потомственные

Бледные пальцы с силой вонзались в жемчужные клавиши. Старинный рояль издавал глубокий, юный звук, разнося его по всему помещению. Музыка пронизывала его натянутые струны, каждый деревянный молоточек внутри и алый бархат, покрытый тонким слоем пыли. Трещины лакированной чёрной поверхности трепетали. Тихо шелестели растения, оплетающие потускневшие стены в японском стиле. Белая краска скрывала ровные деревянные балки. Двери-сёдзи были прочно затянуты лозами алых роз с дурманящим ароматом. Лишь одна дверь, нарочно выкрашенная в чёрный, выделялась среди буйства цветов. Неровные срезы по контуру бросались в глаза. Как и витраж, заменяющий четвертую стену. Мутные цветные стеклышки вырисовывали мифических зверей. Они будто танцевали, играли друг с другом. Вокруг них сияли звёзды и моря. В центре картины располагались двери на небольшой балкон. Распахнутые наружу дверцы открывали вид на бескрайний лес вдали, идущий вплоть до цепочки гор. Вершины скрывались за вечными облаками, заставляя гадать, насколько они велики. Быстро перебирающие ноты пальцы внезапно скрючились, выдавая тревожный аккорд. Парня настиг приступ кашля. Слёзы выступили на глазах, когда он пытался выплюнуть болящие лёгкие. Медный привкус неприятно отозвался на языке. Небрежно вытерев рот и ладонь от крови тряпкой, молодой человек откинулся на сидении, прикрывая глаза. Несколько капель оросили белоснежную поверхность, но он не обратил на них внимания. — Скоро, — он плавно поднялся с места. Ватность в ногах скрылась в мягкой, невесомой походке. Распахнув светлые полы одеяния, парень вышел наружу. Свежий воздух приятно пробрался внутрь тела. Облокотившись на перила в старинном стиле, он прислушался к разговорам цветов. Деревья поспешили присоединиться к гомону братьев меньших, делясь ценным мнением. — Грядут перемены, — губы сжались в тонкую линию. Усталость навалилась на плечи, острота которых была видна даже сквозь слои ткани, — Будем надеятся, что хорошие. Воробей подлетел ближе к нему, весело щебеча. Парень выставил указательный палец, за который птичка тут же ухватилась крохотными коготками, не переставая напевать истории людей. — Уже завтра? — тёмные брови чуть приподнялись, оживляя бледное лицо. Тёмные глаза сузились, — Надо подготовиться. Пальцы нервно потрепали птицу за холку — награда за работу — и отпустили. Кашель вновь рвался из груди, так что человек поспешил внутрь, бормоча под нос странные слова. Дверцы резко захлопнулись, тихо звеня. А взбудораженные лес не прекращал шуметь. Скоро, совсем скоро всё измениться. Дождались.