Слуйчаные объятия

Это произошло во время сончаса в саду Анакт. Откинутое белое одеяло, из-под которого виднелась оголённая кожа живота, неприкрытая формой. Распахнутые руки, словно приглашающие прилечь рядом, и сладко спящее лицо. Лишь тихое сопение, иногда затихающее, напоминало о том, что это не картина, не внезапное ведение, а хорошая возможность. С заговорщицкой улыбкой Иван прошмыгнул к разложенному на полу одеялу. Это было своего рода наказанием за драку — лишить на день кровати и расстелить на полу тонкое одеялко, как настоящему питомцу. Но Ивана это мало волновало, когда его ноги оказались под одеялом, а голова на твёрдой поверхности. Уверенность в том, что Тилль разозлится, когда проснётся и увидит незваного гостя, не покидала его, когда он повернулся к юноше… — М-м… Тихое мычание ударило в ухо, заставляя поёжиться и замереть в следующую секунду. Его плеча коснулся чужой нос, вдыхая и выдыхая, оставляя след. Взгляд тёмных глаз коснулся светлой макушки, расширившись, когда руки забрались под его форму, проходясь по спине вверх, притягивая ближе, пока нога раздвинула его, пристраиваясь. Тилль намного ближе, чем обычно, обезоружив его. Тихое сопение и до боли сильно бьющееся сердце удерживали Ивана в сознании, отвлекая от того, как Тилль ёрзает, трясь об него, будто доверял свой сон ему. Это… поднимало в Иване странное чувство, похожее на то, которое появляется во время их драк или когда Тилль показывал свои рисунки чёрным карандашом в альбоме в самом дальнем участке сада Анакт в закатных лучах солнца, не замечая пристального взгляда, прикованного к нему. Но это чувство, разливающееся теплом по телу и заставляющее поджимать губы в расцветающей на губах улыбке, было намного-намного сильнее этого. Он готов променять все драки, всё внимание, подаренное до, на один этот час, когда Тилль прижимался к нему так, когда не прогонял прочь, когда его взгляд не был обращён к другой. Руки Ивана так и остались свободно висеть в воздухе. Он так и не смог обнять его в ответ, боясь, что Тилль внезапно проснётся и это мгновение закончится слишком рано.

***

Спустя несколько лет. Тилль с раздражением посмотрел на юношу, следующего за ним, подбирая место, где можно лечь. Его опять наказали из-за Ивана. — Ты не наказан, иди к другим! — Но я тоже дрался, — Иван выглянул из-за его спины с подушкой в руках. — На полу довольно холодно. Он лишь отвернулся, цыкнув, когда на него смотрела эта обворожительная, обезоруживающая улыбка. Странный, очень странный парень...