***
самолёт для него - не железная махина, которую мало удержать, нужно ещё знать, как подступиться – нильс пошутил в первый учебный день, что это точно как с женщиной. за штурвалом своего "спитфайра" он - волшебник и чувствует себя абсолютно свободным. самолет парит под его руками и переворачивается так легко, словно они - машина и человек, - одно целое. в этом месяце эдвин налетал часов больше, чем кто либо в его эскадрилье, и он устал, чертовски устал. настолько устал, что не сразу замечает "мессершмит" у себя на хвосте. "слева от вас, командир" – раздаётся громкий оклик сэма по рации, а затем – звук выстрелов, и немецкий истребитель исчезает из виду с громким свистом. ему едва удаётся успокоить бешено бьющееся сердце и выдавить из себя слова благодарности.***
в танцевальном зале, который родители фелиции арендовали специально для празднования её дня рождения, яблоку негде упасть – некоторых из людей он знает и здоровается, перекидываясь парой слов, некоторых - видит в первый и, вероятнее всего, в последний раз в своей жизни. и возможно, он самый красивый мальчик, которого он когда-нибудь видел. он сидит в противоположном конце зала, курит сигарету и выглядит совершенно потерянным в собственных мыслях, когда высокий и темноволосый мужчина подходит к нему и присаживается рядом. сначала он думает, что они знакомы, но выражение лица незнакомца меняется с отрешенного на злое, когда рука мужчины оказывается на его колене, и он что-то шипит, стряхивая пепел. в этот момент он допивает свой виски и решает вмешаться. – так вот куда ты делся, – говорит эдвин, пытаясь унять дрожь в голосе, – мы с вильмой тебя обыскались. мужчина поднимает на него глаза – и, кажется, они становятся ещё темнее, когда он смотрит на него, хмуря брови. – ну что же, – произносит он тихо, поднимаясь и с грохотом отодвигая стул, – хорошего вечера. незнакомец смотрит на него, недовольно надувая губы. – я не дама в беде и мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах, чтобы решить проблему, большое спасибо, – говорит он, туша сигарету в пепельнице слева от себя. – я знаю, – эдвину хочется провалиться сквозь землю от неловкости, – но не похоже, что он готов был бы принять отказ. – конечно, он не готов, вас всех этому в школе как будто учат, – на несколько секунд он прикрывает лицо руками, – прости, что грублю, я просто устал. скажи мне, как тебя зовут, а то как-то неправильно не знать имени своего спасителя. – эдвин рюдинг, – он неловко протягивает ему руку. – очень приятно, эдвин рюдинг, – незнакомец ухмыляется, – меня зовут омар.***
его отправляют в отпуск на неопределённый срок, мотивируя тем, что даже самым лучшим пилотам необходим отдых от войны и что лишних рук для работы с бумагами всегда мало. новая темно-синяя парадная форма сидит на нем просто отлично, и эдвин едва сдерживается, чтобы не покрутиться перед зеркалом.***
эдвин рассказывает омару о своём детстве в стокгольме, братьях и сестрах, о том, как они переехали в эдинбург, о учёбе в оксфорде, в которой он взял перерыв и хочет найти себя. вечерами он теперь часто ходит в ресторан, где омар развлекает гостей игрой на фортепиано - иногда один, иногда берет с собой за компанию вильму или фелицию, или фриду. вильма или фелиция, или фрида, смотрят на него с грустью и соглашаются каждый раз. омар открывается ему спустя несколько месяцев и говорит о жизни в мадриде, куда они с мамой бежали от отца без цента в кармане, о переезде в лондон, о музыке, которую он пишет, но пока никто не спешит её покупать. они осторожны друг с другом. омар впервые целует его в темноте парка, когда они возвращаются домой из кино, и он на вкус как виски и табак, и для эдвина нет ничего лучше этого.***
их хрупкое счастье разбивается с первыми бомбами, падающими на лондон. омара на фронт не берут – слишком хрупкий и худой, весь из коленок, словно девчонка, да и зрение подводит. все, что ему могут предложить – это ускоренные медицинские курсы и работа в госпитале, и он с энтузиазмом соглашается. эдвин мысленно благодарит бога, в котором он все чаще разочаровывается, за это.***
у омара теперь, как у работника госпиталя, есть небольшая служебная квартирка в челси, обставленная со вкусом и просто. в ванной эдвин раздевается до рубашки и трусов, и с головой опускается под воду, льющуюся из крана, щеки его пылают алым. в зеркале он наблюдает за омаром в спальне, как он снимает рубашку и спускает брюки, откидывая их на стул в углу комнаты. они оба знают, зачем он здесь и как сложится остаток вечера. – я люблю тебя, – шепчет омар, когда он выходит из ванной, тихо всхлипывая. – я тоже тебя люблю, – эдвин подходит ближе, целуя его в макушку и протягивая к себе в объятья, – очень сильно. они нежно целуются, и эдвин без труда поднимает омара на руки и несет к кровати, опускаясь на нее так, что он сидит у него на коленях, обхватив руками его плечи и запутавшись пальцами в его волосах. омар притягивает его ближе к себе, практически залезая ему под кожу, прижимаясь всем телом, и эдвин чувствует стук их сердец, бьющихся в одном темпе. эдвин проводит руками по его спине и обхватывает ягодицы и чувствует, как член омара упирается в его, и тихонько стонет. омар отрывается от него, тяжело дыша, и откидывает голову назад, умоляя его поцеловать нежную кожу. он знает английский, шведский, французский и испанский, но в этот момент все известные ему слова на всех известных языках вылетают из головы, не в силах выразить то, насколько омар прекрасен. они теряются друг в друга, оставляя в стороне всю свою боль и страхи; в такой момент можно забыть даже о войне. снова и снова омар говорит ему, что любит его, и эдвин заворачивается в эти слова, словно в одеяло.***
через неделю их сказочной и спокойной жизни наступает конец: приходит письмо, которого он ждал и которого так боялся – его время истекло и через три дня ему необходимо явиться на военную базу в хэмпшире. через два дня омар долго прощается с ним на перроне, крепко обнимая - большего они не могут себе позволить.***
омар пишет ему много и часто, рассказывая о госпитале и маме, о кошке, которую он приютил, о том, как он подвернул ногу, спускаясь в метро во время налёта и о планах на следующий его отпуск, и эти письма скрашивают дни в бесконечном калейдоскопе боевых вылетов и похорон.***
за штурвалом своего "спитфайра" он – волшебник и чувствует себя абсолютно свободным. самолет парит под его руками и переворачивается так легко, словно они – машина и человек, – одно целое. в этом месяце он налетал часов больше, чем кто либо в его эскадрилье, и он устал, чертовски устал. настолько устал, что не сразу замечает "мессершмит" у себя на хвосте. трое окружают его, и он в полной растерянности. кабина заполняется дымом, и вокруг него начинают пищять датчики, подающие сигнал тревоги. выброс адреналина заглушает жгучую боль, которая, как огонь, поглощает его тело.***
свежий мятный запах щекочет его ноздри.
трава под его спиной – холодная и мокрая от росы, оставляет некрасивые зелёные следы на хлопковой ткани белой рубашки – мама снова будет сетовать на то, какой он неряха и поросенок, но сейчас его голова настолько лёгкая от выпитого вина, что эдвин готов выслушивать её нотации.
сонный омар, лежащий на его руке и насвистывающий под нос какую-то детскую песенку, удваивает эту лёгкость и уверенность.