Глава 17
«Скажи, что я могу тебе верить»
Когда первый шок схлынул, Драко обнаружил себя сидящем с ногами на собственном диване с кружкой чая в руках. — Поттер, уже за полночь, кто пьет чай в такое время? — пробормотал он, оглядывая сидящего напротив, на полу, гриффиндорца. Тот с улыбкой кивнул на стоящую неподалеку початую бутылку: — Он с коньяком, так что не жалуйся. — Ты… правда его убил? — Да. Так надо. Он слишком много знал и мог привести к нам… — Моего отца. — Да, — вздохнул Гарри, сосредоточенно рассматривая собственный ботинок. — Твоего отца. Это дерьмово, но мы знаем, что Люциус хотел самостоятельно справиться с ситуацией, не привлекая внимания. Значит, не стал болтать. Правильно? — Да. — пробормотал Драко и резко сменил тему. — Блейз никогда мне этого не простит. Он просил не оставлять трупов в ванной. — Я и не оставил. С громким стоном слизеринец опустил голову на колени. Все окончательно запуталось и рухнуло в бездну. В ту самую, которая смотрела на него глазами Теодора Нотта. Малфой не помнил, как они вышли из ванной комнаты Блейза, как Поттер куда-то дел тело, как объяснялись с владельцем квартиры, как мыли пол в душевой. Все события пронеслись перед глазами словно калейдоскоп. И только сцена осознания того, что убийцу за ними послал его собственный отец, казалось, длилась вечно. Драко словно до сих пор стоял, прислонившись спиной к холодному мрамору, шумела вытяжка, а Теодор, привязанный волшебными путами к стулу, с торжеством наслаждался, как мир вокруг Малфоя-младшего рушится окончательно. Это повторялось снова, снова и снова. — Слушай, я могу воспользоваться твоим душем? — услышал словно через горячую пелену он голос Гарри. — Думаю, нужно что-то сделать, пока раны не загноились, а заляпать тебе пол не хочу. Драко лишь растерянно кивнул, пытаясь сфокусировать взгляд на висевшей напротив картине. Пока она расплывалась разноцветными пятнами, но слизеринец точно помнил, что это был хороший испанский импрессионист. А значит, нужно было продолжать прилагать усилия. В душевой зажурчала вода, и только сейчас Драко осознал, куда на самом деле ушел Поттер. Не принять душ и обдумать сложную ситуацию. Он пошел вытаскивать осколки, которые вонзились в спину, пока он защищал Драко. Черт. Подгоняемый чувством вины, Малфой заставил себя встать с дивана и, закатав рукава, пошел за аптечкой. — Эй, Поттер, — постучал Драко в крепкую дубовую дверь. — Надеюсь, ты там не голый. Я зайду? — Давай! А у тебя есть зеркало? Малфой толкнул дверь бедром, держа в руках объемную коробку со всевозможными медицинскими предметами от бинтов до бутылочек с зельями. Он зашел и ахнул: посреди душевой кабины, распахнув ее дверь настежь, сидел Гарри Поттер, стянувший с себя обрезки, которые раньше были его рубашкой. Вся спина была испещрена мелкими и большими осколками. Поттер старался дотянуться до них, периодически поливая себя из душа, когда кровь натекала слишком сильно. Он откровенно не дотягивался, дергал осколки, вгоняя их еще глубже, и морщился от боли. Драко не мог отвести взгляда от мокрого с головы до ног своего экс-соперника по квиддичу. Скажи ему полгода назад кто-то, что тот самый Гарри Поттер будет стоять полуголый в его изящной минималистической ванной комнате, он бы не поверил. «Поттер отлично смотрится на фоне черного мрамора», — подумал Драко, на мгновение забыв о том, что еще несколько минут назад он не мог собрать собственный мир в голове из миллиона кусочков. Как завороженный, он смотрел на темную длинную прядь, что прилипла ко лбу и опускается вниз, почти до ключицы. Отросли. Волосы отросли еще немного сильнее, чем тогда, в ноябре, когда они впервые встретились. Очки лежали поодаль, чтобы случайно их не затоптать. Глаза закрыты, видимо, чтобы лучше наощупь представлять, где расположены осколки. На сильных руках белели полосы старых шрамов. Сколько же их было! Тихо вздохнув, Драко сел на колени позади Поттера и распахнул аптечку: — Только не дергайся. Я помогу тебе их вытащить, а то ты только хуже делаешь. — А ты когда-нибудь это делал? — Что, вытаскивал миллион осколков зеркала из одной спины? Нет, никогда. Но еще немного и ты станешь как фаршированная стеклом утка, так что не вертись. Держи душ повыше, но не крути, а то обольешь меня. — Думаю, тут остаться сухим не получится, — улыбнулся Гарри. Он не видел, как Малфой смущенно уставился на собственные колени. Похоже, этот гриффиндорец даже не подумал, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза. Тихо вздохнув, Драко взял себя в руки и сосредоточился на злосчастных осколках. Самые крупные вытаскивались с применением силы, но быстро. Холодные тонкие пальцы цепко хватались за самый край и быстрым движением извлекали их. Нередко за извлеченным осколком открывался фонтанчик крови. Спохватившись, Драко вытащил из аптечки небольшую склянку и сунул ее в свободную руку гриффиндорца. — Выпей. Это зелье помогает крови сворачиваться быстрее. Не бойся, не отравлю. Поттер приоткрыл один глаз, быстрым движением вытащил пробку и сделал маленький глоток: — Какой знакомый отвратительный вкус! — Когда я был маленький, то думал, что эти зелья всегда настолько отвратительные на вкус, чтобы люди пореже калечились, — пробормотал Драко. — А ведь и правда, — хохотнул Гарри. — Не знал, что ты сторонник теорий заговоров. — Сторонник? Да я автор нескольких из них! Благодаря мне, например, почти половина бухгалтерии обходят стороной кофейный столик на третьем этаже. Я запустил слух, что руководство именно по столику на третьем этаже проверяет, как часто сотрудники ходят за кофе и отлынивают от обязанностей. Так что теперь весь столик, включая кексы и разные добавки к кофе в полном моем распоряжении. Гарри тепло расхохотался, но быстро зашипел от боли. От движения оставшиеся осколки вспарывали еще целую кожу. — Это, наверно, безумно больно, — чуть слышно произнес Драко, не отрываясь от своего занятия. — Полный пиздец, если честно, — признался Поттер. — Я еще перед Ноттом храбрился, но тут совсем раскис. Оно еще глубже заходит. Под аккомпанемент звуков душа слизеринец с идеальной осанкой продолжил вытаскивать осколки большие и маленькие. Зелье для свертываемости крови остановило сильное кровотечение, хотя около четверти извлеченных осколков все равно открывали раны. Как бы Малфой не пытался убедить себя, что это просто хирургическая операция, каждое прикосновение к этой горячей коже словно маленьким ударом тока прокатывалось по пальцам, потом по запястьям, предплечьям и останавливалось где-то между ребер. Гарри вздрагивал, когда получилось извлекать особо глубоко засевший осколок. Драко заливал каждую открывшуюся рану маггловским обеззараживающим, по совету знакомого колдомедика. Тот утверждал, что ни одно очищающее заклинание не действует лучше, чем простая бутылка обеззараживающего из маггловской аптеки. — Малфой. — М? — Скажи, — тут его голос дрогнул. — Ты меня ненавидишь из-за Нотта? — Нет, — после длинной паузы произнес слизеринец. — Если б ненавидел, то тут бы не сидел. Я… я знаю, что такое принимать сложные прагматичные решения. И принимал их чаще, чем хотелось бы. — Малфой. — М? — Я могу тебе доверять? Драко не нашел в себе сил ответить на этот вопрос. Он долго молчал, а затем негромко попросил не двигаться, чтобы не открывать только только затягивающиеся раны. Гарри понимающе замолк. В груди Малфоя словно заработала мясорубка, которая перемалывала этот день: Рона, оказавшегося Теодором, Тео, стремящегося убить его, испуганные глаза Забини, махинации отца, который нанял убийцу, чтобы добраться до собственного сына. А теперь еще этот. Поттер. Который пришел и с помощью шантажа утащил всю жизнь Драко на самое дно, подставил его под удар, вынудил вызвать Темного Лорда, рискнуть шеей Забини, заставил черт-знает-что-еще-сделать. И Малфой все равно сидит в собственной душевой, аккуратно вынимая из спины этого убийцы и манипулятора осколки стекла. Мерлин, помоги. «Могу ли я тебе доверять?». На этот вопрос теперь Драко не смог бы ответить даже сам себе. Слизеринец попытался убедить Поттера смывать кровь со спины холодной водой, чтобы ускорить сворачивание крови, но тот наотрез отказался. Не в силах спорить, Малфой просто продолжал с помощью заклинания призыва вытаскивать самые глубоко застрявшие мелкие осколки. Уставшая рука гриффиндорца то и дело подрагивала, окатывая водой обоих волшебников. Дорогая черная рубашка прилипла к телу, а платки из карманов брюк придется отдать в стирку. Горячая вода и пар кружили голову, хотелось одновременно выйти и продышаться, и не выходить никогда. Осколки закончились. — Все, больше ни одного не осталось, — отчитался Драко, глядя на затылок Поттера. — Как ты? Гриффиндорец уже давно прислонился лбом к черному кафелю и с закрытыми глазами терпел медицинские процедуры. Он с трудом поднял голову и мутным взглядом окинул мокрого с ног до головы «целителя». — Хреново. Можно я?.. — Гарри развернулся, устало положил голову на плечо Драко и навалился на него всем телом, теряя сознание. Сердце Малфоя рухнуло куда-то вниз. Подрагивающими руками он коснулся прилипшей к шее черной пряди и заправил ее за ухо. Поттер был тяжелым, но Малфой с усилием придерживал его, не в силах даже задать самому себе элементарные вопросы: «Что ты делаешь? Почему играешь в колдомедика с человеком, который только что хладнокровно убил твоего бывшего любовника? Куда подевался план по предательству и передаче Поттера в руки Темного лорда? А как же отец? Почему вдруг прямо сейчас это все осталось за дверью ванной комнаты? Что будет, когда вы отсюда выйдете?» Драко уже поймал равновесие, устроился поудобнее и начал медленно гладить Поттера по волосам. Он не мог сказать точно, как долго они сидели в этой теплой комнате, подогреваемой паром, все еще стекающей горячей водой из душа и заклинанием против сквозняков. Воздух уже давно заполнил запах лекарств. Горло то сдавливало от непонятных накатывающих чувств, то снова становилось легко дышать. Чужое дыхание на собственной шее ощущалось таким обжигающим и новым. Драко никогда не держал целибат и даже посмеивался над трепетными рассказами своих друзей о волнении перед возлюбленными. Сам Малфой всегда относился к своей личной и постельной жизни со снисхождением заядлого гедониста. Это было весело, приятно и здорово поднимало самооценку. Как только взаимоотношения переставали дарить все эти прекрасные чувства, Драко без сожаления уходил, не утруждая себя объяснениями. Так почему все эти глупые мысли сейчас заполонили голову? Малфой помнил, что нужно встать, привести себя в порядок и начать размышлять над тем, что сообщил Нотт. Отправить сову Забини. Отправить сову на работу. Нужно все это сделать прямо сейчас. Но он сидит на коленях в собственном душе, вдыхая горячий пар, любуясь запотевшими стеклами и аккуратно придерживая тяжелое тело собственного палача. Чертов Поттер. «Я могу тебе доверять?» Выдохнув, Драко зажмурился и уткнулся лицом в ухо гриффиндорцу. В какой же он заднице оказался. Боже.