Запасной

      Деймон, потирая отбитую Визерисом почку и злобно шипя, подковылял к Караксесу и поправил на плече увесистую сумку. Он хотел было ткнуться лбом любимому дракону в морду, чтобы поприветствовать, но дыхнул на того перегаром. Караксес, получив залп прямо в ноздрю, отшатнулся и жалобно заверещал на все Логово, выказывая недовольство исходящим от Деймона амбре, а потом поднялся на лапы и демонстративно повернулся к принцу хвостом, показывая, что приличный дракон с ним целоваться не намерен.       — И ты, а! Ну что за день такой?.. — недовольно пробормотал Деймон и скинул сумку с плеча. Нежно попинал Караксеса по задней лапе, и тот, помедлив секунду, повернул ее так, чтобы Деймон мог удобно на ней устроится, словно на диване. Вздохнув, принц поправил повязку из листьев подорожника (инновационное средство, последняя разработка Цитадели, как его заверили!), в которую замотал его мейстер после аудиенции у короля, скинул плащ, чтобы накрыться им как одеялом, и завалился на лапу своего дракона. Он знал: если Караксес учуял запах алкоголя, никуда не повезет, пока Деймон не отоспится и не пройдет личный драконий алкотест. Ибо в их юности, когда Караксес был молодым, неопытным и вопрос опьянения наездника не контролировал, часто влипал вместе с Деймоном в разные неприятности. То тому надо до самых звезд подняться (принц-то «под градусом», ему мороз нипочем, а Караксесу высоко в небе холодно!), то в узкие ворота пролететь (конечно, не Деймону ж отшибать крылья!), то к деве, запертой в самой высокой башне, его доставь! Да так, чтоб та от восторга забыла о своих глупых человечьих правилах и позвала Деймона в это странное гнездо, где люди обычно спят… А заканчивалось все одинаково: прибегала стража, потом раздавались крики, а затем принц, которому в данной ситуации важнее было прикрыть лицо и волосы, нежели все остальное, в одном шлеме с крылышками отбивался от разгневанных родственников девы и лихо прыгал в окно… а Караксесу его лови! Да потом слушай нытье о том, что голой жо… кожей по чешуе — это больно! А кто в итоге стрелу в хвост ловил, а? Не Деймон — у него и хвоста-то нет… После таких приключений Караксес поумнел и наездника до полетов стал допускать только когда тот проходил его личный алкотест — благо, драконье обоняние позволяло без труда определять уровень промилле в крови.       В общем, дракон в этой ситуации считал, что прав на сто процентов и может высказать все, что думает о состоянии наездника. Поэтому, соизволив повернуть к Деймону морду, Караксес презрительно фыркнул, выпустив из ноздрей крошечные огоньки пламени, будто говоря: «Проспишься — тогда и полетим!». Но при взгляде на наездника смягчился — выглядел тот паршиво: грязный, растрепанный, в рубашке, заляпанной непонятно чем. Будто сначала полночи шлялся по самым злачным местам, потом спал где-то недалеко от канавы, а после им вытерли пол и побили. Не принц, а ужас какой-то достался! Вон с Сирракс говорил давеча: ее Рейнира и причесана, и одета красиво, и пахнет цветами. И, кстати, всегда трезвая! Такую не стыдно и на спину пустить… а этот… Нет, чаще всего он красавец! И тогда Караксеса за своего прямо гордость распирает! А когда с ним в бой летишь?.. Доспехи, меч в руках, и ему, Караксесу, полная воля: жри, кого хочешь, махай хвостом и плюйся пламенем — Деймон только рад, никакого тебе бухтения о том, что людей можно есть лишь когда разрешают! Не наездник, а мечта! Но как придет вот такой, потрепанный и воняющий на все Логово… только крылом его прикрыть да надеяться, что другие драконы не заметят. А то все усилия Караксеса по подкатыванию к Сирракс пойдут коню под хвост: он с ней с самого прилета разговоры ведет да чешуей трется, намекая на то, что у них бы вышли отличные яйца, стоит только той захотеть… А тут эдакое позорище! Кто ж будет откладывать яйца от того, кто даже за наездником своим присмотреть нормально не может?.. Вхагар вон, старая грымза, в последнюю общую встречу назвала его безответственным и совсем не страшным, после чего они с Мейлис противно хихикали. Все же после того, как старик Балерион потерял интерес к откладыванию яиц и перестал к Вхагар наведываться, ее характер сильно подпортился. Надо ей на Драконий Камень слетать, там Вермитор скучает, а захочется ей погорячее — есть пара диких… Отложила бы кладку-другую, глядишь, стала бы не такая зловредная и кровожадная.       Тем временем Деймон вертелся, пытаясь устроиться поудобнее. На боку, на который пришелся удар сапога Визериса, лежать было невозможно, да и нельзя, как сказал мейстер. Но заверил, что чудесный подорожник обязательно поможет! Если повернуться на другой бок, то взгляд упирался точно в драконью задницу. Терпимо, конечно, на Ступенях он смотрел на значительно менее приятные вещи и не морщился. А на спине он спать не любил. Поэтому, поерзав, Деймон понял, что не уснет, уселся, не вылезая из-под теплого плаща, и достал из сумки толстую потрепанную тетрадь в обложке из дорогой кожи, застегивающуюся на надежный замок, ключ от которого принц всегда носил с собой. Подозрительно оглядевшись, Деймон отпер замок, убрал его с ключом в карман, а сам раскрыл наполовину исписанную от руки тетрадку…       — Раз я тут застрял из-за тебя, — нарушил принц тишину, — запишу сегодняшнее. — Караксес на него обернулся, сузил глаза и снова выпустил крошечные язычки пламени из ноздрей. «Из-за него!» А не из-за того, что кто-то вывалится из седла при первом же повороте! Неблагодарный человек!       — А нас с тобой, кстати, сослали в Долину! Король Визерис нами не доволен! — сообщил ему Деймон, листая тетрадь.       Караксес не сдержался и возмущенно рыкнул: «Нас»?! Он, как хороший дракон, сидел себе в теплом и уютном Логове в окружении других драконов, вел себя прилично, даже никому ногу не отгрыз, хотя очень хотелось! А этот… ну что он мог снова устроить, что его сослали?! А Караксес так хотел наконец-то выспаться на ровном полу, пообщаться с сородичами, может, кладку-другую с Сирракс отложить! Неужели он многого хочет?! Он честно отвоевал три года на Ступенях, летал не покладая крыльев по пять раз на дню, закрывал Деймона от летящих стрел… И какая ему за это благодарность?! Вместо свежих овечек и красивой молодой драконихи снова спать на острых камнях и самому охотится на тощих горных коз! Он не согласен! Если Деймон накосячил, пусть сам и едет в свою Долину. На лошади. А Караксесу и тут хорошо!.. Но разве пристало приличному дракону бросать своего непутевого наездника? Разве позаботится о нем лошадь? Еще ж уснет в седле да, упав, свернет шею. Позорища не оберешься…       А принц между тем продолжал:       — Не, ты представляешь, мало того, что не отдал за меня Рейниру замуж, так еще и почку отбил! Как был Визерис в детстве хулиганом, так и остался! Но ничего!.. Вот я закончу свои мемуары, закажу у мейстеров тираж, и все Семь Королевств узнают, каково быть запасным! — Деймон угрожающе потряс тетрадкой, оказавшейся его дневником, который он аккуратно вел с тех пор, как научился писать. — Закажу сто… нет, аж пятьсот экземпляров! Чтоб в каждой приличной библиотеке было! А то все считают, что брат мой такой мирный… да он… да он… я тебе рассказывал, как он меня в детстве за цвет волос гнобил? — Караксес закатил глаза и утвердительно мотнул головой, подтверждая, что рассказывал, и зачитывал из дневника, и даже не один десяток раз. Деймон зашуршал страницами, ища нужную, и дракон нервно хлестнул хвостом по полу: сожрать, что ли, проклятую тетрадку? Но как выхватить ее, не откусив собственному наезднику руку? Задачка… в своде правил приличных драконов отгрызть что-то собственному всаднику — позор до конца дней! И тогда никто с ним не захочет яйца откладывать. Придется слушать…       — Так, где тут… ага!.. «Восемьдесят шестой год от З.Э. Мне шесть лет, и у меня стремительно темнеют волосы. Собственно, как у половины Таргариенов, просто это хранят в тайне. Бабушка меня успокаивает и говорит, что этим я в маму и в нее пошел — они всю жизнь красились по особому секретному рецепту Древней Валирии. Кузина Рейнис тоже темноволосая, но отказалась это скрывать — подняла настоящий бунт против попыток сделать ее светлее, даже однажды сбежала из замка верхом на Мейлис, — и бабушка махнула рукой. От состава, рецепт которого передается из поколения в поколение, и волосы становятся белыми, и глаза фиолетовыми. Правда, на время, так что приходится с этим постоянно заморачиваться. Обычно мужчин это не касается, только женщин, но со мной произошла накладка. Бабушка говорит, что это не страшно, а Визерис, когда никто не слышит, дразнит бастардом. Хорошо ему, он вон какой белобрысый! Бабушка его уже наказывала, даже грозилась рассказать о его поведению деду, но он не отстает. Поэтому я решил приложить максимум усилий для того, чтобы научиться сражаться, и стать искусным воином, совсем как отец. Хватит с меня попыток решить наши с братом конфликты разговорами — он явно не способен к диалогу! Отныне буду просто действовать, а не пытаться объясняться!.. Кстати, у меня отлично получается биться на мечах — Мастер над оружием постоянно хвалит, не то, что Визериса!.. Когда брат снова начнет дразниться, я ему просто врежу, раз не хочет слушать!» Вот такой он был — наш Визерис Мирный! — фыркнул Деймон, хлопнув ладонью по тетрадке. — А вот запись, сделанная немного позже… «Волей случая необходимость разбираться с братом отпала. Неделю назад Визерис снова начал меня дразнить и называть бастардом. Как я и пообещал себе, терпеть не стал, и у нас завязалась драка. Я хоть и ловкий, но Визерис больше, поэтому смог сбить меня с ног, но в этот момент пришла Рейнис, растащила нас и спросила, что случилось. Визерис ей и ляпни, что у Таргариенов все светловолосые, а братец его — бастард. И улыбнулся, эдак знающе — сделал вид, что взрослый, хотя чего он мог такого знать, я не понял. Рейнис, намотав на палец прядь черных волос, переспросила, уверен ли Визерис в сказанном. Братец, не заметив подвоха, кивнул… Рейнис, как-то недобро посмотрев на Визериса, пообещала, что он возненавидит слово «бастард». И действительно — через пару дней, когда брат шел мимо логова, на него налетела Мейлис и гоняла по залам часа полтора, шипя и щелкая зубами. На спине ее сидела Рейнис и раз за разом требовала Визериса повторять, что не цвет волос определяет Таргариена, а умение управлять драконом. Драконьи Смотрители только шарахались по стенкам и ничего не могли сделать — Рейнис была зла и не отпускала Визериса, пока не посчитала, что он усвоил урок. Теперь брат не подходит к драконьему логову, его трясет от любого слова на букву «б», и он кричит, что отрежет язык любому, кто при нем заикнется про незаконнорожденность… Да что там, Визерис теперь вообще предпочитает не лезть в конфликты и примирительно улыбается на все провокации… А меня бабушка покрасила тем самым составом, и я теперь вылитый папка!»       Дочитав, Деймон замер, ожидая реакции. Караксес фыркнул: трактуй, как хочешь. Он же не отстанет, пока не получит свою «обратную связь аудитории». Деймон просиял и продолжил:       — Вот! А говорят, «Визерис Миротворец», добрый король! Да за эту доброту нужно меня и Рейнис благодарить! А знаешь ли ты, друг Караксес, как тяжело быть вторым принцем? Это старший сын был отцу в новинку, да и деду… а я уже так — запасной. У меня и спальня меньше, и сосисок на завтрак не докладывают! А вечная проблема голову покрасить? Ты представляешь, как трудно поддерживать блонд в современных условиях?! Это женщине можно иметь кучу флаконов, а у меня кто увидит подобное — засмеют же! Особенно тяжко в походах… благо, у Корлиса оказалась та же проблема. Мы на Ступенях с ним полгода мучились, пока он меня между скалами не приметил. Думал, я туда подрочить пошел, а я сижу, в шлеме краску развожу, а то темные корни уже никакой немытой головой не объяснишь. Увидел его, сообразил, что сейчас спалюсь, и прямо с краской надел шлем на голову. За шиворот и по вискам тут же потекло, а это, между прочим, холодно и противно! Но сделал грозную рожу — мол, только слово скажи! И вообще, так и надо!.. Начал бы ржать — не пожалел бы я союзника, скормил его тебе, честное слово! Но оказалось, что Корлис сам сюда приходит бороде да дредам правильный цвет придать и сам уже порядком замудохался. Мы чуть не расплакались, когда поняли, что не одиноки с проблемой этих проклятых валирийских корней!.. С тех пор пошло легче: и помогали друг другу, и на стреме стояли. Правда, о нас нехорошие слухи пошли среди воинов, но хрен с ними — лучше такие, чем спалиться, что валирийская кровь на нас отдохнула… — Деймон перевел дух и припал к фляге с водой, которую вытащил перед этим из сумки. После длительного рассказа и выпитого накануне вина его мучил сушняк.       Караксес упал мордой на лапы. Если б мог дотянуться, закрыл бы ими уши, но дракону такое было не под силу из-за строения тела. Он не просто слышал эту историю много раз, он, вообще-то, там был! Кто ж Деймону с Корлисом аккуратно подогревал состав с краской до нужной температуры? Он, все он… А сколько раз слушал жалобы этого чудика на неудачную покраску?! То у него ингредиенты закончились, поставка сушеных незабудок из Валантиса не пришла, а без нее не получается нужный серебристый оттенок, то он ошибся, и цвет напоминает новый веник! А то передержит и потом причитает, что волосы отваливаются. Его последнее «Ну еще минуточку, а то корона плохо будет смотреться! Кости выигрышнее на совсем белом!» привело к тому, что Корлису пришлось просто обкорнать его кинжалом, потому что Деймон сжег концы, — так и явился в тронный зал, Король Ступеней. А Караксес ему фыркал: «Смывай!» — нет, не послушал!.. И теперь у него не наездник, а косматое нечто. Не раз же намекал: ну найди ты мастера нормального, будешь к нему ходить, завернувшись в плащ и делая вид, что ты не принц, а принцесса. Нет же! Самостоятельный! Но сородичам Караксес, конечно, сказал, что все это — результаты боев, воинам нужно время, чтобы снова стать красавцами (и разворачивал тело так, чтобы Сирракс оценила полученные на Ступенях боевые шрамы). Уютное логово, красивая дракониха под боком, вкусная еда — и они оба снова будут хоть куда! Но нет! Деймон снова накосячил и их сослали!..       Сказал бы хоть, за что!!!       Деймон, будто прочитав мысли своего дракона, ворчливо продолжил:       — Так, где чернильница?! А перо?.. А, вот! — он достал кинжал и подточил небольшое перо, которое всегда носил за голенищем сапога. — Так… так… что-то я вчера записывал… «Вернулся в Королевскую гавань… Рейнира выросла за время моего отсутствия — ей явно мало в груди платье. Зато Алисента осталась плоской, как доска, несмотря на двоих детей…» Хотя про это в мемуарах лучше не писать — возмутятся и Отто, и Визерис. А Алисента потом будет незаметно в вино плевать… Вычеркиваем!.. «Подложил в покои племянницы записку и мальчишеские обноски — посмотрим, придет ли к месту встречи…» Ага! Итак, что было дальше? — Деймон почесал пером кончик носа. — «Рейнира, как я и рассчитывал, на встречу явилась. Заметил, что завязки на рубашке она завязала небрежно и с высоты моего роста было отлично видно, что корсета на ней нет. Думал об этом всю дорогу к Блошиному Концу — идти скоро стало трудно…»       Караксес протяжно застонал: этот долбоящер водил в город наездницу Сирракс! А зная, как любил развлекаться там Деймон, дракон больше не надеялся, что их оставят в замке. О, Великие Боги Древней Валирии! Пусть Деймон не водил ее пить и не пытался свить с ней гнездо в одном из тех отвратительных мест, куда он за этим ходит! Сирракс ему такого не простит! А король, скорее всего, не простит этого Деймону!!! Ну пусть его бестолковый наездник скажет, что не делал того, о чем подумал Караксес!!!       — На улицах Рейниру принимали за мальчика, и ей это нравилось. Пропихнул ее посмотреть уличное представление — принцессе Драконьего Камня полезно узнать, что думает народ. И убедиться, что без сильного защитника не обойтись… Потом мы пошли в таверну… две… три… в несколько, и везде пробовали лучшее вино… Мне все еще наливают бесплатно по старой памяти — уважают!       «Он это сделал», — понял обреченно Караксес. — «Водил наездницу Сирракс по своим любимым местам. И как он вышел живым от короля?..» Ведь кому, как не Караксесу, знать излюбленные развлечения принца? Тот его хоть и не берет с собой, но всегда рассказывает о «подвигах». Конечно, расскажи он это королю, тот бы Деймона запер, вот Караксес и отдувается…       — А потом мы пришли в бордель…       Все! Стоп! Дальше он слушать отказывается! Не хочет! Если его спросят — он спал в логове и ничего не знает! Что бы там не случилось и когда б не отложила теперь сирраксова наездница яйца, он, Караксес, не в курсе!       Дракон слегка шевельнул лапой, отчего Деймон едва не скатился на пол, выронил перо и разлил чернила на плащ. Шипя, грязно выругался — Караксес на него рыкнул: тут же Сирракс рядом, при дамах так не выражаются! И начал отряхиваться, недовольно косясь на дракона. Тот удовлетворенно фыркнул — писать нечем, и поток ненужных подробностей остановлен!       Какое-то время Деймон молча возился, снова устраиваясь на прежнем месте. Время от времени он охал и морщился, держась за бок. Наконец, взглянул на Караксеса поверх своей тетрадки и сказал:       — Небось это все козни Отто! Небось старый хорек накрутил против меня брата!       Отто! От этого имени Караксес даже приободрился! Отто Хайтауэра он любил… ну как — любил? Караксесу он всегда казался самым вкусным из имеющихся во дворце деликатесов. Почему так, объяснить не мог, просто с самого детства, почти что с вылупления, у него начинали течь слюни, стоило вкусному запаху королевского Десницы разнестись по комнате. Караксес смотрел на него и едва сдерживался, чтобы тут же не зажарить себе на обед! Представлял, как будет тлеть аккуратная борода, от которой мясо приобретет легкий привкус дымка, как дорогой зеленый камзол прилипнет к коже, образуя хрустящую корочку!.. Ох, вроде обедал, а аж живот подвело от этих мыслей! Как жаль, что вкусный Отто о желаниях Караксеса подозревал — тот с детства гонялся за Десницей по дворцу, пытаясь откусить от того кусочек. И однажды даже смог вцепиться ему в руку зубами — жаль, что был тогда совсем маленьким и лишь попробовал несколько капель хайтауэровской крови! От сладких воспоминаний по драконьему телу пробежала дрожь — нестерпимо захотелось вырваться из логова и полететь искать Отто! Ох, он бы его поймал, но не стал есть один — поделился бы самым дорогим с Сирракс в знак своих чувств! Они бы вместе хорошенько прожарили Отто, а после вкусного обеда… Но кодекс поведения хороших драконов запрещал подобное, поэтому пришлось хлестнуть по полу хвостом и заставить себя успокоиться.       А как хорошо было до того, как его выслали в Логово, и жил он с Деймоном в его комнате! Тот кормил со стола, носил на плече, играл, а когда уходил на занятия, можно было летать за вкусным Отто целыми днями! Или бросаться с рычанием грызть его сапоги в надежде добраться до ног — выше тогда маленький Караксес взлететь не мог. Зато мог спланировать с галереи на люстру и на ней затаиться, поджидая свою жертву — он часами раскачивался под потолком тронного зала, пока нервно озирающийся Десница в нем наконец не появлялся, чтобы задумчиво поразглядывать Железный трон и повздыхать над ним вдоволь. Вот тогда Караксес и действовал: выбирал момент и камнем бросался вниз, прямо Хайтауэру на голову! И тогда можно было визжать, облизывать аппетитно пахнущие волосы и пытаться поймать зубами тянущиеся к нему пальцы — а вдруг хоть кончик получится откусить? Караксеса быстро сбивали на плечо, а оттуда — на пол, но однажды ему удалось-таки откусить от уха Десницы кусочек! Отто убежал, почему-то вопя на весь Красный Замок, что хулиганство Деймона зашло слишком далеко (при чем тут Деймон, Караксес до сих пор не понял), и с тех пор заходил в комнату только убедившись, что никто посторонний не висит под потолком. А еще прикрывал огрызок уха волосами. С того дня Караксес не мог сдержать утробного рыка, полного предвкушения, лишь только Хайтауэр показывался вдалеке, — и тогда Отто разворачивался и почти бегом удалялся в противоположную сторону. Но ничего, придет день, и Караксес до него обязательно доберется!..       Кстати, тот раз был единственным, когда Деймону влетело за Караксеса, а не наоборот. Самого дракона, правда, после случая с ухом отправили жить в Логово, где Вхагар настучала под хвостом яйцом из последней кладки — наверняка теперь оно не проклюнется, и будет у Таргариенов обозленный на жизнь бездраконий отпрыск! Караксес прям чувствовал, что аукнется им всем еще эта история… Со стороны Отто уже аукается — он почему-то решил, что это Деймон на него натравливал Караксеса, считал принца маньяком и делал все, чтобы они держались подальше от столицы.       А Деймон меж тем порылся в сумке и с торжествующим воплем достал из нее запасную чернильницу.       — О! Как знал, что понадобится! Теперь допишу спокойно!.. — он снова принялся листать свои мемуары. — Так, это про то, как я переживал, когда мамы с папой не стало, это про то, как невинности лишился, это про то, как свой выступ отморозил в походе… О, а вот про то, как создал Золотых плащей! Эх, вот же было времечко! — он устроился поудобнее, пробежал пару строк глазами и заулыбался. — Я тебе рассказывал, что как-то заглянул в казарму стражников, решил проверить готовность смены заступить на дежурство и застал Харвина Стронга в процессе облачения в доспехи? Смотрю, а у него во всю спину нарисован Харренхол, а на груди купола Великой Септы и знак семерых! Я аж застыл, его рассматривая, никогда такого не видел! Оказалось, что это татуировка, и рисунок не смывается — новомодная штука, которую делает один приезжий асшаец. Желающих к нему попасть — тьма, но у Стронга с ним какие-то свои счеты. А я тогда в очередной раз волосы сжег неудачно, покрасившись. И вот смотрю на Харвина и думаю: о, вот и выход! Побреюсь на лысо и сделаю на голове эту татуировку! В виде дракона — твой портрет! — Караксес этой истории не знал и аж хвостом завилял от радости — было приятно, что наездник так его ценит. — В общем, потребов… то есть очень вежливо попросил Стронга отвести меня к этому человеку. Привел он меня в какое-то захолустье в Блошином Конце, переговорил с ним и затолкал в двери. Сидит напротив меня здоровенный такой детина — его б в стражники, а он рисует!.. Я рассказал, что хочу, даже предложил привести тебя, чтобы было, откуда срисовывать, но он почему-то позеленел и отказался. И посоветовал сначала попробовать в менее заметном и болезненном месте. Схватил здоровенную иголку и как уколет руку, а я как заору! Короче… я… это… психанул немного и изрубил мужика на куски — нечего в принцев иголками тыкать! Правда явившийся на шум Стронг объяснил, что так и делается татуировка. Харвин — извращенец, если терпел такое добровольно! Больно же — жуть! Будто с тебя кожу живьем сдирают!.. Стронг, правда, расстроился, говорил, хотел еще что-то на себе дорисовать… Мазохист!.. А я снова остался с головной болью на тему окрашивания, — проворчал Деймон. — Как думаешь, стоит написать про Харренхол и Септу Стронга в мемуарах? Или придет судиться за раскрытие его личной информации? — Караксес подумал и кивнул: мол, не стоит. — Ладно, не буду. У него и так от девок отбоя нет, а поползут слухи — они его на улицах раздевать начнут. Зачем мне лишняя конкуренция? Да и Золотому плащу ходить голым не пристало…       Деймон снова зашуршал страницами, что-то прочитал, вздохнул горестно:       — Эх, а вот тут жаль, что не вышло, — он потыкал пальцами в исписанный лист. — А какой был план хороший! И полезный всем! Когда Королевскую гавань от преступников очищал, специально высматривал блондинов, чтобы поаккуратнее им головы рубить и не укоротить волосы. Конечно, на меня потом стража косилась подозрительно и опасливо, когда я в телеге с головами копался, да нужные мне в мешок складывал. Ну, ничего, слухи такие иногда бывают полезными: боятся — значит, уважают! Жаль Отто, подлец, откуда-то про это узнав, донес совету, мол, принц пошел нравом в Мейгора, давайте вычеркнем его из линии престолонаследия! — Деймон с ненавистью плюнул на пол. — Да если у бедолаги была та же проблема, что у меня, я его отлично понимаю: озвереешь тут от необходимости забиться в угол замка и сидеть с замотанной головой каждые три недели!.. А я просто на парик волосы собирал! Вычитал недавно, что в Пентосе такие штуки носят! Как шапка: надел, причесал и красивый! Я же и пентасийца нашел, который эти парики делать умеет, договорился, что занесу материал, как только достану. Ну я и принес ему мешок… Он заглянул в него и как заорет! А чего орать-то?! Мало, что ли, принес? Или нужно было только верхние половины черепов тащить? — задумчиво проговорил Деймон и почесал нос. — Ну так откуда я знать-то мог, а? Короче, выбесил он меня своим ором и попытками упасть в обморок, ну я и… психанул… зарубил мужика мечом. Правда, пожалел потом — парик-то теперь некому сделать, так и продолжаю мучиться, — горестно вздохнул Деймон и глотнул из фляги.       Караксесу его было совсем не жалко: значит, у него была целая телега вкусных голов, а где головы, там и тела! И этот жмот не принес ему ни одного трупа?! Ни одной захудалой руки или ноги?! Ну, попроси его Деймон о чем-то! Пока не принесет человечка, не дружит с ним Караксес! Он хочет Отто! А нельзя Отто, хочет женщину! Вкусную, молодую… можно вместе с лошадью! Вот прилетят в Долину, и пусть Деймон где хочет ему такую ищет! Караксес даже готов сожрать Деймонову жену — обоим будет польза, а то принц уже достал своими причитаниями о неудачном браке…       Тем временем Деймон продолжал шуршать своими мемуарами:       — «101 год З.Э. Сегодня был Великий совет, Визериса выбрали наследником деда. Принципиально туда не пошел, потому что не понял, а почему мою кандидатуру не обсуждали?! Да, я младше, зато владею мечом лучше и летаю, как настоящий Таргариен, а не сделал пару почетных кругов на едва живом Балерионе да успокоился. Визерису бы только в спальне запираться, да строгать наследников! А страну кто будет защищать?! Я не согласен! Вечно я — запасной в этой династии! У меня с детства ощущение, что меня родили как подмену брату, а не самостоятельного человека!» Вот, это точно нужно включить в мемуары!.. Пусть весь мир знает, как несовершенна наша система! Ну вот скажи, зачем Визерису корона? Она ему не идет вообще! Лордов он своих на место поставить не может, одни подхалимы корыстные рядом! А стоит мне предложить помощь, братец сразу думает, что я мечтаю его подвинуть! А я разве мечтаю? Ни о чем я не мечтаю, хочу жить спокойно. И не заморачиваться о том, где незаметно голову покрасить, — проворчал под конец Деймон.       Он снова порылся в дневнике и наконец открыл чистый лист:       — Так вот, бордель! — Караксес хлестнул хвостом и уже приготовился снова сбить чернильницу, но Деймон успел подхватить ее и не дать пролиться. Дракон недовольно фыркнул и отвернулся. — «Привел Рейниру в самое приличное из неприличных заведений в городе. Она впечатлилась и полезла целоваться. Дальше я не виноват: был пьян и разгорячен мыслями об отсутствии корсета! Считаю, что племяшка сама нарывалась — надо рубашку завязывать плотнее и корсет надевать, куда-то выходя ночью с приехавшим с войны мужиком!.. Я ж после Ступеней не то что на нее, я на Караксеса броситься готов!..» Эй, эй! Не кипятись мужик! Шучу! — завопил Деймон, когда возмущенный такими мыслями наездника дракон попытался сбросить его на землю. — Я так не думаю! Это был… художественный оборот, во! — Караксес на этот «художественный оборот» заревел, выматерившись по-драконьи и выпустив язычки пламени из ноздрей: вот же дали Великие Боги Древней Валирии наездничка! Если так все плохо, пусть к Вхагар идет, той не помешает мужское внимание!       А Деймон меж тем продолжал:       — Да сдался ты мне, не дуйся! Это я для… как его?.. вот: хайпу написал! Знаешь, немного черного пиара никому не повредило! Если уж ты так отреагировал, представь, как будут это обсуждать в тавернах и среди домохозяек?.. Ну и пусть приврал немного, зато популярность книги это поднимет, — Деймон хмыкнул. — Так вот… «В случившемся в борделе я не виноват! Более того, я героически смог остановиться, не тронув принцессы, и удалился так быстро, как только мог, чтобы не причинить ей вреда…» Вот так и запишем!.. Хмм… ну, тут, если честно, я тоже немного приврал, — виновато признался дракон принц. — Останавливаться я даже не собирался. Вот только… Ты прикинь, что заметил?! Когда Рейнира наклонила голову вперед, стало видно, что у нее тоже корни темные! — прошептал Деймон так радостно, будто это была самая лучшая новость в его жизни. — Я так офигел, это увидев, что ни о чем больше думать не мог: вот она — моя идеальная жена! Мы с ней сможем запираться в покоях, требовать нас не беспокоить и спокойно красить друг друга! Не то что эта дурацкая Рейя, тьфу, чтоб ее лошадь скинула!..       Караксес обернулся, очень заинтересованный: если Деймон женится на Рейнире, то и им с Сирракс сами Боги велели свить общее гнездо! Какая хорошая мысль пришла в голову его наездника! Вон не зря Караксес его любит! А то б влюбился Деймон в кого-то, кто летает на Вхагар, — от одной мысли, что можно постоянно жить бок о бок с этой древней ехидной ящерицей, Караксеса передернуло.       — В общем, я так поразился увиденному, что, не справившись с эмоциями, решил отойти в отдельную комнату и там проораться от восторга. Правда, ввалившись в первую попавшуюся комнату, напугал кого-то колченогого юного хлюпика — тот, кажется, собирался лишиться невинности и очень стеснялся. Но после того, как я его прервал, застегнулся до ушей начал заверять, что ему достаточно просто посмотреть на ножки сотрудницы местного заведения. Вот же молодежь нервная и впечатлительная пошла!.. А когда вернулся, Рейнира уже куда-то исчезла, — грустно закончил принц. — Ну я и напился от расстройства. Так, дальше нужно записать… «Наутро я шел просить ее руки к Визерису» — да, как есть, потому что очень было нужно!.. Но…блин, башка-то как гудит, половину не помню!.. А, да!.. «У ворот замка меня встретили Белые Плащи и потащили к королю, угрожающе хихикая и намекая на что-то плохое. Непочтительно швырнули лицом прямо на пол — ну кто так обращается с принцем?..» — На эти слова Караксес повернулся к Деймону и грозно зарычал — обижать его всадника?! Порвет! И сожрет с удовольствием! — Прикинь, да? Жаль, лиц не разглядел за шлемами, а то б мы с тобой на них поохотились перед отъездом, рыцари хреновы!.. Так, дальше… «Пол был грязный и холодный. Пришел Визерис и избил меня ногами (запись о фиксации побоев от сего дня хранится у мейстера). Брат больно ударил меня головой об камни, обвинил в растлении малолетней и начал угрожать ножом. Отрицать я ничего не стал, хотя был невиновен, и как честный человек предложил жениться. Но Визерис почему-то еще сильнее взбесился и начал нести какую-то чушь про трон. Я у него что, ручку его трона просил?! Мне Рейнира нужна… чтоб голову мне красила… а не его стул колючий — тот хорош только тем, что с него пятна от краски отмываются! У меня даже возникло подозрение, что брат был под какими-то веществами — я ему про брак, он мне про корону. Опять что ли баловался мухоморами?..» Хммм… как думаешь, стоит ли в мемуарах рассказать, как мы с Визерисом в юности мухоморы тайком варили ночами на кухне?.. Вот после них он и летал на Балерионе — он же высоты боится, — Деймон хихикнул, вспоминая, как отказывался брат даже в седло сесть, не то что взлететь. — «Как бы там ни было, а конец оказался печальным: Визерис, ничего не слушая, выслал меня в Долину».       Караксес сузил глаза и грозно поглядел на наездника: что-то в рассказе Деймона не сходилось. У дракона складывалось ощущение, что тот и в этот раз приукрасил реальность ради… как же его?.. а, «художественного оборота», вот! Он вопросительно уставился на человека, но тот ответил таким искренним взглядом фиолетового оттенка, новоприобретенного из-за недавнего применения валирийского состава, что Караксес ему почти поверил. Почти.       Наконец Деймону наскучила игра в гляделки, он подул на исписанную страницу, а потом аккуратно закрыл свои мемуары и убрал их в сумку.       — Ну, что ж делать? Воля короля… Ну, ничего! Визерис побесится, успокоится, и тогда мы снова прилетим просить руки Рейниры, — заговорил он, удобнее устраиваясь под плащом. От изнурительного интеллектуального труда по написанию собственных мемуаров Деймона начало клонить в сон. — А не отдаст… улетим в Пентос! Точно! И там продадим мои мемуары местным мейстерам за большие деньги! Еще и перепишем все так, чтобы от репутации брата ничего не осталось. Потому что нечего меня обижать и вечно считать запасным, я же и заговорить могу! Все тайны семьи выдать! И тогда!.. И тогда… ждут меня огромные дополнительные тиражи, встречи с фанатами, лучшие женщины и куча золота… — засыпая, бормотал порочный принц.       «Отлучение от гнезда нас тогда ждет и нагоняй от короля», — подумал Караксес, накрывая Деймона крылом, чтоб тому было теплее. — «А то и пара Безликих в темном переулке. А если это не ждет, так Вхагар, старая ехидная ящерица, точно не одобрит, что допустил такое поведение своего всадника. И под хвостом настучит, не посмотрит, что вырос…»       Что ж, из рассказа следовало, что скоро им предстоит отправиться в долгий путь и неизвестно, когда Караксес сможет вернуться. Хорошо бы перед отлетом переговорить с Сирракс — убедить ее, что стоит дождаться его и не откладывать яйца с кем-то еще. А то видел он, как Морской Дым перед ней вчера крыльями хлопал да чешуей блестел!.. Вразумит он Деймона, они вернутся и обязательно будут жить долго и счастливо. И отложат много яиц на Драконьем Камне! Но чтобы она согласилась, нужно продумать, что сказать, а то будет как Деймон: он о яйцах, а она об обеде…       Этим Караксес и занялся: принялся составлять проникновенную и запоминающуюся речь, подбирая приятные женскому слуху выражения — не зря же столько лет общался с Деймоном? И эти… как их?.. а, «художественные обороты» не забыл!