Рассвет над Британией

Рабочий день в магазине «Всевозможные волшебные вредилки» подходил к концу. За широкими витринами уже заходило солнце, а последние покупатели покидали волшебную лавку. Наконец, когда Фред встал из-за витрины, чтобы запереть дверь, та распахнулась, и внутрь проскользнула невысокая худощавая фигура в потрёпанном чёрном плаще с капюшоном. Фред открыл было рот, чтобы сообщить припозднившемуся посетителю, что магазин закрывается, но тот уже снял капюшон и тряхнул остриженными до плеч огненно-рыжими волосами. — Джинни?! — хором произнесли близнецы, удивлённо вытаращив глаза. — Фред, Джордж, — мрачное лицо Джинни неожиданно осветила лёгкая улыбка, — ну, не стойте вы так, обнимите меня! Близнецы и их сестра крепко обнялись. Заперев магазин, Фред и Джордж проводили Джинни в свою личную лабораторию. Было время ужина, близнецы предложили своей гостье разделить с ними трапезу, и та с радостью согласилась. Некоторое время все трое ели молча. Фред и Джордж то и дело бросали взгляды на сестрёнку: она жадно поглощала ужин; было очевидно, что она проголодалась, и что ей нелегко живётся в бегах. Младшая Уизли порядочно исхудала, на помрачневшем, осунувшемся лице было видно несколько синяков и царапин, да пара небольших шрамов. И всё же, несмотря ни на что, испытания не сломили девушку: она держалась уверенно и решительно, а карие глаза по-прежнему ярко горели. — Как у тебя дела, Джинни? Как там ваша Армия Поттера? — начал разговор Фред. — Нормально, — оживилась Джинни. — Тренируемся, сражаемся за будущее Магической Британии, уже пережили несколько стычек с егерями и оборотнями. А большую часть времени пытаемся разжиться едой, надо же нам как-такую ораву кормить... — Ораву? Сколько вас там? — спросил Джордж. — Сначала было восемь: я, Луна, Невилл, Дин, Шеймус, Ханна, Колин и Деннис. Пару недель назад к нам присоединились ещё Сьюзен, Энтони, Терри и Майкл, так что наша Армия растёт не по дням, а по часам. — Майкл? Майкл Корнер? — заинтересованно произнёс Фред. — Да, мой бывший парень, если ты об этом, — отрезала Джинни, давая понять, что не желает продолжать разговор на эту тему. — Ты вроде говорила нам, что он жуткий зануда, — неуверенно вспомнил Джордж, слегка ошеломлённый резким ответом сестры. — Было дело. Но тем не менее, он отличный товарищ. Майкл один из первых присоединился к борьбе против Кэрроу, и Невилл рассказывал, что те его поймали, когда Майк освобождал первокурсников, которых они заковали в цепи, и подвергли ужасным пыткам. И в бою Майк тоже весьма неплох. А как дела у вас? — поинтересовалась Джинни после небольшой паузы, отхлебнув чаю. — У нас хорошо, — отозвался Джордж. — Торгуем, работаем для Ордена. А вот мама часто плачет, особенно после твоего побега. Отец занят, пытается привлечь на сторону Ордена своих старых знакомых и коллег по Министерству, и кое-кого уже удалось завербовать — Макмилланов да родителей Седрика. Билл и Чарли тоже по уши в делах. — Кстати, Джинни, — с мрачным весельем продолжил Фред, — знаешь, где теперь работает Самый-Мерзкий-Червяк-На-Земле? — Перси, — злобно выплюнула Джинни, в голосе младшей Уизли отчётливо слышались отвращение и ненависть, глаза её на мгновение полыхнули красным. — Да, что с ним? — Устроился на работу к парню, по милости которого я лишился уха, — презрительно сказал Джордж, указав на повязку на месте ушной раковины. — Преподавать маггловедение, на место Алекто Кэрроу. — Видимо, решил, что в Министерстве ему головокружительная карьера не светит, сволочь, — тихим яростным голосом проговорила Джинни, — и решил сменить одних хозяев-ублюдков на другого. И почему я не удивлена? — Мы все думаем так же, Джинни, — мрачно ответил Фред. — Хотя папа с мамой, как мне кажется, ещё надеются на то, что Перси образумится и вернётся на нашу сторону. Джинни лишь скептически фыркнула. Она не намеревалась прощать предателей, будь то хоть её собственный поганый братец. Даже если в Перси когда-нибудь проснутся остатки совести, и он действительно перейдёт на правильную сторону, ему придётся очень, очень сильно постараться, чтобы заслужить хотя бы мизерный шанс на её прощение. — Вы сказали, что Перси учит маггловедению, — продолжила Джинни, — а кого тогда Снейп взял преподавать защиту от Тёмных искусств? — О, ты не поверишь, Джинни! — развеселился Фред. — Поразительный Прыгающий Хорёк! — подхватил за братом Джордж. Джинни рассмеялась, близнецы довольно смотрели на то, как их младшая сестра вновь стала похожа на себя прежнюю, смешливую и жизнерадостную девчушку. На лице младшей Уизли появилось знакомое Фреду и Джорджу задумчиво-озорное выражение, словно та обдумывала какую-то шалость. — Кстати, — Джинни, сделав ещё пару глотков из кружки, вернулась к разговору, — а как там Орден? Всё сидите на месте и ничего не делаете, как раньше? — Да не сказал бы, что совсем ничего, — отозвался Фред. — Мы тоже несколько раз дрались с егерями да с людьми Долохова. Но в основном тренируемся и собираем сторонников. Кингсли очень не любит бросать в бой новобранцев. Не сказал бы, что мы особо этим довольны... Джинни тяжело вздохнула: Орден Феникса, с его куда большей численностью и возможностями, всё ещё боялся вступить в открытое столкновение с врагом, даже несмотря на то, что Пожиратели и их приспешники раскололись на несколько враждующих группировок, с ними можно было расправиться поодиночке, и в итоге терял время! Джинни в очередной раз убедилась в правильности своего выбора, в том, что её решение, решение её друзей пойти своим собственным путём оказалось верным. «Пока ты спишь, Пожиратель не дремлет!» — любил повторять Невилл, и сейчас его слова звучали как нельзя кстати. Какое-то время Джинни и близнецы болтали на темы, не связанные с войной; Джинни была рада в кои-то веки расслабиться и чувствовать себя почти как дома — благо, весельчаки Фред и Джордж как никто другой умели создать спокойную и беззаботную атмосферу, отвлечь от тягостных переживаний и дум. Хотя младшая Уизли вряд ли бы призналась в этом самой себе, она всё же соскучилась по своей семье. Но за окном уже догорал закат, и где-то в лесу Джинни Уизли ждали её друзья, её новая семья. Джинни встала из-за стола, близнецы сами предложили ей, не дожидаясь просьб сестры, взять в дорогу солидный запас провизии и полезных магических штучек из их магазина — Отвлекающих обманок, Удлинителей ушей и коробочку Перуанского порошка мгновенной тьмы. Тепло попрощавшись с братьями, Джинни покинула лавку. На лесной полянке раздался хлопок аппарации, взоры парней и девушек, сидевших возле костра и палаток, Невилла и Дина, охранявших лагерь, обратились к Джинни, державшей в руках две увесистые сумки. — Ребята! Я раздобыла еды! И кое-какие полезные вещички! В ответ послышались крики «Ура!», смех и одобрительные восклицания; обрадованная, умиротворённая Джинни широко улыбалась своим друзьям и товарищам по оружию. — Луна, Колин, — в карих глазах Джинни вновь зажёгся озорной огонёк. — Вы сделали то, о чём я вас просила? — Да, Джинни, всё уже готово! — услужливо ответил Колин, а Луна протянула подруге мешок, в котором что-то трепыхалось. — Отлично. Дин, Майкл, ваши мётлы при себе? — Обижаешь, Джин, — весело откликнулся Майкл Корнер, черноволосый парень, лицо которого пересекал застарелый шрам. — Мы всегда готовы полетать! — Именно этим мы сейчас и займёмся, — Джинни призвала «Акцио» свой старый верный «Чистомёт». — Надеюсь, управимся до того, как окончательно стемнеет. Пора бы посетить одно очень знакомое нам местечко...

* * *

Драко Малфой возвращался из совятни. Он отправлял письмо матери; хотя Люциус Малфой разорвал отношения с сыном, Нарцисса продолжала поддерживать общение с Драко — разумеется, втайне от супруга. Искренние сердечные приветствия, дежурные расспросы о домашних делах — жизнь в поместье Малфоев текла спокойно и размеренно, его хозяин, как всегда, посещал светские рауты да вносил пожертвования на нужды Министерства; Драко мысленно молил Мерлина, Моргану и Нимуэ, чтобы всё и дальше шло своим чередом, за два последних кошмарных года он и так натерпелся страху за родителей. И рассказ о собственных впечатлениях от преподавания, которые оказались куда лучше, чем он ожидал. Поначалу младший Малфой побаивался, что его попытка стать преподавателем окончится полным фиаско: и по знаниям, и по магической силе он сильно уступал многим своим предшественникам, да и в отличие от Поттера, особым авторитетом среди сверстников никогда не пользовался. Лишь некоторые, вроде Крэбба, Гойла и Паркинсон, были его приятелями, приспешниками и подпевалами, и лишь до тех пор, пока сам Драко и его семья пользовались почётом и уважением в обществе, да расположением Тёмного Лорда. Однако вскоре Драко понял: для того, чтобы быть хорошим преподавателем, вовсе не обязательно обладать годами боевого опыта; достаточно хорошего знания школьной программы, кое-какой дополнительной литературы и желания преподавать. То, что он был вчерашним студентом, как ни странно, даже сыграло ему на руку: знания, усвоенные в ходе обучения в Хогвартсе и многократно повторённые во время подготовки к ЖАБА, не успели выветриться из памяти. С учениками, как ни странно, особых проблем не возникло: сумев достойно преподнести себя на первом занятии, молодой профессор Малфой смог закрепить этот успех и развеять все сомнения тех, кто полагал Драко неопытным сопляком. Многие, кто был свидетелем поведения Драко в прошлые годы и знал его прескверный характер, предполагали, что Малфой станет кем-то вроде Снейпа или того хуже, будет издеваться над учениками и покровительствовать собственному факультету. Но их опасения оказались напрасными — хотя профессор Малфой был, как и прежде, высокомерен, язвителен и саркастичен, и по-прежнему с трудом скрывал своё пренебрежение к магглорождённым, но тем не менее он не опускался до откровенных издёвок, оскорблений и фаворитизма, и оценивал по способностям, а не по принадлежности к тому или иному факультету. За последний год Драко сильно изменился: он понял, что его прошлое поведение и манеры вовсе не прибавляли ему уважения в глазах окружающих. И теперь, после того, как Драко разочаровался в своём отце, а затем и вовсе разорвал с ним отношения, у него уже не было желания поддерживать прежний образ, от которого он успел отвыкнуть. Постепенно ученики Драко заметили произошедшие в нём перемены, либо убедились, что он вовсе не так ужасен, как о нём рассказывали. На фоне Амбридж и Кэрроу Драко Малфой выглядел более чем достойным учителем, хорошо знающим свой предмет и не пренебрегающим полезной практикой. Конечно, многие студенты, особенно гриффиндорцы, по-прежнему неприязненно относились к профессору Малфою, но даже они не могли не признавать, что тот оказался неожиданно компетентным педагогом. Но самым главным было то, что в жизни Драко наконец появился смысл. «Обучать малолеток», как когда-то насмешливо говорил его отец, оказалось намного интереснее, чем ожидал Драко; мысль, что он делает что-то полезное, передавая знания подрастающему поколению, грела душу, и он с теплом вспоминал последние успехи своих учеников. Драко почувствовал требовательное урчание в животе. За проверкой домашних работ и отправкой письма маме он совсем забыл поужинать, и решил заскочить на кухню. Спустившись в ярко освещённое факелами подземелье, Малфой направился к большой картине, изображавшей корзину с фруктами, и пощекотал зелёную грушу. Та хихикнула и превратилась в большую дверную ручку, Драко распахнул дверь и зашёл в кухню Хогвартса — огромное, освещённое факелами и пламенем исполинского кирпичного очага помещение. Едва войдя, Драко услышал чей-то плач. — Бедный Кикимер! Бедный старый Кикимер! — всхлипывая, причитал квакающим голосом необыкновенно дряхлый домовой эльф. — Кикимер потерял всех своих хозяев, и теперь он бесхозяйный, никому не нужный эльф! Кикимер... Кикимер не смог уберечь хозяина Гарри! Кикимер плохой, недостойный эльф! Старый домовик забился головой о каменный пол, в отчаянии дёргая себя за уши и продолжая рыдать. Заинтригованный, Драко направился в его сторону, и тут же услышал очень знакомый ему тонкий, пронзительный голос. — Это Добби во всём виноват! Добби не смог спасти Гарри Поттера и его друзей, вытащить из дома бывших хозяев! Плохой, плохой Добби! Гадкий Добби! — и Добби со слезами на глазах начал яростно биться о ближайшую скамейку. — Добби?! Что ты здесь делаешь? — спросил Драко, потрясённо глядя на домовика. Добби развернулся к Малфою, Драко заметил, что за время, прошедшее с тех пор, как Добби перестал быть рабом семейства Малфоев, эльф-домовик сильно поменялся. Вместо старой грязной наволочки Добби был одет в чудаковатый наряд: мятый коричневый свитер, футбольные шорты, стёганый колпак для чайника на голове да разноцветные носки. Огромные зелёные глаза, полные слёз, гневно воззрились на младшего Малфоя. — Добби — свободный эльф, и он работает и живёт там, где хочет! Добби никогда больше не будет слушаться дурного мальчишку Драко Малфоя! — гордо и с вызовом молвил он, и тут же на длинноносом лице Добби промелькнул ужас, и он снова начал биться головой об скамью. — Не очень-то и хотелось, — пренебрежительно протянул Драко, глядя на Добби, продолжавшего истязать себя, и тут же оттащил его за уши от скамьи. — Да прекрати ты уже! — Добби и Кикимер постоянно плачут после того, как погиб Гарри Поттер, профессор Малфой, сэр! — вмешалась в разговор эльфийка, судя по грязной блузке и юбке, тоже свободная. — Винки уже столько раз пыталась утешить Добби, да без толку! — Так что ты говорил про наш дом, Добби? — Господин Аберфорт послал Добби в поместье хозяев, чтобы Добби вытащил Гарри Поттера и его друзей. Гарри Поттер попросил Добби спасти мистера Олливандера, молодого мистера Дина и мисс Луну. Добби выполнил просьбу Гарри Поттера и отправился обратно в Малфой-мэнор, но не смог туда попасть! Сколько Добби не пытался, поместье было заперто для него... — голос Добби оборвался, и эльф опять зарыдал. Драко подавленно смотрел на своего бывшего домовика. Значит, это благодаря Добби пленники сбежали из подземелья Малфой-мэнора, это благодаря ему особняк был избавлен от криков и плача узников — хотя вряд ли воспоминания об этом когда-нибудь сотрутся из памяти Драко. — ...Кикимер не спас хозяина Гарри, не спас хозяина Регулуса! — продолжал причитать старый эльф. — Что бы сказала бедная хозяйка Вальбурга старому Кикимеру? — Хозяин Гарри? Хозяйка Вальбурга? — Драко заинтересованно смотрел на Кикимера. — Ты что, бывший эльф Поттера и Блэков? — Кикимер говорит с молодым господином Малфоем? — старый эльф поднял заплаканные глаза на Драко, и тот заметил на груди домовика небольшой медальон. — Внучатым племянником моей дорогой хозяйки? Да, старый Кикимер верой и правдой служил многим поколениям семьи Блэков, а хозяину Гарри перешёл по наследству от непутёвого прежнего хозяина Сириуса, неблагодарного мальчишки, разбившего материнское сердце. Но Гарри Поттер оказался добрым хозяином, он подарил Кикимеру медальон хозяина Регулуса... Кикимер снова ударился в рыдания, а Драко думал, что подобная выходка — подарить фамильный медальон домовику — была вполне в духе Поттера. Внезапно Драко почувствовал приступ жалости к Кикимеру; рациональная же часть сознания говорила, что старый эльф может оказаться неплохим союзником и помощником. — Слушай, Кикимер, — произнёс Драко, и домовик снова поднял взгляд. — Я всё-таки тоже Блэк по матери, и у меня нет своего домовика. Может, ты согласишься служить мне? Старый домовик опять расплакался, на этот раз уже от счастья, и Драко пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить его. Всё ещё вне себя от счастья, Кикимер с готовностью вызвался приготовить ужин для своего нового господина. Ростбиф с жареной картошкой и яблочный пирог вышли отменными; сытый и довольный Драко уже собирался отправиться в свои комнаты, как на кухню аппарировал ещё один эльф. — Господин директор просит профессора Малфоя прийти в его кабинет!

* * *

Драко миновал горгулью, поднялся по движущейся винтовой лестнице и наконец открыл дверь директорского кабинета. Перси Уизли уже был здесь, Драко обменялся с ним коротким кивком; хотя оба новых профессора поневоле оказались на одной стороне, неприязнь меж ними так никуда и не исчезла. Впрочем, с «дорогими коллегами» у профессора Малфоя не сложилось тёплых отношений: большинство учителей сторонились его; кто-то, как Рубеус Хагрид, и вовсе не скрывал своей неприязни, кто-то, как Гораций Слагхорн, пытался поддерживать дежурно-вежливое общение, заодно незаметно присматриваясь к молодому коллеге. — Вы хотели видеть меня, директор? — Да, Драко, присаживайтесь. Прочтите вот это, — ответил ещё более мрачный, чем обычно, Снейп и протянул пергамент, свёрнутый наподобие бумажного самолётика. СТУДЕНТАМ ХОГВАРТСА Наши дорогие братья и сёстры! Вы помните, что творилось в школе в прошлом году, либо знаете по рассказам старших товарищей. Пожиратели Смерти пытали, избивали и мучали вас. Вы знаете, кто теперь сидит в директорском кресле. Северус Снейп, Пожиратель Смерти, который занял свой пост вопреки закону и обычаю, подло убив Дамблдора. Именно при нём и с его одобрения в школе творились зверства против вас. Мы, Армия Поттера, сражаемся против Пожирателей Смерти, их прихвостней, мародёров и убийц. Не обманывайтесь лживыми речами Яксли или Снейпа — как бы Пожиратель не пытался казаться приличным человеком, он рано или поздно откроет своё звериное утро. И скоро они все понесут кару за каждую отнятую жизнь, за каждую разрушенную судьбу. Мы сражаемся во имя тех, кто был погублен Врагом — Гарри Поттера, Рона Уизли, Гермионы Грейнджер, Седрика Диггори и многих других. Мы боремся за то, чтобы невинных больше не отправляли в Азкабан, не морили в сырых холодных застенках, не лишали палочек и не выбрасывали на улицу. И мы ждём вас в своих рядах. Те, кто уже окончил СОВ и готов нести тяготы войны наравне с нами — присоединяйтесь к нам. Что до остальных — вы можете сражаться в стенах школы, бороться против режима Снейпа и его прислужников. Да здравствует свободная Британия! Драко ещё раз прочитал листовку: несмотря на то, что она была самописной, авторы явно постарались над ней с душой. Тёмно-красные чернила привлекали взгляд, под текстом был рисунок, на котором юные волшебник и волшебница вскидывали вверх руки с палочками и попирали ногами мёртвую змею. — Эту листовку нашли эльфы во время уборки в гриффиндорской башне, — ответил Северус на немой вопрос своего заместителя. — Листовки были доставлены сюда сегодня вечером, по воздуху через окна замка; видимо, такие же пергаменты попали в общежития Хаффлпаффа и Рэйвенкло, и студенты уже успели их прочитать. — «Армия Поттера»? — недоумённо спросил Драко. — Что это такое, сэр? — Наследники пресловутой Армии Дамблдора. Группа выпускников и недоучек, которая сейчас прячется где-то в лесах. Насколько мне известно, их возглавляют Лонгботтом, Лавгуд... и ваша младшая сестра, Перси. — Джинни?! — воскликнул Перси, с изумлением смотря на своего начальника. — Разве она не с семьёй? — Вероятно, мисс Уизли и её друзья решили, что Орден Феникса недостаточно сделал для победы над Тёмным Лордом. — Ничего удивительного, господин директор! — брюзгливо отозвался Финеас Найджелус Блэк со своего портрета. — Юнцы, как всегда, абсолютно уверены в своей правоте, что им-то известно, как бороться со слугами Тёмного Лорда, не то что людям более умным и опытным... — Достаточно, Финеас, — отрезал Северус; в отличие от покойного директора, он куда больше понимал чувства своих бывших учеников: когда-то, ведомый злостью и обидой, он сам вступил на неверный путь, о чём до сих пор сожалел. Понимал он и отчаяние младшей Уизли, ведь он сам тоже потерял любимого человека. — Директор... — Перси встревоженно глядел на Снейпа, — вы думаете, что ученики действительно могут попытаться сбежать из школы или организовать сопротивление? — К сожалению, я в этом уверен, — Северус тяжело вздохнул. — Поэтому я собрал вас здесь, и хотел бы попросить кое о чём. Перси, поговорите с Минервой и, возможно, с Филиусом и Помоной насчёт этих писем. Мои слова они не примут во внимание, и вряд ли даже вообще станут меня слушать, зная мою репутацию — а к вам могут прислушаться. Во всяком случае, насчёт Минервы я уверен: она ответственная женщина, и предпримет всё возможное, чтобы обезопасить своих студентов. — Хорошо, сэр, — ответил Перси. — Также я опасаюсь, — продолжил Северус, — что Армия Поттера может оказаться не единственной враждебной силой, что захочет проникнуть в стены Хогвартса. В прошлом году выяснилось, что некоторые слизеринцы-старшекурсники вполне искренне поддерживают идеалы Тёмного Лорда, и вполне возможно, что они захотят присоединиться к Долохову... или даже к Беллатрисе. Просить Слагхорна бесполезно — судя по печальному опыту, моему и моих старых товарищей, Гораций и пальцем не пошевельнёт ради того, чтобы уберечь своих учеников от опасности. Поэтому, Драко, я бы хотел, чтобы вы сами проследили за студентами Слизерина и за их настроениями, насколько это в ваших силах. Драко кивнул в ответ. Пожелав директору спокойной ночи, оба его заместителя удалились из кабинета. Снейп печально глядел им вслед. — Я понимаю ваше беспокойство, Северус, — раздался голос Дамблдора. — Я переживал не меньше, когда мои собственные студенты присоединялись к Волдеморту, но я понимаю, что есть вещи, на которые не в силах повлиять даже лучшие из нас. — Я не об этом переживаю, Альбус. Точнее, не только об этом, — задумчиво ответил Северус, всё ещё глядя на дверь. — Я думаю о том, во что я их втянул... И не подставил ли я их лишний раз под удар? — Не бойтесь за Перси и Драко, Северус. Главное, что мальчики сделали правильный выбор. И возможно, что в Хогвартсе у них намного больше шансов пережить эту войну, чем где-нибудь ещё.

* * *

— Слушай, Малфой, — спросил Перси, когда они спускались по лестнице, ведущей из директорской башни, — а почему ты решил перейти на правильную сторону? — У тебя проблемы с памятью, Уизли? — ехидно отозвался Драко. — Я же говорил, что Снейп мне помог, и я в долгу перед ним. — Нет, это-то я как раз помню. Я не могу понять, ведь твой отец поддерживает Министерство, а оно сейчас со Снейпом на ножах... Ты, насколько я знаю, всегда разделял взгляды своей семьи. Почему ты не со своим отцом? — А ты почему не со своим отцом, Уизли? С Орденом Феникса у нашего директора тоже не слишком приятные отношения. И вообще, это у всех гриффиндорцев такая привычка — лезть в чужую душу? Надо же, а я-то думал, что ты умнее... — А слизеринская привычка, должно быть, патологическая скрытность? — язвительно парировал Перси. — Полезная привычка, между прочим. Извини, Уизли, но ты мне не друг и даже не приятель, поэтому я не вижу причин раскрывать свою душу перед тобой. Кстати, Макгонагалл сидит в своём кабинете допоздна. Может, ещё успеешь зайти, — окончив разговор, Драко удалился в сторону своих комнат. Минерва Макгонагалл уже почти закончила проверку домашних работ, когда в дверь постучали. — Войдите, — произнесла она, и на пороге появился Перси Уизли. Минерва жестом предложила своему коллеге сесть, в её взгляде сквозили настороженность и недоверие. Когда Перси ещё был её студентом, она относилась к нему очень хорошо. Лучший ученик, ответственный староста, умный, педантичный, целеустремлённый и честолюбивый... пожалуй, даже слишком честолюбивый. Профессор Макгонагалл не знала всех подробностей ссоры Перси со своей семьёй, но была в курсе того, что он оказался на стороне Министерства магии во время конфликта Фаджа и Дамблдора. Что побудило Уизли оставить министерскую службу — Минерва могла лишь гадать, однако она не хотела верить в то, что её бывший студент, гриффиндорец, перешёл на Тёмную сторону. — Добрый вечер, Уизли. Вы что-то хотели мне сказать? — спросила Минерва, всё ещё глядя на нового преподавателя маггловедения с подозрением. — Да, профессор, — ответил Перси и протянул Макгонагалл пергамент с листовкой Армии Поттера. Минерва внимательно изучала самодельную прокламацию; с каждой секундой она всё больше хмурилась, а губы её сжимались в тонкую ниточку. Трудно было сказать, что она сейчас испытывала: гордость за бывших учеников, неодобрение, гнев или страх за своих подопечных-гриффиндорцев. Наконец она закончила чтение, и Перси снова заговорил: — Профессор Макгонагалл, я бы хотел вас попросить... — Я понимаю, о чём вы, — тон Минервы оставался таким же серьёзным и строгим, но уже куда более мягким и человечным, без ноток недоверия и неприязни. — Возьмите печенье, Уизли. Преподаватель трансфигурации взмахнула палочкой, перед Перси появилась чашка горячего чая и тарелка с шотландским имбирным печеньем, после чего продолжила: — Как бы я не сочувствовала этим детям, как бы не одобряла их мотивы, мой долг как педагога — обеспечить безопасность своих учеников. И я считаю, что подталкивать студентов на уход в леса, на войну в высшей степени безответственно. Поэтому, как бы я не относилась к нашему... директору, — последнее слово Минерва произнесла с холодной яростью, — я прослежу, чтобы мои студенты не смогли сбежать из Хогвартса. — Большое спасибо, профессор, — Перси проглотил имбирного тритона, и после небольшой паузы неуверенно обратился к Макгонагалл. — Как там мама... и папа? — Они живы и в безопасности, — во взгляде и голосе Минервы теперь ощущались теплота и сочувствие. — Смерть Рональда, конечно, сильно ударила по вашим родителям, но они по-прежнему хорошо держатся. Ваши братья тоже в порядке. А вот ваша сестра сбежала из дома и присоединилась к той самой... Армии. — Я знаю, профессор, — грустно ответил Перси. — Перси... могу я что-нибудь передать вашим родителям? — спросила Минерва, сочувственно глядя на коллегу. — Благодарю, но пока не нужно, — Перси сомневался, что попытка помириться через третьих лиц не добавит лишних камней в стену отчуждения между ним и его семьёй, и решил для себя, что будет лучше, если он сам попробует поговорить с родителями и попросит у них прощения за всё сказанное и сделанное. Если он когда-нибудь найдёт в себе силы на это... — Хорошо, — лицо Макгонагалл озарила лёгкая улыбка. — Если вам понадобится моя помощь, Перси, обращайтесь. — Спасибо, Минерва.