Волшебный пендель

В Средиземье давно установился мир, и у майар, наконец-то, поубавилось тревожных хлопот, а, значит, и у Гэндальфа появилась чудесная возможность провести денёк-другой в замечательном месте, где его древняя душа наполнялась особенным светом и тёплотой. Конечно же, он отправится в Шир, ведь там с особым трепетом его всегда ожидали маленькие, но очень надёжные друзья, хоббиты. Без долгих раздумий волшебник собрался в путь, прихватив с собой только посох и небольшую стопку книг, написанных в разных частях света. Поскольку обязанностей стало гораздо меньше, Гэндальфу пришлось искать себе новые увлечения, дабы убить бесконечно текущее свободное время, что для великого волшебника было совершенно непривычным. Гэндальф полюбил читать, а дивные поля Шира, были как будто специально созданы для того, чтобы знатно перекусив, предаться любимому занятию, растянувшись на ковре душистой лужайки. Солнце стояло уже высоко, когда пред взором волшебника замелькал приветливый дымок из труб трудолюбивой Хоббитании. Шир… Озорной Фродо, названный так в честь великого тёзки Фродо Бэггинса, и самый младший сын Сэ́муайза Гэ́мджи, выбежал навстречу волшебнику, радостно размахивая руками. — Гээндааальф! Сердце мага наполнилось воспоминаниями, и в глазах промелькнула улыбка умиления и лёгкой грусти. — Доброе утро, мистер Фродо. — Гэндальф, я так скучал! Пойдём же скорее в дом! Родители будут на седьмом небе от счастья, а мама Рози испекла твой любимый грибной пирог. Она будто бы знала, что ты придёшь именно сегодня! Всплеск эмоций и тесные объятия старых приятелей естественным образом перетекли в небольшое, но невероятно вкусное, обеденное застолье, в чём хоббиты знали особый толк. После трапезы магу предложили отдохнуть с дороги, ибо вечером намечался добрый праздник по случаю прибытия столь высокого во всех смыслах гостя. Стоит ли говорить, но в сравнении с магом хоббиты казались просто маленькими детьми. Далее семейство Гэмджи занялось приятными хлопотами, а Гэндальф, как и предполагалось, отправился в поля. Уютно расположившись у небольшого, плоского сверху камня, находящегося под не очень высоким, но раскидистым деревом, Гэндальф положил книги на тот самый камень, довольно крякнул, и раскрыл первую, попавшуюся на глаза, книгу «Старик Хоттабыч». Такого удивительного мироустройства он ещё не встречал. Его воображение захватили железные монстры — автомобили и автобусы, перевозившие, вечно спешащих куда-то, людей, и башни-дома до небес, в которых последние селились. Странную и слишком строгую, по мнению мага, одежду двух-героев мальчишек, Вольки Костылькова и его друга Жени Богорада, выгодно оттеняли треугольной формы красные платки, которыми те, почему-то, очень гордились и берегли. Вот эти платки, именуемые галстуками, так понравились Гэндальфу, что ему непременно захотелось себе такой же. А что, красное на белом — вполне себе нарядно. И как он сам не додумался до этого раньше? Для праздника самое то! Но больше всего поражал воображение загадочный коллега по волшебству Гассан Абдурахман ибн Хоттаб. Таких заклинаний, как у него, маг ни разу раньше не слышал. «Хм… Трах… тибидох.» — не успел произнести майар, как вдруг поднялся сильный, почти шквальный ветер, вздымая всё возможное с земли, а по небу клубами понеслись зловещие грозовые облака. Ничего непонимающий маг резко вскочил на ноги, пытаясь понять, что же всё-таки произошло. «Шайтааан!» — сквозь пыль и рёв стихии донеслось до ушей Гэндальфа, и посреди беснующейся природы перед ним возникла фигура сухого старика в круглом головном уборе с искрящимся бриллиантом посередине. Буквально вслед за ним, ростом повыше и крепче статью, появились ещё двое почтенного возраста незнакомцев. «Беда, о, кристалл моей души, Гэндальф! Беда!» — старец в чалме заламывал руки, далее причитая на неизвестном магу наречии. «Здравствуй, майар, — горячо обнял, не успевшего удивиться волшебника, второй мужчина, что был чуть моложе первого старца, — «Жаль, что снова свиделись в тёмные времена». Затем, придерживая шляпу одной рукой, другой он хлопнул по плечу третьего странника, и, глядя в сторону мага, произнёс: «Знакомься, Оз, это и есть наш бесконечно драгоценный друг Гэндальф Белый. Гэндальф, это Оз, он правитель Изумрудного Города и настоящий Волшебник, хотя сам не очень в это верит. Я обещал познакомить вас, собрав на Рождество у себя в Хогвартсе, но, увы, судьба распорядилась иначе». Пожилой мужчина с зелёными стёклами на глазах кротко и вежливо кивнул. Гэндальф, наблюдая за происходящим, недоуменно поднял брови и во всю таращился по сторонам. «Кто вы, странники? И что всё это означает?» — произнёс он, отступая назад и тщетно стараясь нащупать свой посох. Увы, тот бесследно исчез, как-будто его никогда и не бывало. «Какое несчастье, верный наш друг, я и забыл, что на тебя всё ещё действует заклятие забвения. Я Альбус Дамблдор, а это наш неугомонный Хоттабыч. Мы вместе…» «В укрытие! Они приближаются!» — прокричал старикан в чалме, указывая костлявой рукой вверх. Там в вышине, лавируя меж облаков и молний, с неимоверной скоростью неслась армада из Летучих Обезьян и Пожирателей Смерти! Впереди всех в Золотой шляпе на реактивной метле летел светловолосый юноша, а параллельно с ним, дико хохоча и метая огненные искры из волшебной палочки, кружилась женщина со всклокоченными, тёмными волосами — сама Беллатриса Лестрейндж. Волшебники перебежками укрылись за, невесть откуда взявшимися валунами, наблюдая как воинствующая армия устремилась к земле, где перешла на бег и затем остановилась посреди одного из полей Шира. Чёрная завеса облаков расступилась, и лучи багрового закатного солнца озарили нежную зелень девственной земли Хоббитании. Гэндальф изо всех тёр глаза, щипал себя за руки, что никак не могло укрыться от взора внимательного Дамблдора. «Ты не спишь, майар. Они жестоки и бесчестны. Да, нам предстоит неравный бой, но только он, этот матч даёт нам последний, хотя и весьма рискованный шанс спасти наших детей. Всего один единственный пропущенный гол, Гэндальф, и Дороти, Гарри, Гермиона, Фродо и Рон, Женя и Волька навсегда сгинут в пучину небытия. Понимаешь, Гэндальф? Навсегда! Но если мы пробьём оборону, и мяч победы войдёт в ворота противника — их чары спадут. Всё станет по-прежнему и даже лучше, ведь тогда колдовство Некроманта разрушится окончательно и бесповоротно. Ты вспомнишь нас, маг, и мы все вместе отпразднуем Рождество, как когда-то и мечтали. Мы не одни, майар. Радагаст Бурый обещал прибыть вовремя, а он, как ты знаешь, никогда не подводит». Закончив речь, Дамблдор повернулся к Хоттабычу и спросил: «Что у тебя, неустрашимый дух? Как с подкреплением? Будет?» Вместо ответа Гассан Абдурахман ибн Хоттаб учтиво поклонился, и, лукаво улыбнувшись, указал рукой в сторону поля. Там, напротив вражеской армии в спортивной форме с надписью «Шайба» стояли, как на подбор, двадцать два профессиональных футболиста, а перед ними, гордо расправив плечи и устремив взгляд на врага, находились Железный Дровосек, Смелый Лев, на котором восседал Феникс, и Страшила. «Я знаю, о чем ты думаешь, Гэндальф. Увы, Драко не случайно выбрал это место для битвы. Здесь магический провал и волшебство может дать непредсказуемый сбой, что способно навредить нам всем, поэтому мы применим его только в крайнем случае. Готовы? Выходим. И, вот ещё что, Гэндальф, не беспокойся о правилах, они у тебя в крови, стоит лишь начаться игре. Правда, не думаю, что кто-то их будет соблюдать». Волшебники сжали правую кисть руки в кулак, и, подняв его на уровне груди, хором произнесли: «Ты не пройдёшь!» Смех Беллатрисы леденил душу. Наглая и развязная она вышла перед строем армады, и, безумно вращая глазами и потрясая безжизненной тушкой маленькой собачонки, кричала: «Ах, Дороти, бедная девочка Дороти! Где твой милый Тото? А вот он, милый Тото! Дохлая псина! Вы все уже дохлые псины! А-ха-ха! Ха-ха!» На глаза волшебника в изумрудных очках навернулись слезы, ведь он знал, насколько трепетной и безмерной была любовь Дороти к смышленому пёсику. Альбус резко схватил друга за руку и уверенно её сжал: «Не верь ей, Оз. Она блефует. Соберитесь. Ждите сигнала». Как только последний луч солнца скрылся за горизонтом, небеса разверзлись, и несколько маленьких снитчей плавно опустили на землю пятнистый, черно-белый мяч, а по обеим сторонам поля сами собой возникли высокие огненные ворота. Громовой раскат пронёсся по ночному небу, возвестив, что игра началась. Две стороны сошлись. Под покровом темноты бой шёл не жизнь, а на смерть. Дым и копоть, языки пламени взмывали вверх, ибо армия Драко долго готовилась к матчу, и зная каждую кочку, каждый камешек игрового пространства, изворотливо обходя магические ямы, использовала мощь колдовства в полной мере. Вот, как подкошенный, рухнул вспоротый Страшила, а Летучие Обезьяны гроздью повисли на Льве, выхватив у него мяч, и чуть было не забили злосчастный, смертельный гол. Обошлось! Бесстрашный Феникс в тысячный раз сгорал и возрождался под ногами противника, отбрасывая мяч подальше от врага и перекатывая его к своим. Железный Дровосек плавился под жаром раскаленной планки ворот, но, как прирождённый вратарь, не пропустил ни одного гола! Футболисты применяли всё свое недюжее мастерство, уводя противника со своей стороны поля, и упорно продолжали атаковать ворота армии Драко, но, увы, Беллатриса только издевательски смеялась в воротах, отбивая каждую атаку с непринуждённой лёгкостью. Изодранные, с подбитыми, а кто и с переломанными ногами, покалеченные спортсмены выбывали один за другим. Дамблдор мучительно вычислял брешь в магических провалах, используя малейшую возможность помочь своим друзьям в неравной и беспощадной игре. Хоттабыч уже выдергал половину своей бороды, произнося неработающие заклинания, но его ловкие подножки всё ж вывели из строя не одного ненавистного игрока. Гэндальф же, так и не вспомнив правил жёсткой игры, попросту подобрал палку, и ловко делал ею подсечки, что не спасало его от огня, пенделей и тумаков. В конец измотанные и почти отчаявшиеся воины добра готовились отступать, чтоб хоть немного сохранить силы и выиграть время, как вдруг на поле выскочили сани Радагаста Бурого, запряженные знаменитыми росгобельскими кроликами. Свистя и размахивая поводьями, он ловко подхватил мяч, и, что было мочи, погнал кроликов к воротам армии ненавистного Драко. Беллатриса заметалась, посылая страшные проклятия в адрес майар. Увидев маневр Радагаста, Гэндальф метнулся к воротам, но споткнувшись, кубарем полетел по полю, притормозив как раз недалеко от вражеских ворот. Тем временем Драко не растерялся и выпустил через заклинание жутких Варгов, чем страшно перепугал росгобельских кроликов. Увы, Бурому магу пришлось резко свернуть, но он всё-таки успел выбросить мяч Гэндальфу. Окончательно запутавшись в рваной мантии, и тщетно пытаясь встать, волшебник с ужасом наблюдал как полчища Летучих Обезьян на полной скорости несутся к заветному мячу. «Трах тибидох, тибидох, тибидох! " — раздалось где-то совсем близко, и рядом с магом полыхнуло синее пламя. Стоило Гэндальфу прикоснуться к нему, как неведомая сила мгновенно подбросила его вверх и, перевернув, надёжно поставила на ноги. Волшебник замялся, ведь он никогда не бил по мячу и понятия не имел, как это делается. Увидев бездействие друга, Хоттабыч пронзительно завопил: «Что ты стоишь, как ишак, Серая, ты, Хламида! Я тебе сейчас сам пенделя волшебного пропишу! Бей, кому говорят!» Будто бы очнувшись от морока, и собравшись с духом, Гэндальф, что есть дури, пнул по мячу. Была не была! Словно искрящийся шар, мяч влетел в ворота вместе с Беллатрисой Лестрейндж, и, пролетев сквозь бездонную темноту, открыл портал в иное измерение. Невероятно яркий, неоновый поток света прорезал ночное пространство, а из портала по одному стали выпрыгивать мальчишки и девчонки, бросаясь в объятия своих любимых волшебников. Рядом весело лаял и вилял хвостом целый и невредимый Тото. Он носился между всеми, зализывая раны, которые начинали мгновенно затягиваться и заживать, и даже те, кто казался совсем безнадёжным, вставали, с удивлением осматривая себя и других. Вот уж где настоящие чудеса! Армада же Драко превратилась в пыль и её развеяло невесомым утренним ветерком. Самого белоголового злодея никто не видел, но говорят, что он сбежал. — Гээндааальф! — Мистер Фродо?! Свет так нестерпимо слепил глаза, что Гэндальф никак не мог разглядеть, откуда идёт голос. Приложив усилие, маг разлепил веки и…сел. Посох и книги лежали здесь же, и находились в том положении, в котором их оставил сам Гэндальф. «Это ж надо так крепко спать!» — звонко расхохотался кудрявый хоббит. «Никогда не спите в полдень под солнцем, мистер Великий Волшебник, — голову напечёт» — дурачась, но сделав серьёзный вид, произнёс Фродо, и протянул магу руку. «Пойдём же скорее, Гэндальф. Тебя ждут твои друзья волшебники!» — Волшебники?..