Глава 50
«Со щитом или на щите»
Теплый майский ветер трепал идеально уложенные волосы. Драко поправил выбившуюся прядь и легким поглаживающим движением вернул прическе ее привычную аккуратность. Он сделал глоток кофе из белого стаканчика навынос и задумчиво посмотрел на высокое, кажущееся заброшенным здание на перекрестке Уайтхолл и Уайтхолл Плейс. Драко наблюдал за тем, как толпы туристов проходят мимо заброшенной высотки и устремляются вниз, к Трафальгарской площади. Маглы. Еще один глоток обжигающе-горячего кофе. Его эльф-домовик варил гораздо лучше, но и это сойдет. Драко так нервничал, что даже самый отвратительный кофе едва ли бы отвлек его от панических мыслей. Он проснулся на рассвете и уже не смог заставить себя заснуть. Кружка кофе в руках Малфоя была уже третья за это утро. До начала операции оставалось еще пять часов. Даже двух операций, если быть до конца честным. Но было гораздо приятнее вторую называть скорее переговорами. Ведь, в конце концов, именно разговор должен стать настоящим оружием в руках дипломатической части Сопротивления. Разделять команды Сопротивления на штурмовую и дипломатическую предложил Перси. Он справедливо рассудил, что поскольку задачи и состав разный, то и планировать их должны разные люди. В дипломатическую команду вошли Драко, сам Перси, Гарет Гринграсс и Людовик Бэгмен. От последнего, конечно, толку было мало, но зато он отменно умел привлечь к себе внимание, разводя огромную суету. Все остальные, за исключением Колина Криви и Андерсона, входили в штурмовую команду. Оба колдомедика и еще пятеро самых отчаянных сотрудников Святого Мунго были командой поддержки штурмовиков. Амелия Боунс была единственной ведьмой, входящей в обе команды сразу. По плану она должна была открыть все двери для штурмовиков, а потом догнать дипломатическую команду. Драко, ответственный за стратегию своей команды, нервно ковырял пластиковую крышку. Он потратил почти все свободное время на составление этого плана, но все равно не был до конца уверен, что предусмотрел все. План был настолько дерзок, что Малфой бы и ломаного сикля на него не поставил, будь они в другой ситуации. Но сейчас казалось, что именно такое решение может быть единственным шансом на победу. С каждым глотком кофе он чувствовал себя все лучше и лучше. И хоть Малфой знал, что это временный эффект, прямо здесь, посреди шумной улицы Уайтхолл, где крикливые торговцы дешевыми сувенирами не умолкают, туристы просят друг друга сфотографировать, а машины то и дело сигналят друг другу, он чувствовал себя живым. В магловской бушующей части города было так легко потеряться и почувствовать, что на твоих плечах не лежит никаких тяжелых ожиданий. — Осматриваешь грядущее поле битвы? Драко чуть улыбнулся и оглянулся назад. Поттер в абсолютно магловских джинсах, кроссовках и темно-красной толстовке идеально вписывался в атмосферу утреннего магловского Лондона. В руках он держал форму с двумя стаканами кофе на вынос. — А, ты уже взял себе, — взгляд Поттера упал на почти пустой стакан в руках Малфоя. — Не откажусь от добавки, — Драко потряс свой стакан, убеждаясь, что осталось меньше половины. — День предстоит паршивый. — Сглазишь, — Поттер протянул ему один из стаканов. Драко прыснул от смеха. — Не поверю, что великий Гарри Поттер, лицо революции суеверен как домохозяйка. — Не верю, что великий Драко Малфой знает, как суеверны простые домохозяйки, — улыбнулся лидер Сопротивления. Гарри подошел так близко, что их плечи соприкоснулись. От этого простого жеста по шее пробежали мурашки. Плечо Поттера было теплым и каким-то очень привычным. Казалось, что они уже десятки раз стояли посреди гудящего города с стаканами кофе в руках и разглядывали здания. Десятки раз Гарри приносил кофе на вынос, а Драко злился, что тот опять опаздывает. И десятки раз прощал, увидев эту беззаботную улыбку. На миг, лишь на миг, Драко пожалел, что они оба не простые магглы, которые спешат сегодня утром к Трафальгарской площади. — У меня есть для тебя кое-что. Подержи мой стакан, пожалуйста, — Драко ловким броском запустил пустой стакан в мусорку и взял из рук Поттера высокий белый бумажный стакан. На миг их пальцы соприкоснулись, и это тоже чувствовалось чертовски привычно. Поттер стянул с себя рюкзак и вытащил оттуда струящуюся ткань, свернутую в аккуратный сверток. — Поттер, что это? — сдвинул брови Драко, узнавая и не узнавая вещицу одновременно. — Мантия-невидимка. И я хочу, чтобы на время боя она была у тебя, — Гарри выхватил из руки Драко свой кофе и протянул ему мантию. — Она хорошая, не сбоит, на манящие чары не реагирует. Драко отшатнулся и непонимающе воззрился на Поттера. Кусок собственной брони — сомнительный подарок перед битвой. Гарри же непонимающе смотрел на него, все еще держа в протянутой руке сверток. — Не рановато начал прощаться? — негромко поинтересовался Малфой. Гарри уставился на него, затем на мантию в своей руке, и снова на Драко. Казалось, он вообще не понимал, о чем идет речь, но затем его брови резко поползли вверх. — О Мерлин, — выдохнул Поттер и засмеялся своим теплым смехом. — Дело не в этом! Ты решил, что я уже вещи раздаю? Нет, нет! Просто хочу, чтобы она была у тебя, на всякий случай. — На какой всякий случай? — закатил глаза Драко. — Думаешь, кто-то из Визенгамота прыгнет через стол, чтобы меня придушить? Или мадам Боунс? — Возьми, — без тени улыбки настойчиво повторил Гарри. Драко нехотя повиновался. Отчасти потому, что Поттер вдруг резко помрачнел, а отчасти потому, что такая штука, возможно, повысит их шансы на победу. — Уверен, что справишься без нее? — Да. Я напрятался на три жизни вперед, — поморщился Поттер, делая глоток из своего стаканчика. — Нет, хочу встретиться с Томом лицом к лицу. Мантия-невидимка казалась почти невесомой. Драко сжал ее в руке и ощутил острое чувство вины. Прямо сейчас Гарри был таким честным и смелым, что рядом с ним тоже хотелось быть таким же. Но две бутылки, переданные Северусом Снейпом покоились во внутреннем кармане пиджака и почти обжигали тело. Малфой так и не решил, стоит ли прибегать к крайним мерам. — Слушай, — вдруг заговорил Поттер. — На случай, если я не вернусь, все распоряжения о защите твоей семьи у Невилла и Полумны. Я не пессимист, но вся эта история с крестражами… — Я помню, — перебил его Драко, нервно потерев переносицу указательным пальцем. — Знаешь, когда все закончится, тебе придется купить мне новый кофе. Этот на удивление паршивый. Гарри удивленно вскинул брови, но затем расслабился и улыбнулся. Зеленые глаза на солнце почти светились. На эту улыбку хотелось смотреть вечно, наплевав на все приличия. Отросшие волосы спадали на лицо и владелец очень смешно смахивал их наверх. Тонкий шрам на шее тянется вниз, к ключице, и теперь Драко знает, что он продолжается ниже, почти доходя до правого соска. Между бровей наметилась первая морщинка. Драко жадно запоминал все даже самые мелкие черты. — Да, Гермиона говорила, что у Старбакса красивые кружки, но совершенно отвратительная обжарка зерен, — продолжал улыбаться лидер Сопротивления и по совместительству самый разыскиваемый волшебник страны. — Больше никакого Старбакса, Поттер, — закатил глаза Малфой и с нарочитой небрежностью бросил. — Не облажайся там. Гарри уверенно кивнул и серьезно ответил: — Ты тоже, Малфой.* * *
Дверь скрипнула и открылась лишь на половину. В нее протиснулась высокая крепкая блондинка в очень дорогой темно-синей строгой мантии. — Вы раньше так не опаздывали, мадам Боунс, — строго произнес высокий и очень худой пожилой волшебник. — Работа, мистер Хоукворт, — поджала губы Амелия Боунс и присоединилась за длинным столом к джентльменам. За столом Амелия была не единственной женщиной, по правую руку от Хоукворта сидела Долорес Амбридж. Она уже громко оповестила всех присутствующих, что к утру ей необходимо вернуться в Хогвартс, а потому приступить к обсуждению необходимо как можно скорее. От Амбридж пахло удушающе сладкими духами так сильно, что джентльмены изо всех сил скрывали острое желание проветрить помещение или, хотя бы, использовать проветривающие чары. Драко, сидевший прямо напротив Амелии, едва заметно указал взглядом на дорогие часы, висевшие над самой дверью большого зала заседаний Визенгамота. Часы показывали половину четвертого, что говорило о том, что они чертовски опаздывают. — Вы последняя, мадам Боунс, будьте добры, обновите чары, — проскрипел Элфиас Дож. Амелия кивнула и с достоинством королевы встала и вернулась к двери. Пока она постукивала волшебной палочкой по замкам, Драко задумался об истории чар. Традиционно, во время закрытого заседания Визенгамота по делам, не связанным с открытым судопроизводством, на дверь накладывались специальные защитные чары, не впускающие в зал заседаний никого, кто не является членом совета Визенгамота. Более того, эти чары заглушали весь внешний мир, позволяя проводить заседания в относительном покое. Эта традиция появилась вместе с самим Визенгамотом. Благородные мужи требовали приватности и спокойствия, когда дело касалось решения сложных вопросов регулирования работы суда. — Может, мы наконец-то начнем? — елейным голоском поинтересовалась Амбридж. — Некоторым еще нужно работать. Драко потребовалось приложить немало усилий, чтобы на его лице не дрогнул ни мускул. У Долорес был талант выражать любую мысль так, чтобы оскорбить максимальное число слушателей. — Мадам Амбридж, вопрос чрезвычайной важности. У нас критическая ситуация и уж поверьте, — Хоукворт сделал паузу для пущего эффекта. — Здесь всем надо работать. Она одарила всех очаровательной улыбкой, от которой, Драко был готов поклясться, молоко в его чае скисло. — Уважаемый Визенгамот, — моложавый колдун в нарочито старомодной мантии поправил очки на крючковатом носу. — Как секретарь, осмелюсь начать наше собрание. Прытко пишущее перо левитировало над левым плечом секретаря и тщательно документировало каждое его слово. — На повестке дня кризис в больнице Святого Мунго. Согласно отчетам, территорию больницы захватили и обороняют террористы, во главе которых оказался мистер Поттер. Среди этих террористов был замечен, — он поднял взгляд из-под тяжелых очков. — Мистер Малфой, который присутствует на заседании в сопровождении невыразимцев. Гарет Гринграсс стоял позади Драко с непроницаемым лицом. Он держал в руке волшебную палочку, с кончика которой тонкая бледно-голубая нить тянулась к магическим наручникам на запястьях Малфоя. Эти самые наручники больно натирали, но не мешали аккуратно брать красивую чашечку за ручку и пить чай. В конце концов, Визенгамот был местом для настоящих джентльменов. — Отдельно отмечу, — продолжил секретарь. — Что впервые с 1734 года происходит обсуждение вопроса в присутствии арестованного лица, одновременно выступающего как член Визенгамота. Последний прецедент такого рода случился с Ником Вцеловским. Напомню уважаемым коллегам, что согласно решению 1734 года волшебник сохраняет за собой кресло только в случае прямого наследования. Министр Магии одобрил переход места от Люциуса Малфоя к его сыну. Есть ли возражения у уважаемых членов Визенгамота? Подвергать сомнению прецедентное право желающих не оказалось. — Уважаемый Визенгамот не возражает. — Кхе-кхе. — Да, Долорес? — секретарь повернулся к Амбридж. — Ни в коем случае не хочу подвергать сомнению решения уважаемого министра, — улыбнулась ведьма, размешивая сахар в своей чашке. Ложечка отвратительно громко ударялась о края чашки, что с каждым стуком подвергало выдержку Драко испытаниям. — Но разве будет этично обсуждать чувствительные места нашего законодательства с тем, кто уже осужден? Драко лишь вежливо улыбнулся, пытаясь представить лица Лонгботтома и Поттера, узнай они, что Амбридж в качестве аргумента использовала этику. — Долорес, — вмешался Хоукворт. — Мы не можем спорить с прецедентом, как бы это не казалось нам странно. — Вы всегда выступали на стороне Люциуса, Эрнест, — сладко улыбнулась Амбридж. — Но, возможно, вам следует не спешить с выводами относительно его сына. Хоукворт побагровел, но воздержался от дальнейших споров. — Если у мадам Амбридж нет возражений, основанных на конкретных статьях законодательства, то мы продолжим, — продолжил свою безэмоциональную речь секретарь. — Я всего лишь высказала свои опасения, мистер Бьюкенен. Нервы Драко напоминали стальной канат, натянутый до предела. Услышав, как Амбридж сдается, он немного выдохнул. Первый этап прошел успешно. Было критически важно, чтобы Визенгамот не отправил его сразу к Гампу. В конце концов, судебное законодательство, включая все его нюансы и прецеденты Люциус заставил выучить почти наизусть. Разумеется, Драко не помнил каждую мелочь, например случай с Ником Вцеловским подсказала именно Амелия Боунс. Но он примерно представлял, в какую сторону нужно копать. — На сегодняшнем заседании мы даем правовую оценку захвату здания больницы и поступку мистера Малфоя, — продолжил Бьюкенен. — Предварительно такое действие трактуется как терроризм и поддержка терроризма, соответственно. Прежде чем предоставить слово обвиняемому, предлагаю уважаемому Визенгамоту высказаться относительно предварительной оценки. Повисла тишина. Драко невинно разглядывал свою чашку с чаем. Золотая каемка, настоящий фарфор. Этому сервизу было несколько десятилетий, если не столетий. Малфой впервые в жизни присутствовал на собрании Визенгамота, но не испытывал по этому поводу серьезных чувств. Это точно был не тот стол, о котором он мечтал. Поразительно, как эти люди могут быть одновременно такими важными и такими бессильными? Однако прямо сейчас их бессилие было ему на руку. Фамилия Малфоев всегда прочно ассоциировалась с Темным Лордом, а за последние четыре года, после того как слава убийцы Дамблдора разлетелась по стране, сама фигура Драко казалась окружающим очень опасной и властной. Даже слухи о том, что он примкнул к мятежному Поттеру не развеяли этого ореола. Даже в наручниках и с невыразимцем за спиной они опасались его. Замечательно. — Тогда приглашаю мистера Малфоя высказаться, — предложил секретарь. — Помните, мистер Малфой, что каждое ваше слово записывается. — Благодарю, мистер Бьюкенен, — Драко сделал глоток чая и поднял голову, смело оглядывая всех присутствующих. Одиннадцать волшебников и волшебниц за столом смотрели на него, почти не моргая. Польщенный таким жадным вниманием, Драко отодвинул стул и поднялся на ноги. Безэмоциональный Гринграсс сделал шаг назад и демонстративно поднял волшебную палочку, демонстрируя, что контролирует ситуацию и арестованный действует в рамках позволенного. — Как уважаемому совету известно, моя семья всегда поддерживала идею превосходства чистоты крови. Более того, мой дедушка, Абраксас Малфой, занимался исследованием корреляции чистоты крови и магических способностей. Более того, я лично убил Альбуса Дамблдора, желающего протащить в Министерство как можно больше полукровок и грязнокровок, чтобы уничтожить наше общество. Еще имею все основания полагать, что он планировал распустить Визенгамот, заменив его на контролируемый орган, созданный целиком и полностью из выходцев из маггловских семей. Так почему же я выступил на стороне мистера Поттера, известного террориста, защитника грязнокровок и явного последователя идей Дамблдора? — Драко вышагивал вокруг стола и направился к высоким стеллажам с книгами, Гринграсс последовал за ним. Все волшебники, включая Долорес Амбридж, не сводили с него глаз. Обычно заседания Визенгамота не проходили настолько динамично. — Прежде чем ответить на этот вопрос, хочу напомнить уважаемым коллегам, — с наслаждением продолжил Драко. — Последние полтора месяца я был занят допросом некоторых высокопоставленных волшебников по прямому приказу Темного Лорда. Лица Хоукворта, Бьюкенен и хмурого молчаливого Урхарты, одного из старейших и опытнейших судей, исказило понимание. Все трое были, на вкус Драко, самыми сообразительными. Еще недоумение очень натурально изображала Амелия Боунс, которая оказалась весьма неплохой актрисой. — Но потом произошел инцидент на похоронах мистера Малфоя-старшего, после чего в вашем офисе произошли обыски, — мягко улыбнулась Амбридж. — Как же это могло произойти если, как вы намекаете, вы очень близки с Темным Лордом? — Не спешите, Долорес, — улыбнулся Драко, наслаждаясь тем, как Амбридж пытается скрыть раздражение от того, что он назвал ее по имени, как равный. — Я еще к этому приду. Волшебница пыталась замаскировать улыбкой гримасу гнева, но получалось откровенно неудачно. Губы растягивались в самую неискреннюю из улыбок, но в глазах полыхало пламя. Фантастическое сочетание. Драко мысленно себя одернул. Если он хочет, чтобы ему поверили, нужно нравиться слушателям, а не раздражать их. Соблазн был слишком велик, Долорес Амбридж была игроком средней руки, которому слишком повезло высоко взлететь. Она занимала место по-настоящему интересного противника, чем немало раздражала Малфоя. Он, как его отец, терпеть не мог тратить время на скучных людей. — Дамы и господа, все, что сейчас происходит может пугать и сбивать с толку. Поверьте, я прекрасно понимаю. Эти нескончаемые кризисы, эти тревожные новости. Темный Лорд это предвидел и допустил, и я уполномочен сообщить причину этого. Однако вам придется принести непреложный обет, что вы никогда никому об этом не расскажете. Темный Лорд готов довериться вам, но не вашим семьям, увы. Это слишком чувствительная информация. Лица всех сидящих за столом вытянулись почти комично. — Мистер Малфой, это уже чересчур, — буркнул Урхарта. — За кого вы нас держите! — Это уже не в какие ворота. — Темный Лорд действительно нам настолько доверяет? — вступила в игру Амелия Боунс, приложив ладонь ко рту. В ее глазах стояли слезы. Малфой был готов вручить ей любую награду за лучшую актерскую игру на выбор. — Да, Амелия, — произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более взволновано. — Мне самому было тяжело в это поверить, но мы доказали свою надежность. Он доверяет Визенгамоту. Волшебники и волшебницы уставились на Боунс, известную своим крутым нравом. Раз уж она была тронута, значит ли, что происходит что-то действительно неординарное. — Темный Лорд упомянул всех нас? — аккуратно спросила Амбридж. — Он очень четко выразился по поводу текущего состава Визенгамота, ошибки быть не может, — кивнул Драко. — Святые угодники, — пробормотал Хоукворт. — В законодательстве о работе Визенгамота нет ни одного пункта, запрещающего приносить непреложный обет, но все равно это звучит как-то подозрительно. — Но если мы принесем клятву не пересказывать то, что сообщит мистер Малфой, какая в этом может быть проблема? — вслух размышлял Бьюкенен — Худшее, что произойдет, это мы не сможем сообщить информацию, которая не будет достоверной. Драко терпеливо ожидал, когда уважаемые волшебницы и волшебники закончат вздыхать. Перелом в их сознаниях случился еще когда заговорила Амелия Боунс, Драко почувствовал это позвоночником. Дьявольское политическое чутье, которое он унаследовал от отца сработало и на этот раз. Члены Визенгамота согласны произнести клятву и выслушать его. Еще один этап успешно пройден. — Тогда прошу принести клятву сейчас, пока я не начал говорить. Мистер Гринграсс, окажите честь зафиксировать принесение клятвы? Разумеется, вам придется тоже произнести ее. В глазах Гарета мелькнула сталь. Мы так не договаривались. Драко намеренно опустил эту деталь во время проговаривания плана. Он был уверен, что Гринграсс не согласится, но в противном случае члены Визенгамота могли начать сомневаться, а вся задумка сработает только при условии, если они будут доверять ему. У Гринграсса нет выбора. Гарет долго смотрел в глаза Драко, явно сомневаясь, но потом негромко ответил: — Разумеется, если Темному Лорду так угодно. Драко с наслаждением наблюдал, как каждый из судей Визенгамота произносил клятву, скреплённую невыразимцем. Волшебники и волшебницы выглядели очень неуверенно, но все они были конформистами. В конце концов, как и говорил отец, достаточно двух авторитетных фигур и упоминание непререкаемой силы, чтобы получить власть над ними. С каждой клятвой они все дальше и дальше шагали в расставленную ловушку. Чем дольше они шли навстречу Драко, тем сильнее убеждали сами себя, что это правильное решение. Люди ненавидят признавать, что их обвели вокруг пальца, а значит до последнего будут защищать точку зрения, навязанную извне, если уж они выбрали в нее поверить. — Благодарю вас, что поверили мне, — произнес Драко, когда с клятвами было покончено. — Темный Лорд, уверяю, очень ценит ваше доверие и доверяет вам взамен. Я уже сказал, что он знал и позволил произошедшему случиться. Не решили же вы, что все это будет спущено с рук так называемым «революционерам»? Дело в нашей с вами стране, дамы и господа. Она находится в опасности и Темный Лорд, как истинный сын Англии, почувствовал это первым. Множество предателей нашей родины замыслили совершить переворот, но Темный Лорд был быстрее. Никто не комментировал, не задавал вопросов и не перебивал. Весь Визенгамот слушал, затаив дыхание. — Он узнал, что они нашли чудом оставшегося в живых Гарри Поттера и хотят использовать его как свой символ. Но Темный Лорд был быстрее и наводнил ряды этих террористов своими агентами. Именно они руководили Поттером и использовали его как таран, чтобы выявить влиятельных врагов нашей страны. К сожалению, нас предал глава Аврората, Ульрик Гамп. — Не может быть! — воскликнула Амелия Боунс. — Мне тяжело это говорить, ведь семья Гампов всегда была очень уважаемой, — покачал головой Малфой. — Видит Мерлин, настали времена, когда Ульрик Гамп, полный тезка первого Верховного чародея, предал весь свой род. — Но как Гамп предал Темного Лорда, если он пытался освободить больницу от террористов? — сложил руки на груди Урхарт. Драко кивнул, он ждал такой вопрос. Аккуратно коснувшись переплета тонкой книги, стоящей в стеллаже, он провел пальцами под другим корешкам, наслаждаясь их шершавыми боками. Было важно сохранить концентрацию и не позволить себе расслабиться. — «Атака» на больницу была операцией под прикрытием, — пояснил Малфой. — Способом выманить как можно больше предателей, которые поддержат Поттера. Все это было согласовано с Гампом, он был в курсе, но повел своих авроров, потому что почувствовал возможность. Видите ли, Гампу вскружила голову власть, он правда поверил, что Поттер может победить. И повел свою армию, чтобы присоединиться к этому движению. Гамп надеялся поддержать Поттера, помочь устроить переворот и стать вторым лицом в государстве. Но авроры повели себя как настоящие патриоты нашей страны. Они отказались подчиняться преступным приказам и вступили в бой с теми, кого считали врагами и террористами. Рыба гниет с головы, но гниение не ушло дальше. Я горд тем, какие у нас авроры. Если бы у победы был звук, этим звуком была бы потрясенная тишина членов Визенгамота. — И все же это не объясняет, почему вы в наручниках, мистер Малфой, — покачал головой Бьюкенен. — Потому что Темный Лорд продолжает поиск предателей, — ответил Драко. — Я работал в рядах так называемого Сопротивления, чтобы привести Поттера в больницу и вынудить его призвать как можно больше сторонников. Мое прикрытие продолжается. Ведь мы подошли к самой секретной части плана Темного Лорда. Видите ли, — тут он сделал театральную паузу. — Совсем скоро тело Гарри Поттера перестанет ему принадлежать. Спасибо за отличную идею, Гамп! Она правда была великолепна. Сама мысль о том, что Гамп станет козлом отпущения в этой истории приносила Драко радость, сравнимую с восторгом дня рождения, когда тебе пять. — Темный Лорд готов закончить ритуал, который он начал летом 1995. Он окончательно поглотит тело и магическую силу Поттера и явит себя миру как новый правитель нашей страны. Очистивший правительство от предателей и грязнокровок, в теле того, кого многие считают популярной фигурой, он объединит нашу страну! Англия снова станет сильной, когда политические разногласия останутся в прошлом, предатели пойдут за нашим лидером, как мы следуем за ним! Кабинет взорвался аплодисментами. Первой встала Амелия Боунс, громко восклицая: — Браво! Браво, наш лидер! Вслед за ней подскочила Амбридж, всегда тонко чувствуящая, куда дует ветер: — Я всегда знала! Чувствовала, что все не просто так! Не мог Темный Лорд пропустить такое безобразие! — Темный Лорд настоящий шахматист, — произнес Урхарта. — Если это все правда, у меня нет слов. — Если все это правда? — поднял бровь Малфой. — Думаете, я бы смог выдумать что-то настолько блистательное?* * *
Драко спешно спускался по лестнице вниз. Лифтом пользоваться было опасно, никогда не знаешь, в какой момент битвы магия, заставляющая их работать, сломается и кабинка окажется не на первом этаже, а где-то в болотах Шеффилда. Гринграсс, следовал за ним и чуть отставал. Гул битвы было слышно даже на последних этажах. — Думаешь, это правда сработает? А когда они поймут, что все это время Министерство штурмовали? — спрашивал Гарет, ему приходилось почти кричать, чтобы Драко его услышал. — Им предстоит еще часов шесть заседаний, когда они закончат, все будет кончено. Они присягнут Гарри в любом случае, пресса будет на нашей стороне, так что даже формальное признание Визенгамота сработает. Даже когда они увидят последствия штурма, уверен, рожа предателя-Гампа оправдает все, что угодно. А потом их все равно снимут. — Люди верят в то, во что хотят верить? — Именно, — кивнул Драко и резко остановился. — Она у тебя? И сними с меня эти чертовы наручники, ужасно натирают. Пока Гарет вытаскивал из своего кожаного портфеля мантию-невидимку, Драко вытащил из кармана монету. Идеально гладкая, никаких цифр. Для верности Малфой бросил взгляд на часы. Пять уже минуло, а от Поттера не было никаких вестей. Они так не договаривались. Видимо, что-то пошло не так. У Малфоя засосало под ложечкой. Поттер должен был сразу отправиться прямиком в подвал, где скрывался Темный Лорд, пока остальные захватывают здание. На каком этапе возникли сложности? Они условились, что Гарри будет с помощью морской азбуки телеграфировать Драко о любых проблемах, если начнутся накладки, но просто пропал. С легким щелчком наручники расстегнулись. Не теряя ни минуты, Драко расправил мантию-невидимку и накинул на плечи. — Иди к своему отряду невыразимцев, — скомандывал Малфой. — Я найду Поттера. Не нравится мне, что он не отвечает. Гринграсс только открыл рот, чтобы возразить, но Драко уже накинул на голову капюшон мантии-невидимки и рванул вниз по лестнице. Он бежал так быстро, как только умел. В последнее время Малфой здорово натренировался в беге и мог бы принять участие в соревнованиях. Бежать вниз по широкой лестнице было гораздо приятнее, чем скакать по разбитому холлу больницы. Драко сжимал в руке монету, боясь пропустить момент, когда она потеплеет и передаст сообщение от Гарри. Монета молчала. Малфой старался рассуждать хладнокровно. Едва ли во время битвы у Поттера будет время, чтобы отвлечься. Даже если кто-то его задержал, все должно пройти хорошо. Он обязательно справиться и доберется до Темного Лорда. И отправит Драко сигнал. Не может же он?.. Нет. Драко сердито укусил себя за запястье в наказание за пораженческие мысли. Он отказывался даже допускать мысль о том, что Поттер проиграет. Если Гарри проиграет, Драко лично его придушит. Первый этаж, наконец-то! Малфой поворачивает, распахивает дверь и замирает. Битва в самом разгаре. Пожиратели смерти и авроры смешались между собой, им противостоят участники Сопротивления и боевой корпус невыразимцев. Яркие вспышки, крики, невыносимый грохот. Драко впервые искренне рад, что Поттер отдал ему мантию-невидимку. Он выискивает глазами знакомые лица, но Поттера среди них нет. Если он не здесь, значит прошел дальше. Малфой резко выдыхает и устремляется вперед, к подвалу, в котором раньше работали невыразимцы. Несколько лет назад по приказу Темного Лорда все они были выселены на другой этаж, чтобы не мешать. Драко бежит вперед, уворачиваясь от летящих проклятий и избегает попасть под перекрестный огонь. Молясь всем известным богам, он надеется, что его везение поможет и сейчас. Очень быстро он оказывается у входа в подвал. Вот она, та самая дверь, о которой предупреждал Гринграсс. Она была уже открыта, а значит, кто-то зашел внутрь. Драко медленно, стараясь не шуметь, ныряет внутрь и вдруг ощущает, что его ноги вступили в воду. Поморщившись, он зашагал вперед, прислушиваясь к любым звукам. На удивлением в подвале невыразимицев поразительно тихо. Как только дверь за ним закрылась, все звуки битвы исчезли, утонув в этой ужасающей тишине. Драко шел вперед в полной темноте, различая свет впереди. В голове целая вереница мыслей сливалась в единый тревожный ком. Эта тишина была очень и очень пугающей. В ней могло прятаться все, что угодно. Засада? Оглушительная победа Гарри? Безмолвная битва двух невербальных магов? Малфой добрался до источника света. Сразу несколько факелов освещали комнату, которая скорее напоминала грот, несмотря на высокие заколдованные потолки. Весь пол был покрыт на три-четыре дюйма водой, красивые кожаные туфли Драко мгновенно промокли. Влажность этой комнаты казалась зашкаливающей, дышать становилось все сложнее. В оглушительной тишине Драко казалось, что он слышит, как стучит его сердце. Ни следа Темного Лорда или Гарри. Да что тут, черт возьми, происходит? На столе, стоящим возле высоких стеллажей с книгами, лежало три раскрытых фолианта. Малфой подошел к ним и наклонился над книгами, как вдруг услышал голос, тихий как шипение змеи, от которого душа устремилась в пятки. — Драко, мой мальчик! Какой приятный сюрприз. Малфой медленно поднял голову и увидел, как совсем близко горят два ярко-красных глаза. Высокая фигура в плаще смотрела прямо на него, словно могла видеть сквозь мантию-невидимку. Страх сковал горло, не давая вылететь ни звуку. Это конец.