
- Нет, - выплёвывает Джетро, чуть ли не рыча. – Нет никаких «мы».
- Но ведь я нужна тебе, - мурлычет Кэрри, вытаскивая из пачки сигарету. Она подносит её ко рту, зажимает в зубах и теперь ищет то ли спички, то ли зажигалку.
- Мне никто не нужен, - откровенная ложь; но не будет он перед потаскухой Банши раскрывать все карты.
- Ложь, - продолжает ластиться Кэрри. – Ты бы тогда ко мне не приходил. Ты просто боишься признаться, что я тебе нравлюсь. Мне вот с тобой хорошо. Не так как с другими.
- Неужели? – ухмыляется он. – И поэтому ты стонешь имя бывшего?
- То, что я знаю его настоящее имя, ещё ничего не значит, - щурится Хоупвелл, которую раздевают догола с её любовью ко лжи. Ещё с первой встречи она рассказала всё Джетро, стоило только намекнуть, что он не прочь провести с ней вечерок. Он не обещал ей ничего, однако Кэрри продолжает верить в какие-то свои сказки. Видать, думает, что Джетро готов ей предложение сделать, раз позволяет ему в себя кончать.
Кэрри пренебрежительно фыркает:
- Я же молчу о том, что ты называешь меня Тори.
Слова действуют, как спусковой механизм; Джетро сам не понимает, как так случается: он резко оборачивается и бьёт её звонкой пощёчиной, и сигарета во рту Кэрри летит в сторону, как пуля. Мужчина подскакивает с места, пока Хоупвелл, потирая щёку, ползёт к изголовью кровати, поджимая колени к груди. Она смотрит на него не избитым оленёнком, не строит из себя жертву, но своим взглядом готова прожечь его дотла.
Тишина нарастает напряжением, но у Джетро слова сами льются наружу.
- Не смей мне о ней говорить!
- Ты псих, - спокойно сообщает Кэрри; она привыкла, что к ней так обращаются, и мужчина уверен – заслуженно.
Это не первый раз, когда она провоцирует его на удар. И забывается каждый раз о прошлых эпизодах, когда он расстёгивает рубашку и вытаскивает из шлёвок брюк ремень.
- Пошла ты, - плюёт он. У Кэрри всегда кто-то виноват, но не она сама. – Убирайся.
- Может… у меня есть идея получше?
Джетро поворачивается к ней, когда она снова, как шлюха, приглашает его: спускается к середине кровати, широко расставляет ноги и подкидывает бёдра, прикусывает губу и выкручивает сосок; у неё мозгов не хватает понять, что не всё решается сексом и деньгами.
Гордона всё-таки стоит «порадовать» домашним видео его жёнушки.
- Я сказал: убирайся, - рычит Джетро. – Я не желаю тебя видеть!
- Ясно, - разочарованно выдыхает Кэрри и спускает ноги на пол, начинает собирать сумки. – Завтра в это же время. Надеюсь, что ты придёшь. Документы Гордона на столе.
Джетро отворачивается, слыша копошение Хоупвелл; он сжимает кулаки, думая только об одном человеке, и «просыпается» лишь тогда, когда хлопает входная дверь его комнаты. Каждый раз одно и то же, но их словно устраивают такие правила игры, хотя и Джетро старается – хоть немного – изменить себя ради той, которая даже не обращает на него внимания. Виттория, Тори… Невыносимо!
Кулаком бьёт стену; почему ему всё равно так херово? У него же, блядь, есть всё! Деньги, влияние, власть, самые доступные шлюхи города становятся его информаторами, и он каждой знает секрет: жена прокурора ищет с ним встречи по ночам, племянница Проктора – по выходным, надеясь вызвать у дядюшки очередной приступ ревности… А Джетро ими просто пользуется, потому что… Унять ненависть по-другому не в силах.
И понимает, что из-за этого теряет близких людей, которые действительно его любят и которых… любит он? Джетро не верит, что заслуживает такое отношение к себе, но переступить через себя не может. Но у него есть мечта: чтобы они с Тори, наконец, поговорили.
И он её поцеловал.
Почему-то Джетро уверен, что это никогда не сбудется; он вздыхает: нужно узнать, что там оставила ему Кэрри. А после набираться сил, ведь через час придёт Ребекка, и его «отдых» продолжится, пусть он от этого на самом деле и устаёт. И ненавидит себя за эти встрече всё сильнее.