Опоздал к любви всей моей жизни

Питер Хейл больше никем не интересовался. Конечно, было небольшое любопытство к другу Дерека Хейла, мальчишке Стилински и еще нескольким случайным людям, от которых на улицах пахло по-другому. Если ему было любопытно, он следил за ними, и обычно это заканчивалось ничем. (Или что-то в этом роде, а дальше начиналось нудное собрание стаи, и ему приходилось наблюдать, как дети ругаются). Тем не менее, умерев и вернувшись, Питер был уверен, что больше не способен испытывать подобные эмоции. Эффект от его смерти и последующего воскрешения сделал его собранным и в какой-то степени нормальным. Примерно. Может, и не нормальным, но значительно менее кровожадным. Что, по общему мнению, было лучше: теперь в нем сидел волк, жаждущий мести. И у него было достаточно ясности, чтобы понять, что укусить Скотта было огромной ошибкой, он никогда больше не укусит этого ребенка, он устал. И хотя смерть лишила его чувств, он все еще слышал крики жены и ребенка. Их запахи также не покидали его. Каждый раз, когда он позволял своим мыслям блуждать, во рту оставалось странное послевкусие, похожее на чувство вины. Он смирился с одиночеством, на которое была обречена его жизнь. С одиночеством, но не абсолютным: насколько ты можешь быть одинок, живя в лофте с кучей детей? Ему действительно нужно было переехать, но даже для такого человека, как Питер, были нужны те маленькие удобства жизни. Так он и остался, заставляя всех вокруг чувствовать себя неловко. Но это чувство одиночества улетучилось, когда он наткнулся в лесу на шерифа Стилински с окровавленными руками, наставившего на него пистолет. Обычный пистолет, он не чувствовал запаха волчьего яда и сомневался, что человек вообще осознает, что он собой представлял. Волк внутри него взвыл от интереса. Интерес? Питер мог бы разорвать его на куски. Он уставился на мужчину: руки были послушно подняты вверх, а холодные глаза смотрели на отца Стайлза Стилински. Интересно, что зеленые глаза мужчины не были холодными, они были строгими, но на решительном лице сорокалетнего мужчины читалась какая-то доброта. От мужчины исходил запах его сына, и стало бы очевидно, что он его отец, если бы Питер Хейл не знал о существовании этого человека. Питер Хейл должен разорвать его на куски, он как раз рассуждал об этом, когда шериф заговорил. Дайте ему передохнуть, он не был полностью сдержан. Тем более он только что дал волю своему волку, разрывая жертву на части и разбрасывая части тела с садистским ликованием. — Питер Хейл. — Шериф поприветствовал его, приподняв бровь в легком удивлении. Морщины вокруг них говорили о том, что это частое выражение лица, а когда твой сын — Стайлз, то так и должно быть. Питер понял, что удивлен тем, что этот человек знает, кто он такой. Конечно, он был преступником, но раньше они никогда не разговаривали друг с другом. С ним обычно разбирались другие офицеры. Он оказался гораздо более наблюдательным, чем ожидал мужчина, и предполагал, что шериф окажется простодушным. Мысли о том, как бы его растерзать, отошли на второй план. Питер улыбнулся, кивнув ему: — Шериф Стилински, чем обязан? — терпеливо спросил он. Тело было закопано, и ему не нужно было ни о ком беспокоиться. Шериф, похоже, не был готов вести содержательную беседу в данный момент, и он подумал, что в этом есть смысл. — Что вы делаете в лесу в такое время? — Он взмахнул пистолетом с прикрепленным к нему фонариком, высветив кровь на руках Питера Хейла. Питер поборол желание сверкнуть глазами — это было бы по-детски. К тому же он вспомнил, что шериф не знает об оборотнях. Мозг Питера больше не был способен ориентироваться во времени — после смерти время теряет свою значимость. Он был рад, что вернулся, но больше не боялся смерти, а значит, не обращал внимания на время. — Который час? — честно спросил он, теперь ему было очень любопытно узнать, как долго продлилась казнь. Он уже не был таким кровожадным, но и хорошим его назвать было нельзя. Когда он нашел еще одного человека, связанного с Кейт Арджент, ему не составило труда выманить его и поиграть с ним. Теперь об этом позаботились. Шериф был терпелив, благослови его Бог. — Сейчас три часа ночи, поздновато для прогулок. — Шериф проинформировал его, зеленые глаза пристально смотрели на окровавленные руки Питера. Интересно. Ему не показалось, что уже поздно, но шериф не лгал. Его сердцебиение было до жути спокойным, и Питер решил, что это связано со столкновением со многими мерзкими преступниками. Он не уверен, как ему относиться к тому, что его причисляют к этому виду деятельности. — Не хочу проявить неуважение, но как вы узнали, что я в лесу? — Он медленно улыбнулся. У шерифа были обычные уши, а Питер Хейл находился достаточно глубоко в лесу, чтобы до него долетали крики. — Ваш племянник, Дерек Хейл, беспокоился о том, где вы находитесь. Еще один честный ответ, и Питер почувствовал, как его лицо принимает искреннее замешательство. Парня, в общем-то, не волновало, где он находится, более того, Питер полагал, что он предпочитает, чтобы его не было дома. Похоже, он не разделял тех чувств, которые испытывал Питер по отношению к Дереку, нуждающемуся в его знаниях. Шериф по-прежнему держал пистолет наготове, но суровое выражение его лица немного смягчилось. — Вас не было целую неделю. — Он сообщил ему об этом, и Питер издал звук, который, по его мнению, означал согласие. В этом случае его могли разыскать, и этот срок выглядел достаточно точным. — Понятно, а почему он сам не пошел меня искать? — спросил он, забавляясь. Его племянник нашел бы его быстрее, чем человек. Даже если Питер отгородился от своих новых связей в стае, чтобы сосредоточиться, у него было дополнительное преимущество в виде обостренных чувств, в то время как этот человек был старше. — Не уверен, думаю, гордость. По правде говоря, он не просил меня искать вас, это сделал Стайлз. — Еще один честный ответ, и Питер задумался, зачем Стайлзу понадобилось, чтобы его отец находился рядом с ним. Он пришел к выводу, что тот, скорее всего, не ожидал, что шериф действительно найдет его, и им нужно было чем-то отвлечь его, чтобы разобраться с тем, что могло появиться в городе. Так что на самом деле они не так уж сильно заботились о его нахождении. — Так или иначе, вы собираетесь объяснить мне, что это за кровь? Возможно, на него слишком сильно подействовала откровенность шерифа, потому что он ответил бездумно. — Нашел кое-кого, причастного к расправе над моей семьей; с ним покончено. Шериф застыл, уставившись на него, и Питер, честно говоря, понятия не имел, о чем он думает. Питер уважал Стайлза, но не настолько, чтобы оказаться в тюрьме. Если бы шериф попытался запереть его, Питер бы его обезвредил. Питер уже предвкушал, как в любую секунду в него всадят пулю. После нескольких мгновений молчания шериф наконец заговорил спокойным, ровным тоном. — Тело? — Он спросил, переводя взгляд с Питера на лес. Питер улыбнулся, пожав плечами. — Спрятано. — Он ответил загадочно, но, похоже, этого было достаточно, потому что Стилински кивнул и, как ни странно, убрал пистолет в кобуру. — Думаю, я устал и пойду домой. Когда приедете домой, избавьтесь от одежды, вымойте руки и поговорите с Дереком. А я сделаю вид, что меня здесь никогда не было, понятно? Питер обнаружил, что обе его брови поднялись, и наконец опустил руки. — Понял, шериф. — Он ответил несколько механически. Питер не был очень доверчивым человеком, поэтому он с подозрением посмотрел на шерифа, готовясь уклониться от пули. Но шериф не выстрелил в него. Он просто кивнул, помахал на прощание рукой и ушел. Питер остался на месте, слушая, как он удаляется все дальше и дальше. В конце концов раздался звук открывающейся и закрывающейся двери машины, и шериф исчез. Так завершилась их первая встреча, и в тот вечер Питер шел домой невероятно заинтригованный и расслабленный. Это были неожиданные эмоции, и они терзали его изнутри, но он мог привыкнуть к этому. *** В следующий раз Питер увидел шерифа Стилински, когда бродил по городу. Иногда в мозгу Питера бывает душно, слишком много народу, и он не знает, чем заняться. Часто он бродит бесцельно и без цели, и вот он решил зайти в антикварный магазин. Может быть, там найдется что-нибудь в меру впечатляющее. Сомнительно, но прошлому Питеру нравилось этим заниматься, так что он решил, что это хоть какое-то дело. Хоть что-то, но стоило попытаться уменьшить эту мешанину в голове. Он проходил мимо кафе «Бикон Хиллз», и его внимание привлек легкий запах кофе-пищи-людей, и он, не удержавшись, посмотрел в его сторону. Он посмотрел в сторону кафе, в котором обычно проводил время со своей семьей, ожидая увидеть мертвую дочь или мертвую жену. Может быть, даже сестру. (Он не ожидал увидеть шерифа Стилински, сидящего в одиночестве и поедающего говяжий бургер. Что-то в его воспаленном мозгу напомнило, что Стайлз упоминал об этом в прошлом, когда ему приходилось отлучаться, чтобы пообедать с отцом. В последнее время он все реже прибегал к этому оправданию, поскольку, как ни странно, большую часть времени проводил в лофте Дерека. Питер не знал, какой сегодня день (или, черт побери, время), но понял, что сейчас время после полудня, а Стайлз как-то подозрительно отсутствовал. Это заставило его понять, что в его городе определенно что-то происходит. В этом гребаном городе всегда что-то происходит. Ему следовало бы разобраться в этом. Но он устал общаться с этими детьми, ему хотелось поговорить с умным взрослым человеком, и что-то в шерифе, сидящем на месте его партнера, заставило его распахнуть двери кафе и войти внутрь. Хозяйка что-то сказала ему, но он не расслышал, его разум был слишком перегружен, чтобы даже попытаться заговорить с ней. Вместо этого Питер просто нацепил свою очаровательную улыбку и кивнул, проходя мимо нее. Как и следовало ожидать, она не стала пытаться его остановить. Питер быстро зашагал к шерифу, изящно сложив руки на спинке свободного стула. Питер заставил свои голосовые связки работать, очаровательно улыбаясь и ему. Это было не так эффективно, как в случае с официанткой, но он не удивился: шериф поднял на него глаза и приподнял бровь, а затем вернул внимание к своему бургеру. — Добрый день, шериф, не возражаете, если я присоединюсь к вам? Шериф снова поднял голову в едва скрываемом замешательстве, глаза сузились в подозрении. Питер внимательно слушал, как мужчина дожевал остатки еды во рту, проглотил и кивнул, очевидно, закончив наблюдение. — Заканчивайте, мистер Хейл. Питер резко рассмеялся, отодвинул стул, опустился в него и снова придвинулся к шерифу. Он был очарователен, даже несмотря на беспорядок, который он создавал, будучи взрослым мужчиной, который ел и пах алкоголем с резким запахом чистого одеколона и моющего средства. Никто в его семье не осмеливался использовать столько запахов, но Питер был благодарен за это. Это не давало ему возможности учуять что-то еще. Обычно такая помеха была бы невероятно раздражающей (и опасной), но вместо этого он почувствовал облегчение и расслабился на стуле, сложив руки перед собой на столе. — Можно просто Питер, шериф. — Ухмыльнулся мужчина. Он знал, что его часто холодное бесстрастное лицо вряд ли навевает мысли о комфорте, но шериф ничуть не вздрогнул. Вместо этого он пожал плечами и отправил в рот еще одну порцию бургера. Питер с презрением посмотрел на него: он был уверен, что ему не следует есть такую пищу. Не в его возрасте и не с его здоровьем. — В таком случае, Питер, зови меня Ноа. Я не на службе. — Он жестом указал на свою одежду, и Питер оторвал взгляд от бургера, воспользовавшись поводом, чтобы, за неимением лучшего слова, рассмотреть его. Ноа был одет в одну лишь помятую черную рубашку. Питер готов был поспорить, что все свое относительно небольшое состояние Ноа спустил на пару голубых джинсов. Питер, напротив, был одет элегантно: черный блейзер в паре с серой рубашкой и брюками. Ноа был похож на деревенского парня, помятого и загорелого, и чувствовал себя в кафе вполне комфортно, даже когда напротив него сидел оборотень-мертвец. Не то чтобы он знал об этом, но Питер понимал, что создает тревожные предчувствия. И это его вполне устраивало. Но Ноа выглядел так, словно был готов задремать. Это должно быть оскорбительно. — Чем обязан? Голос Ноа удивительным образом пробился сквозь непрерывный монолог его мозга, и он попытался разогнать туман, несколько раз моргнув. Питер не уверен, как долго он находился в своей голове, но Ноа не выглядел раздраженным, просто терпеливым. Ноа и Питер не были друзьями; они никогда раньше не общались. Несмотря на образ непринужденности, который, должно быть, вызывал у шерифа тревогу, Питер не был просто болтуном. Так почему же он здесь? — Почему Стайлз не ест с тобой? — Питер наконец решился спросить, так было безопаснее всего. Ему не хотелось показывать свою усталость или желание, не дай бог, общаться с кем-то старше двадцати лет. К тому же ему было любопытно, что Стайлз рассказывал его отцу. Выдохнув, Ноа пожал плечами. Он уже покончил с бургером и спокойно ел картошку фри. Питер был уверен, что планировал сказать шерифу, чтобы тот перестал есть бургер, но теперь упустил свой шанс. Ноа выглядел раздраженным, и Питер не был уверен, направлено ли это на него или нет, поэтому он остался сидеть, совершенно неподвижно, пока не вспомнил, что это неестественно, и вместо этого стал тереть пальцем костяшку левой руки. Раз, два, три… — Точно не знаю, наверное, он больше не хочет есть с отцом. Видимо, он слишком занят школьными делами. — Шериф обвинительно направил в его сторону картошку, и было ясно, что Ноа не верит ни единому слову своего сына. Он был умным человеком, и Питер неопределенно хмыкнул, удивляясь, почему его сын просто не расскажет ему об оборотнях. Это становится все большей помехой, они могли бы использовать влияние полиции, чтобы добиться исчезновения людей. Он чувствовал, как на кончике языка вертятся слова, которые он должен произнести, манипуляции, которые он мог бы использовать и сказать, чтобы получить в свое распоряжение участок шерифа округа Бикон. Он быстро проглотил их все. Дерек, по идее, все уладил. Он теперь здесь альфа, и Питер пытается отказаться от контроля. Да, черт возьми, он старается. Это больше, чем он когда-либо делал раньше. — Не думай, что я идиот, Хейл, я вижу, как Дерек смотрит на моего сына. — Его взгляд суров, и Питер смеется, потому что, честно говоря, невероятно очевидно, что его племянник неравнодушен к мальчишке Стайлзу. Питер не понимал этого, но если Стайлз хоть чем-то похож на своего отца, то, возможно, он сможет понять его. — Не думаю, что Стайлз совсем невиновен в этом. Питер задумался, вспоминая, как он ловил Стайлза, когда тот просто смотрел на Дерека, пока тот говорил. Ему не давало покоя то, насколько бестолковой была эта пара, им следовало бы просто переспать и покончить с этим. Дерек был в ярости, когда он заговорил об этом, и с тех пор больше этого не делал. Он жил для того, чтобы племянник чувствовал себя неловко, а не злился. Ноа откашлялся, скрестив руки и расправив плечи. — Ну, мой сын на пять лет младше. Питер хмыкнул. Да, на пять лет, но он не видел в этом ничего особенного, просто кивнул. Ноа не был уверен, что Питер понял его, поэтому он продолжил: — Стайлз меня не слушает. А я не хочу, чтобы мой сын попал в беду или пострадал из-за того, что Дерек вербует его в какую-то банду. Если ты хочешь убедить меня, что Дерек подходит моему ребенку, ему следует начать с того, чтобы убедиться, что он не причинит вреда Стайлзу. Питер фыркнул, стащив жареную картошку с тарелки шерифа и проигнорировав направленный в его сторону взгляд. — Ты сам сказал, что Стайлз не хочет слушаться. Ни тебя, ни тем более кого-то еще. Дерек пытался оттолкнуть его, но мальчик приполз обратно. — Уголок его губ приподнялся, когда он вспомнил, как предложил решительному Стайлзу укус — гораздо лучший выбор, чем Скотт, — а ребенок категорически отказался. Однако он подозревал, что Ноа не будет так доволен. Несколько минут молчания, прежде чем шериф вздохнул, сжимая переносицу. Стресс был ему не к лицу. — От чего его отталкивать? С чем связался Стайлз, у него неприятности? — потребовал он. Питер медленно жевал, потянувшись за очередной порцией жареной картошки, и в ответ шериф пододвинул ему оставшуюся тарелку. Питер и не подозревал, насколько он голоден. Правда, он не знал, где именно в этот момент находится Стайлз, но в целом да, жизнь Стайлза в опасности, пока он бегает с оборотнями. Особенно сейчас, когда он занят тем, чем занят. Вполне возможно, что он болтался на каком-нибудь утесе. Питер подумал о своей мертвой дочери. Он не часто это делал, и у него возникло острое чувство. Горе. Сожаление. Ярость. Питер не знал, как бы он отреагировал, если бы его дочь (Малия — мозг не давал ему покоя, вызывая немедленную головную боль и заставляя зудеть десны) Малия упала со скалы, а он даже не знал, что она зависла там. По крайней мере, он знал, как она умерла. Он сглотнул и посмотрел в глаза Ноа, который ждал. Он и так был на плохом счету у стаи, что еще нужно? — Ты действительно хочешь знать? — Наконец он решился и дал Ноа последний шанс. Голос совершенно серьезный. Как только ты узнаешь — все. На твоей спине навсегда поселится мишень. Ноа, к счастью, кажется, воспринял это как нечто напряженное и, прервав зрительный контакт, уставился в окно, размышляя об этом. Питер почувствовал сильную головную боль, бьющуюся о череп, и ему очень захотелось вздремнуть. Ноа встряхнулся, выходя из того состояния, в котором он оказался, — Питер мог это понять — и кивнул. — Да, хочу. Наконец он решился, и Питер тоже кивнул в ответ. Он обратил внимание на сердцебиение и понял, что шериф настроен серьезно: оно билось в его грудной клетке чуть быстрее, чем обычно. Не из-за лжи, а из-за нервов, понял Питер. Звук, который он не привык слышать от этого человека, заставлял его чувствовать себя немного неловко и взвинченно, как будто он хотел встать и уйти прямо сейчас. Вздохнув, он огляделся по сторонам, заметив, что никто не обращает на него внимания, и снова повернулся к шерифу, который единственный пристально смотрел на него. — Смотри на меня и ничего не говори. — Ноа с подозрением посмотрел на него, но все же кивнул, и Питер закрыл глаза. Он позволил себе скривиться, борясь с пульсирующей болью в голове. Слишком легко позволить своим животным инстинктам взять верх, позволив просочиться наружу проявлениям его бета-формы. Он чувствовал нетерпеливое давления волка в своей голове и сопротивлялся желанию полностью смениться. Не сейчас, утешал он себя. Он выпустит это убийственное создание в другой раз в лесу, где оно сможет вилять хвостом и щелкать челюстями на ничего не подозревающих кроликов. Когда он вновь открыл глаза, они стали ярко-голубыми, бакенбарды — более русыми, а ногти — значительно длиннее и острее. Он положил ладони на стол перед шерифом и с наслаждением наблюдал, как выражение лица шерифа меняется от замешательства к удивлению и, в конце концов, к оцепенению. Питер позволил себе улыбнуться, демонстрируя блестящие острые зубы. Я — опасность, — промурлыкал его зверь внутри, нетерпеливый, жаждущий покорности. Посмотри мне в глаза. Я чудовище. Я угроза. Питер дернул носом, пытаясь обуздать эти клокочущие мысли и чувства, когда Ноа установил зрительный контакт, и его брови поднялись все выше и выше. Он отбросил необходимость бороться за доминирование, это было лишним, рассудил он мысленно. Он решил, что сможет разобраться с Дереком позже. Шериф был мягким, хрупким, не способным к физическому противостоянию. На его лице читался вопрос, но он молчал, как и просил Питер. Питер проигнорировал глупое урчание в груди и голове — он послушал нас, он уважает наш авторитет — и вместо этого заставил волка отступить, закрыв глаза, пока восстанавливал контроль. Когда он открыл глаза в следующий раз, они были более тускло-голубыми, а сам он выглядел более собранным. Волк молчал, надувшись, в глубине его головы. — Оборотни, вот кто мы. Не твой сын и не Лидия, о ней мы поговорим позже, но твой сын — обычный человек. — Питер быстро и тихо пробормотал это и весело улыбнулся, увидев, как на лице шерифа отразилось недоверие. Он протянул руку. — Дай мне свой телефон, я дам тебе свой номер, и ты сможешь написать мне, когда будешь готов обсудить это дальше. Я рекомендую пока не говорить об этом с твоим сыном, — он скорчил гримасу, — пока ты не поймешь все лучше. Отец Стилински ничего не ответил, лишь вложил телефон в его руку, и Питер кивнул в знак благодарности, перейдя к приложению Сообщения. Он был рад, что у него была такая же старая модель. Он еще не очень хорошо разбирался в технологиях, и было бы немного неловко, если бы ему пришлось просить помощи у явно потрясенного человека. Введя свой номер, он указал в качестве контакта Питер Хейл и положил телефон на стол перед Ноа, несколько раз постучав по нему удлиненным ногтем, чтобы убедиться, что шериф заметил. Может, он еще и немного засранец и хотел его припугнуть. Это не сработало, мужчина просто уставился на него с озадаченным выражением лица, и Питер кивнул, внезапно отчаянно желая уйти и не чувствовать всех этих эмоций, проникающих сквозь стойкий запах одеколона. — Увидимся позже, Ноа. Он кивнул с явным недоверием, и Питер грациозно встал, кивнул официантке и удалился. Он слегка поморщился от громкого звука колокольчика, когда выходил из заведения. Пока он шел к лофту, засунув руки в карманы, он рассуждал о том, что, хотя Ноа и заставляет его испытывать чувства, по крайней мере, теперь ему есть чем заняться и на чем сосредоточиться. Постоянный запах дыма, затуманивавший его разум, ослабел, и он испытывал одновременно желание подраться и поспать. Когда он вошел в лофт, голова его кружилась, он слышал и чувствовал запах Дерека. Дерек повернулся к нему с выражением явного беспокойства на лице. Он выглядел измученным и напряженным. Очевидно, он пережил нечто серьезное и, возможно, более опасное: глаза покраснели, и казалось, что он вот-вот сорвется с места. Стайлз болтал с Лидией у стойки, вокруг было еще несколько членов стаи, но Питеру было все равно. Никто из них не был рожденным волком, и хотя яростное беспокойство не достигало той силы, с которой сталкивались Дерек и Питер, они все равно понимали его, и никто и глазом не моргнул, когда Дерек и Питер вдруг зарычали, повалив друг друга на землю с когтями и зубами. Бойд очень терпеливо проводил своих более человечных гостей на кухню, Стайлз раздраженно пискнул, а Лидия выглядела недовольной. Питеру было все равно, его измученный мозг приказывал ему драться, чтобы рвать зубами и когтями. Неудивительно, что Питер не выиграл эту схватку. Но ему было приятно успокоиться после нескольких минут, в течение которых он катался по полу, бил Дерека головой о шкаф и валил на пол. Ощущение сбитого дыхания было почти терапевтическим. Дерек тоже явно нуждался в этой схватке: он зарычал и набросился на него, выпустив когти прежде, чем Питер успел перевести дыхание. Питер почувствовал, как азарт забурлил в его жилах, а рычание стало постоянной песней для обоих. Питер встретил его на полпути, ударив ногой и отбросив через всю комнату, но Дерек не успел оцарапать ему ногу. Питер поспешил наброситься на него снова, зная, что ему не выиграть у своего альфы, и, пока они швыряли друг друга в мебель, в ушах звучали одобрительные возгласы и проклятия. В конце концов, все стихло, и они остались вдвоем, скрючившись и глядя друг на друга, изредка рыча. Раны Дерека быстро затягивались, а раны Питера — более медленно. Он будет немного в синяках, но его это устраивало. Это делало его внимательным и опасным. Выпрямившись, Дерек стал выглядеть более расслабленным, и Питер последовал его примеру, расправляя плечи и беззлобно улыбаясь, когда почувствовал боль. Его племянник не мог выместить свое разочарование на других членах стаи, они были слишком податливы. Питер был более чем счастлив ответить взаимностью. Кроме того, многократное битье головой о стену чудесным образом проясняет мысли. — Ребята, вы наконец закончили? — спросила Эрика, хотя и неуверенно, нервно оглядывая обоих, все еще смотрящих друг на друга. И тут же напряжение спало: Дерек разразился смехом, а Питер понимающе ухмыльнулся. — На данный момент, я бы сказал, — Питер вздохнул, и Дерек снова обратил внимание на Питера, приподняв бровь. Его глаза больше не были красными, но его одежда (теперь еще более разорванная) была покрыта кровью, и Питер был уверен, что не он ее причина. Почти уверен. Он выглядел значительно спокойнее, но все еще раздраженным. — Что, черт возьми, с тобой случилось? — огрызнулся Дерек, и Питер удивился, что это он спросил. Питер пожал плечами и, скрестив руки, обвел взглядом всех, кто находился в разном состоянии замешательства, ненадолго остановился на Стайлзе, а затем осмотрел остальных. — Мой дорогой племянник, думаю, это я должен спрашивать. — Он понимающе улыбнулся, Дерек зарычал, но тут же перешел к объяснению текущей ситуации. Охотники, мать их, снова они имели дело с большим количеством охотников. Питер почувствовал, как внутри него зашевелилось раздражение, и раздраженно выдохнул. Он наблюдал, как Дерек и Стайлз спорят друг с другом, их груди практически соприкасались, когда они кричали, Дерек был опасно близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. Но Питер не беспокоился о том, что он причинит Стайлзу боль, поэтому вместо этого он отправился на поиски хорошего алкоголя. Он позволил измученному Айзеку следовать за ним, что было немного удивительно, но он решил, что мальчику нужна тишина, а взрослый волк — это то, что нужно. Даже если он был не совсем в своем уме. Это лучше, чем раздражающий спор Стайлза и Дерека о гомоэротических проблемах. Питер сделал вид, что не заметил, как он глотнул виски из бутылки, и налил себе стакан, пригубив. Легкий привкус волчьего яда в нем приятно обжигал. Конечно, это замедлит заживление кровоточащих ран, но он был больше заинтересован в том, чтобы напиться, чем в том, чтобы остаться целым и невредимым. Что бы ни значило это состояние, он смирился с тем, что навсегда останется сломанным. Просто неправильный. Под воздействием алкоголя, заживающего сотрясения мозга и тумана он забыл о разговоре с Ноа и направил свои пьяные мысли на убийство вторгшихся охотников. *** Несколько дней спустя Питеру показалось, что он вот-вот вырвет себе волосы. Он облокотился на стойку и смотрел на улицу со скукой и раздражением: они сидели всей стаей и обсуждали угрозу со стороны охотников. Так они это называли — собрание стаи, и в эти минуты Питер еще больше скучал по Талии. Должно быть, она переворачивалась в гробу, видя, как Дерек проводит эти собрания. Не было ни малейшей структуры, все перекрикивали друг друга, а Дерек явно хотел, чтобы он не контролировал ситуацию. Никакого мира и абсолютно никакого решения. Он упустил свой шанс с Питером. Он не обратил внимания на ту маленькую часть себя, тот тихий голос, который говорил ему, что он может вернуть все назад. Все было бы хорошо. Питер проигнорировал его, он все равно больше не хотел этого. Правда, не хотел. Он вспоминал лучшие времена, когда он был альфой и старательно игнорировал остальных и их ужасные планы, которые не включали в себя убийство (благодаря Скотту, худшему оборотню на свете, Питер испытывал отвращение, ведь именно он укусил его), когда в его кармане зажужжал телефон. Дерек бросил на него любопытный взгляд, очевидно, услышав это среди общего шума, и Питер пожал плечами в откровенном замешательстве. Откинувшись на левую сторону, чтобы достать телефон из правого кармана, он вытащил его как раз в тот момент, когда тот снова зажужжал, и недоверчиво прищурился на экран. Неизвестный номер У тебя есть время поговорить? По поводу нашего разговора в закусочной. Неизвестный номер Это шериф Ноа Стилински. Я не работаю, ты можешь прийти ко мне. Питер улыбнулся, глядя на экран: с кем еще он мог разговаривать в закусочной? Питер не был общительным существом и нечасто давал кому-то свой номер. Тем не менее он оценил этот жест, почесывая паранойю и отгоняя ее. Он решил подождать, в конце концов, у него было собрание. Пусть и не самое лучшее, но это была его стая. Осмотрев их всех, он наконец остановил взгляд на Стайлзе и понял, что у него не будет много времени, если он уйдет после собрания. Конечно, Стайлз обычно бездельничает и занимается чем угодно, вплоть до флирта с Дереком, но в конце концов он с неохотой тащится к своему джипу и едет домой. Если бы он уехал после собрания, это была бы невероятно неловкая ситуация. И ему пришлось бы разбираться со Стайлзом. Осознание этого облегчило принятие решения, и он изменил контактную информацию шерифа, прежде чем быстро напечатать ответ. Питер Хейл Я уже еду туда. Скоро буду. Ответ был мгновенным, и он постарался не думать об этом. На заднем плане заскулил волк, и Питер мягко сказал ему, чтобы он шел на хер. Ноа Стилински Большой палец вверх: Хорошо. Питер пожал плечами, надевая кожаную куртку, и задумался, не было ли в этом эмодзи какого-то влияния Стайлза. Эта мысль позабавила Питера, что-то под его грудиной противно заурчало. — Питер? — Дерек в замешательстве посмотрел в сторону, где он натягивал ботинки. Точно, он был в самом разгаре собрания стаи. Несколько пар глаз уставились на него, и Питер выпрямился, направляясь к двери: — Я ухожу. — Это был его щедрый ответ, и он почувствовал их замешательство. Оно было подавляющим и не вызывало симпатии. — Куда? Лучше не преследовать охотников. Если ты еще не понял, мы приняли решение не убивать их. — Дерек поднялся на ноги со своего места рядом со Стайлзом, скрестив руки и сверкая глазами. Питер даже не знал, что им удалось что-то решить. Питер скривил губы, физически борясь с желанием сверкнуть глазами. Ему не нужно было ввязываться в драку, Ноа ждал его, но ему не нравилось такое отношение со стороны племянника. Альфа или нет. Питер несколько секунд пытался сдержать себя, закрыв глаза и несколько раз глубоко вздохнув. Когда он снова открыл их, то был уже значительно спокойнее. Дерек по-прежнему выглядел раздраженным, но в его глазах читалось чувство вины, и Питер ненавидел, что оно направлено на него. — Не волнуйся, малыш, я все собрание слушал нытье Скотта по поводу Эллисон. — Он не мог произнести имя Арджент без рычания, и Дерек, похоже, был с ним согласен. Они оба предпочли проигнорировать бету, развалившегося на диване. — Я не собираюсь преследовать охотников. У меня есть планы, и сейчас я опаздываю. — Он решил, что разговор окончен, и направился к двери. — А как же собрание? Что ты планируешь, когда вернешься? — Дерек раздраженно вскрикнул, но они уже должны были привыкнуть к его исчезновениям. По мнению Питера, он должен быть польщен тем, что Дерек начал проявлять больше заботы, но на самом деле это была просто заноза в заднице. Ему не нужно было, чтобы какой-то мальчишка выслеживал его. — Я напишу тебе, — ответил он, открывая дверь и не собираясь ее захлопывать. Вместо этого он спокойно закрыл ее в ответ на рычание, потому что он не был подростком-переростком. Прогулка до дома Стилински была необходима, чтобы унять его раздражение. В голове у него стоял запах природы, на коже ощущался дискомфорт, а тело пронзила внезапная боль. Ему захотелось пойти в лес. Он гадал, что это — отсутствие волчьей смены или приближение полнолуния. Он посмотрел на горизонт, где медленно приближался закат, и понял, что полнолуние должно быть уже близко. Он уже мало что помнил, но полнолуние — волнующее зрелище, он помнил большинство из них и не помнил, чтобы оно было недавно. Он решил, что об этом нужно поговорить с Ноа. Может, стоило составить какой-нибудь список? Он проклинал свой захламленный мозг, приближаясь к дому, и понял, что даже не знает, как начать. Он решил, что все будет в порядке, только почувствовал легкий дискомфорт, постояв несколько секунд на пороге, и постучал в дверь, когда понял, что у Ноа нет обостренного слуха. — Иду! — услышал он хрипловатый голос, лишь слегка приглушенный стенами. Он произвел странный успокаивающий эффект, и Питер почувствовал, как расслабляются мышцы, о напряжении которых он и не подозревал. Случалось ли такое раньше? Не успел он заняться самоанализом, как Ноа подошел к двери и распахнул ее. Питер удивленно моргнул, увидев мужчину в серых трениках и явно старой футболке. Он решил, что в этом есть смысл, ведь это его выходной, и нет смысла наряжаться. Это только помогло ослабить бдительность Питера. Ноа, как ни в чем не бывало, рассмеялся, а Питер в замешательстве поднял бровь, разглядывая его. — Над чем ты смеешься? — спросил он, размышляя, стоит ли ему обижаться. Он выглядел нормально, это не он был одет в свободные треники. — О нет, просто я не ожидал увидеть Питера Хейла в кожаной куртке. — В глазах Ноа мелькнуло веселье, и Питер закатил глаза, улыбаясь, не смотря на себя. Он вздохнул с напускным безразличием. — Знаешь, как говорится, если не можешь победить их, присоединяйся к ним. — Он протянул, и Ноа кивнул со смехом. — Определенно. Ладно, заходи, Хейл, — распорядился он, и Питер, несмотря на свой боевой характер, последовал за Ноа в дом. Он смотрел себе под ноги, смущенный и обескураженный. Ноа жестом указал на стол, и Питер понял намек, сел за него и сложил руки на столе. Его удивило, что Ноа казался таким… нормальным. Он не был напуган, очевидно, и не был так потрясен и растерян, как пять дней назад. А может, и четыре, кто знает. Питер почувствовал облегчение от того, что ему не придется срочно исправлять ситуацию. — Могу я что-нибудь предложить тебе, прежде чем мы начнем? У меня есть газировка, вода, кофе, чай и алкоголь. Питер не удивился, но усмехнулся, оторвав взгляд от фотографии, на которой Ноа был изображен с женщиной. Синтия? Или, может быть, Клаудия, но как бы ее ни звали, она явно была его покойной спутницей. Женой, как называли это люди. Питер смутно помнил, как сталкивался с ней в молодые годы, как и все, кто родился в этом городе. Она была красива, отстраненно подумал он. Впрочем, это уже не имело значения. — Только чай, пожалуйста, боюсь, твой алкоголь на меня не подействует, а сам вкус меня не привлекает без него. — Питер вздохнул, а Ноа хмыкнул, в равной степени заинтригованный и позабавленный. Питер рассеянно следил за Ноа, пока тот копошился на кухне, готовя чай и прихватывая для себя банку пива. Он не спеша осматривал дом. В нем стоял домашний запах, сплетенный с запахом Стайлза и особенно Ноа. Он практически обрушился на него, и он не расстроился. В запахе Ноа было что-то притягательное. Питер, как правило, предпочитал женщин, и, разумеется, в прошлом он остепенился со своей спутницей, но он спал с мужчинами и находил их привлекательными. Запах Ноа был полностью мужским, лесным, без цветочных или тошнотворно сладких акцентов, и почему-то Питер нашел это совершенно успокаивающим. Он решил, что задерживаться на этой мысли опасно: в животе у него бурлила беспокойная энергия, в которую не хотелось погружаться, и на данный момент он научился игнорировать происходящее. Вместо этого он окинул взглядом потертый диван, маленький телевизор, кривые шкафы и понял, что оказался в уютном доме. Ничего похожего на лофт, где всегда пахло чертовыми чистящими средствами и полной стерильностью. Это поразило его до глубины души, вызвало ностальгию и дурацкое желание разнести все в клочья. Почему Ноа получил теплый, уютный дом, а дом детства Питера (и ребенок, которого он любил) сгорел, а вместе с ним и его рассудок. Это было чертовски несправедливо. Он должен что-то с этим сделать. Сжечь все, сжечь все. Перед ним поставили чашку чая, в воздухе витал аромат мяты. Питер растерянно моргнул и затем снова моргнул, осознав, что глаза его горели. Он предположил, что они у него ярко-голубые. Стилински смотрел на него, стоя рядом. У Ноа явно не было инстинкта самосохранения, потому что он опустил сильную руку на плечо Питера, на его лице появилось глупое мягкое обеспокоенное выражение. — Ты в порядке, Питер? Тебе не нужно говорить со мной сейчас, ты можешь зайти позже. — Ноа давал ему возможность уйти. Он вел себя как взрослый человек. Рука на его плече была сильной, как для человека, и невероятно надежной. Питер отвлекся от этих мыслей, смутно осознавая, что сейчас он разочарован в себе. Ноа не виноват в том, что все сгорело, вовсе нет. И в уютном пузыре, который Ноа называл домом, не обошлось без трагедии. Его взгляд вернулся к фотографии Клаудии — да, ее зовут Клаудия — против его воли. Питер глубоко вздохнул, эгоистично используя положительный контакт с другим человеком, чтобы привести себя в чувство. — Я в порядке, я прошу прощения за это, Ноа, это было невероятно грубо с моей стороны. Мы можем продолжить. Ноа еще несколько секунд внимательно разглядывал его, а затем кивнул, поверив на слово, и опустил руку. Питер оценил контакт, но с таким же облегчением опустил руку. Питер не знал, что делать с контактом, который не был ударом по лицу. Он не мог припомнить таких вещей, как нежные прикосновения. Ноа устроился напротив него, отхлебнув из своей банки пива, а Питер взял себя в руки и отхлебнул чай. Это был явно не дорогой напиток, и из вежливости Питер постарался сохранить бесстрастное выражение лица. Очевидно, ему не хватило практики, потому что Ноа рассмеялся ему в лицо с другого конца стола. — Так плохо, да? Стайлз покупает это дерьмо, чтобы учиться, а я не очень люблю чай. — Питер сморщил нос от веселья, но ему хотелось чем-то заняться, поэтому вместо того, чтобы вылить чай, он держал чашку в ладонях. Она была чуть теплее его кожи и весила солидно. — Уверен, для его человеческих вкусовых рецепторов это не так уж плохо. А вот как быть мне, прирожденному оборотню? — Он не смог сдержать гордости в голосе, и Ноа напротив него хихикнул, а Питер натянуто улыбнулся, но потом нахмурился. — Однако я чувствую искусственные ароматизаторы. Обычно мне нужно заваривать натуральный чай, потому что, клянусь, я чувствую вкус завода и пота. Ноа, сидящий за столом, выглядел заинтригованным. — Ты действительно чувствуешь этот вкус? Питер кивнул. — Да, все оборотни могут. Все наши чувства обострены: слух, обоняние и даже эмоции. Однако, будучи прирожденным оборотнем, мои животные чувства, такие как вкус, обострены сильнее, чем у тех, кого укусили. Скотт, например, может почувствовать искусственные ароматизаторы, но я сомневаюсь, что он сможет различить запах завода, и, вероятно, сможет выпить это, не желая срывать свои вкусовые рецепторы. Питер плавно поднял руку, останавливая Ноа от вопроса, который тот собирался задать. — Да, Скотт был укушен. — Питер внезапно прочистил горло, почувствовав себя неловко, но тут же выпрямился. — Скотт Маккол был укушен мной, когда я был альфой, собственно говоря. — Ноа, казалось, не мог удержаться от следующего вопроса, и Питер не удивился. — Зачем тебе было его кусать? А сейчас ты не альфа? — Он выглядел невероятно смущенным, но, к счастью, не пытался найти оружие, чтобы выстрелить в него. Его сердце билось чуть быстрее обычного, и Питер не мог его винить, поэтому старался не отвлекаться на это. Он также постарался не обидеться на слова о том, что он не альфа, и покачал головой: он вовсе не это имел в виду. Лучше сорвать это, как пластырь. — После того как убили всю мою семью, мне было не по себе, я и сейчас не в себе, — Питер ответил прямо и честно, констатируя факт, а не захлебываясь эмоциями. — Моя сестра была моим альфой. Когда альфа умирает, власть получает его преемник. Ее дочь, моя племянница, была… — Питер выдержал паузу, прочищая горло от нахлынувших чувств вины и гнева, — ей была дана эта возможность. Я… хотел получить эту власть. Я убил ее и стал альфой. — Он снова выдержал паузу, изучая лицо Ноа и размышляя, стоит ли продолжать. Ноа выглядел расстроенным, но медленно кивнул. — И ты жалеешь об этом? — спросил он наконец, смотря с болью. Питер понял. Он был не на своем месте, он жаждал власти. И вряд ли он когда-нибудь перестанет жаждать власти. Питер отвел глаза и кивнул. Сейчас не время оплакивать прискорбное убийство его племянницы. «Ты убил ее, и тебе это понравилось». Он выпустил когти и на мгновение закрыл глаза от нахлынувших воспоминаний. — Могу я тебе чем-нибудь помочь? — спросил наконец Ноа, добрая душа, совершенно не обращая внимания на его внутреннее смятение. Питер покачал головой, натянуто улыбнувшись. — Дай мне минутку, пожалуйста. — Тишина. Его разум разрывался от мыслей, что он должен быть мертв. Но он был эгоистом, он все еще был жив, и это все. В конце концов он сосредоточился, открыл глаза и втянул ногти. — Я прошу прощения, это объяснение важно для понимания, но для меня оно сложно. — Ноа кивнул в знак понимания и больше ничего не сказал. Никаких извинений и никакого непонимания, и Питер это оценил. Просто молчаливое принятие и согласие двигаться дальше. — В общем, как у рожденного волком, мои волчьи качества усилены. Мой волк уже не такой добрый, каким был раньше, и, увязнув в этой мести, я кусал людей, включая Скотта и Лидию, желая создать новую мощную стаю. — Питер объяснял, видя, что Ноа все еще в замешательстве, и поэтому он двинулся дальше. — Я же сказал, что Лидия не оборотень, и она не такая. У меня ничего не вышло, потому что она является банши и невосприимчива к ликантропии. — А есть другие виды? — слабо спросил Ноа, и Питер захихикал. — О да, оборотни и люди — это лишь верхушка айсберга. Если продолжить дальше, то в итоге меня остановили новые оборотни и несколько примечательных людей. Бойд, Эрика, Айзек, Джексон, Скотт, Дерек, Стайлз, Лидия и Эллисон напали на меня, и именно Дерек перерезал мне горло, став альфой стаи. Ноа выглядел на удивление растерянным и сделал глоток пива, прежде чем ответить. — Я думал, чтобы стать альфой, нужно умереть. — Питер кивнул, его звериная часть была слишком довольна тем, что мужчина так быстро все понял. — Да, искра альфы, мой дорогой племянник убил меня. — Глаза Ноа расширились, и Питер быстро объяснил: — К счастью или к несчастью, в зависимости от того, как на это смотреть, я был воскрешен. Теперь я не мстительный альфа, а один из бета-волков Дерека. Так будет лучше. — Он решительно добавил, видя недоуменное выражение его лица, затем вздохнул: — Хватит обо мне, лучше поговорим о динамике жизни самих оборотней. Да, твой ребенок подвергается большей опасности, бегая с нами, но я полностью уверен, что большинство из нас не позволит ему пострадать. Не больше, чем он уже пострадал. — Он добавил, вспомнив, как Дерек несколько раз возвращался из больницы, воняя антибиотиками и страданиями. Ноа поднял бровь: тактика переключения на сына явно сработала. — Откуда ты знаешь, что мой сын будет в безопасности? Честно говоря, почему я должен тебе доверять? — Питер пожал плечами, чувствуя себя в равной степени забавно и неловко. — Ну, у меня есть подозрение, что Стайлз — пара Дерека. То есть я в этом полностью уверен, а наши инстинкты оборотней побуждают нас защищать то, что принадлежит нашему альфе. Ноа уставился на свою банку пива. — Значит… Стайлз принадлежит Дереку? Питер кивнул, прямо ответив: — Да, поскольку он сделал выбор — намеренно или нет, — защищая племянника, рассеянно заметил альфа, когда Ноа поднял голову, — от этого не так легко избавиться, и это невероятно сложно, когда чувства взаимны. Бедный отец глубоко вздохнул и покачал головой, а Питер с легким весельем наблюдал, как тот проклинает своего ребенка под нос. — Итак, оборотни… — Ноа было неловко произносить это слово, и Питер задохнулся от удовольствия, вытянув ноги, чтобы снять напряжение, накопившееся после предыдущего разговора. -… Ты превращаешься в настоящего волка? Потому что я видел, как ты… — Он показал рукой в направлении лица и изобразил когти, и это движение было так похоже на Стайлза, что Питер рассмеялся от сходства. — Но я не уверен, что дело только в этом. Питер кивнул, проводя рукой по своим коротким каштановым волосам. — Да. Укушенные и рожденные волки имеют волчью форму. Каждый имеет разную степень контроля. Как правило, по опыту, молодые волки устают управлять ими в полнолуние. Когда я расскажу об этом Дереку, он тебе покажет. Ноа сузил глаза в замешательстве, и Питер понял, что это была его ошибка — он обошел вопрос. Ноа был шерифом, его учили выискивать лжецов. — Почему ты не можешь показать мне сейчас? — спросил он заинтригованно, и Питер слабо улыбнулся. Его волк повел себя предсказуемо, скребясь в голове и требуя, чтобы его выпустили. Он хочет меня видеть, давай, покажи ему. Покажем ему, что мы можем сделать с нашей силой и нашей властью. Питер кашлянул, подавляя позывы. — Я не могу, выпускать своего волка рядом с тобой было бы неразумно. — Он сделал неопределенный жест в сторону головы. — С учетом того, что мой мозг превратился в сплошное месиво, мой волк остался… менее чем дружелюбным. Мстительным. В волчьей форме я хуже контролирую себя, и это может привести к катастрофе, потому что он ужасно непредсказуем. — Он процитировал слова Дерека, вспомнив, как ему пришлось наброситься на него, чтобы не дать ему схватить подростка, вторгшегося на территорию старого дома Хейлов. Дерек был зол на него неделю после этого, потому что он чуть не раскрыл их существование и не убил ребенка. Волк Питера был слишком заинтересован в Ноа, и он опасался, что тот может отреагировать негативно. Особенно наедине в его доме. Питер послушал его сердцебиение — оно было ровным. Ноа только хмыкнул в знак вежливого интереса, не спрашивая, к счастью, о большем. — Почему ты не боишься? — Питер не мог не спросить. Он невероятно хорошо воспринял эту новость. Ноа слабо улыбнулся, делая глоток пива через стол. — Я слишком стар, чтобы переживать из-за всех новых знаний. Многие хотят моей смерти, но это лишь издержки работы шерифом города. — Как и следовало ожидать, Ноа это не слишком удивило. — А откуда ты знаешь, что я не боюсь? — спросил он заинтригованно. Питер указал на свои уши и нос. — Твое сердцебиение такое же ровное, как и во время всего разговора, ну, в основном. И ложью от тебя не пахнет. — Ноа насмешливо опустил взгляд на свою грудь, и брови Питера поднялись в замешательстве. — Не может быть, чтобы ты чувствовал запах лжи, — Ноа вздохнул с недоверием. Неужели это то, о чем он беспокоился? Питер помрачнел: — Хотелось бы, но это досадная способность. Это запах пота и неприятный запах. — Питер признался, отхлебнув чаю из чашки шерифа: — Мерзко, вот так. — Тот рассмеялся, встал и потянулся за чашкой, и Питер передал ее ему. В ней уже не было уютного тепла, это была просто грязная посуда. — Не хочешь остаться на ужин? — пригласил Ноа, вытирая грязную посуду и заставляя Питера чувствовать себя немного виноватым. Очевидно, Ноа закончил обсуждать оборотней и различных сверхъестественных существ, и Питер достал свой телефон, чтобы проверить время. Было уже около семи, Стайлз скоро вернется домой. Ему не хотелось есть еду, когда маленький гремлин пристально смотрит на него за стукачество. Питер покачал головой, убирая устройство в карман, и посмотрел на Ноа, который уже уставился на него. — Нет, спасибо, думаю, я хотел бы избежать общения со Стайлзом. — Ноа рассмеялся, кивнув в знак согласия. — В любом случае мне нужно поговорить об этом с моим альфой. Ноа выглядел немного неловко и, поджав губы, смотрел на Питера. — Наверное, странно называть своего юного племянника альфой. — Питер рассмеялся, он и понятия не имел. — Еще более странно быть окруженным стаей, полной детей, но, полагаю, это моя вина, и теперь я искупаю свои грехи. — Он пошутил (в основном он шутил, что натворил много ужасных вещей), поднялся на ноги и, поморщившись, направился обратно в лофт, чтобы встретиться с Дереком. Ноа кивнул в знак согласия. — Что ж, можешь заходить сюда в любое время. — Питер был удивлен предложением и постарался не показать этого. Должно быть, он только что сообщил ему самую шокирующую и неприятную новость о том, что в его городе живут агрессивные оборотни, один из которых сохнет по его сыну, а он приглашает известного убийцу к себе домой. Питер силится что-то сказать и вспомнил, что было около часа назад, может, больше, может, меньше. — Спасибо. — Он продолжил: — Я забыл упомянуть о семье Арджентов. — Ноа в замешательстве оглянулся, очевидно, зная о семье Арджентов. Кейт сожгла его дом и была объявлена поджигательницей. — Да, они одни из самых популярных охотников на оборотней, благодаря использованию волчьего яда им удается подстрелить и убить нас, несмотря на наше улучшенное исцеление. — Ноа выглядел удивленным, и Питер решил, что он, должно быть, забыл упомянуть о своей силе и долговечности, ну да ладно. — В последнее время на нашей территории были замечены охотники, которые согласились держаться подальше. В тот день в кафе стая, включая твоего сына, очевидно, проводила расследование. — Он постарался не выдать раздражения по поводу того, что его не включили в группу, но, учитывая, как забавно скривил губы Ноа, это ему не совсем удалось: — Просто будь начеку, вот и все. Уверен, пройдет совсем немного времени, и станет ясно, что шериф знает об оборотнях и вообще о сверхъестественном населении. Ноа кивнул в знак согласия, вздохнул, похлопал Питера по плечу и выдавил. — Спасибо, что сообщил мне обо всем этом. Не могу сказать, что это совсем уж утешительно, но приятно знать, что Стайлз в большей безопасности, чем я думал. — В ушах зазвенело, и Питер поспешил скрыться. Просто кивнув, он направился к двери. Когда он открывал ее, ему пришла в голову неожиданная мысль, и он ухмыльнулся, повернувшись к Ноа, и посмотрел на него с явным сомнением. — Кстати, твой помощник Пэрриш? Он адская гончая, спроси его об этом, будет чертовски забавно. Он рассмеялся над недоверчивым выражением его лица, захлопнул за собой дверь и проигнорировал бормотание Ноа «Что, черт возьми, происходит?», раздавшееся позади него. Ему совсем не хотелось сталкиваться со Стайлзом, поэтому он затрусил в лес, направляясь к лофту и надеясь, что это развеет запах Ноа, который должен был прилипнуть к нему. Дом был переполнен им, черт возьми. Но Питер обнаружил, что на удивление расслабился, и лесное притяжение уже не было таким всепоглощающим, как раньше. Запах Ноа все еще стоял у него в носу, когда он подошел к двери и распахнул ее. Дерек тут же набросился на него: — Почему от тебя пахнет Стайлзом? Стайлз и… — Он скривился так, что Питер решил, что это страх, и поинтересовался. — И шериф? Что происходит? Питер ухмыльнулся с животным азартом. — Садись, Дерек, мне нужно тебе кое-что рассказать. Предсказуемо, Дерек был крайне взбешен этой новостью, и они сильно поругались. Но в конце концов, когда они разошлись в разные стороны, Дерек нервно оглянулся, и Питер подумал, что догадывается о том, что он может сказать, но все-таки дождался его. — Как… Как ты думаешь, он разрешит нам со Стайлзом…? Он выглядел полным надежды, а Питеру было не до этого. Он не доверял своим словам, поэтому просто кивнул, помассировал рукой новые раны и удалился в свою комнату. Он чувствовал себя подростком, поднося к носу рукав куртки и вдыхая запах Ноа. В ту ночь он хорошо выспался. Питер решил не думать об этом слишком много. *** Когда они говорили в следующий раз, Питер был в ярости. Он понял, что согласился на это, и знал, что у них было правило не убивать новых охотников. Что-то о том, что Скотт добился расположения Эллисон. Питеру было все равно, но Дерек смотрел на него, поэтому он кивнул и притворился, что то, что Скотт встречается с убийцей-охотником на оборотней, тетя которой убила всю их семью, — это нормально. Идиот. Но в данной ситуации охотница ускользала. Их собралась целая группа, и Дерек указал на женщину с длинными черными волосами как на самую важную, и с тех пор Питер не выпускал ее из виду. Даже когда его мозг затуманился и он переключился на бета-версию волка, когти и конечности человека начали тянуться к ней, пытаясь вывести из строя. Не убить, а просто вырубить, швырнув в дерево. На протяжении всего времени, Питер не сводил с нее глаз. Поэтому он увидел, что она бежит с чем-то, зажатым в руках. В нем проснулись волчьи инстинкты, и он бросился за ней, отпихивая жалких людишек с дороги. Он ненавидел людей. Он не думал о добрых зеленых глазах, проникающих в его мозг. Не время. Она убегала, но Питер был полон решимости. Она не выиграет в этой погоне, несмотря ни на что. Питер бросился на нее с когтями, возможно, слишком злонамеренно, и тут в него врезалось огромное тело, сбив его с курса и заставив откатиться в сторону от цели. Потеряв равновесие, он вскочил на ноги и с рычанием бросился прочь. Скотт тут же оказался у него перед носом. Плохая идея, плохая идея. Питер уже побагровел и из-за звона в ушах не мог расслышать, что Скотт ему кричит. Догадавшись, что именно Скотт сбил его с цели и позволил ей уйти, он зарычал и бросился на него. Скотт, может, и силен, но Питер был опытен, он дрался со смекалкой альфы. Не составило труда наброситься на него, отбросить и врезать лицом в дерево. Питер не успел выбить из него все дерьмо, как сильная рука схватила его и отбросила от Скотта. В поле его зрения попало лицо Дерека, который кричал на него. Питер почувствовал, как его грудь вздымается от ярости, зарычал и остановился только тогда, когда Дерек положил руку ему на затылок. Мир снова обрел четкость, и он перестал видеть все в красных тонах. — Питер! Ради всего святого, Питер! — Дерек протянул руку, чтобы дать ему пощечину, но Питер тут же перехватил ее, прежде чем Дерек снова набросился на него. Питер отбросил руку с шеи, зарычал и посмотрел на Скотта, который все еще пытался встать с помощью Айзека и Стайлза. Питер уже собирался наброситься на Скотта и потребовать, какого черта с ним происходит, когда Дерек толкнул его в плечо, привлекая к себе внимание. — Питер, какого черта! Мы сказали не убивать, и я, черт возьми, имел это в виду, — Питер раздраженно фыркнул, проведя рукой по волосам. Он отступил на несколько шагов, закрыв лицо руками, чтобы сориентироваться. Никто не трогал его. В конце концов он заставил себя сдержать легкое раздражение и перешел из своего облика в более сдержанный человеческий. Его учащенное дыхание перешло из дрожащего в ровное. Прежде чем открыть глаза, он сосчитал до десяти, и все было в порядке, все было замечательно. Только вот они позволили ей сбежать. — Я не собирался убивать ее, Дерек. Мне нужно было поймать ее, а теперь ее нет. — Он жестом указал на участок леса, на котором женщина должна была быть связана, как он планировал. Только потому, что глупый мальчишка бета сбил его с ног. — Ты собирался убить ее! Твои когти почти пронзили ее позвоночник! — Скотт протестовал, поднимаясь на ноги, которые уже начали исцеляться. Питер сдержал желание снова зарычать на него, но заставил себя смотреть с отстраненным презрением. — Я не собирался ее убивать. Я немного запутался в своих мыслях. Может быть, ей было бы больно, ясно? Но она не должна была умереть, — Питер возразил, а Скотт выглядел так, будто у него вот-вот взорвется предохранитель. Но наконец заговорил Дерек. — Ладно, заткнитесь. Теперь она сбежала. Мы проследим за ее запахом, чтобы выяснить, куда она пошла. — Гениально, они проводили здесь время, занимаясь бог знает чем, пока она убегала. Айзек и Эрика обменялись виноватыми взглядами и направились в лес, где она исчезла. — Питер, иди домой. Мы обо всем позаботимся, просто… расслабься. — Это прозвучало с неловкостью, и Питер рассмеялся бы ему в лицо, если бы не стиснул зубы и не попытался закричать. Вместо этого он взял себя в руки, вздохнул и побрел в сторону лофта. Где-то по дороге его путь изменился, и тропинка сменилась на другую. Его мозг зациклился на приятном лесном запахе Ноа, и он не замечал ничего. Ему действительно нужно было добраться до дома, сменить эту окровавленную одежду, но его мозг заклинило. Казалось, что он перезаряжается, только чтобы разрушиться под воздействием сильной ярости. Скотт был предателем. Он спал с врагом и нарочно позволил ей уйти. Питер понял — убивать нельзя. Скотту следовало обратить внимание на другие аспекты борьбы с охотниками. Ему не нужно было, чтобы какой-то мальчишка подсматривал за ним. Вдруг Питер осознал, что стоит перед домом Ноа. Он даже не сразу понял, что оказался рядом с домом, пока шериф не открыл дверь и не уставился на Питера. Питер позволил своим мыслям пронестись в голове, убегая, убегая. Он был зол. Девушка убежала, что-то держа в руках. Скотт пытался бороться с ним. Мысли разбегались. Ноа хорошо выглядел в своей пижаме. Комфортно. Даже приятно. Ощущение было таким чужим, что он даже не хотел делать шаг вперед, но сделал. Ноа осмотрел оборванные вещи и поморщился: — Все так плохо? Питер ничего не ответил, выражение его лица хранило осторожную безучастность, а мысли не поддавались контролю. Ему вообще не следовало здесь находиться. Ему нужно было уйти. Но тут Ноа поманил его, жестом приглашая войти внутрь. — Давай прими душ, у меня есть запасная одежда. Мы можем поговорить об этом позже. Или вообще не будем. — Ноа поправился, и Питер — идиот, потому что он был зол и опасен, но все равно пришел в дом Ноа. Ступив на порог, он безропотно позволил провести себя в ванную. Ему сунули в руки одежду и полотенце, а затем закрыли за ним дверь ванной. Питер застыл еще на несколько мгновений, прежде чем соблазн принять душ стал слишком сильным: он разделся и настроил душ на холодный режим. Ледяной, — поправил он. Питер не мог принимать горячий душ. Он терпеть не мог жару, пар. А звук из труб жутко напоминал крики, когда вода была слишком горячей. Ледяная вода помогла ему отвлечься, и внезапно он осознал, что его руки трясутся от ярости. Это было ужасно, и он надеялся, что Ноа этого не заметил. Он с любопытством рассматривал шрамы на своем теле и поспешил безжалостно стереть кровь тем мылом, которое первым попалось под руку. Мытье волос было быстрым процессом, а потом он просто стоял под холодной водой, поэтому выключил ее и вытерся полотенцем. Она сбежала, она сбежала, она сбежала… Он заметил одежду — пару треников и большую футболку Ноа, который, очевидно, надеялся, что она подойдет под его высокий рост, и его губы сжались в веселую линию. Может, один человек и сойдет, — разрешил он. Только один. Он быстро натянул одежду, потому что, хотя он и не мог заболеть, ему все равно было чертовски холодно, а потом схватил свою старую одежду и потащился из ванной. Питер забрел на кухню, где он мог слышать и чувствовать запах Ноа, и нет, он вовсе не нервничал. Это было бы нелепо, если бы взрослый мужчина нервничал рядом с другим взрослым мужчиной. Ноа просто обернулся, почувствовав его присутствие, и мягко улыбнулся, глядя в глаза тем же мягким завораживающим взглядом, что и всегда. — Положи свою грязную одежду в этот пластиковый пакет, если хочешь. Ноа жестом указал на один из них на стойке, и Питер молча потянулся к нему, складывая туда свою одежду. Он понял, что вернулся к своему обычному холодному, бесстрастному поведению, и не мог найти в себе силы изменить это. — Так что случилось? — невинно спросил Ноа, и чудесным образом Питер почувствовал, что у него щелкнул переключатель. Ярость и разочарование вырвались наружу, и он издал отвратительный рык, впиваясь ногтями в столешницу, прежде чем он успел подумать об этом, и повернул голову к Ноа. — Эти молодые оборотни чертовски утомительны! Она была у меня. Она была почти в моей власти. Она была у меня, я чувствовал ее запах, а потом… — Он зарычал, потянувшись руками к лицу, чтобы потереть его в разочаровании. Он поцарапал щеку, и она мгновенно затянулась. — А потом этот ублюдок Арджентов сбил меня с дороги, потому что решил, что я собираюсь ее убить! Я понял, парень, я услышал тебя в первый, черт возьми, в первый раз. — Он хлопнул руками по стойке и заметил, что Ноа смотрит на него, молчит, слушает. — Может, она бы и пострадала, конечно, но я не собирался ее убивать, с ней все должно было быть в порядке, а вместо этого она сбежала! Все было напрасно, совершенно бесполезно. — Он жестоко зарычал, его губы скривились и приобрели злобную резкость. Почувствовав, что Ноа приблизился к его плечу, он резко обернулся, поднял голову и приготовился кричать дальше. Вместо этого Ноа втиснул ему в руку чашку кофе, и он сам, придерживая свою, направился в гостиную. Чувствуя себя так, словно его струны внезапно перерезали, он попятился и последовал за ним, без всякого драматизма рухнув на диван, когда Ноа ухватился за кресло. Когда тишина начала сводить его с ума, и он то и дело потягивал успокаивающий кофе, Ноа заговорил. — Значит, она не умерла? — Губа Питера дернулась в раздражении, но он кивнул: да, она не умерла. Ноа продолжил: — Хорошо. Тебе сейчас не нужна такая репутация, особенно если охотники пытаются вывести тебя из строя. Я не говорю, что это разумно, что он оттолкнул тебя, но ты можешь посмотреть на меня и честно сказать, что не собирался ее убивать. Ноа пристально посмотрел на него, и Питер удивился, откуда у него столько наглости. Он не имел права. Хотел он его убить или нет — это его личное дело, но в конце концов он уступил, потому что, конечно же, он был прав. — Может, я хотел ее убить. Или серьезно покалечить, я не привередлив. — Питер согласился, стараясь не показаться обидчивым ребенком после истерики. Он увидел, как Ноа снова кивнул. — Ну, она не умерла, значит, катастрофы удалось избежать. Теперь она человек в бегах, и оборотни ее выслеживают; далеко она не уйдет. Это было не зря, Питер. Это послужит сигналом, и они не смогут обвинить тебя в убийстве. Он был прав, и Питер почувствовал, как волна одобрения накатила на него, когда он обдумал эту точку зрения. Это раздражало, но было необходимо, и он ворчал, продолжая потягивать свой напиток. — Мне это не нравится, — Питер пожаловался, просто чтобы пожаловаться на что-то. Ноа рассмеялся, поставив свою чашку на стол. — Ага, конечно, это не очень, но я подумал, что это может тебя отвлечь. — Как ни странно, это сработало. Питер провел остаток ночи, доказывая важность свежеприготовленного натурального чая и заваривания домашнего эспрессо. Питер не был уверен, когда и как он заснул, но в конце концов проснулся на диване Ноа. Должно быть, было раннее утро, у Питера не было с собой телефона, но он не видел утреннего света, и Питер предположил, что Ноа ушел на смену, если судить по стакану воды на столе и записке «Яйца и сосиски в микроволновке». Он удивился, что ему удалось проспать. Питер выпил остатки воды, съел еду и несколько минут испытывал чувство вины за вмятины на гранитной столешнице. Это раздражающее противоестественное чувство вины усугубилось, когда он заметил свежевыстиранную одежду. Как бы ни был велик соблазн эгоистично оставить себе одежду Ноа, он все равно переоделся. Питер вышел из дома, предварительно вымыв свою тарелку, что побудило его вымыть остальные, оставленные в раковине, и оставив благодарственную записку, в которой обещал Ноа прислать ему денег на замену испорченной столешницы. Когда он добрался до лофта, мысли путались и переполнялись воспоминаниями и запахом Ноа. Он столкнулся со Стайлзом, который выходил из двери. Он заикался, и Питер обнаружил, что не может встретиться с ним взглядом, не в силах как следует насладиться его потугами. — Да, да, держись, малыш. И Стайлз довольно быстро удалился. Однако он ухмыльнулся Дереку на кухне, который отказывался смотреть на него, его щеки были ярко-красными. О черт, как же от них воняло, и Питер сдержал желание захныкать, как ребенок, когда убегал в свою спальню. Молодец, подумал он, хотя ему следовало бы поговорить с Дереком о том, что нельзя заниматься сексом на диване. Им всем приходилось сидеть на нем, и теперь Питеру хотелось выкинуть его. *** Через несколько дней после того, как Стайлз заскочил к нему и ушел, обдав его запахом Дерека, он поговорил с Дереком. Ему было не по себе, и он почувствовал странное чувство вины, когда понял, что родители Дерека никогда не объясняли ему этих вещей. Он был слишком мал, когда они умерли. Питер не мог чувствовать раздражение, вместо этого он просто избегал взгляда Дерека и перечислял более подходящие места, где Дерек мог бы… повеселиться со Стайлзом. Дерек тоже избегал его взгляда и нервно ерзал. В итоге он вспомнил, как Ноа сжимал его плечо, и Питер повторил этот жест, сжимая плечо Дерека всего один раз. Ему показалось, что это было неловко и больше похоже на собственничество, чем на утешение, но, несмотря на это, Дерек все равно расслабился. — Все это неважно, хорошая работа. Я тобой горжусь. Он это допустил, но слова звучали в его устах как-то странно. Он и сам не знал, зачем старался, но, возможно, ему просто надоело всегда быть плохим парнем. Дерек, похоже, оценил это, шок отразился на его запахе. (Смесь запахов Стайлза и Дерека). Они оба подпрыгнули и притворились, что ничего не заметили, когда в кармане Питера зажужжал телефон. Питер опустил руку с плеча Дерека и, приподняв бровь, достал телефон из кармана. — Это Ноа Стилински? — с подозрением спросил Дерек. Питер проигнорировал его. Это был Ноа. Ноа Как ты смотришь на то, чтобы зайти ко мне поболтать? Питер догадывался, о чем пойдет речь, и раздраженно усмехнулся в сторону Дерека. — Думаю, Ноа узнал о твоем маленьком рандеву со Стайлзом. — Дерек покраснел, а Питер не стал смеяться, когда услышал, как джип Стайлза с грохотом подкатил к лофту. Питер не хотел оставаться здесь, пока они «разговаривают», поэтому он махнул рукой и вышел за дверь. Питер Я уже иду. Прогулка прошла как в тумане. Он уже привык к ней, и не было ничего особенного, кроме того, что он заметил Стайлза, паникующего в своем джипе, когда он подъехал к лофту. Когда он выходил из машины, его охватило смущение. Питер ускорил шаг, ему нужно было услышать, что говорил Ноа. Когда он подошел к дому, то не стал стучать, а просто вошел внутрь, и, возможно, это было грубо, но Ноа не стал возражать, а просто посмотрел на него с неловким выражением лица со своего места за столом. — Привет, Питер. — Он поприветствовал его, проведя рукой по взъерошенным каштановым волосам. Питер рассмеялся ему в лицо, и Ноа нахмурился. Питер сел на место напротив него, все еще хихикая, а Ноа закатил глаза. — Заткнись, как давно они официально вместе? — Питер принял стеклянную бутылку корневого пива, которую ему подсунули, и откупорил ее — оборотень получил шанс. Питер с удовольствием сообщил ему: — Не так давно, я столкнулся со Стайлзом несколько дней назад, после того как покинул твой дом. Похоже, именно тогда они впервые… э-э… сблизились. — Он попытался выразиться деликатно. Получилось немного неудачно. Ноа выглядел слегка озабоченным, и Питер бросил на него жалостливый взгляд, делая глоток содовой. — Что ж, мне удалось провести еще одну веселую беседу со Стайлзом о безопасном сексе. Все прошло примерно так, как ты и ожидал. — Ноа сообщил ему об этом, и Питер мужественно попытался не подавиться своим напитком, так как его легкие заболели от смеха. Быстро проглотив его, он закашлялся и покачал головой, улыбаясь Ноа. — Не уверен, насколько тебе будет приятно узнать это после такого захватывающего разговора, но даже если Дерек решил не надевать… презерватив или наоборот, он не может передавать болезни. Мы не заражаемся естественным путем. — Питер сообщил об этом Ноа. Вместо того чтобы выглядеть раздраженным, Ноа проявил заинтересованность, и его лицо немного просветлело. — Правда? Вы вообще не болеете? Он кивнул, хмыкнув в знак подтверждения. Те несколько раз, когда они заражались, были последствиями заклятий, но Питер не собирался поднимать эту тему. — Да, это результат нашего усовершенствованного фактора исцеления, он дает нам иммунитет. — Ноа выглядел невероятно довольным. — Если отбросить неудобные разговоры, это приятно знать, и я не могу сказать, что меня не успокаивает уверенность в том, что секс безопасен. — Конечно, всегда остается вопрос, что Дерек может потерять контроль и раздавить Стайлза под собой, но Питеру не хотелось сообщать ему об этом. В его голове вертелся разговор о сексе и фантазии о людях под оборотнями. Он не занимался сексом со многими людьми, в целом не интересуясь ими и их слабостями. Человек в его воображении принял черты лица Ноа, и он вдруг представил, как прижимает его к себе. Лицо Ноа скривилось от удовольствия, и Питер почувствовал удовлетворение. Опустив голову, он лизнул Ноа вдоль ключицы. Чувствуя себя странно околдованным, он испугался, представив себе Ноа в таком виде. Он вынырнул из своих фантазий, сердце неловко заколотилось в груди. Ему показалось, что он дышит быстрее обычного, но Ноа, к счастью, не заметил, что Питер представил себе его во время секса. Во время секса с ним. Какого черта? Он озадаченно посмотрел на Ноа, пока тот отвлекался на крышку от бутылки. Да, внешне Ноа не был непривлекательным. Но Питер не мог припомнить, чтобы его привлекал кто-то настолько… нормальный. Внимание Питера привлекали экзотические существа, а Ноа, при всем уважении, был нормальным. Может быть, немного смелее обычного человека и добрее, но Питер был самолюбив, а Ноа выглядел посредственно. Он был человеком — те две характеристики, из-за которых он не часто ложился в постель. Ноа поднял голову и улыбнулся ему. — У меня голова идет кругом, может, прогуляемся по лесу? Питер почувствовал, что задохнулся, когда он улыбнулся, сердце бешено заколотилось в груди. О. Может, так оно и было. Просто Ноа такой хороший. На самом деле он был весьма симпатичен. Седые волосы, смешанные с коричневым, странно притягивали взгляд. Питер был в полной заднице. Ему действительно не стоит идти на прогулку. Он должен пойти к Дереку и убедить его запереть его, потому что Питер был плохим человеком, который сейчас был в ком-то заинтересован. В отце партнера альфы. Это было нехорошо. Но против своей воли он поднялся на ноги и кивнул, чувствуя себя более молодым. Неуверенным. Ноа посмотрел на него в замешательстве, но ничего не сказал, схватив куртку с крючка у двери. В Бикон-Хиллз снова закрадывался холод. Ноа был человеком, поэтому он был легко восприимчив к этому. Холоду и многим другим вещам. Он молча последовал за Ноа, когда тот открыл дверь, выпустил Питера и закрыл ее за собой. Питер не заметил, чтобы Ноа запирал дверь, и посмотрел на него в замешательстве. — Разве ты не собираешься ее запереть? — ошеломленно спросил он. Да, это был маленький городок. Но Ноа был шерифом и теперь знал, что вокруг бродят другие существа, которые, как правило, привлекали внимание, как только о них узнавали. Ноа лишь покачал головой, становясь рядом с Питером. — Нет, мы не будем долго отсутствовать. Я не волнуюсь, — он спокойно ответил. Питер прикусил язык, сопротивляясь желанию отругать его, как ребенка. В конце концов, это было решение Ноа, даже если Питеру и хотелось развернуться и защитить дом. У Питера чесались десны, и эти ощущения не слишком успокаивали его. — Успокойся, Питер, — Ноа легко стукнул его плечом по плечу, — я шериф города, и большинство людей дважды подумают, прежде чем грабить мой дом. — Это было не совсем то, о чем он беспокоился. Но он позволил себе расслабиться: волноваться за Ноа было глупо. Он был взрослым мужчиной и мог сам о себе позаботиться. Питеру нечего было на это сказать, поэтому он ничего не ответил. Ни один из них, казалось, не возражал, сжигая запас энергии, пока они шли по лесу. Питеру удалось успокоить свои мысли и боль в груди, и он был в полном порядке, когда Ноа в конце концов нарушил молчание. — Значит, Дерек любит моего сына? Питер окинул его взглядом, а затем снова посмотрел в сторону леса. — Да. И очень сильно. — Питер не смог удержаться от недовольства, и Ноа захихикал рядом с ним, отодвигая ветку с дороги, пока они шли дальше. — Ты что-то имеешь против любви? — Ноа пошутил, едва не споткнувшись о камень, и рука Питера без его разрешения протянулась, поддерживая старшего мужчину. Питер не стал отвечать, потому что, честно говоря, не знал. Может быть, он просто завидовал, потому что не был уверен, что сможет снова почувствовать любовь. Уже стемнело. Он повернул их обратно к дому, осознавая, что его глаза светятся ярко-голубым светом, чтобы видеть. Ноа смотрел на него, и Питер не возражал, хотя он не знал, что означают эти голубые глаза. Питера охватило непреодолимое желание все объяснить. — Мои глаза голубые, потому что я убивал невинных людей. Много людей. Лора. Он знал, что его голос показался скучающим, и Питер старался не сорваться и не обратиться в своего прирожденного волка. Ноа, к счастью, не стал больше расспрашивать его о нем, отвлекшись от темы и, похоже, не желая знать о его убийствах. Питер знал, что Ноа не любит убивать, но он с трепетом вспоминал, как он позволил ему избежать наказания за убийство, что послужило началом их дружбы. Дружбы? — А какие еще есть цвета? Питер был более чем счастлив рассказать ему об этом. — Глаза альф светятся красным, а беты, не убившие ни одной невинной жизни, — золотым. У омег тоже. — Питер объяснил, почесывая нос. — Омеги — это волки без стаи. Мы держимся от них подальше: волк без якоря — опасный волк. — Якорь? — растерянно переспросил Ноа, следуя за Питером к освещенным вдали окнам его дома. Питер засунул руки в карман, изо всех сил стараясь не раздражаться из-за того, что Ноа просто не знает этих вещей. — Привязанность, что-то, что поддерживает тебя и не дает одичать. Не всегда это человек, но часто это так. Якорем Дерека был Стайлз еще до того, как у них завязались отношения. — Питер признает, что Дереку это не помешает, и надеется, что это поможет Ноа смириться с тем, что его сын встречается с его племянником. Ноа кивнул, поднимаясь по ступенькам своего дома, а Питер остался позади, ему нужно было еще немного погулять без Ноа. Может быть, выпустить своего волка — через день-два приближалось полнолуние, и он чувствовал себя раздраженным. — Какой у тебя якорь? Питер прочистил горло, чувствуя себя немного неловко, но ответил честно. — В прошлом это была моя пара, потом — мой ребенок, и наконец я полагался на гнев. С тех пор как я вернулся к жизни, я не уверен… это не всегда понятно. — Питер уставился на луну. — Но я знаю, что он у меня есть, потому что я не одичал. Ноа хмыкнул, постучав костяшками пальцев по дверной раме. — Хорошо. — Он улыбнулся, прежде чем продолжить. — Если это имеет значение, то мне нравятся твои голубые волчьи глаза. — Ноа пробормотал, и Питер с некоторым беспокойством заметил, что он не солгал. Питер замер и был очень рад, когда Ноа исчез в доме, потому что он боролся с неистовым желанием потереться лицом о лицо Ноа. Он покачал головой, представив, что направляется в лес. Неужели ему захотелось почувствовать запах? Оказавшись на безопасном расстоянии от дома и ближе к лофту, он превратился в волка. Он не обращал внимания на рвущуюся одежду, и в итоге на месте Питера стоял злой рыжий волк, всклокоченный и долговязый. Неприветливый, с неестественными ярко-голубыми глазами. Питер закрыл глаза, позволяя своим природным инстинктам взять верх. Никаких эмоций, только желание охотиться и убивать. Открыв глаза, он погнался за кроликом. Тварь была умна, но Питер был обучен, и ему не потребовалось много времени, чтобы оттолкнуться от земли и приземлиться на нее. Когти впились в бедняжку, злобно разрывая ее на части, и он ел ее, размазывая кровь по лицу. Он еще некоторое время возился в лесу, обнюхивая деревья, пока не заметил черного волка с красными глазами. Забавляясь, он бросился на него, и Дерек поспешил уклониться. Под воздействием адреналина надвигающегося полнолуния двое дрались, время от времени пуская в ход когти, но в остальном это было мягко по сравнению с их обычной жестокостью. Питер закатил глаза на парня, когда тот перевернулся на спину, катаясь по земле, как и положено ребенку, и ударил его задней лапой в подбородок. Питер зашипел и, обессиленный, рухнул в мягкую траву рядом с ним. Пара провела немало времени, дремля в лесу. В конце концов Дерек подтолкнул Питера носом, и он, ворча, послушно последовал за ним в лофт. Спать в лесу было небезопасно, и Дереку нужно было возвращаться к своей стае. В ту ночь, вернувшись домой, Питер разорвал подушку, превратившись в волка, а на следующее утро быстро выбросил улики. *** Собственно день полнолуния был несущественен. Стая собралась ночью в парке, сбросив одежду и человеческую форму. Стайлз был здесь, и Питер наблюдал, как он закрыл глаза, покраснев от огромного количества обнаженных оборотней. Это было забавно, но Питера немного раздражало, что здесь не было Ноа. Он бы с удовольствием прижался своим волчьим телом к человеческому и почувствовал, как мозолистые руки человека касаются его. Гладят его. Дерек, правда, предложил пригласить его, дав ему разрешение, но Питер отказался. Он не хотел разбираться в том, что Дерек думает об их отношениях, Питер даже не знал, действительно ли он хочет отношений. Какая-то его часть боялась, что он бездумно разорвет Ноа на части, ведь в последние годы единственное, на что он был способен, — это насилие, а не привязанность. Поэтому он послушно переместился к остальным членам своей стаи и постарался не думать о смехе и запахе одеколона. Он прижался к Стайлзу, чтобы напугать его и, возможно, почувствовать запах Ноа, и Дерек с рычанием оттолкнул его. Питер разразился смехом, сверкнув глазами. Дерек оттолкнул его и прижался к Стайлзу. Его это вполне устраивало, и он погнался за другими членами стаи. Дышал ровно, наслаждаясь тем, что под ногами твердая лесная почва. Быстрее, быстрее. Его кровь бурлила под светом луны, и он прислушивался, в конце концов инстинктивно повалив Эрику на землю, когда она отстала. Он не часто играл в поединки с остальными, но луна на него как-то подействовала. Эрика, к ее чести, не зашипела от страха, а с лаем перекатилась через него и, в свою очередь, схватила его, щелкнув челюстями по морде. Это подтолкнуло их к гонке друг за другом, как одних из самых быстрых и конкурентоспособных в стае. Питеру она нравилась, он решил. Она напоминала ему Малию. Свирепая и быстрая. И умная. Его движения замедлились от осознания этого факта, сердце заколотилось в груди, и он отчаянно пожелал бежать со своей дочерью прямо сейчас. Как ни странно, Эрика быстро вывела его из задумчивости. Резко оттолкнув его, она побежала влево, смеясь над его шоком. Зарычав, Питер повалил ее на землю. Снова. Эти двое провели остаток ночи, подначивая друг друга, а некоторые из них, когда им было скучно, подключались и набрасывались на них. Под конец Питер позволил себе прикоснуться к ней, погладив ее по уху в благодарном, немного родительском жесте. Эрика распушилась под пристальным взглядом, гордо выпятив грудь, и радостно залаяла, а потом побежала к Бойду, который бездельничал рядом. Дерек уставился на него, а Питер пошел в противоположном направлении. Да, полнолуние — это хорошо, подумал Питер. А вот день после полнолуния — нет. Они едва проснулись и валялись на кухне в отблесках полнолуния. Дерек готовил блинчики, Стайлз блаженно примостился у него под боком, а остальные члены стаи устроились за кухонным столом. Кроме Питера, он готовил себе и только себе (он подозрительно смотрел на Лидию) свежий кофе. Тут зазвонил телефон Дерека, и Стайлз быстро достал его из кармана. Питер удивился, что у того есть номер кого-то, кого еще нет в этой комнате. Стайлз принял звонок, без необходимости включив громкую связь. — Привет, Стайлз Стилински слушает, что случилось? Питер сдержал желание рассмеяться над недоверчивым выражением лица Дерека. Это приветствие было просто ужасным. Весь юмор быстро улетучился из ситуации, когда по громкой связи раздался голос Криса Арджента, еще недавно сомнительного союзника. Питер застыл на месте: голос прозвучал для него тревожным звонком еще до того, как он понял, что он говорит. — Привет, Стайлз, полагаю, Дерек меня слышит. Мы следим за женщиной, о которой говорил Дерек. Ее зовут Амелия, и прошлой ночью мы ее заметили. К сожалению, мы были в меньшинстве, и сейчас она держит в заложниках несколько человек из моей команды, включая мою дочь. — Голос Криса Арджента был холодным и безжалостным, Скотт застыл на своем месте, глаза его расширились от страха. Питер испытал меньшее воздействие. — Мы связались с шерифом Стилински, и он здесь, ведет переговоры вместе с некоторыми из своих полицейских. Им нужно только местонахождение неметона. — Стая замерла, и Питер едва мог разобрать, что происходит в его мозгу. Ноа был там с охотниками на оборотней? Питер тут же поднялся на ноги, натягивая джинсы и потянувшись за курткой. Несколько волков судорожно присоединились к нему, чтобы одеться более подобающим образом, пока Крис продолжал. — Мы понимаем, что прошлой ночью было полнолуние, но мы были бы признательны за твое появление, Дерек Хейл. Мы находимся в лесу Хейлов, недалеко от старого дома твоей семьи. Надеюсь, ты сможешь убедить их отказаться от этого. — Угроза была очевидна, Крис Арджент был недоволен тем, что его дочь держат в заложниках. Он повесил трубку, прежде чем кто-то успел ответить. Дерек застыл на месте, осторожно выхватывая телефон у Стайлза. — Мой отец там? — Стайлз тихо прошептал, что его отец знает о сверхъестественных существах. Питер был встревожен не меньше. Он знал, что Ноа работает на благо закона, но охотники жестоки, а обычный похититель сумочек не несет в себе такой угрозы. Дерек провел рукой по его спине, но ничего не сказал, а Питер нетерпеливо застыл у двери, отходя, чтобы одеться. В конце концов все были готовы, и они выскочили за дверь и помчались в сторону леса. В их головах были разные степени гнева и паники, и связь со стаей только усиливала напряжение. Питер и Дерек лидировали, Стайлз и Лидия собирались встретить их там, но были вынуждены взять джип. Скотт, как и Питер, был полон тревоги, и мужчина не мог сдержать желания наброситься на него: от эмоций у него голова шла кругом, и это не помогало. Вместо этого он задумался, зачем им нужен доступ к неметону, и понял, что этого не произойдет. О том, какой силой могли обладать эти неизвестные охотники, думать было не очень приятно. Бег внезапно прекратился, и Питер едва не столкнулся со спиной Дерека. У него не было сил раздражаться, и он напряг слух, вслушиваясь в какофонию голосов. Он почувствовал, как напряглись его мышцы, когда узнал Ноа, говорившего терпеливо и твердо. — Мы все останемся здесь, на месте, до их прибытия, как и было решено. Никаких перемещений не будет. Женщина ответила раздраженно и отрывисто. — Я не думаю, что ты здесь главный, шериф. Не сейчас, когда я держу пистолет у головы этой девушки. Ты вполне можешь стать следующим, если не прислушаешься к нашим требованиям. — Она угрожала, и Питер почувствовал, как в нем закипает ярость. Дерек оттолкнул его назад, и только его рука помешала ему броситься вперед и выхватить пистолет из ее наглых рук. Вместо этого он был вынужден идти за Дереком на поляну. Он не потрудился изобразить веселье, выражение лица было холодно-пустым. — А, стая Хейлов, я так рад, что вы нас нашли. Как прошло полнолуние? — Девушка приветствовала с напускным интересом, в ее карих глазах не было эмоций и чувства. Эллисон стояла на коленях перед ней с приставленным к голове пистолетом, и Питер услышал, как рядом с ним жалобно заскулил Скотт. Его голова метнулась в сторону, и он схватил Скотта за плечо, резко дернув его назад, прежде чем тот решился на глупость — броситься к ней. Он чувствовал запах волчьего яда в воздухе со стороны Арджент, и если бы он попытался это сделать, то неподготовленный волк был бы мертв в течение нескольких минут. Крис пристрелит его, если он будет рисковать жизнью его дочери. Он позволил Скотту зарычать на него только потому, что какая-то темная часть его души радовалась тому, что Скотт жалеет о том, что отпустил ее. Он должен был позволить Питеру убить ее, когда у него была возможность, когда она не стояла перед ним на ногах, а его девушка была на коленях. — Что тебе нужно? — потребовал Дерек, а Питер продолжил осматривать поляну, небрежно отбросив Скотта назад, чтобы кто-то из друзей мог удержать его. Наконец он заметил Ноа, и что-то в нем успокоилось. Он стоял в той же позе, что и тогда, когда столкнулся с Питером в лесу: ноги расставлены, а пистолет уверенно направлен на Амелию. Питер рассеянно подумал, что он хорошо выглядит в своей форме. Он был защищен, и все же Питер начал незаметно приближаться к нему. На всякий случай. Питер понял, что не обращает внимания на спорящих, и переключил внимание на Амелию, которая, похоже, все больше расстраивалась, поднимая Эллисон на ноги за волосы. Эллисон издала слабый звук боли, и Скотт задергался, теперь уже более настойчиво. Амелию это, похоже, забавляло. — Почему вы, черт возьми, не понимаете, что это не переговоры? Я пристрелю ее, если вы не приведете меня к этому дурацкому дереву! — Она была в ярости, размахивая пистолетом, а затем приставила его к голове Эллисон, сняв с предохранителя. Лицо Криса было пепельным, и один из полицейских положил руку ему на плечо. — Послушай… — начал Дерек, но Ноа перебил его, голос был спокойным, а глаза суровыми. — Амелия. Это невинная девушка. Ничего не выйдет. Ты не хочешь ее убивать, она ни при чем, просто отпусти ее. Мы сможем разобраться с этим. — Его голос был мягким, но решительным. Амелия уставилась на него яростным взглядом и уронила Эллисон, которая рухнула к ее ногам, начав отползать. Амелия не стала ее останавливать, повернув лицо к Ноа. Питер почувствовал, как в его горле зарождается рык. Ей нужно было отвернуться от него. Он не должен участвовать в этом. — Нет, я не хочу ее убивать. Я понимаю, что это поставит меня в неловкое положение перед Кристофером Арджентом. В конце концов, он мне понадобится. — Амелия призналась, прежде чем направить оружие на Ноа. — Но, возможно, смерть шерифа Бикон-Хиллз даст понять, что я настроена крайне серьезно. Стайлз крикнул, выходя на поляну и направляясь к отцу, но Питер успел первым. Тело его напряглось, он с рычанием прыгнул перед Ноа, и она нажала на курок, явно не ожидая, что он успеет перехватить ее. Пуля застряла в груди Питера, и он быстро понял, что это обычная пуля, безвредная для него, но потенциально смертельная для человека. — Ты с ума сошла! — закричал Стайлз на Амелию. Дерек схватил его за запястье и потащил за собой, прежде чем она успела броситься на него. Эллисон отползла достаточно далеко, чтобы Скотт смог подхватить ее и прижать к себе. Конечно, пуля причиняла адскую боль, но в остальном он был в полном порядке. Она была идиоткой, не использовав волчью пулю, потому что теперь он собирался убить ее. Тяжело дыша и издавая жуткий рык, он направился к ней. Кровь капала из пулевой раны, а его тело начало избавляться от бесполезного металла. Он собирался сделать то, что должен был, и улыбнулся, увидев страх в ее глазах. Аромат страха пропитал воздух. Она была молода и глупа, это будет интересно. Он не слышал никаких протестов, но, возможно, это было потому, что его мозг кричал ему, заглушая все остальные звуки: убей ее, убей человека. Теплая рука схватила его за запястье, оттаскивая назад. — Питер, хватит, — спокойный голос Ноа прорвался сквозь шум. Питер хотел было проигнорировать его, но тут между лопаток легла теплая рука, и напряжение покинуло его тело, а зрение прояснилось. Пока Амелия отвлеклась на Питера, остальные члены его стаи обезвредили оставшихся вражеских охотников, и она осталась одна, ее тело дрожало от адреналина. Поняв, что Питер не собирается ее убивать, она попыталась убежать, и Питер напрягся. К счастью, Дерек оказался рядом и безжалостно повалил ее на землю, и ее тело обмякло. Обычный нокаут. «Ладно», — с горечью подумал Питер. Он надеялся, что она захлебнется собственной слюной и умрет. — Питер, — спокойно повторил Ноа и он обернулся. Рука соскользнула с его спины, и он бездумно схватил лицо Ноа, поворачивая его то в одну, то в другую сторону, чтобы изучить его, его глаза сузились. Он старался не поцарапать его ногтями и немного ослабил хватку, когда Ноа вздрогнул. — Ты в порядке, она сделала тебе больно? — потребовал он, совершенно не обращая внимания на его взгляд. Ноа забавно сморщился, отстраняясь, от чего Питер слегка нахмурился. — Питер, я в порядке, спасибо. — Волк внутри него мурлыкал от удовольствия. Он спас его, он спас Ноа, и он был в порядке. — А теперь, ты в порядке? — Питер с беспокойством посмотрел на пулевое ранение. — Не волнуйся. Очевидно, она идиотка, не было никакого волчьего яда. — Он безжалостно выковырял пулю когтем, протягивая ее Ноа. Тот выглядел немного неважно. — Э-э… Питер покачал головой, забавляясь и жестикулируя у своей груди. Он презрительно вытер кровь с груди, под которой уже виднелись шрамы. — Все в порядке, видишь, практически ничего не случилось. Ноа в шоке поднял глаза. — Разве не больно? Питер несколько смущенно пожал плечами. — В первый раз, когда в меня стреляли, было больно, но я уже привык. Это просто слегка раздражает, когда это обычная пуля. — Он объяснил, и Ноа покачал головой. Стайлз подбежал к ним, прерывая их, и заключил отца в объятия. Питер не стал делать вид, что уходит, он остался рядом с Ноа, подозрительно разглядывая окружающих. Полицейские грузили в машины охотников, в основном потерявших сознание, — их было около десяти, не считая Амелии. Питеру стало интересно, что им было нужно. — Я собираюсь вернуться, мне нужно допросить ее, когда она очнется. В нем зашевелилось беспокойство, и Питер вмешался, прежде чем Стайлз успел заговорить. — Нет, ты не вернешься, — заявил он, и Ноа уставился на него, подняв бровь. — Это моя работа, Питер, я шериф этого города, а она пыталась меня застрелить. — По коже Питера поползли мурашки, когда ему так мягко напомнили об этом. Он покачал головой, и это только укрепило его решимость не подпускать Ноа к ней близко. — Нет. Ты вернешься в свой дом и попросишь Пэрриша сделать это. — Глаза Ноа застыли в решимости, и Питер понял, откуда Стайлз это взял, но Пэрриш уже показывал ему большой палец вверх с другой стороны поляны. Тогда Питер обхватил его за руку и потащил к его автомобилю шерифа. — Питер… — Нет. — Питер, я допрошу этого преступника. Ты не можешь мне помешать. Питер раздраженно скрипнул зубами, обшаривая глазами поляну и держа Ноа рядом с собой. Дерек кивнул ему, проходя мимо. Питер едва удостоил его взглядом. — Ты не знаешь, что я сделаю, чтобы остановить тебя. Хочешь узнать? — мрачно прошептал Питер, обогнул машину и открыл дверь со стороны пассажира, жестом приглашая Ноа сесть. Он не был уверен, что Ноа сможет доехать до участка даже с ним в машине. Ноа бросил на него взгляд. — Я взрослый человек, и могу сам о себе позаботиться. — Но он сел в машину, очевидно, приняв его угрозу за чистую монету. Питер забрался на водительское сиденье, закрыв глаза, чтобы несколько секунд подышать, руль заскрипел под силой его рук. Он выдохнул, позволяя запаху Ноа (живого) успокоить его. Наконец он открыл глаза, выруливая из леса и убираясь оттуда. Ноа молчал в начале пути, и когда Питер начал терять самообладание за рулем, он заговорил. — Почему это так важно для тебя? — потребовал Ноа, и Питер почувствовал, что тот пристально смотрит на него. Питер сглотнул и нажал на тормоз, когда подъехал к красному светофору. Вокруг никого не было, но Ноа был представителем закона. — Ты мог умереть, — Питер наконец объяснил, и Ноа медленно кивнул. — Да, но почему это имеет для тебя значение? — Он спросил прямо, и Питер, несмотря на это, зарычал на него. Ноа зашипел, и Питер быстро остановился, прочистив горло. — Полнолуние, извини, — сказал он в качестве объяснения. Ноа понимающе хмыкнул. Питер подумывал о том, чтобы быть честным. Он знал, что Ноа очень хорошо умеет распознавать ложь и сразу поймет, если он попытается солгать. Ноа заставлял его выходить из зоны комфорта. Хотел, чтобы он признался в чувствах, о которых и не подозревал. Ноа поступил умно, позволив ему осознать и справиться с этим, и он усмехался, несмотря на ужасную ситуацию. Ноа был таким очаровательным, что это очень беспокоило эмоционально скованного волка. — Я обнаружил, что ты мне небезразличен, Ноа Стилински. — Он бросил на Ноа обвиняющий взгляд, и у того даже не хватило приличия выглядеть шокированным, он совершенно спокойно сидел на пассажирском сиденье, вызывающе скрестив руки. — Я устал от того, что люди, о которых я забочусь, умирают. Если она вырвется из наручников и убьет тебя, я не знаю, смогу ли я это вынести. — Питер признался, в его голосе прозвучала злость на собственную слабость. — Ты не доверяешь мне, что я справлюсь с этим? — Голос был странно мягким, но Питер решил не заострять на этом внимания. Питер насмешливо хмыкнул, закатив глаза. — Ты серьезно? Я доверяю тебе, Ноа, а вот Амелии я не доверяю. — Он обиженно хмыкнул, и Ноа хихикнул рядом с ним. — Преступники, с которыми ты обычно имеешь дело, — это не люди, обученные убивать оборотней. Ты — человек, и для них убить тебя — пустяк, — Питер объяснил, возможно, резко, но Ноа не выглядел слишком обиженным. Вместо этого он уставился на Питера с любопытным выражением на лице. — Ты не любишь людей, — заявил Ноа. Это был не вопрос, но Питер все равно ответил. — Нет, мне не нравится большинство из них. — Его честность действительно передалась Питеру. — Я тебя раздражаю? — Да, прямо сейчас — яркий тому пример. Ты меня раздражаешь. — Питер с досадой сплюнул, и Ноа в отчаянии провел руками по лицу. — Ты сводишь меня с ума. — Питер признался более спокойным тоном, когда они подъехали к дому шерифа, поставив машину на стоянку и не делая никаких движений, чтобы выйти из нее. Ноа по-прежнему сидел на пассажирском сиденье. Он просто не понимал, что Питер чувствует, когда находится рядом, от нерешительности и сильных эмоций ему становилось дурно. Питер хотел уютно устроиться рядом с ним в постели так же сильно, как хотел прижать его к стене и трахнуть. От осознания этого у него перехватило дыхание, под челюстью выступил пот, и он стиснул ее, прежде чем выпустить нарастающий в нем вой. Ноа заметил, конечно, заметил, и повернулся к нему, изучая язык тела Питера. Питер понял, что его руки скрещены на груди, а кулаки прижаты к бокам. Ноа был овдовевшим мужчиной, который был женат на женщине. Его не заинтересовало бы все, что хотел предложить Питер. Он и сам не знал, чего хочет от Ноа. Но он сомневался, что это что-то нормальное, привычное для человека. — Я свожу тебя с ума? — спросил Ноа, с нечитаемым выражением лица отстегивая ремень безопасности. Питер уставился на него, обращая внимание на биение его сердца. Да, оно было быстрым, но он не пах… Черт возьми, он пах очень хорошо. Питер почувствовал, как его собственное сердцебиение участилось в ответ, уловив в воздухе знакомый запах желания. — Постоянно, ты так запутываешь меня, что это ошеломляет. Честно говоря, я тебя за это ненавижу. — Ноа хмыкнул в ответ. Он не был расстроен. Питер почувствовал тепло его тела, которое придвинулось ближе, и на его плечо легла рука. — Ты ненавидишь меня? — Питер открыл глаза и чуть не задохнулся. Ноа оказался слишком близко к нему, мужественные черты лица застыли, а великолепные зеленые глаза пристально смотрели на него. Питер почувствовал, как в его груди заурчало одобрение, когда Ноа придвинулся чуть ближе. Он заговорил, в его голосе появились хриплые нотки заинтересованности. — Нет, не ненавижу. Я не ненавижу тебя, Ноа. — Широкие плечи Ноа вздрогнули от подозрения, когда он произнес его имя, и для него это действительно был конец. Потянувшись вперед с легким отчаянием, чувствуя себя неопытным подростком, он схватил его за лицо и поцеловал. Он постарался не слишком сильно и отчаянно вцепиться в его лицо. Ноа немедленно ответил ему привычным жестом, и Питер рассеянно подумал, что Ноа определенно экспериментировал с мужчинами раньше, и у него это неплохо получалось. Потом он перестал думать о том, что Ноа спал с другими мужчинами, потому что это выводило его из себя, заставляя рычание подниматься в его горле, когда он притягивал его ближе к себе, агрессивно покусывая нижнюю губу. Ноа застонал, когда Питер успокоил его языком. Питер был удивлен тем, как сильно ему нравится стон Ноа. Огонь разгорался в его легких и сжигал внутренности, и Питер позволил этому случиться. Он почувствовал, как руки Ноа запутались в его волосах, длинных на макушке, и потянули. Питер издал довольный рык, облизывая рот Ноа. На вкус он был похож на дешевое пиво, и Питер хотел, чтобы вкус Ноа был похож на его. Ноа резко отстранился, и Питер не смог подавить короткий скулеж в горле. Как по-детски. — Черт, прости, твои клыки просто удивили меня, — признался Ноа. Питер отвлекся от разглядывания Ноа — тот выглядел неплохо со щетиной и припухшими губами, в глазах было какое-то оцепенение. Он провел языком по зубам и нахмурился, почувствовав заострившиеся клыки — когда это случилось? — Не то чтобы я возражал! — поспешно добавил Ноа, его щеки стали удивительно красными. Питер улыбнулся. — Это просто шокировало, — повторил он, убирая руки с волос Питера. Питер не хотел отпускать его лицо, пристально глядя на него. Было слишком комфортно держать кого-то вот так, и он эгоистично не хотел пока отпускать его. Ноа терпеливо положил свои руки на запястья Питера и позволил ему. В конце концов, найдя слова, он покачал головой. — Все в порядке, Ноа, обычно я лучше контролирую своего волка, но прошло уже много времени. — Он признает, и Ноа пожал плечами в ответ. — Тебе не придется контролировать своего волка, если ты предупредишь меня. И если ты будешь терпелив со мной, — он добавил. — Я справлюсь с этим, — Питер тут же согласился. Несколько минут в неловком молчании они обсуждали, куда двигаться дальше. Стая, скорее всего, находилась в лофте или в участке. Ему следовало бы отправиться туда. Они могли бы свалить все на прилив адреналина. Но, глядя в глаза Ноа, он понял, что не хочет этого делать. Он хотел остаться здесь и выяснить, что еще Ноа знает о сексе с мужчинами. Он живо представил себе, как ложится на Ноа и видит, как выглядит при этом его лицо, и все мысли о возвращении к стае исчезли. — У меня есть немного времени, пока Дерек не догадался, что я с тобой делаю? Ноа потрясенно моргнул, а затем заинтересованно улыбнулся. — Я уверен, что Стайлз не будет здесь ночевать, — Ноа ответил согласием, вылезая из машины и подходя к двери. Питер смотрел ему вслед. Для взрослого мужчины у него не должно быть такой красивой талии, а задница в этих брюках выглядела великолепно. — Ты можешь занять его место, если хочешь. — Питер вышел из машины и сразу же подошел к нему, когда Ноа вошел в дом. — Я бы не хотел, чтобы тебе было одиноко, — Питер развратно пробормотал, провожая взглядом Ноа, когда тот закрыл дверь дома и предусмотрительно запер ее на ключ. Питер тут же оказался рядом с ним: руки вцепились в талию, а зубы с рычанием вгрызлись в шею, но не прорвали кожу. Ноа отчаянно обхватил плечи Питера, пробормотав слабое «О, черт», и обмяк. Питер одобрительно мурлыкал, покусывая его за плечи и ключицы. Боже, Питер обожал кусаться и уделять этому внимание. Он целовал и облизывал следы укусов, улыбался, когда чувствовал, как дрожит Ноа. Он чувствовал, как Ноа проводит руками по его лопаткам, и это было так приятно, их сильное давление притягивало. В конце концов Питер вновь завладел его ртом. Он целовал его с напором, и Ноа отдавал столько же, сколько получал. Одна из ног Ноа незаметно проскользнула между ног Питера, и Питер отстранился, чтобы застонать, прижимаясь к губам Ноа, когда его бедро уперлось в очень заинтересованный член Питера. Черт, как же ему этого не хватало! Питер не мог сдержаться, чтобы не прижаться к его бедру, и ему пришлось быстро отстраниться, пока он не набросился на него, как подросток. Ноа лениво и виновато улыбался, прислонившись к двери. Его собственные брюки подозрительно обтягивали его член, и взгляд Питера тут же сфокусировался на нем. Он не мог переключиться, поэтому решил, что сейчас самое подходящее время. Он опустился на колени и услышал резкий вздох Ноа, когда Питер обхватил его за бедра, чтобы успокоиться. Питер с ухмылкой посмотрел на Ноа, его лицо раскраснелось, а зрачки расширились, когда он удивленно уставился на него. Питер и сам был слегка удивлен. Питер был эгоистом, он больше брал, чем давал, и часто его партнеры были согласны с этим. Но в данный момент он хотел лишь наблюдать за тем, как Ноа распадается на части. — Все в порядке? — спросил он, убедившись, что с Ноа все в порядке. Его сердцебиение было бешеным, но от него не пахло страхом. В воздухе не витала похоть, и Питер подавил стон, его член дернулся в штанах. Ноа судорожно кивнул: — Да, да, я в порядке. Ты уверен? — Питер даже не удостоил его ответом. Он был более чем уверен, он хотел немедленно попробовать его на вкус. Он расстегнул форменные брюки Стилински — его форма, черт возьми, сидела на нем так хорошо — и стянул с него боксеры. И вдруг там оказался его член. Ноа с шипением выдохнул, когда Питер в качестве эксперимента подул на его член. Его руки вцепились в плечи Питера, крепко сжимая их. Хорошо. Питер обхватил Ноа за талию и обхватил его член своей ладонью. Ноа застонал, безжалостно ударившись затылком о дверь. Он дважды ощутимо коснулся его. Он был красивым, румяным и чутко реагировал на подергивания и выплескивание спермы на его руки. Питер наклонился вперед, облизывая член от основания до головки, и Ноа дернулся, словно собираясь вскочить. К счастью, Питер по-прежнему крепко сжимал его талию, удерживая на месте и издавая предупреждающий рык. Ноа остался на месте. Вознаградив его, Питер наклонился вперед, почувствовав соленый вкус, и взял его в рот. Руки Ноа напряглись на его плечах, и он начал содрогаться, стоная: — Черт, черт, — подстегивая его. Он дал им обоим минуту, чтобы освоиться, когда нос Питера уперся в кудряшки над его членом. Затем он сглотнул, и Ноа со стоном выругался, двигаясь. Питер втянул щеки, посасывая, втягивая его в горло и снова повторяя процесс. Он не забывал дышать через нос, облизывая его, дразняще упираясь клыками в кожу, но не кусая. Ноа каждый раз восхитительно дрожал под ним, чувствуя свое превосходство. В конце концов Ноа толкнул его в плечо, и Питер стал наслаждаться им и своими ощущениями. Теплая тяжесть на его языке успокаивала. Это было то, что он знал и понимал, то, в чем он был хорош. Секс. — Боже, черт… ах. Питер… — Настала его очередь вздрогнуть, его имя в устах Ноа звучало невероятно притягательно. — Питер. Если ты хочешь трахнуть меня, тебе… эээ… наверное, стоит остановиться. — Питер с сожалением отступил, потому что он действительно хотел, действительно хотел трахнуть Ноа. Это внезапно стало непреодолимым; его член, как железный прут между ног, терся о джинсы. Он прощально поцеловал Ноа в бедро, а затем встал на ноги, в голове помутилось и все закружилось от вожделения. — В спальню, и смазка, сейчас же, — потребовал Питер, и Ноа с энтузиазмом кивнул, схватив его за руку и потащив вверх по лестнице. Питер следовал за ним в оцепенении. Он быстро опомнился, когда Ноа вылез из брюк и боксеров и снял рубашку. Питер тут же последовал его примеру, не сводя глаз с Ноа, который беспечно шуршал в тумбочке. Волк внутри него кричал, что нужно прикоснуться, предъявить права, и Питер согласился. Он сорвал с себя дурацкую рубашку и без раздумий стянул брюки и боксеры. Отшвырнув их с дороги, он подошел к Ноа. — У меня есть кое-что… — Ноа обернулся, размахивая смазкой, когда над его плечом возник совершенно голый Питер Хейл. Может быть, он был не так уж и высок, но его роста хватало, чтобы Питер увидел и учуял интерес Ноа. Он набросился на Ноа, повалив его назад на кровать, и Питер издал довольное ворчание, когда их кожа соприкоснулась, и на мгновение замер, закрыв глаза. Очевидно, он ценил мелочи больше, чем Ноа, потому что внезапно на его члене оказалась рука, смазанная смазкой, и он задыхаясь выпустил воздух из легких и зарычал. Он зарычал, упираясь руками в грудь Ноа, прижимая его к кровати, и бедра задвигались в нетерпении и предвкушении, и он застонал. Ноа весело улыбнулся, не обращая внимания на когти Питера, впивающиеся в его пальцы. — Смазка. Прямо сейчас. — Питер выдавил из себя сквозь стиснутые зубы, его глаза то открывались, то закрывались. Ноа отпустил его, чтобы взять смазку, и Питер снова смог соображать. Он выхватил смазку из его рук и провел рукой по груди Ноа, покрытой редкой растительностью, чтобы выразить свою признательность. Питер был оборотнем, а Ноа — безволосым, мягким и очень привлекательным. Он наслаждался ощущением прикосновения к своей коже. Ему захотелось растянуться сверху на Ноа и вдавить его в матрас. Но не сейчас, вместо этого он беспорядочно размазал смазку по пальцам и руке, растирая ее между пальцами, чтобы согреть. Питеру отчаянно хотелось запустить в него пальцы, но он заметил, что Ноа смотрит на него с некоторой опаской, и заставил себя замедлиться. — Ты в порядке? — спросил он, протягивая руку, чтобы прижаться к его щеке, и провел пальцами по волосам Ноа в утешительном жесте. Он и не подозревал, что у него это получается. Ноа немедленно кивнул, рука потянулась вверх, чтобы погладить его по предплечью, и это заставило его желудок сжаться почти до боли. Черт возьми, он был прекрасен. — Да, да, я в порядке. Я только ненадолго, ты можешь продолжать. Питер не шевелился, вглядываясь в его лицо, оценивая его эмоции, и только когда Ноа закатил глаза, он пошевелился. — Я действительно в порядке, Питер. Я не становлюсь моложе. — Питер звонко рассмеялся, ухмыляясь, и в этот спокойный момент провел рукой по его бедрам и добрался до задницы. Прежде чем он успел напрячься, Питер проворчал: — Не знаю, для старика ты довольно резвый, я бы сказал. — Ноа засмеялся, тело расслабилось, и Питер легко ввел в него палец. Ноа задыхался, тело напряглось, и Питер прижал его к себе, прижимаясь к нему спереди и целуя, пока он раздвигал его. Другая рука успокаивающе погладила его по боку. Руки Ноа почти до боли вцепились в его спину, и Питер позволил ему это сделать. Как только он начал расслабляться, он добавил еще один палец и повторил этот процесс, пока четыре пальца не раскрыли его. Дыхание Ноа сбивалось от возбуждения, и Питер лениво терся о его живот, отчаянно желая войти в него. Член самого Ноа был твердым и настойчиво упирался в его бедро. — Ты готов? — Питер тихо пробормотал сквозь мирную дымку. Мир, вожделение, счастье. Ноа кивнул, прижимаясь к его щеке, и Питер дразняще прикоснулся к его шее, заставив тело Ноа подрагивать. Он застонал, когда Питер вытащил свои пальцы — видимо, способность говорить сейчас была не в их пользу. Ничего страшного, Питер был уверен, что сможет довести его до крика всего за несколько минут. Он осторожно подтолкнул его в бок, и Ноа, поняв намек, перекатился на живот. Питер устроился над ним, упершись локтем рядом с лицом Ноа. Питер был слегка шокирован, когда Ноа потянулся к нему, чтобы взять за руку, но Питер согласился и успокаивающе сжал его. Рука Питера обхватила бедро Ноа, и он медленно толкнулся в него. Ноа был опытен. Он заставил свое тело расслабиться, принять его, и Питер одобрительно зарычал, его грудь проскользила по спине, заставив его вздрогнуть. В конце концов Питер дошел до конца и замер, лишь изредка непроизвольно сжимая пальцы. Он позволил Ноа приспособиться. И Ноа быстро и с нетерпением приспособился. — Давай, давай быстрее. — Питер хрипло рассмеялся, прижавшись к его шее, и потянулся вниз, чтобы укусить его. — А ты куда-то спешишь? — Питер не дал ему ответить, резко отстранившись и снова вонзившись в него бедрами. Питер на секунду забеспокоился, что это было слишком агрессивно, что он причинил ему боль, и его сердце упало. Но тут Ноа оттолкнулся и застонал в подушку, едва не сломав руку Питера. — Давай, давай, давай… — И зачем заставлять его ждать? Выпустив из себя жалобный стон, он увеличил темп, неумолимо входя и выходя из него. Ноа впивался в него, стонал, ругался в простыни и отчаянно держался. Питер без устали долбил его в простату, а Ноа содрогался под ним. Питер едва понимал, что говорит, но знал, что рот у него не закрывается. Что-то вроде: «Черт, дорогой, ты такой тугой…» и «О, черт, я знал, что ты… я знал, что ты выдержишь это». Питер кусал его спину и плечи, рукой царапал бедро, и вскоре Ноа уже напрягся и бился о простыню. — Питер, Питер, Питер… — отчаянно повторял он, и Питер кивал, потея и пыхтя у него за плечом. — Отпусти себя, давай… Мфф, ты можешь это сделать. Я тоже хочу с тобой. — А потом Ноа расслабился, застонал и излился на простыни. После этого Питер довольно быстро отключился, замедляя движения бедер и глубоко входя в него, пока он наконец не кончил. Потом он, потный и запыхавшийся, отстранился и рухнул рядом с Ноа, чтобы дать ему возможность отдышаться. Волк протестовал, желая задушить его, прижаться телом к его телу, но Питер дал Ноа слабину. Наконец, глубоко дыша, Ноа повернулся и встретил его взгляд. — Черт. — Это прозвучало одобрительно, потому что он слабо улыбнулся, и Питер без слов кивнул в знак согласия. Ноа слегка поморщился, и Питер, должно быть, выглядел несколько обеспокоенным, потому что Ноа махнул рукой. — Просто несколько синяков и укусов. У кого-то крепкая хватка. — Он подмигнул Питеру, и на самом деле Питер нисколько не расстроился из-за этого. Он был собственником по натуре, ему нравились свидетельства. Ноа сморщил нос. — Хотя не могу сказать, что высыхание очень приятно. Питер мгновенно поднялся на ноги, желая доставить удовольствие, и Ноа рассмеялся. Он направился в ванную за тряпкой. Быстро вымыв свой член, он вернулся к Ноа, который был в том же положении, в котором он его оставил. Ноа потянулся за тряпкой, но Питер покачал головой и потянулся вперед, чтобы вытереть его член. Они оба были удивлены, когда член старшего мужчины зашевелился, но Ноа был измотан, и Питер с сожалением двинулся дальше, помогая вычистить сперму из задницы Ноа. Может быть, он слишком долго возился, втирая немного в его кожу, чтобы Ноа еще какое-то время пах им. Ноа ничего не сказал, так что Питер не стал объяснять, что инстинкты подсказывают ему, что Ноа должен принадлежать ему. Небрежно бросив испачканную тряпку в корзину для белья, он повернулся к Ноа и увидел, что тот приглашающе протягивает руку. Питер согласился, снова забрался на кровать и прижался к Ноа всем телом. Он ткнулся лицом в его шею и ключицы, распространяя свой запах по коже. Ноа удовлетворенно хмыкнул. Он позволил Питеру двигаться вокруг него, пока тот не рухнул на грудь Ноа, обессиленный, уставший от долгого дня. И Ноа положил руку ему на грудь, а Питер растерянно поднял глаза. — Это просто нереально — видеть, что пулевая рана исчезла. — Питер молча кивнул, откинув голову назад. — Если ты быстро исцеляешься, почему тогда здесь остались эти шрамы? Питер закрыл глаза и хмыкнул. — Волчий яд. Проклятия. Ничего особенного. — Ноа рассмеялся, и Питер раздраженно приоткрыл глаз. — Что? — потребовал он, и Ноа с улыбкой посмотрел на него сверху вниз. — Ты не очень-то разговорчив после секса, — заметил Ноа, и Питер закатил глаза. — Очевидно, что да. Ну ничего, болтай дальше, птенчик, а я иду спать. — Он крепче обхватил его руками и вздохнул. — Дай мне тридцать минут, и я снова буду готов продолжать. Ноа недоверчиво хмыкнул, глядя, как Питер отключается. — Да, старина, мы еще посмотрим. — Питер сонно улыбнулся и через несколько мгновений уже спал. Ноа не отставал; он действительно был измотан. Не прошло и тридцати минут, как Питер разбудил Ноа посреди ночи: он потерся о его ногу и приподнялся, чтобы наброситься на его губы и потереться о его лицо. Ноа смирился с этим и довольно быстро проснулся. Только когда они оба как следует насытились (Питер был очень разговорчив, когда Ноа опустился на него), они действительно проспали всю ночь. Питер проснулся от того, что Ноа пытался вырваться из его сильной хватки. Ноа был прижат к его груди, а руки Питера крепко обхватывали его. Вместо того чтобы отпустить его, он закинул ногу ему на бедро и устроился поудобнее, ворча на жалобные стоны Ноа. Ноа ударил кулаками по его груди. — Пусти меня, Питер, мне нужно отлить. Не думаю, что это будет приятно, если я не смогу добраться до ванной в ближайшее время. Нахмурившись, Питер ослабил хватку. Ноа провел рукой по его лбу, наклонился, чтобы поцеловать его, и скрылся в ванной. Подняв руку, он провел ею по своим все еще подрагивающим губам. Питер осознал, что он в полной заднице. Его волк прекрасно себя чувствовал на задворках сознания, и ему совсем не хотелось отпускать Ноа. К черту, он был привязан, и это здорово. Слегка драматизируя, Питер закинул руки на лицо, разминая спину и удивляясь, как, черт возьми, он вообще дошел до такого состояния в жизни. Питер совершенно не заметил, как вернулся Ноа, пока он размышлял над тем, что делать, и он вздрогнул, когда почувствовал, как чья-то рука схватила его за запястье, отрывая от лица. — Что с тобой? — потребовал Ноа, теперь уже в боксерах и свободной футболке, и Питер не заметил его наготы. Ноа бросил ему чистую футболку и боксеры, и волк мурлыкнул при мысли о том, что на нем будет его одежда и его запах. Он забыл, что Ноа задал ему вопрос, пока не оделся и тот не уставился на него с ожиданием. — Я просто осознаю, как сильно я к тебе привязался. — Питер признал, что мог бы выложить все свои карты на стол. Это было не совсем обычно, но он чувствовал себя свободным и довольным, и у него только что был секс с Ноа. Это как раз то, что нужно. Лицо Ноа разгладилось и расслабилось удивительным образом, и Питер даже не заметил, что напрягся. — О. — Затем его лицо снова исказилось. — Тогда почему ты нервничаешь? Я ведь тоже к тебе привязался. — Мужчина хмуро сказал, выходя из комнаты. Питер беспомощно поплелся за ним. Питер слабо рассмеялся, помогая Ноа на кухне в поисках еды. Он нахмурился, глядя на количество мусора и пива в его разваливающемся холодильнике. — Потому что я волк, Стилински, все во мне более усиленно. — Он поморщился от кислого запаха молока, но в конце концов нашел свежие фрукты, которые не пахли искусственно. Он вытащил фрукты и взял молоко, унося его с собой, выливая в слив, а Ноа благоразумно промолчал. — Потому что я понял, что не хочу, чтобы это было на один раз, по правде говоря, безумная часть меня не хочет тебя отпускать. — Он перевел взгляд на Ноа, который хмыкнул в ответ. Конечно, он всегда был спокоен и терпелив перед вспышками эмоций Питера. Ноа, оглянувшись с места, где он варил кофе, пожал плечами с лукавой улыбкой. — Я не против отношений с тобой, Питер. — Питер почувствовал, как его грудь сжалась от надежды. — Ты мне нравишься, ты мне небезразличен, и я думаю, что однажды смогу полюбить тебя. — Он признался, и Питер решил, что, должно быть, видит сон. Может, ему стоит ущипнуть себя? Ноа сунул ему в руки чашку с кофе и направил его к столу. — Так что расслабься и давай просто жить одним днем, хорошо? Я уже стар, мое сердце не выдержит такой нагрузки. — Питер с тоской посмотрел на его задницу, когда он направился к месту напротив него. — Ладно, ладно. Звучит… здорово. И у тебя все еще получается, как для старика. — Ноа рассмеялся, покачав головой. Питер открыл было рот, чтобы снова его рассмешить, но услышал вдалеке звук джипа и недовольно скривился. Ноа отложил кофе и бросил на него любопытный взгляд. — Что такое? — Кажется, у нас скоро будет компания. Может быть, мне стоит стать менее заметным? — Ноа уже поднялся со своего места и покачал головой, потянувшись вперед, чтобы взять его за запястье и притянуть обратно. — Нет, если мы собираемся это сделать, мой сын должен знать. Он должен был проявить такую же вежливость по отношению ко мне, когда начал бегать за Дереком. Питер согласился, кивнув с умиротворяющим выражением лица, в то время как Ноа раздраженно выдохнул. Пара замолчала, прислушиваясь к звуку открывающейся и захлопывающейся двери. Питер сразу же узнал своего племянника и рассмеялся, почувствовав его сердцебиение и запах. — Вот черт! — пробормотал Ноа, чувствуя, как воздух наполняется тревожной атмосферой, когда в помещении послышалось звяканье ключа в замке, а затем в дом ворвался Стайлз. — Что ты сделал с моим отцом, Питер! — Он угрожающе поднял кулаки, но в столовой осекся, увидев мирно сидящую друг напротив друга пару. Он выглядел нелепо в пижамных штанах и футболке Дерека с Бэтменом. А вот Ноа и Питер были одеты только в футболки и боксеры, причем на Питере они едва держались, так что, по крайней мере, на нем было больше одежды, чем на них двоих. Дерек вошел в комнату, медленно вдохнув и с ужасом оглядев двух взрослых, которые выглядели подозрительно довольными и удовлетворенными, попивая из своих чашек. — Привет, племянник и его Стайлз. — Питер ухмыльнулся, сверкнув глазами. Дерек выглядел так, будто старался не дышать, и, честно говоря, это было кармой. По крайней мере, Ноа не делил свое пространство с другими оборотнями, и не то чтобы они занимались сексом на диване. Питер прикоснулся ногой к ноге Ноа, пытаясь подзадорить Стайлза, и Ноа бросил на него взгляд, когда тот взорвался. — Нет! Ты не можешь, папа, зачем тебе… он? Зомби-оборотень? Папа, серьезно. Он? Если ты так сильно хочешь заняться этим, я пытался подтолкнуть тебя к Мелиссе! Пап, я могу позвонить ей прямо сейчас! Питер уставился на телефон, который Стайлз протянул ему, не в силах сдержать рык, рвущийся из горла. Стайлз хотел привезти Мелиссу прямо сейчас? Чтобы она занялась сексом с Ноа, которого Питер недавно назвал своим? Нет. К счастью, прежде чем Питер вскочил со стула и, не дай бог, раздавил телефон, Дерек протянул руку вперед и выхватил его из рук. Питер расслабился, а Стайлз уставился на Дерека, очевидно, преданный. Ноа погладил его по руке, успокаивая, пока Дерек отчитывал его. — Стайлз, неважно, что ты об этом думаешь. Помнишь, как та девушка пригласила тебя на свидание? Как я отреагировал? Ноа пристально смотрел на Дерека во время этого откровения, и Дерек решительно избегал его взгляда. Стайлз прижался к Дереку, вздыхая от разочарования. — Да, да, хмурый волк, кажется, я понял. — Стайлз надулся, но после первоначального шока явно начал относиться к этой теме с пониманием. В любом случае ему придется это сделать, Питер не собирался уходить, и он крепче сжал свою чашку. Ноа наконец заговорил, голос был ровным и контролируемым. — Доброе утро, сынок, рад видеть, что ты присоединился к нам. С Дереком. ; Стайлз напрягся, а Питер сделал глоток из своей чашки, довольный происходящим. — Если мне не изменяет память, я не помню, чтобы ты сообщал мне об успехах в твоих собственных отношениях, но не я здесь тот, кого обвиняют, я взрослый человек и твой отец. — Питер встал, чтобы поставить свою чашку в посудомоечную машину, слушая, как Ноа ругает их. — Так почему бы тебе не присесть. Если ты хочешь поговорить, то давай поговорим о том, что я думаю о твоих отношениях с Дереком. Вы оба, давайте садитесь. — В его голосе слышалось веселье, поэтому Питер не испытывал желания защищать своего альфу. Когда он приблизился к ним, Дерек сел на освободившееся место с раскаянным видом, пробормотав «Конечно, сэр», а Стайлз, застонав, рухнул рядом с ним. Питер примостился рядом с Ноа. Это будет неловко. Но когда Питер рискнул наклониться и прижаться поцелуем к его щеке, Ноа рассеянно похлопал его по бедру. Что ж, он решил, что все это того стоит.