Зарисовки XIV

Когда посреди кабинета открывается портал, Эмет-Селк недовольно морщится. Сколько раз он просил заходить через дверь. Ему нечего скрывать от других Асцианов, но все же это так раздражает. Никакой приватности. Из портала вываливается Элидибус, и одного взгляда на него хватает, чтобы понять – он в бешенстве. Глаза пылают, лицо – маска ярости. – Ты зачем это сделал? – шипит он, уставившись на Эмет-Селка. – Что? – не понимает тот. – Будь, пожалуйста, более конкретным. – Ты зачем Ардберта в библиотеку впустил? – А... Оттягивая ответ, Эмет-Селк отходит к книжной полке, наугад берет какой-то том. Рано или поздно этот разговор должен был произойти, почему бы и не сейчас – но он не ожидал, что Элидибус настолько разозлится, и теперь не знает, как именно начать. – Ну... – тянет он. – Я заметил, что ты проводишь с ним много времени и решил, что ты будешь не против его присутствия. – Не заговаривай мне зубы, – голос Элидибуса дрожит так, будто он очень хочет закричать, но с трудом сдерживается. – Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу, когда смертные видят меня в моменты уязвимости. – Ты его не убил, – Эмет-Селк пожимает плечами. – Только потому, что он все еще мне нужен! Эмет-Селк ставит книгу обратно на полку. Вздыхает. – На самом деле я подумал, что тебе неплохо бы... расслабиться. Я тысячи лет наблюдаю одно и то же: ты захватываешь юные тела, а потом тратишь кучу сил на то, чтобы подавить естественные для таких тел желания. Вместо того, чтобы просто попробовать. Поверь, смертные вполне подходят для этого. Повисает гулкая, напряженная тишина. Элидибус выглядит ошарашенным – будто Эмет-Селк его ударил. Но когда он заговаривает, его голос, на удивление, звучит спокойнее, чем раньше. – Ты прекрасно знаешь мою ситуацию. – Конечно, – Эмет-Селк кивает. – Но он умер. Ты никогда не думал о том, чтобы отпустить это и попытаться идти дальше? Он понимает, что совершил ошибку в ту самую секунду, как эти слова слетают с губ. Глаза Элидибуса вспыхивают, а в его опущенной руке появляется длинный серебристый меч. Эмет-Селк разводит руками и усмехается. – Что? Ударишь меня? Давай, у меня ещё много таких клонов. Но ты потом, обязательно, подумай – действительно ли ты хочешь бросаться с мечом на меня, особенно теперь, когда Лахабрея мертв, и только мы с тобой помним Неразделенный Этерис? Элидибус молчит. Смотрит в сторону. Потом разжимает пальцы на рукояти меча – и тот растворяется в воздухе. Эмет-Селк чувствует облегчение: все-таки он не был уверен, что тот сдержится, а в смерти, тем более, от рубленных ран, нет ничего приятного. – Я не хотел оскорбить тебя или память об Эрихтонии, – мягко произносит он. – Я ведь не брак с этим Ардбертом тебе предлагаю. Просто... попробуй? Смертные быстро и ярко горят, и этот их огонь может согреть даже нас – поверь мне, я знаю. Элидибус качает головой. Он больше не злится; сейчас лицо у него отражает древнюю, непережитую боль. – Старая ты сваха. – Мне больше нравится определение "друг, который желает лучшего", – Эмет-Селк пожимает плечами. – Решать, конечно, тебе. Но я бы рискнул. Элидибус не отвечает – он просто открывает портал и уходит так же, как пришел – без предупреждений. Эмет-Селк берет все ту же книгу и садится прямо на стол.