Наверное, это мой рай

      В свои четырнадцать лет Кейске Баджи все еще был лучшим другом Казуторы Ханемии и Манджиро «Непобедимого Майки» Сано — одного из грознейших гопников в Токио, капитаном первого отряда «Тосвы», другом детства Харучие, Сенджу и Эмы, а так же кумиром своего кохая, Чифую Матсуно. Все эти вещи делали его таким, каким его знали. Однако вряд ли местные хулиганы могли знать такие его черты, как любовь к кошкам, вспыльчивость, абсолютное незнание школьной программы, страх перед нагоняем от матери и необъятная любовь к друзьям, такая, что он готов пожертвовать своей жизнью ради них.       Баджи был соткан из миллиона разных вещей, как и каждый человек в этом мире. Чем дольше Эма была с ним знакома, тем чаще хотела прикоснуться к смоляным волнистым прядям, ранее коротким, теперь — в разы длиннее. Хотела болтать о мелочах за ужином в доме семьи Сано, хотела играючи касаться крепких рук или плеч, скрывая собственное смущение за шутками и весельем, хотела просто наслаждаться огрубевшим ныне мужским голосом. Этих хотела было много, настолько, что от одного пересечения взглядов спирало дыхание и начинали гореть щеки от прилившей к ним крови. Чувства, хранимые годами, становилось скрывать все легче, но переживать — сложнее. Каждая рана на любимом лице как пощечина по своему собственному, неимоверно болело сердце, хоть и знала — не смертельно. Но ведь это не значило, что следующий удар также будет не опасен. Все эти чувства были лишь в тягость. Влюбись она в какого-нибудь другого парня, наверное, ей бы жилось легче. А ведь этот паршивец даже не соответствовал ее утонченному вкусу.        Баджи, мать его, Кейске только что признался своему лучшему другу, что с ума сходит по его младшей сестре и готов носить ее на руках всю оставшуюся жизнь. Манджиро сначала даже не понял, что за бред вылетел изо рта его друга, чуть ли не брата, но когда слова начали обретать смысл и вполне очевидный, светлая бровь очень медленно, чуть ли не со скрипом, поползла вверх. Не то, чтобы Майки был удивлен этим, нет, он был просто сбит наповал. Конечно, чувства Эмы для него не были секретом, потому что она всегда с ним сплетничала, вплоть до появления тандема Хинаты и Такемичи в их жизни. Но вот любитель вспылить никогда с ним не делился своими романтическими чувствами, они ведь не девчонки, и видимо зря. Потому что такие вещи и в правду могут довести Манджиро до приступа в скором времени. Если Эма влюбилась лет в десять, то этот болван, наверное, с первого взгляда (в конце концов у Майки очень милая сестра). — Нет, — все, что смог ответить глава «Токийской свастики», когда взял себя в руки. Ответ был простым, не агрессивным, но уверенным. — Это был не вопрос, а констатанция… констанци… Короче, это был факт! — Слегка смутившись своему неведению, но все же не потеряв прежнего настроя, он продолжил. — Ты же знаешь, что без ее согласия я и близко к ней не подойду, в конце концов, мне она дорога так же, как и ты, как и она тебе. — Ха… Хватит, я не дам своего согласия, — Манджиро прекрасно знал, что если за друзей Кейске готов умереть, то за возлюбленную сможет убить. Его меры всегда были крайними. В данной ситуации парень не знал, что делать, ему нужно было время. Сверлящий взгляд янтарных глаз заставил прикусить губу и пробормотать, — дай мне время подумать. — Отлично, — сжав руку в кулак, Баджи улыбнулся от всей души, вскоре налетев на Майки с обьятьями.       Дома Манджиро не мог найти себе место, то бросая украдкой взгляды на Эму, то просто залипая в одну точку. От девушки это не укрылось, так что пришлось как-то обрисовать ситуацию: — Я бы не знал, что делать, если бы один из моих друзей проявил к тебе интерес. По идее я должен его поддержать, потому что он мой друг? Но ты моя семья… — Дракен? — Вопросительно глянула на него Эма, присев рядом и взяв мальчишечью руку в свою. — Что? Нет, его такое не интересует, — будто отмахиваясь от мухи, парень сделал неопределенный взмах рукой. — Неужто Баджи, хаха? — Улыбнувшись собственному нелепому предположению, неожиданно поняла, что Майки все еще молчит, как партизан. — Батюшки… Серьезно?!       Майки все еще молчал, а Эма уже вскочила и начала танцевать нелепый танец победы, который они придумали маленькими и это вошло в привычку.        В этот самый момент Эма сияла от счастья, как настоящая звезда на небе, а Майки просто улыбнулся и мысленно извинился перед Баджи за несохраненный секрет. Пожалуй, оно и к лучшему.