***
Солнце пробивалось сквозь шторы и неприятно светило в глаза. Лениво вставая, Чуя поморщился и, вытянув руки вверх, потянулся. Взглянув на часы, он обнаружил, что для подъема еще рано, да и проснулся он раньше будильника. Просыпаться раньше нужного — самое отвратительное, что могло случиться с человечеством. После этого не хочется спать, а глаза и голова ужасно болят. После курса таблеток Накахара стал спать лучше. Немного лучше, чем раньше. Его не мучали навязчивые мысли перед сном, и те же сны снились реже. Когда всё было совсем плохо, он пил снотворное без рецепта, которое покупал в ближайшей аптеке рядом с его домом. Отцу об этом он говорить не стал, но когда мужчина нашел спрятанные в недрах тумбочки пластинку пилюль… Скандал был сильнейший. Подросток Чуя не понимал, в чем проблема и после каждой ссоры всегда уходил из дома. Это было самым простым способом избежать нотаций и криков о том, что он обесценивает свое здоровье, что он никчемный сын, раз не понимает таких простых вещей. Последний уход из дома был в 17 лет, ведь после этого он съехал из отцовского жилища. Огай не стал вновь скандалить и просто смирился. Все шмотки Чуи он выставил за дверь, даже не сообщив ему. Когда юноша приехал перевозить вещи, он обнаружил раскиданную одежду, мольберт и прочие безделушки. Был ли он зол на отца? Нет. Ему уже было глубоко плевать. Не было сил беситься и ссориться с ним снова, так что парень просто без слов собрал весь раскиданный хлам, уехав домой.***
Попытавшись нащупать телефон на тумбочке, юноша с трудом открыл глаза. Взяв его в руки, он чуть не уронил мобильник себе на лицо, но вовремя среагировал. На экране высветилось время и сообщения от его товарища Тачихары. Нажав на уведомление, он зашёл в переписку. 00:23 — Прикмнь, я вчкра нвжралсч в хламину и тепкрь понятия не ииею гле с! Он еле разобрал то, что написано. Было очевидно, что его дорогой друг еще не протрезвел. После этого сообщения следовало следующее. 01:04 — Тв думкешь, я шучц? Я снрьезнр хуй поцми где. Млжеш забрать мкня? Сеичас скмну местополобьра. Бедняга Мичизу, по всей видимости, минут 10 пытался разобраться с управлением, но судя по третьему сообщению - тщетно. 01:12 — Как гколокацию кижать? — Идиот.. — издал смешок Накахара. 03:46 — Вот потерял бы ты друга своего и все. Я уже час иду по улице выветриваюсь. Маман такой пизды мне вставит! — Пфф, — как не срачка, так болячка. Приятель Чуи часто попадал в неприятные ситуации. Их на пальцах рук и ног не сосчитать. Парню уже 19, а от сиськи всё ещё не отучился. Вечно говорил: «Да скоро я куплю квартиру! Ну. Арендую. Когда деньги будут». А денег у него нет, ведь он спускает их на всякую дрянь. Прочитав текст, который был дальше, Чуя от удивления приоткрыл рот. Сон как рукой сняло. Он конечно знал, что его товарищ непредсказуем, но не настолько ведь.. 05:10 — Я подрался с каким-то чуваком, зацени! Эта подпись украшала фотографию рыжего со свернувшимся на асфальте парнем. Мичизу давил лыбу, прикрыв глаза. «Он даже сфоткал это.. Ну что за обезьяна..» Больше сообщений от него не было. Чуя потёр глаза и быстро напечатал сообщение. 6:39 — Тупой ты кретин. Вечно в каких-то дебрях. Где ты вообще? Тачихара может показаться очень грубым и необщительным, как и случилось в их первую встречу, но если с ним познакомиться получше, то он тот еще клоун. Этот парень может рассмешить Чую до слез, просто сказав одно слово. Ему хватает одной тупой истории из его жизни, чтобы громко засмеяться, держась за плечо товарища и сказать «Ебать ты неудачник!». И это была именно та ситуация. То, что прочитал сейчас рыжеволосый, уже заставило его тупо посмеяться. Ответ на его сообщение пришел очень быстро. Друг очень неприлично выругался на Накахару и скинул свое местоположение. Юноша уже был готов увидеть точку геолокации где-нибудь в центре города или же на своем районе, но не тут-то было. Что. Это. Блять. 6:41 — Мичизу, какого черта ты делаешь за городом?! И вообще, ты писал мне посреди ночи. Нормальные люди в такое время спят. Почему тебя вечно заносит в какие-то передряги? 6:42 — Я ничего не помню! Забери меня, у меня нет денег на такси. Наглость этого придурка поражала. Чуя лишь выдохнул и снова уставился на часы. Почти семь. Что ж, выбора у него нет. Предварительно позавтракав, он накинул на себя свою черную ветровку и вышел из квартиры. Взяв пачку сигарет и вытянув одну, он поджег ее, раскуривая и наблюдая за тлеющим табаком. Пуская едкий дым поглубже в легкие, он глянул на светлое небо. Его мотоцикл стоял неподалеку от дома. Юноша поплёлся к нему и, уже сев, повернул ключ зажигания. Байк завелся, и Чуя рванул со двора по трассе. Ехать ему минут тридцать, что не особо нравилось рыжему. Он просто спускает бензин в пустую, но ведь Тачихара его друг. Этот парень немало помогал самому Накахаре и поэтому последний не мог отказать. Холодный весенний ветер обдувал лицо. Юноша снизил скорость и уже почти подъезжал к назначенному месту. Увидев Тачихару, лежавшего на лавочке, он знатно напрягся. Припарковав мотоцикл, он подбежал к нему. — Эй, идиот, ты живой хоть? — ноль реакции, — Мичизу, я тебе сломаю шею если— — Ну че ты орешь, — вяло пробормотал товарищ, — а? Чуя! — вскочил парень и кинулся обнимать Накахару. У рыжего чуть сердце не остановилось. Влепив хороший подзатыльник Тачихаре, он уселся на байк и кивнул на сидение сзади. — Я знал, что ты меня не бросишь, рыжая скотина, — улыбнулся парень. — Напомню тебе, что ты тоже рыжий и тоже скотина, — нахмурился Чуя, — жаждешь остаться здесь и спать на лавочке до конца своих дней? Я устрою. Мичизу лишь довольно хмыкнул и уселся сзади друга, просунув руки для объятий. — За плечи держись, — процедил Накахара. После того, как рыжеволосый отвёз приятеля, он отправился домой. Сегодня ему на работу в девять, а ведь уже половина. Узнав об этом, Чуя засуетился и стал быстро собираться. В итоге волосы были неаккуратно заплетены в пучок. С одеждой тоже было несложно. На нем красовался черный свитер поверх помятой рубашки и брюки. Быстро допив кофе, он чуть не подавился, а следом выскочил на улицу, хватая сумку. Работа бариста ему нравилась. Не то, чтобы сильно, но это доставляло ему удовольствие. Конечно, с утра видеть уставших и сонных людей, что кидают тебе деньги на стойку с выдавленной из себя фразой: «Одно американо». Ни здрасьте, ни до свидания, блять! Между прочим, Чуя тоже не особо рад стоять на стойке и штопать каждому недовольному жизнью человеку напитки. Но зарплата тут неплохая. Его устраивает и это. Рыжего юношу в особенности очень любят многие посетители. Они болтают с ним, пока тот выполняет заказ, интересуются выспался ли он сегодня и не голоден ли. Накахаре кажется это довольно милым и вообще это его любимая часть работы. И остальным работникам бариста очень нравится. Они приняли его сразу. Юноша никогда не грубил никому в этом кафе и всегда был очень мил со всеми. Один раз к нему зашел Мичизу и выдал самое ужасное. «Че-то ты странный какой-то. Что за миленькая лыба у тебя на роже? А где мой вечно бурчащий товарищ, готовый убить за одно лишнее словечко?» Сукин сын заставил коллег взглянуть на Чую с таким недоверием, что умереть можно. Конечно, Чуя сто раз пожалел, что дал своему другу адрес кофейни. И да, Тачихара получил очередной подзатыльник. По дороге на работу волосы растрепались. Рыжий снова заплел пучок и шагнул в теплое помещение. — Чуя! Привет, как дела? — весело заговорил блондин, что стоял у кассы и помахал рукой. — Здравствуй, Кенджи. Всё просто чудесно, что насчет тебя? — Накахара улыбнулся в ответ коллеге и прошелся к стойке. — Я в порядке, спасибо! Готов к рабочему дню? Выглядишь немного сонным, — рыжий вскинул брови и понял насколько неопрятно выглядит. — Готов, как никогда. Я немного опоздал, прости, — он потрепал светловолосого по голове, снял ветровку и повесил на вешалку. Взяв в шкафчике черный фартук с логотипом кофейни на кармашке, он надел его и покрепче затянул ленты сзади. Сегодня он не вписывается в его коллектив. Все в белых рубашках, красивые и опрятные, а Чуя выглядит как студент, у которого нет времени даже на еду, хотя если подумать… Ну, что поделать. Через пару минут, кафе открывается и у входа уже собралось пара людей, ожидающих открытия. В такую-то рань. С ослепительной улыбкой на лице, юноша стал принимать заказы и разносить кофе по столикам. Все приятно улыбались Чуе в ответ и ему это нравилось. Он не показывал такую сторону за пределами кофейни, ведь там это было никому не нужно (наверное). Ему часто говорили чаще улыбаться, ведь ему это идет. Накахара вечно отнекивался, потому что не был уверен, что это так. Улыбка и в Африке улыбка. Обычная она. Два часа пролетели незаметно. Рыжеволосый устало плюхнулся на стул, пока заказов не было, но отдых длился недолго. К стойку подошла большая компания и еще пара человек. Бариста быстро записал все заказы и помчался творить чудеса. Поставив на подносы чашки и сладости, он отправился к нужным столам, но это оказалось сложным испытанием. Люди столпились, не давали парню пройти и Чуя кое-как держал подносы. Он всегда мог вырулить в такой ситуации, ловко уворачиваясь от толпы, но, видимо, сегодня не его день. Кто-то активно жестикулируя въехал юноше локтем прямо в плечо, от чего тот все же потерял равновесие и полетел на пол вместе с подносами. Казалось бы, сейчас будет больно. Он был готов приземлиться на плитку посреди толпы, но он свалился на кого-то из людей позади. Рыжий поднял глаза на "спасителя", ожидая, что тот отпустит в его сторону оскорбление по типу: «Куда прешь, баран», но человек напротив молчал. Лицо Чуи вытянулось, а глаза широко распахнулись. Пребывая в состоянии аффекта, он тупо таращился на фигуру напротив. Послышался звук разбитого стекла — подносы упали на пол. Осколки полетели в стороны и толпа расступилась. Нет. Невозможно. Рыжеволосый внимательно изучал брюнета напротив. Каштановые кудри. Их не спутать ни с чем. Показалось, мне показалось. Не он. Не может быть. Чуя зажмурил глаза, надеясь на то, что это всего лишь сон. Юноша с трудом пришёл в себя и словно дикий отпрыгнул от руки, которую протянул уже вставший с пола незнакомец, дабы помочь Чуе подняться. Страх заставлял сердце бешено колотиться. «Это ошибка. На планете много кудрявых брюнетов! Черт, почему ты так распереживался.» Пытаясь успокоиться, он встал и глубоко вдохнул. — Простите, меня толкнули. Никто не ранен? Не обжегся? — голос немного дрожал, но рыжий пытался не подавать виду. Издевательский смешок заставил юношу поднять глаза с разбитых чашек на идиота, которому показалось смешным это. — Я вымазался. И кажется, осколок отлетел мне в ногу, — только не он. Юноша испуганно глянул на ноги парня. Бежевые брюки, полностью закрывающие ноги, действительно замарались, но ран не было видно. Тяжело вздохнув, Чуя снова уставился на разбитые чашки. — Вас проведёт один из моих коллег в подсобку. Там есть аптечка и вам обработают рану, — Накахара надеялся, что больше не столкнется с этим парнем и подозвал Кенджи. Дрожащими руками, он стал собирать осколки, и один из них по случайности впился в ладонь, оставив порез на коже. Из раны начала сочиться алая кровь, на которую юноша благополучно не обращал внимания. — О господи, Чуя! — выбежал блондин из служебного помещения, тревожно кладя руку на грудь, — Ты ранен? Кто-то из вас ранен? — он внимательно осмотрел толпу, — Эй, я уберу. Брось поднос, балда! — Кенджи, я в порядке, это просто побитые чашки, — рыжеволосый изо всех сил старался скрыть страх и раненую руку, хотя рана невероятно болела, а непонятная тревога пыталась вырваться наружу. Кровь капнула на черный поднос, но как же хорошо, что этого не было видно. — Я поранился, кажется, — выдавил из себя брюнет. — Ну вот! Чуя, иди помоги молодому человеку, а я все уберу. Гляди как руки дрожат, — Накахара проклинал этот день. Кенджи, дурак ты, он же так старался скрыть дрожь! Юноша медленно встал и зажал рану на ладони большим пальцем, ожидая, что кровь остановится. — За мной, — парень поплёлся за рыжим, судя по шагам. Кенджи, тем временем, на заднем фоне пытался узнать, может кому-то ещё не повезло? Но сегодня не повезло только рыжеволосому. Сначала Мичизу, потом этот баран. В комнате никого не было. Вероятно, все на перекуре. Чуя открыл шкафчик и кивнул на аптечку. — Прошу, занимайтесь, — он внимательно посмотрел на парня. Темноволосый спокойно взял спирт и ватку. Обмочив последнее, он неожиданно для Накахары кивнул на его руку, которую тот прятал за спиной. Когда рыжий проигнорировал это, делая вид, что отвлекся на что-то, брюнет потянул его за локоть, заставляя показать порезанную ладонь. Осмотрев её, он тупо посмотрел на баристу. Что? Под его взглядом, он почувствовал себя самым глупым человеком, даже не понимая причины. К горлу подступил ком и он нахмурился. Брюнет принялся аккуратно обрабатывать порез. Перекись жжётся. Из раны все ещё сочилась кровь. Чуя склонил голову в недоумении. Неужели, он так «мастерски» скрывал порезанную ладошку? Оскар за актерское ему явно не получить. Ему казалось, что никто не заметил и собирался тупо смыться в уборную, а уже там промыть и замотать рану. — Зачем вы, — начал рыжий, но его перебили. — Я обрабатываю рану. Разве это не норма? — бесячая насмешка вызывала у парня смешанные чувства. Он бесился, да, но в то же время и не хотел грубить. Его все ещё беспокоило сходство между тем юношей, которого он рисовал по ночам, и этим парнем. Так нелепо, но он действительно так делал. Пугало то, что это может оказаться правдой и мысли «Это не он!» могут быть самовнушением, как это и являлось. Он боится встретиться с реальностью. Ну вот же он! Настоящий и живой. Но что ему с этим делать? Кинуться в объятия? Бежать прочь? Молчать? Нельзя же просто выпалить «Ох, слушай, меня мучают воспоминания с детства. Не ты ли дружил со мной лет так 13 назад? Я даже толком не помню тебя и твою рожу, а поэтому каждую ночь рисую твои портреты без лица!». Какой же абсурд! Это абсолютно безвыходная ситуация. Лучше бы он не шёл на работу или просто не нёс эти чёртовы подносы. Может? Все было бы иначе? Хотя, от судьбы не убежать. — Нет. Это норма. Не думал, что вы заметили. — Давай на «ты». Имя мне Дазай Осаму. Безумно рад познакомиться, — Осаму тепло улыбнулся, — и не стоит пренебрегать своим здоровьем. Рана могла оказаться намного серьёзней, и что бы ты делал, м? Так его зовут Дазай. Или это фамилия? Чуя тут же попытался вспомнить имя того мальчика, но знал, что это в любом случае будет тщетно. Брюнет пронзительно посмотрел на него. — Осаму — это имя, — он что, блять, мысли читает? — Накахара Чуя, — промямлил рыжий, переводя взгляд с Дазая, на свою ладонь. Он совсем не заметил, как брюнет уже заматывал руку баристы бинтом. Тут же юноша отметил, что сам Дазай весь замотан бинтами. Руки и шея точно. Это такая мода? Что это вообще.. Во снах такого не было, да и в детстве вроде. Под ними что-то есть или это для красоты? Пока юноша гадал, почему этот парень выглядит как мумия, Осаму резко замер и всмотрелся в лицо парня. — Знаешь, Чуя, ты мне кого-то напоминаешь… Он застыл. Стоп. Хватит. В груди заныло, сердце громким барабаном застучало в висках, а тревога нарастала со скоростью света. Ему не впервые хотелось поскорее проснуться от этого жуткого сна, но это реальность, а от нее не убежишь. Особенно, когда эта реальность стоит прямо перед тобой. Рыжий выдернул руку, прижимая её к груди, словно это как-то защитит. — Понятия не имею кто ты, — это было сказано так резко, что брюнет опешил. Страх наполнял его, а сердце стало колотить так, словно прямо сейчас выпрыгнет из груди. Что сказать? Почему он так нервничает? Кто этот человек? Не может быть он тем самым…тем самым мальчишкой из детства. Черт, Чуе уже девятнадцатый год пошёл, а он не может избавиться от тревоги. Так и остался ребенком, который остро реагирует на свое прошлое. Ладно кошмары и воспоминания, но это… В голове вырисовывается образ из снов. Он представляет лицо Осаму и, блять, оно как влитое. Такого быть не может, это было тринадцать лет назад. Он не мог его встретить вот так, а узнать точно нет. В глубине души Накахара знал. Это он. Спустя пару минут, юноша только осознал, что очень тупо пялится на брюнета, словно его сейчас застрелят. Стиснув зубы до боли, он попытался успокоиться. Чувство страха с трудом покидает его, хотя оно до конца пытается уцепиться за помутневшее сознание парня. Зацепить его за больное, вызвать еще большую тревогу и отвратительные воспоминания. Парень опустил голову, смотря в пол. В голове всплывали неприятные кадры. Отец, что отправил его в больницу, гонял по врачам и пытался выбить из головы маленького ребенка воспоминания. Кормил его таблетками, водил по страшным, белым кабинетам, беседовал с неприятными людьми в белых халатах. Чуя ненавидел за это Мори. За то, что пытается промыть ему мозги. Для чего? Это не давало покоя рыжему малышу. Он понятия не имел, что с ним не так. В то время, когда другие дети гуляли компаниями, веселились, ходили в школу, Чуя сидел часами в больницах, учился на дому и жил словно в тюрьме. Ему не говорили причину. «Терпи. Не будь слабаком.» Огай презирал сына, когда тот стоял на коленях перед ним и просил… Нет, он умолял. Умолял рассказать, что с ним произошло и почему он так поступает с ним.Пару лет назад.
— Папа, пожалуйста! Прошу, скажи мне… — рыдая взахлеб и шмыгая носом, кричал Чуя. Он не впервые устраивал подобные истерики. Юноша изо всех сил пытался добиться своего. Чую пожирали чувства. Его насильно запихали в психиатрическую больницу, насильно пихали в рот таблетки и странно вдалбливали в голову «Ты болен, малыш, мы хотим тебе помочь.» Он знал, что он здоров. Жаль, что отец думал иначе. Его отправили в закрытое отделение. Сумасшедшие по ночам несли бред, который снится ему по сей день. Стены были тонкие, мальчишка отчетливо слышал чей-то лепет, который до сих пор пробивает до дрожи. Днем к нему лезли, угрожали и задавали пугающие вопросы. Когда отца не было рядом, один из медбратьев приставал к нему во время ежедневного приёма таблеток. Он ужасно боялся очередного приёма и прятался под койкой надеясь, что его не заметят. А ведь ему было всего тринадцать. Это послужило еще одной травмой для маленького Чуи. После выписки он стал буквально никакой. Мать плакала, отец ругался с ней, но внимания на них сын уже не обращал. Он часто лежал часами в кровати и тупо глядел в белый потолок. Он напоминал жуткие дни в дурке. Из-за этого юноша вешал на потолок плакаты, что бы отличить чертов белый потолок, напоминающий самый ужасный отрезок его жизни. Состояние овоща прошло лишь через пару месяцев. Принимая гору таблеток, словно это его завтрак, обед и ужин, Накахара забыл обо всем. Жизнь вроде как продолжалась. Спустя время, Чуя перестал принимать таблетки. Ему становилось хуже от новых прописанных психиатром медикаментов. Отец обнаружил и это. Мужчина глянул на сына через плечо и нахмурился. — Чуя, сколько ты еще будешь унижаться? — юноша стоял перед ним, опустив голову, рассматривая несколько баночек с таблетками, которые он каждый раз выкидывал в мусорку. — Я тебе оплачиваю лечение. У тебя курс таблеток, психотерапия, — он наклонился к рыжеволосому юноше и взглянул в его красные от слез глаза, — зачем я трачу деньги, если ты каждый раз обесцениваешь это.. — Мори хотел продолжить, но Накахара перебил его с очередным воплем. В попытках успокоиться, руки отца сжались в кулаки, так, что костяшки пальцев побелели, но— Шлепок. Парень держась за щеку, опустошенно смотрел в сторону, не в силах сказать ни слова. — Чтобы видеть твои сопли?! — голос Огая сорвался на крик. Немного помолчав, он равнодушно, словно вспышки агрессии и не было, продолжил, — иди в свою комнату. Слезы обжигали щеки, а сердце разрывалось от обиды. Чуя всегда задавался вопросом: «Почему отец так ненавидит меня?», на что ответа не следовало. Никогда.Настоящее время.
— Смазливая мордашка, не правда ли? — промурлыкал Осаму и Чуя почувствовал как злость наполняет его до краев, — ты мне тоже понравился, не переживай. Какой же сука наглый. От тревоги ничего не осталось, а за ней пришла агрессия. Она словно исчезла. Почему? Из-за того, что он отвлекся на Мори? Не ясно. — Иди к черту, придурок, — бариста отшатнулся от парня и начал нервно убирать баночки и бинты обратно в аптечку. Дыхание сильно сбилось, от чего он бешено дышал. Не хотелось видеть никого. Перехотелось разбираться с Дазаем, работать в этой гребаной кофейне, да даже жить. Что угодно, лишь бы не видеть эти воспоминания снова. — Не будь так груб, Накахара. Это некрасиво. В нем что-то вспыхнуло. Он ещё сильнее взъелся от того, что брюнет сказал это прямо как его отец. Спокойно, с тонким упреком. Воспоминания снова въедались в голову, но юноша моментально прервал их, выпалив: — Некрасиво так общаться с малознакомыми для тебя людьми. С друзьями своими общаться так будешь. Чуя очень быстро вышел из комнаты. Сняв свою ветровку с крючка дрожащими руками и еле натянув ее на себя, путаясь в рукаве, рыжеволосый ринулся на улицу, хватая холодный воздух ртом. Глаза начинали болеть. Последняя сигарета в пачке моментально оказалась в зубах юноши. Капсула с приятным хрустом лопнула. Бариста стал нервно копаться в карманах в поисках зажигалки. Мотоцикл он оставил неподалеку, что сыграло ему на руку. Смена на работе почти закончилась, а поэтому слушать нотации от директора не придётся. Тем более, он ранен и отработать до конца смены он бы не смог. Затянувшись сигаретой, он сел на байк и тронулся с места. Его пожирали темные мысли. Он ехал к отцу. Спустя полчаса замерзший Чуя стоял перед дверью. Не решаясь постучать, он простоял так минут десять. Всё думал. «На кой черт приехал? Знал же, что стоило поехать домой.» Дверь сама открылась и в проходе показался темноволосый мужчина. — Чуя? Что ты тут делаешь? — удивлённо спросил Мори. — Скучал по мне, папа? — криво улыбнулся рыжий. Отец лишь кивнул ему и отошёл, давая ему пройти. В доме удивительно тепло. Ему всегда это место казалось холодным и противным. Юноша скинул с себя верхнюю одежду и ботинки. Водя взглядом по картинам на стенах, раздражение накапливалось. Картины с мамой всё ещё висят, даже после её смерти. После того, как этот ублюдок с ней обращался. Чуя держался из последних сил, лишь бы не наброситься на Мори. Рассказать каково ему было. Сказать какая он тварь и что лучше бы он умер вместо мамы. Юноша уселся за стол, на котором уже стояли две чашки горячего чая и уставился на отца. — Нам нужно поговорить, — твердо, без лишних эмоций сказал он. Мори лишь выдохнул и протянул руку к чашке. — И о чем же? Ты пришёл ко мне спустя полгода и заявил о серьезном разговоре. Удивляешь меня все больше и больше. А ты ведь никогда не умел вести такие разговоры, — Чуя лишь нахмурился на это. Этот старик уж очень любит в начале разговора выводит сына на эмоции. И рыжеволосый никак не может понять, зачем? — Вечно потом распускаешь сопли и— — Дазай Осаму. Это был он, да? — лишь выговорив это имя, Чую словно током прошибло. Мужчина поперхнулся напитком. Его глумливое выражение лица сменилось на раздраженное. — Накахара Чуя. — рыжий инстинктивно немного отодвинулся, ожидая, что сейчас этот стол опрокинется. — Сколько раз мне тебе нужно повторять? — он говорил это медленно, нагнетающе, — Мы закрыли эту тему и я больше не — Рыжеволосый встал и ударил руками по столу. Руки от сильного удара заболели, а рана неприятно отдала сильной болью. Давление Мори выматывало, злило, как никогда. Отец думал, что этот трюк сработает и Чуя убежит, поджав хвостик, но ему уже не 14, а Огай уже менее устрашающий. — Я тебя, сука, спрашиваю. Это был он?! — слезы подступали к глазам. В горле стоял ком, из-за которого было тяжело дышать. Ему стыдно снова реветь и унижаться перед отцом, но эмоции взяли над ним вверх, — Я терпел это годами. А теперь, мой дорогой отец, я буду разговаривать с тобой так, — Огай знал, что настанет этот день, — Это был, блядь, он? Это из-за него ты, подонок, решил испортить мне детство и жизнь?! — слезы скатились по щекам. Он плакал не столько от обиды, сколько от злости. Это несправедливо. Ожидая того, что папаша взбунтуется, Чуя получил совершенно другую реакцию. — Ты не меняешься, Чуя. Ты не можешь забыть это и всё ещё выедаешь мне мозг. Хочешь снова проторчать месяцок в больнице? — он театрально развел руками, — да, пожалуйста. — Это всё, что ты можешь сказать?! — пряча внутри нарастающий страх, сказал он. Накахара не может показать, что он боится. Боится снова попасть туда, где ему было невыносимо страшно и больно. А ведь Мори не раскидывается пустыми угрозами, — Я уже не маленький мальчик, ты не можешь держать меня на цепи вечно. — Домой иди. Не возвращайся сюда, видеть тебя не хочу. — Опять! Да ты сам как ребенок! Убегаешь от ответа, как тупой трус. Почему тебе настолько плевать на своего сына?! — Вон из моего дома, Чуя. Опустошенно глядя на отца, юноша вздрогнул всем телом. — Ненавижу тебя. — громко сказал он. Накахара вылетел из дома. Спотыкаясь о собственные ноги, он подавлял желание разгромить тут всё, хоть и плохо получалось. Мотоцикл стоял у ворот. Рыжий забрался на него и упал на руль, намеренно ударившись головой. — Почему, — он еще раз долбанулся головой, — тебе, — ещё раз, — плевать блять?! — последние слова, парень прокричал, резко развернулся одним корпусом и нехотя посмотрел в сторону места, из которого только что пулей вылетел. Плюнув в сторону отцовского дома, он завел байк и помчался домой.***
Чуя проснулся на своем диване от чувства подступившей к горлу тошноты. Он кое-как добежал до туалета, после чего его сразу же вырвало. — Блять. — сел рядом с унитазом парень, держась за него. Вчера он напился похуже, чем это делает Мичизу. Надеялся, что умрёт и больше никогда в жизни не увидит противное ебло собственного папаши. К слову о Тачихаре. Телефон трезвонил еще с самого утра. Семнадцать пропущенных от контакта «Мичи». Чуя нажал кнопку вызова и вдруг в квартиру затарабанили, после чего последовал щелчок замка. Юноша глянул через дверной проем в прихожую. В двери показался его товарищ. — Хорошо, что у меня есть копия ключа. Ты тут умер что-ли? Мичизу глянул на Чую сидящего у унитаза удивлённым взглядом. — Что с тобой? — А что со мной? — его голос звучал грубовато и сонно. Он медленно встал и посмотрел в зеркало висящее над раковиной. Боль в ногах моментально дала о себе знать, отчего парень уперся рукой в стену пытаясь не упасть. В отражении на него смотрел полуживой парень. Рыжие кудри растрепались, глаза опухли и сам он очень бледен. — Я спал. — Ты выглядишь, как труп, дебил, блять, — говорил он, быстро скидывая обувь. Товарищ подхватил Накахару и поплелся на кухню. Налив ему стакан воды, он уселся напротив. — Так, рассказывай, — строго сказал Мичизу. — Что тебе, блять, рассказывать? Тон сначала свой измени. Ты мне мамаша, что собирается меня отчитать? — он не узнал свой голос. Это была неожиданная реакция даже для самого Чуи. — Накахара, успокойся! Я переживаю, и, к слову, тон изменить сейчас стоит тебе. Бариста вздрогнул. Мичи редко бывает таким серьезным. Похоже, слова рыжего его нехило задели. В голове разом пролетела куча мыслей. Резкое чувство вины выедало ему голову. — Я говорил с отцом. Давай без вопросов. — Чуя не был готов к разговору про отца и Дазая. — Ладно, но какого хера ты сейчас выглядишь так… — Как? — Ты видел как ты выглядишь. Сколько ты не спал? Ты пил что-то? Накахара задумался. Он не помнит, что пил и сколько не спал. — Не помню, — на этот ответ Мичизу вздохнул. Где-то в глубине души, Чуе было стыдно за это. Знал бы он, что его друг завалится к нему в квартиру вот так, то ни за что бы не доводил себя. Да вообще, кому не было бы стыдно находиться с кем-то в таком убитом состоянии? Чуя всегда напивался после встреч с отцом, ибо они всегда проходили хуёво. Обычно он предупреждал товарища, что пропадет на пару дней, ведь благодаря этому, он мог избавиться от навязчивых звонков, вопросов и гостей, но явно не в этот раз. Юноша проследил за взглядом Тачихары. Он рассматривал разбитую посуду на полу, четыре пустых бутылки вина и видимо таращился на красное пятно на белоснежной стене. — Это был бокал вина, — со смешком сказал рыжеволосый. — Я не удивлен, братан, — эта фраза прозвучала так, словно он был очень даже удивлен, — иди спать дальше. — Нет, Мичи, я не хочу— — В кровать пиздуй. Накахара вздохнул. Сопротивляться и перечить у него не хватило сил и он лишь послушно ушёл в комнату и упал лицом в подушку. Провалиться в сон было проще, чем казалось. Глаза моментально закрылись. Мичизу в самом деле никогда не оставлял Чую одного. Учитывая то, что последний часто говорил: «Я не нуждаюсь в поддержке», товарищ не имел права просто забить на это. Он мог предложить утешительные объятия, и рыжему этого хватало с головой. Тачихара никогда не осуждал Накахару за что-либо. Он был на его стороне всегда и всегда будет. Даже если бы рыжик убил человека, то он бы просто поржал и посоветовал способы избавиться от трупа. Такая уж у них дружба. Ему было плевать как называет его Чуя, ведь он знает, что это сказано не всерьёз. У этих двоих отношения строились на взаимопонимании, взаимопомощи и прочему. Тупые шутки, подколы, приключения на задницу. Это создавало некий. своеобразный комфорт. У Накахары даже есть фотоальбом, который заполнен огромным количеством фотографий с Мичизу. Даже та самая фотка с избитым парнем на фоне друга уже была на одной из страничек. Да, он распечатал её совсем недавно. У каждого фото есть своя история. Например, картинка, на которой друзья стоят на фоне заброшки, на стене которой красными буквами выведена какая-то размытая надпись, а рядом нарисован большой член. На этом фото они смеются и оно немного размазано, но очень даже передаёт всю атмосферу. Тачихара тайком указывал пальцем на Чую, а он же это заметил когда распечатывал фотку и только потом вспомнил, что там написано «Педик». К слову, после этого они убегали от охраны, которая заметила их именно тогда, когда они фотографировались. А вообще с этим придурком у юноши много воспоминаний. Они часто выпивают и вспоминают абсолютно рандомную ситуацию, а после долго смеются, валяясь на полу. Чуя никогда не жалел о знакомстве с этим придурком, даже наоборот. Он не знает, что бы делал без него, ведь дороже Мичизу у него никого нет и не было. И вряд ли будет. Накахара проснулся под вечер. На улице уже стемнело. Попытавшись встать, парень чуть ли не упал обратно. Тело стало болеть еще больше. Рука, которую он по всей видимости отлежал, онемела и болела. Всё-таки встав с кровати, рыжеволосый поплёлся на кухню. Мичизу нигде не было. Осмотрев комнату, он понял настолько та выглядит хорошо. Вычистил всё. — Мичи, ты серьезно убирал это все? — крикнул Чуя, но только спустя минуту, до него дошло, что его дружок уже ушел. Открыв холодильник, он увидел недавно приготовленную еду. Желудок заурчал. Спагетти, которые состряпал Мичизу, не утолили его голод. Хотелось жрать ещё. Быстро написав своему другу сообщение с благодарностью, он позвонил в доставку. Заказав две больших пиццы, юноша был доволен собой как никогда. Его уже не тошнило, голова не болела. Он понятия не имел, как его мучения настолько быстро прошли, но жаловаться было не на что. На колонках компа заиграла музыка. Настроение заметно поднялось. Курьер должен быть с минуты на минуту, а поэтому парень привел себя в порядок и надел чистую домашнюю одежду. Напевая себе под нос песню, что играла на фоне, он пытался максимально убить время до прихода курьера. Звонок в дверь невероятно обрадовал юношу и он поскакал забирать свою невероятно желаемую еду. Провернув ключ, он распахнул дверь. — Добрый вечер! — улыбнулся он курьеру, которого толком не разглядел. Даже не смотря на него, он потянулся за деньгами в кармане да бы оплатить заказ. Человек напротив почему-то молчал, и Чуя, удивившись этому невоспитанному чуваку, перевел на него взгляд. Что? Какого черта он здесь делает!?