Фриск не была бесчувственной психопаткой–просто её эмоции отличались от тех, что испытывали остальные люди. По крайней мере, мама уверяла её в этом с самого детства.
Но, пожалуй, вернёмся к тому, откуда начали: даже несмотря на то, что погода с самого утра стояла вполне благоприятная, учеников это особо не спасало от тревоги. Новость о гибели Цугуми Йоко разошлась по школе необузданным лесным пожаром, обращая в горький пепел всё на своём пути. Все были на нервах: большинство педагогов заперлось в учительской, обеспокоенно переговариваясь о сложившейся ситуации, предпринимая тщетные попытки придумать, как успокоить детей–а заодно и самих себя. Члены студсовета из-за выпавшей на их долю бесконечной волокиты то и дело бегали из кабинета в кабинет, не останавливаясь даже на то, чтобы банально восстановить сбивчивое дыхание. Начальные классы отправили обратно по домам, устроив им внеплановые выходные; средним сократили занятия, дабы те тоже особо не задерживались. Только старшеклассникам никаких поблажек не дали: во-первых, надвигающиеся экзамены–как бы то грустно не звучало–никто не отменял, по крайней мере–пока что.Во-вторых: каждый из них мог быть возможным свидетелем убийства. Каждый из них мог знать то, что могло ускользнуть от пристального внимания руководства школы или правоохранительных органов, поэтому на чеку стоило быть в абсолютно любой ситуации.
Проще говоря, вокруг творился хаос, но все упорно пытались делать вид, что всё в порядке. Собственно, как и всегда. А вот обстановка в клубной комнате кружка журналистики стояла, мягко говоря, весьма странноватая: Фриск удивительно бездумно ходила взад-вперёд перед доской, где мелом были выведены Аралией неаккуратные кружочки и чёрточки, то и дело в них вглядываясь, не то пытаясь их расшифровать, не то продумывая одной ей известный план. И, судя по тому, какой серьёзной она выглядела, задачка была той ещё сложностью. Сам же беловласый парень, обложившись парочкой упаковок с бумажными салфетками, со скучающим молчанием следил за её чудаковатыми телодвижениями. —Льдинка, ты так уже минут десять ходишь.—Всё же не выдержал он долгой тишины, подперев ладонью щёку—А у нас, кстати, до начала занятий всего пять осталось. Мне-то всё-равно, я тут, по сути, нелегально,—В ту же секунду Аралия многозначительно высморкался в первый попавшийся под руку платок, продолжив уже чуть тише, пытаясь спрятать таким образом в голосе едва пробившуюся смешинку—Но вот тебе занятия пропускать не рекомендуется. Тем более, что наш Виндингс о~очень не любит, когда кто-то опаздывает на его урок без уважительной причины...~♪ Фриск всё же пришлось нехотя оторвать тяжёлый золотистый взгляд от доски и, обернувшись, обратить его уже на того, кто препятствовал её сверхважным рассуждениям.Разве он не понимает, что ей сейчас совершенно не до уроков? Саки и Йоко погибли, Юкине пропала без вести, а Фриск помимо того, что является главной подозреваемой во всей этой цепочке и подвергается ежедневным оскорблениям в придачу с пассивным буллингом, ещё и сильно рискует потерять расположение своего ненаглядного секретаря, который очень подозрительно себя ведёт. Тут на кону жизни и судьбы стоят, а этот четырёхглазый глаголит о какой-то там математике.
—Напомни, зачем ты вообще пришёл? Она намеренно выцепила из его речи наиболее безобидную часть, пропустив всё остальное мимо ушей: как бы не раздражал данный факт, Информатор был прав. Если бы она без объяснения причин начала опаздывать на занятия, то это вызвало бы ещё больше косых взглядов, и очень уж не хотелось, чтобы к ним примешивались взгляды учителей. Казалось бы, что такого в небольшом опоздании, но сейчас девушка ходит по лезвию ножа. Любое её неосторожное движение вызовет подозрение просто потому, что она оказалась не в то время не в том месте.Да, несправедливо. Да, бредово. Но считает ли так испуганная толпа, которой нужно найти хоть какую-нибудь удобную грушу для битья, которую можно обвинить во всех смертных грехах? Ответ очевиден.
Аралия привлёк к себе внимание, театрально прижав ещё один бумажный платок к виску, будто бы утирая невидимые слёзы. —Да я, бедный, несчастный и болеющий, прошёл ради тебя сотни тысяч километров, чтобы просто лично сказать о том, что Йоко теперь кормит червей. Ну, правда, скорее собак, потому что нашли её на мусорке... Но это не так уж и важно!—Он схватился за больное горло и закашлялся, однако всё же продолжил—А тебе вообще всё равно на мои страдания! —Ты живёшь на съёмной квартире в доме, который находится в пяти минутах езды отсюда.—Устало вздохнула златоглазка—К тому же, можно было просто позвонить, так что в твоих муках не было абсолютно никакого смысла. —Ты меня не любишь. —Не люблю. К резким и прямым ответам шатенки он уже успел привыкнуть за период их недолгого общения, поэтому только грустно покачал головой и сложил подбородок на стол с видом самого несчастного создания во всей вселенной, на что сама Фриск только скептично приподняла бровь. То, что этот парниша так навязчиво пытался с ней подружиться и всецело помогать, вызывало явное недоверие. И всё же обижать его не хотелось, ибо за последнее время он был её единственной опорой и действительно полезным. —У меня есть один план,—Привлекла внимание друга златоглазка, не меняя ни единой нотки в спокойном тембре своего голоса—И если он сработает, я куплю тебе дынную булочку. Этих слов сполна хватило, чтобы собеседник мгновенно оживился: он пригладил вечно растрёпанные белоснежные волосы, поправил очки и лучезарно заулыбался. —Вот это уже другой разговор!—Он уставился на девушку так, словно она являла собою образ спустившегося на землю ангела—Если что, можешь не переживать: я разберусь, куда деть тру...— —Никого убивать мы не будем.—Прервала его возбуждение Фриск простым взмахом руки и, высмотрев на лице Аралии мгновенное разочарование, ровно добавила—Найди мне информацию о Дамэджи Кираисо. Мне нужно всё: от расписания уроков до номера телефона её парня. До завтра справишься? —Справиться-то справлюсь,—Он неопределённо махнул рукой и озадаченно выгнул бровь—Но что ты собираешься с ней делать? Каштановые локоны в очередной раз упали на лицо, заставив девичью ладонь аккуратно заправить их за ухо. Не говоря ни слова, героиня тихо прошествовала к окну и коснулась пальцами подоконника. На весеннем небе, пышущем нежной лазурью, ободряюще блеснул лучик спрятавшегося за облаками солнца, маленьким солнечным зайчиком запрыгав по стеклу. Расплавленное золото глаз уловило в этом мгновении поддержку Вселенной, и Фриск одобрительно кивнула, окончательно взвесив все "за" и "против".Отступать больше некуда. Пора начинать действовать.
—Скоро узнаешь. Расскажу сразу, как только посмотрю, что ты нашёл. Её тихий ответ заставил беловласого прыснуть. —Ну и дела. Ладно уж, дождусь сюрприза...а..а... Апчхи!—Он вдруг чихнул и вытер нос очередным бумажным платком, после чего продолжил как ни в чём не бывало—Уф-ф, но если тебе всё-таки понадобится спрятать труп...— —Иди уже домой.—Девушка обречённо опустила голову—Если ты ещё сильнее простудишься, то работа пойдёт менее эффективно. —Вас понял, Снежная Королева, уже ухожу,—Шутливо бросил Аралия и, прежде чем уйти, кинул ей связку ключей от кабинета—К утру все необходимые сведения уже будут у тебя.^^ Спустя каких-то пять секунд дверь в клуб журналистики негромко хлопнула, погружая светлое помещение в долгожданную тишину. Шатенка вновь взглянула в окно, рассматривая то, с какой мягкой заботой лёгкий ветерок шуршит ветками цветущей вишни, дорожки под которыми уже накрыл нежно-розовый ковёр бархатных лепестков. —Душно...—Оперевшись о подоконник, Фриск тихо вздохнула, собираясь с мыслями, что кружили в её голове беспокойным роем. Сомнения и пугающее множество вариантов "а что, если..." пришлось выкидывать из разума силой. Она уже наметила себе цель и точно от неё не откажется, чего бы ей это не стоило. Среди всех прочих, тот метод решения проблем, который она сегодня для себя выбрала, показался златоглазке самым правильным. Со стороны это может показаться бесчеловечным, однако ей плевать: ради Чары она готова на всё. Ну, почти на всё. С оглушительным рёвом звонка все тяжёлые думы растаяли, оставив место лишь для твёрдой решимости. Вместо того, чтобы идти на урок, девушка вдруг села на подоконник и, устроившись поудобнее с телефоном в руках, принялась искать в интернете статьи на тему–вот так новость–психологии. "Нужно будет забежать в библиотеку и посмотреть, что можно найти там,"—Она записала эту мысль где-то на краешке сознания—"А дома уже посмотрю лекции на компьютере."В тот же самый момент, когда героиня оказалась полностью поглощена чтением, скрытая камера, что была тщательно спрятана среди обилия вишнёвых веток, уже обрабатывала очередную серию свежих снимков.
***
День пролетел удивительно быстро, подгоняемый сворачивающимся в желудке напряжением. Ученицы умирали, но за пределами школы жизнь шла своим чередом, будто уход из жизни двух девочек и пропажа третьей были сущим пустяком: беспокойно сновали по дорогам машины с угрожающим рёвом, привычно щебетали птицы в вышине. Улицы наполнил шум суетливых голосов, слившийся воедино стук обуви торопящихся куда-то людей, аромат горячей закуски из забегаловок и, разумеется, бьющий из всех щелей свет разноцветных рекламных баннеров. А следом наступившая ночь неоновых огней и музыки караоке была растерзана вклочья безжалостным рассветом, не щадящим затянувшегося веселья.Настал новый учебный день, и никто понятия не имел, что он принесёт.
С оглушительным грохотом захлопнулся шкафчик для обуви, из-за чего парочка проходивших мимо девчонок испуганно отскочили в сторону и хотели было нагрубить, однако, увидев владелицу шкафчика, мгновенно передумали и ретировались, о чём-то бурно друг с другом перешёптываясь. Дамэджи выглядела темнее тучи–и это ещё мягко сказано: персиковый глаз дёргался, пухлые губки вытянулись в одну плотно сжатую линию, а то, с какой скоростью вздымалась и опадала её грудь, красноречиво намекало на то, что гяру готова была рвать и метать, едва бы ей кто повод подал. —Пиздец.—Шикнула Джи-Джи себе под нос и, когда на неё обратил внимание какой-то мимо проходивший парень, бросила на него настолько испепеляющий взгляд, что тот, вздрогнув, тут же отвернулся. Блондинка чувствовала себя невероятно паршиво: сначала ей пришлось целый грёбанный день терпеть своего чересчур навязчивого придурка, что тараторил без умолку о том, как сильно её любит, прежде чем с милой улыбкой сказать, что она его бросает. Далее пришлось кувыркаться с парочкой богатых уродов и притворяться лапочкой, лишь бы те в конце свидания оставили на тумбочке как можно более щедрую сумму. И, наконец, решающим гвоздём в крышке гроба её нервной системы стало известие того, что её банду отстранили от занятий на неделю из-за того, что те, не послушав наказа подруги, избили их новую игрушку настолько эмоционально, что это заметил аж секретарь студенческого совета, чтоб его. "Тупоголовые курицы."—Уверенной походкой гяру стремительно направилась в сторону третьего этажа, ибо урок химии сегодня в расписании стоял первым, чем ещё сильнее злил Кираисо просто своим существованием—"Я тогда отошла на пять ебучих минут. ПЯТЬ, А НЕ ДВАДЦАТЬ, ВАШУ Ж МАТЬ."Как бы то ни было, по крайней мере одна из главных причин её проблем устранена: Рико больше не будет беспокоить её своим навязчивым поведением, вечным недовольством и ежесекундной ревностью к каждому столбу. Стоило сразу бросить этого идиота, как только он начал походить на истеричку.
Проходящие мимо учащиеся невольно замирали, когда негласная "Королева школы" или "Змеиная Царица" (кому как удобно) модельной походкой вышагивала по коридору с надменным холодом в прекрасных глазах, подобных драгоценным камням, то и дело поправляя шёлковые блондинистые волосы, заплетённые в длинный хвост–не потому, что мешались, а потому, что выглядело очень эффектно. Если расспрашивать каждого о Дамэджи, то школа разделится на два лагеря: тех, кто готов целовать каждый сантиметр пола, где она прошла, и тех, кто ни за что в жизни не хотел бы с ней пересекаться. И это вполне объяснимо: помимо того, что природа даровала ей статус одной из самых красивых девушек этого учебного заведения, чем она активно пользовалась, чтобы вертеть парнями, словно куклами, она также одарила её и скверным характером, как уже можно было заметить. Она не была садисткой, наслаждающейся чужими страданиями–ей просто нужно было иногда развеять скуку, которую не могли подавить её мальчики на побегушках, которых она меняла, словно перчатки, коих у неё было бесконечное множество. В своей компании Джи-Джи ни разу лично не била их новую игрушку, не портила её вещи или как-либо ещё её ломала–в этом попросту не было смысла, ибо окружающие сами вполне справлялись с этой задачей, если им предоставить всего-то интересные слухи или лукаво улыбнуться с выражением лица невиннейшего ребёнка. А если увиденное гяру не впечатляло, то она просто молча уходила, и тут уж только люди вокруг решали, что делать с грушей для битья–оставить её в покое или придумать более изощрённое наказание, чтобы Джи-Джи их похвалила. Но, как бы прискорбно это не звучало, ещё никому не удавалось выпросить похвалу Змеиной Царицы.И, тем не менее, каждый ученик или ученица, которых эта гадюка выбирала своей "игрушкой", не протягивали в школе и года, переводясь по личным обстоятельствам. Так что, почти не проявляя интереса к своим жертвам, выходило так, что блондиночка становилась тем, кто ломал людей больше всех обидчиков вместе взятых, даже и пальцем к ним не притронувшись.
Затянув потуже рукава кофты, висящей у неё на талии, Дамэджи остановилась у самой двери в кабинет химии, да только что-то было не так. В груди застыло странное, гнетущее ощущение смеси страха и напряжения, колотящее о грудную клетку изнутри мощными ударами, так и норовясь её пробить. Такое же чувство едва не переломило её пополам, когда она пыталась дозвониться до подруги в ванной комнате отеля любви. Кираисо на всякий случай обернулась по сторонам. Ей почему-то показалось, что за ней следят. "Пф-ф, что за бред..."—Мысленно закатила глаза девушка, однако на ум ей невольно пришло улыбающееся личико Юки. Подруга числилась пропавшей без вести уже больше недели. Разноцветные глаза на секунду потускнели при думе о том, что с каждым днём всё меньше и меньше становится шансов найти девушку живой. Компания Джи-Джи не могла даже предположить, что на очередной пьяной вечеринке в бассейнах увидят Юкине в последний раз. Можно ли было предотвратить случившееся? Была ли хоть какая-то призрачная возможность избежать этого ужасного исхода...? Блондинка сглотнула и вошла в кабинет, закинув свою сумку на место так небрежно, словно это был обычный мешок для сменной обуви, чем вызвала на себя нахмуренный взор учительницы химии, чертящей на доске какие-то формулы. Гяру, впрочем, было плевать, ибо она всё ещё находилась в странном подобии прострации.Интересно, а чувствовала ли Юки перед своей пропажей такой же непонятный гнетущий страх, опасно сжимающий сердце...?
Кираисо вздрогнула и мотнула головой, прогоняя нескончаемым водопадом пробежавшие по спине мурашки. Вместо этого она резко уселась на стул, закинув ногу на ногу, и принялась нервно вытаскивать из сумки коралловый пенал, телефон в вырвиглазно-ярком чехле и тетради, но разноцветный взор упал на небольшой брелок, висевший на застёжке. Розовый котёнок, дружелюбно подняв лапку, смотрел на Джи-Джи добрыми жёлтыми глазками. Этого малыша ей подарила Саки, когда Икимоне только-только познакомила её с компанией высокомерных гяру. Эта жизнерадостная гиперактивная девушка каким-то образом смогла расположить к себе всех участниц её компании, но только не саму Джи-Джи–её этот позитив неимоверно бесил, однако только в последние несколько дней она смогла осознать, что именно этой крупицы радости им сейчас так не хватает, так как все ходили как в воду опущенные, даже и не пытаясь утихомирить тяжёлую атмосферу. "И Саки тоже больше нет."—Будто пытаясь осознать действительность, блондинка сжала брелок в изящной ладони—"Угх, как же меня всё это раздражает..." Едва она об этом подумала, как экран телефона загорелся со звуком щебечущей птички, взывая о новом полученном сообщении, и Кираисо брезгливо поморщилась, узнав номер телефона теперь уже бывшего надоедливого парня. Ей было совершено плевать на то, что этот тряпка тяжело переживал их разрыв, поэтому ей оставалось только поставить устройство на беззвучный режим и мысленно приготовиться к тому, что долбанная химичка снова начнёт отчитывать её за постоянные прогулы. —Да тебе стоит радоваться, что этих идиоток отстранили от занятий,—Тихо прошипела себе под нос гяру, обречённо закатив глаза—Иначе ноги бы моей тут не было, престарелая потаскуха.Да уж. День обещал быть просто отвратительнейшим.
***
Кнопка на стержне шариковой ручки снова щёлкнула, когда глаза цвета сверкающего золотом в солнечном свете лимонного сока в очередной раз взглянули на настенные часы, отсчитывая минуты до окончания урока.
В это же самое время вся остальная часть класса с трудом дорешивала тест по алгебре–и, судя по обречённым лицам одноклассников, поиск ответов для них был действительно делом нелёгким, в отличие от той же шатенки, чей листок уже покорно лежал в углу парты, смиренно выжидая конца урока. Тяжёлый воздух был насквозь пропитан напряжением и безысходностью. Даже привычный солнечный свет не ласкал кожу, ибо кабинет располагался в неосвещённой зоне, отчего и днём, и утром там царил мрачный полумрак. "Душно."—Фриск совершенно не хотелось оставаться здесь из-за этого давящего на грудную клетку неприятного ощущения, словно кто-то нарочно перекрывает ей доступ к кислороду, однако были и другие причины как можно скорее покинуть помещение—"Значит, после химии у неё литература..." Да, это именно то, о чём вы могли подумать: героиня действительно весь день намеревалась следить за Кираисо, бесшумной тенью ступая по пятам. Пока что она, к слову, ещё не попалась, так что прогресс точно есть. Как только Информатор достал достаточно много полезной информации, шатенка, как и обещала, поведала ему свой план во всех подробностях–и тот его встретил одобрением, послав в ответ пять весёлых смайликов и восемь восклицательных знаков. Златоглазка подготовилась основательно, весь вчерашний день потратив на чтение статей, библиотечных книг и просмотр лекций о психологии человека, его поведении и мышлении. Понятное дело, что героиня теперь не гений-манипулятор, щелчком пальца заставляющий людей ему повиноваться, но зато теперь, по крайней мере, она знает некоторые основы для того, чтобы понимать, как впринципе контактировать с людьми так, чтобы вывозить с этого профит, в то время как тебя не увезли на скорой. "Пол-ночи на это потратила,"—Пришлось прикрыть беззвучный зевок ладонью—"Надеюсь, оно того стоит." И тут Фриск почувствовала, как в духоте кабинета, полной смятения и тревоги переживающих за тест одноклассников, её полоснули раскалённым железом чужого пристального внимания, вонзившись взглядом в девичью фигурку.А вот и ещё одна причина нежелания героини здесь находиться.
Вальяжно развалившийся за учительским столом Гастер смотрел на неё неотрывно, едва ли не прожигая в ученице дыру своей настойчивостью. Руки его слепо крутили длинный мел между пальцами, словно бы тот чем-то хотел его заменить, вполне возможно–сигаретой или чем-то в этом роде, потому как курить на территории школы было запрещено даже учителям. С этой недели расписание уроков немного поменялось в связи с мёртвыми и пропавшей девушками: многие педагоги попросту не могли нормально сосредоточиться на занятиях, а некоторым и вовсе пришлось уйти на кратковременный отпуск, дабы придти в себя после потрясений. Виндингс Гастер, что вёл математику у старшей школы, был одним из тех единиц, кто вёл себя совершенно как обычно после страшных известий: был всё тем же вежливым и в меру ласковым, но достаточно строгим учителем, хоть с ним и всегда можно было даже пошутить. Собственно, по этой причине алгебру, геометрию и черчение им начали ставить чуть ли не каждый день, что многих очень расстроило. Взгляд учителя вынудил изрядно напрячься, а сердце забиться быстрее из-за ощущения непомерной тяжести в груди, словно все внутренние органы свалили в кучу.Страха он не вселял, однако было в нём что-то странное и отдалённо даже знакомое: это-то её и озадачило больше всего, потому как героиня точно не могла знать, где бы ей ещё мог встретиться этот пронизывающий насквозь тёмный взор, прибивающий к земле невидимым молотком.
Но долго загоняться по этому поводу не пришлось: со звонком на перемену в класс проникло и облегчение Фриск, вынудившее её подскачить и начать собирать вещи как можно быстрее. Остальные учащиеся с горем пополам собрали свои листочки и столпились у стола учителя, дабы сдать злополучный тест и как можно скорее двинуть из места с невыносимой аурой формул и теорем. Это шатенка и сделала, после чего уже собиралась было продолжить слежку за Дамэджи, однако... —Имаи, не задержишься на минуту?—Обыденная покровительственная мягкость в его тоне возымела обратный успокаивающему эффект. Почему-то девушке стало не по себе. Когда одноклассники высыпали из кабинета, даже и не посмотрев на неё, словно та была невидимкой, в помещении остались только учитель и ученица. Первый как ни в чём не бывало выровнял стопку сегодняшних тестов, тогда как вторая внимательно следила за каждым его действием. —Я заметил, что работу вы выполнили быстрее всех. Это впечатляет.—Пальцы мужчины коснулись верёвочки жалюзи и дёрнули за неё, отчего в кабинете стало ещё мрачнее—Я ещё давно заметил ваши немалые успехи. Не думали брать себе математическое направление при поступлении? —Пока не рассуждала об этом.—Ровно ответила Фриск, глядя перед собой невидящим взглядом. Гастер усмехнулся. В этой обстановке он напоминал ворона, хотя внешне больше походил на сороку: приглаженные чёрные волосы с белыми прядями, точно хохолок из смольных перьев; непроницаемая сталь в тёмных глазах шла вразрез с мягким тоном голоса, создавая когнитивный диссонанс. Чёрная рубашка и брюки неожиданно комбинировались с лёгким белым халатом, какие обычно лежат в кладовке кабинета химии, и было абсолютно невдомёк, зачем он впринципе его накинул.Химия... Точно, у Кираисо как раз закончилась химия. Стоит пойти и проследить её дальнейший маршрут, а иначе придётся оббегать все малочисленные места для прогуливания уроков в поисках всего одной строптивой гяру, ибо потерять её из виду было бы просто немыслимым упущением.
—Это всё, что вы хотели спросить? —А вы куда-то торопитесь, мисс Имаи? Стало ещё больше не по себе. Почему-то показалось, что потолок стремительно начал падать вниз, отчего пришлось отвести стойкий взор на мужчину. Тот выжидал, сверля её настойчивым потемневшим взглядом сквозь стёкла очков. Гул перемены и шумные разговоры в коридоре словно заглушились убийственной тишиной, царящей в этом помещении с отчего-то напряжённым молчанием. —Следующим уроком–физкультура. Не хотелось бы лишний раз тратить отведённое на переодевание время.—Фриск не понимала, почему с каждой секундой, проведённой наедине с учителем, лёгкие нотки беспокойства всё глубже и глубже забирались под кожу. —Весьма справедливое замечание, однако я не займу много времени,—Его губы расплылись в вежливой полуулыбке—Не успел вовремя спросить о том, как ты себя чувствуешь после случившегося с мисс Нишину. В конце концов, вы были подругами: тебе наверняка тяжело переживать её внезапную печальную кончину. Столь же внезапная смена обращения на неформальное вынудило засомневаться. Почему учитель за неё беспокоится, если с Саки дружила чуть ли не половина школы? Или всё дело в жалости как к главной подозреваемой...? Ложь была бы бессмысленной, отчего правда сорвалась с уст так же легко, как и всегда, не думая о том, какая реакция последует. —Не вижу смысла оплакивать или страдать из-за мёртвого, если эти действия никак не помогут ситуации.—На пустующую парту Саки она не смотрела—Это совершенно бесполезно. Обычно на подобные слова люди реагируют ужасом или гневом, однако Гастер, напротив–рассмеялся. И смех этот тоже показался очень знакомым... —Здравая позиция.—Согласился он, кивнув—В наше время такое холодное безразличие очень ценно. Разумеется, в некоторых кругах. "Безразличие? Ну-ну. Вы просто путаете бездушие с хладнокровием." Фриск проглотила эти слова, едва они подступили горлу, и замолчала оттого, что не совсем поняла смысл брошенной учителем фразы, но ей и не пришлось: мужчина продолжил, медленно привстав и сделав небольшой шаг к шатенке, поправив плечи своего халата. —А знаете ли вы, мисс Имаи,—Он вновь перешёл на формальную речь, однако живот на этих словах резко скрутило из-за сжавшегося в комочек не пойми откуда взявшегося неприятного чувства—Как лучше поступать с вашей драгоценной особенностью? Дышать стало тяжело, голова шла кругом, а сердце металось в приступе странной, едва ощутимой паники. Златоглазка замерла на месте, не в силах пошевелиться, когда Гастер, что был на полторы головы выше её, протянул руку вперёд, чтобы схватить Фриск за запястье. Голова понимала, что нужно выбираться, однако тело не слушалось, будто бы змея, попавшая под гипноз флейты. Ей оставалось лишь безучастно смотреть на то, как мужская рука медленно приближается, и...В этот же самый момент кто-то перехватил запястье учителя, когда сердце девушки едва не остановилось. Но не от панического страха, а от удивления и... Разливающегося теплом в груди облегчения.
На помещение опустилась могильная тишина, ибо каждый молчал, не в силах заговорить первым: Фриск в шоковом состоянии пыталась вспомнить, что такое дыхание; Гастер в безмолвии смотрел на свою протянутую руку, а внезапно появившийся буквально из ниоткуда Чара и сам, кажется, не особо понял, что он только что сделал, смотря перед собой потемневшими алыми глазами. За успевшей в какой-то момент захлопнуться дверью всё так же доносились разговоры и суетливые догонялки до кабинетов. Весь мир за пределами помещения продолжал жить своей жизнью, в то время как здесь время будто бы остановилось. Парню понадобилось достаточно много времени, чтобы осознать происходящее, и всё-таки его реакция показалась ещё более странной, чем поведение учителя: на секунду на его особенно побелевшем лице, в широко открытых гранатовых очах отразился ужас и животный страх, отчего даже плечи его дрогнули. Но, видимо, быстро поймав самообладание, спустя всего пару секунд он выпрямился и обратился ко всем присутствующим с дежурной милой улыбочкой, не забыв отпустить руку Гастера так, будто бы та состояла из раскалённого металла. —Прошу прощение за то, что прервал Вашу беседу.—В его хриплом голосе нельзя было различить ничего, кроме напускной любезности—Учитель, меня попросили забрать у Вас некоторые бумаги. Тот, окинув секретаря подозрительным взором, потёр запястье, за которое, по-видимому, схватился русоволосый достаточно сильно, раз на нём остался лёгкий отпечаток, коротко кивнул, вернув на лицо прежнюю милую полуулыбку, а потом молча принялся искать документы в раздвижном ящике. Если бы только у Фриск было меньше решимости, то прямо сейчас её уже откачивали бы врачи скорой помощи, ибо появление Чары стало для неё такой неожиданностью, что шок вперемешку со странными ощущениями от поведения учителя ушли на второй план.Её прекрасный принц снова её спас, и от этого сердце готово пуститься в пляс и растаять одновременно. Ноги стали ватными, плоть в который раз защекотали изнутри гусиными перьями. Само существование этого человека–уже чудо. Быть может, он–самый настоящий ангел? Вспоминать жёсткое поведение алоглазого в студсовете, что тут же развеивало эту теорию, не захотелось, поэтому мозг плавился под потоком необузданной нежности ровно до тех пор, пока сам парень на неё не обернулся, а девушка не осознала, что всё это время просто стояла, как вкопанная, глядя на него сияющими щенячьими глазками.
—Всё в порядке, Фриск? "До тех пор, пока ты дышишь со мной одним воздухом, я самый счастливый человек этой Вселенной."—К сожалению, вслух этого, увы, произнести нельзя, поэтому пришлось отчеканить ровное: —Да. Не смею больше Вас отвлекать. Кивнув мужчине, что уже с любезной улыбкой держал в руках нужные документы, Фриск пулей едва не вылетела из кабинета математики, мысленно подумывая о том, что к её алтарю прекрасно подошёл бы ещё один маленький храм поклонения Чаре. Когда же дверь в класс захлопнулась, знаменуя долгожданное уединение, надёжная маска с лица парня наконец-то спала. Он медленно развернулся к брюнету, и в мрачной холодной полутьме сверкнули кроваво-красные глаза. Тем не менее, Гастер заговорил первым, аккуратно придвигая документы к краю стола. —Ну же, не томи: мне действительно интересно, насколько велика проблема, раз ты разрешил себе совершить такую дерзость. От этих металлических ноток в его голосе Чара едва не пошатнулся, как если бы его ударили под дых. И всё же он, едва сдерживая пульсирующий в крови животный страх, бросил столь же холодное: —Ты дал слово, что не будешь втягивать её во всё это. С уст Гастера слетел смешок, и этот смешок показался русоволосому больнее любой пощёчины, что он мог бы прямо сейчас получить. —Ах, Чара-Чара, что же мне с тобой делать,—Мужчина устало опустился обратно на своё место и взъерошил волосы пятернёй, тёмным взглядом из под очков указав на оставшийся на его запястье след от мёртвой хватки русоволосого—Ты ведь понимаешь, что если бы на твоём месте был кто-то другой, то он незамедлительно словил бы передозировку свинца в организме? —Да, сэр. Но Вы дали слово. Брюнет забарабанил подушечками пальцев по столу, после чего устало выдохнул и обратился к Чаре уже в своей привычной манере. —Можешь не волноваться и делать свою работу.—Он помолчал пару секунд, после чего бросил завершающее—Если ты так уверен в том, что она–бракованный товар, то я доверяю твоему решению. От того, что парень не сумел сдержать облегчённого выдоха, мужчина улыбнулся. С коротким кивком алоглазый быстро забрал те злосчастные документы, за которыми он изначально пришёл, однако уже у самого выхода из кабинета Гастер бросил ещё одну фразу, заставив того остановиться. —Бракованные вещи стоит присваивать до того, как их выбросят в утиль. Постарайся не медлить с этим.Ответом ему послужили короткий кивок и негромкий хлопок дверью. Оставшись в одиночестве холодного мрака, учитель снова горько пожалел о том, что свою любимую курительную трубку он на территорию школы пронести не может.
***
Шла половина четвёртого урока, когда в женском туалете на втором этаже раздался оглушительный удар ногой в дверцу кабинки.
Сумка с вещами одиноко лежала на другом конце комнаты, дабы в случае чего не стать такой удобной неживой грушей для битья. Пусть Джи-Джи и была достаточно стервозной особой, она никогда не портила свои вещи даже в те моменты, когда с собой совладать было физически невозможно, однако сейчас ситуация была иная. Сама девушка сидела на полу возле одной из кабинок, прижавшись спиной к кафельной плитке. Прохладная поверхность немного остужала пыл, но не настолько, чтобы блондинка перестала трястись, в панике перечитывая сообщения её бывшего, которые она пыталась игнорировать весь день. Дрожащим пальцем с розовым маникюром она нажала на кнопку звонка и прижала телефон к уху. Чем дольше шёл гудок–тем теснее она прижимала колени к груди. Настолько сильно, что связки едва не рвались. Вибрация терялась на фоне вырывающегося из под кожи чувства страха, что сворачивает кишечник в узел и вырывает, оборачивая вокруг шеи кровоточащий орган в вязкой слизи до тех пор, пока кислород не перестанет поступать в лёгкие или горло попросту не переломится. Этот панический страх забирался под кожу и медленно отрезал слой за слоем, мучительным ядом впитываясь в изорваное мясо. Сердце упало и замерло, когда по ту сторону провода сняли трубку. —Привет,—В заглушённом голосе собеседника тот пытался скрыть ехидное удовлетворение—Зачем звонишь? —Ты меня спрашиваешь...?—Дамэджи едва сдерживала свой дрожащий в истерике голос—Что всё это значит, Рико...? —Ах, вот ты как заговорила,—Хохотнул парень и процедил в трубку едкое—Притворялась белой и пушистой, а по факту оказалась мерзкой дрянью. Поверить не могу, что мог влюбиться в такую мразь, как ты. —Рико...!—Не слыша его, чуть ли не плача позвала блондинка, судорожно удерживая телефон дрожащими ладонями, чтобы не выронить его на кафельный пол—Пожалуйста, не делай этого, я сделаю всё, что попросишь, только, пожалуйста, не делай этого!Никогда в жизни она не произносила ничего подобного, однако сейчас ею управляло отчаяние, а не здравый смысл.
—Надо было раньше башкой своей думать, прежде чем меня бросать!—Издевательски закричал Рико—Мне похуй что на бабки, что на твою многоразовую растянутую пизду. Когда у тебя там день рождения, а? Завтра, во вторник? Уборная погрузилась в напряжённую тишину. Джи-Джи не могла ничего ответить, так как её рот то открывался, то закрывался в беззвучном крике. —ОТВЕЧАЙ, ШАЛАВА. —В ч... четверг...—Этот дрожащий голос, переполненный животным страхом, никак не вязался с образом роковой Королевы школы. —В четверг, значит...—Парень по ту сторону экрана криво ухмыльнулся—Ну так слушай сюда, потаскуха. В четверг я выставлю в сеть все те видошки, где ты ебёшься со своими старыми пидорами. Я выкопал номера всех твоих родственников, так что с ними я тоже поделюсь подарочком. У твоей пузатой мамаши сто пудов выкидыш будет, когда она увидит, что её доченька выросла ёбанной шлюхой! Кровь в жилах застыла, похолодев на пару тройку градусов. —П... пожалуйста, не надо. Я дам тебе всё, что захочешь, только пожалуйста, не делай этого...—Её прервал грубый смех Рико. —Нехер бросать меня было, шмара. А, кстати, тебя ещё со школы выгонят–во прикол, да? И в итоге доучиться в старшей школе ты не сможешь... Как жа~алко. Ну ничего. Ты станешь ахуенной шлюхой для бездомных, я в этом уверен.—Желчь в его словах, казалось, прожжёт аппарат насквозь—Ну чё, до четверга, получается. Бай-ба-ай!~♪ Послышались гудки. Телефон всё же выпал из ослабевших пальцев, когда разноцветный взор сверлил пустоту перед собой. Проходит секунда. Две. Три. Отсчёт заглушает звон в ушах, когда Дамэджи рухнула на пол и истошно заревела, свернувшись калачиком на кафельной плитке. Она задыхалась собственным плачем и давилась солёной влагой, что разъедала язык похлеще любой кислоты. Грудная клетка готова была разломаться в любую секунду из-за конвульсий, в которых билось её ослабевавшее тело. Боль выкручивала суставы и жгла вены, она отзывалась в сердце тысячью иголок.Девушка понимала, что через два дня, в её собственный день рождения, её жизнь закончится навсегда. Семья полностью в ней разочаруется и откажется от неё, как от недоношенного ублюдка. Её больше не пустят на порог ни одной школы в Японии, а заграницу она поехать попросту не сможет: одна, ещё и не зная язык. Она никогда больше не сможет найти работу. Она никогда не сможет найти настоящих друзей. Не сможет жить так, как она всегда мечтала, и окончит жизнь в какой-нибудь канаве без личности и имени, оставив в истории след стыдливой ошибки человечества. Дамэджи осознавала, что всё это произошло по её собственной глупости, но боль от того, что ничего исправить уже нельзя, ранила её сильнее всего.
Извиваясь в агонии, разгорячённый мозг зацепился за керамическую плитку, когда в угасающем разуме зародилась последняя здравая мысль.Уж лучше умереть сейчас той, у кого есть всё, вместо того, чтобы умереть той, у кого ничего не останется.
Дамэджи подползает к стене и с силой бьётся головой о плитку. Череп звенит от боли, но та снова бьётся головой. Звон застыл в ушах, однако Джи-Джи не слышит. Кровь стекает по виску, а алые пятна на стене опускаются на пол яркими разводами, но девушка не видит. Боль заглушала ощущения сильнее белого шума, как если бы тело переехало фурой. Но Кираисо было плевать на всё, что происходило вокруг, пока она упрямо билась головой об стену, молясь о том, чтобы смерть настала как можно быстрее.Ещё один удар–и череп наверняка проломится. Ещё один удар–и всё это закончится. Ещё один удар–и...
Но его не происходит: вместо очередного удара кто-то оттаскивает девушку от стены, твёрдо схватив за плечи. Блондинка ничего не понимает. Облепившие лицо мокрые волосы испачканы не то в слезах, не то в крови, а скорее всего–и в том, и в другом. Из-за обилия влаги разноцветные глаза не видят того, кто сейчас сидит перед ней на коленях и крепко держит за плечи. Она снова пытается было броситься к стене, но незнакомец не отпускает. Кираисо часто, но с трудом моргает, и пелена перед глазами начинает потихоньку рассеиваться. Поначалу видны лишь очертания, но детали с горем пополам проступают: школьная форма с красным бантиком, подстриженные под каре шоколадные волосы и яркие жёлтые глаза, отдающие золотистым. Проходит десять долгих секунд, прежде чем гяру с трудом узнаёт прибывшую. —Ты.—Язык девушки заплетается, однако ей всё же удаётся более-менее взять себя в дрожащие руки—У-уб...ирайся. —Джи-Джи. —П-ПОШЛА П...ПРОЧЬ!—Вскрикнула Дамэджи и принялась яростно отбиваться из тех последних сил, что у неё остались. Это выглядело настолько жалко и ничтожно, что, если бы у златоглазки была эмпатия, то она наверняка тоже расплакалась бы, взглянув на это зрелище. —Можешь продолжить верещать, если действительно хочешь, чтобы сюда сбежалась вся школа.—Голос Фриск звучал тихо и спокойно, однако он заставил Кираисо замереть, трясясь и тихо всхлипывая, пока слёзы смиренно капали по её щекам к подбородку. Дождавшись, пока бедолага окончательно оставит все попытки дать отпор, шатенка чуть сильнее стиснула плечи девушки и попыталась заглянуть ей в глаза. Когда та никак не отреагировала, героиня вновь позвала её по имени. —Джи-Джи. —Что тебе, блядь, нужно от меня...?—Несмотря на грубый посыл, голос гяру звучал чересчур слабо, безжизненно и обречённо—Хочешь отомстить за то, что сделали тебе те курицы...? Давай, блядь, я жду. Хуже уже всё равно быть не может... Фриск вздохнула и вновь посмотрела Джи-Джи в глаза, пусть та и смотрела будто бы сквозь неё. —Я пришла помочь тебе. Несмотря на то, что златоглазка собрала в этих словах всю свою решимость и твёрдость, в ответ Дамэджи только расхохоталась. Но как бы сильно шатенка не хотела саркастично приподнять бровь, она понимала, что у собеседницы просто-напросто истерика, поэтому ей не оставалось ничего, кроме как осторожно подтянуть блондинку к своей груди и приобнять её, поглаживая по макушке. Та слабо пыталась отпихнуть её от себя, продолжая безудержно смеяться, но дрожащие ладони оказались слабее крепкой хватки.Когда Фриск была совсем маленькой, Марин часто так делала, когда приключалось что-то плохое: будь то сильная тошнота в машине или как когда она потерялась в детском городке. Девочка почти не плакала, однако это не значит, что ей не было больно. Мама тогда без лишних слов притягивала её к своей груди и обнимала, ласково поглаживая по голове. И это было одним из немногих воспоминаний, которые она запомнила из раннего детства, поэтому сейчас, когда Джи-Джи было так больно, как никогда прежде, у Фриск было только это, чтобы помочь хоть как-то облегчить нервный срыв.
Перед тем, как войти в женский туалет, она заранее повесила табличку "НЕ РАБОТАЕТ", так как понимала, что разговор предстоит действительно долгий. Она проследила за гяру как раз до того момента, как та резко подхватила свои вещи и просто сбежала с урока прямо сюда. Поэтому теперь, когда за дверью раздавались чужие голоса и топот множества обувных пар, героиня сидела на кафельном полу, рядом с немногочисленными кровавыми подтёками от неудачной попытки самоубийства, успокаивая навзрыд плачущую Дамэджи, что на сей раз уткнулась ей в грудь и, сжав ладонями ткань чужой формы, попросту пыталась не сойти с ума окончательно.Златоглазка следила за ней не для того, чтобы узнать что-то или краем уха ухватиться за интересную информацию, которая могла невзначай всплыть. Слежка была устроена для того, чтобы проанализировать поведение гяру и на основе этого сделать выводы, как было бы проще к ней подступиться.
По ощущениям прошло целых полчаса, прежде чем блондинка перестала плакать и теперь только тихо хныкала. —Успокоилась?—Поинтересовалась Фриск, отодвигая девушку от себя, дабы посмотреть, в каком она состоянии. Джи-Джи слабо кивнула, шмыгая носом. Из-за того, что тушь, тени и подводка для глаз успели вымыться нескончаемым потоком слёз, сейчас это лицо "Королевы школы" больше походило на мордочку панды с больными опухшими глазами. Пока она каталась по полу, маникюр успел ободраться, одежда кое-где испачкалась в крови и воде, ровно как и заплетённые в хвостик шелковистые волосы, походившие сейчас на чёрти что. "Не думаю, что кто-нибудь хоть раз видел её в таком амплуа."—Промелькнула в голове шальная мыслишка.Проще говоря, Кираисо сейчас изрядно помятая, но зато живая, так что пора идти дальше, хочет она того–или нет.
—Я слышала ваш разговор.—Проговорила Фриск чуть ли не по слогам, чтобы до девушки дошло—И я тебе помогу. Дамэджи замолчала, уставившись на неё так, будто уже долгое время находится в пьяном бреду, из-за чего стало на секунду горестно за то, что истерика повторится вновь, но, к счастливому удивлению, нет: девушка просто переваривала услышанное. —Нет...—Качнула она головой и повторила, пытаясь на ходу формулировать предложение—Нет. Это тупо невозможно. —Невозможное всегда возможно, если есть желание и мотивация.—Ответила шатенка без капли каких-либо эмоций—Ты хочешь, чтобы твой бывший получил по заслугам и не смог опубликовать записи? —Д-да, но...—Блондинка нахмурила брови, разглядывая свои расцарапанные ногти. —Хочешь или нет? —Хочу, только он опубликует их через два дня!—Громко возразила Дамэджи, но тут же затихла, осознав свою ошибку—Мы просто не успеем ничего сделать... Фриск в очередной раз за этот час устало вздохнула и вновь взяла собеседницу за плечи, дабы та слушала внимательно. —Я не спрашивала тебя, сможем мы или нет. Я спросила тебя, хочешь ли ты, чтобы я помогла тебе. Есть только два ответа: да или нет.—В золотистых очах проскользнула твёрдая решительность, а голос звучал с такой ровной уверенностью, что Джи-Джи замерла—Спрошу ещё раз: ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Женская уборная абстрогировалась от всех посторонних звуков за её территорией, терпеливо выжидая ответ. Только через какое-то время её сероватые стены жадно проглотили тихое: —Да.Победа. Первая часть плана официально выполнена. Теперь настало время приступать ко второй.
—Отлично.—Кивнула Фриск, поднимаясь на ноги и помогая встать ослабевшей бедолаге, которую ноги толком не держали, после чего быстро махнула рукой в сторону раковин—Ты приведи себя в порядок, а я вытру кровь со стены. Девушке ничего не оставалось, кроме как послушно проковылять к умывальнику, однако испачканное в потёкшем макияже личико изобразило очень слабую гримасу недовольства. —Тут порядок в лучшем случае пять часов наводить,—Нахмурилась Джи-Джи, с ужасом рассматривая себя в зеркало. Когда последствия нервного срыва почти спали на нет, она постепенно превращалась в ту прежнюю строптивую Джи-Джи, которая всегда старалась выглядеть безупречно—Мой бедный маникюрчик... Всё же позволив себе закатить глаза, шатенка отмывала пятна крови какой-то тряпкой из ведра, которое уборщица, по-видимому, забыла убрать: благо, что с плитки кровь вытереть в сто раз легче, чем с любой другой поверхности, так что спустя пару мгновений всё уже было чисто и не намекало ни на какие попытки суицида. Да и сама гяру теперь больше походила на нормального человека, а не на полуживой овощ. Как бы то ни было, когда Фриск уже стояла у выхода из уборной, Кираисо, подняв с пола любимую сумку и телефон, только сейчас осмыслив всё происходящее, послала той в спину многозначительный вопрос: —Кто ты вообще такая...? В нём не было упрёка или презрения–только искреннее непонимание, на что шатенка только хмыкнула. —Твоя Фея Крёстная.—Исчерпывающий ответ прозвучал вполоборота—С балом разберёмся потом, а сейчас нужно перво-наперво отвезти тебя домой, чтобы продумать тактику боя. Сейчас позвоню своему кучеру–мышке верхом на тыкве–и он нас заберёт.А что? Из них троих только у Аралии есть фургон, а он, между прочим, должен быть заинтересован в сотрудничестве, так как Фриск уже пообещала купить ему дынную булочку в случае победы.