Owe Yourself

I

Яги Тошинори

Изуку боролся с затяжными болями после того, как ему сломали несколько костей на спортивном фестивале. Конечно, ему и раньше было не привыкать к боли, как эмоциональной, так и физической - вот почему он так старался не допускать ее у других. Последнее, чего он хотел, это видеть, как кто-то другой проходит через то, что пришлось ему. Эта ситуация немного отличалась от тех дней, когда он в детстве защищал других от хулиганов. Эти ободранные колени и ожоги от перца всегда проходили со временем, но эта боль оставалась. Боль глубоко проникла в его кости, крепко сжимая их, словно для того, чтобы удержать на месте, не дать ему снова раздробить их. Она была напоминанием о том, что он должен добиваться большего, быть лучшим, продолжать совершенствоваться. Но побочным эффектом развития хронической боли было то, что он начинал видеть это в других. Он ничего не мог с этим поделать - для него было второй натурой желать, чтобы другие чувствовали себя лучше, глубоко укоренившийся инстинкт. Справедливости ради, ему не нужно было сталкиваться с хронической болью, чтобы знать, что его наставник страдал от нее. Всемогущий был печально известен тем, что пренебрегал своим личным здоровьем и вызывал гнев Исцеляющей Девочки. Он регулярно кашлял кровью, и Изуку своими глазами видел его шрам. Все знали, что у него проблемы со здоровьем, и Изуку не был исключением. После того, как Изуку сам столкнулся с хронической болью, у него, однако, появилось соответствующее понимание того, насколько изматывающим на самом деле было иметь с ней дело. И его наставник всегда улыбался ему, независимо от того, насколько сильно ему было больно. Он просто вытирал рот носовым платком и заявлял: "Я здесь!’, не задумываясь. Что ж, Изуку больше не мог этого терпеть. Итак, он сделал то, что у него получалось лучше всего, и однажды ночью в общежитии он почти всю ночь не спал, обдумывая идеи, которые могли бы ему помочь. У него в ящике стола был спрятан свежий блокнот, и он всю ночь просидел за ноутбуком, делая заметки о том, как он мог бы наилучшим образом помочь своему наставнику. Он действительно заботился об этом человеке, возможно, даже зашел так далеко, что считал его отцом. Вот почему Изуку больше не позволял видеть его страдающим. И первым шагом было убедиться, что он соблюдает надлежащую диету! Исцеляющая-Девочка всегда придиралась к нему по поводу его питания и того, сколько он получал питательных веществ. Поскольку у него не было желудка, ему нужно было особенно следить за своим питанием, но мужчина, казалось, никогда этого не делал. Что ж, все было в порядке. Изуку был не против объединиться с Исцеляющей-Девочкой на этом фронте. Быстрый поход в ее офис, чтобы спросить, что ему нужно поесть, был тем, в чем она охотно помогла. Он ушел со списком необходимых вещей и несколькими витаминными добавками, которыми нужно запастись. В те выходные он съездил в продуктовый магазин и заранее приготовил для Всемогущего еды на неделю. К концу у него болели руки, и он совсем не чувствовал своих пальцев, но когда он посмотрел на все, что он сделал, он был доволен. На следующее утро он направился прямо в учительскую с одной мыслью: убедиться, что Всемогущий съел его еду. Его не волновало, как это выглядело и сколько раз ему пришлось потом слушать ‘тайное дитя любви’ Тодороки - если он мог поднять настроение своему наставнику, оно того стоило. “Всемогущий?” Спросил Изуку, постучав в дверь. Айзава был единственным, кто ответил, допивая кофе. Он искоса взглянул на него, как бы спрашивая, почему тот пришел так рано. “Эм, у меня есть кое-что для Всемогущего. Могу я отдать это ему?” Айзава мгновение изучал его, прежде чем, наконец, смягчился и позволил ему войти. Изуку огляделся, на самом деле никогда раньше не был в этой учительской. Он был только в одной из комнат, когда им нужно было спокойно поговорить об Одном за всех. “Юный Мидория, мой мальчик! Ты пришел рано!” Яги улыбнулся с дивана, слегка помахав ему рукой. “Я могу что-нибудь для тебя сделать?” “Да! Эм, вот, пожалуйста, съешь это”. Изуку поставил коробку перед собой со всем суровым видом, на который был способен. " Исцеляющая-Девочка всегда советует тебе лучше питаться, поэтому я приготовил тебе кое-что. Там также есть витамины, и я хотел напомнить тебе, чтобы ты также принимал лекарства! Я не хочу быть властным, но, гм, я беспокоюсь о тебе.” Все лицо Яги покраснело, вероятно, от смущения из-за того, что студент сообщил о его проблемах со здоровьем. Изуку почувствовал себя немного неловко, особенно когда услышал, как Айзава фыркнул в свой кофе, а Бекас сзади спросил, не был ли он на самом деле секретным ребенком Всемогущего. Но он не отступал - его наставник нуждался в этом. “Я- я серьезно, Всемогущий. Я ... я действительно волнуюсь”, - признался Изуку, опустив глаза в пол. Тогда другие учителя успокоились, поняв, что он действительно серьезно относится к этому. “Так что, пожалуйста, эм, съешь это”. Ирония заявления не ускользнула от внимания мужчины, но Яги с трудом смог найти в себе силы сказать "нет" на такую серьезную просьбу своего любимого преемника. Айзава был прав - он был довольно предвзят к Изуку, но как могло быть иначе? Мальчик был ему как сын. Открыв коробку, он был удивлен, не обнаружив ничего, кроме продуктов, которые идеально подходят для тех, у кого болит живот. Изуку пришлось приложить немало усилий, чтобы выбрать все это. “Ну, я не могу позволить своему ученику погрязнуть в беспокойстве из-за меня! Особенно после того, как ты пошел на все эти неприятности ради меня”. сказал Яги, натягивая застенчивую улыбку. “Полагаю, мне нужно начать питаться получше. Я съем то, что ты приготовил для меня, мой мальчик. Большое тебе спасибо”. “Слава богу!” Изуку вздохнул с облегчением, вытаскивая все, что у него было на этот день. “Я читал, что ты должен есть от шести до восьми раз в день, поэтому я пошел дальше и заложил бюджет на всю неделю вперед ...” Изуку разразился бурным бормотанием по поводу технических деталей, но Яги просто сидел в шоке. Он сделал все это только для него? Но от этой мысли в его груди поселилось теплое чувство. Если бы это волновало его настолько, чтобы заставить Изуку сделать все это… Возможно, ему действительно нужно было лучше заботиться о себе. Это было наименьшее, что он мог сделать в ответ на проявление доброты Изуку.

II

Айзава Шота

После демонстрации в учительской другие учителя изо всех сил дразнили мужчину по этому поводу, но в конечном итоге оставили это в покое. Мужчина до сих пор нормально питался, особенно когда другие учителя тоже занимались его делом. Они не понимали, что он должен был есть гораздо больше, чем на самом деле, поэтому они также взялись за его дело, когда это было необходимо. Изуку, конечно, понятия не имел об этом, хотя, как он и ожидал, бесконечно страдал из-за очередного раунда заговоров "тайное дитя любви". Он только фыркнул и отмахнулся от них взмахом руки. Запястье Изуку скрипнуло от этого движения, и он подавил желание нахмуриться. В последние дни его кости протестовали все больше и больше, но он пытался выбросить это из головы. У него были дела поважнее, на которых нужно было сосредоточиться. Например, ужасный режим сна Айзавы-сенсея. Раньше он не задумывался об этом, просто предполагая, что это побочный продукт того, что он одновременно герой подполья и учитель. Но когда они переехали в общежитие, и его учитель все проявлял тот же уровень усталости, он беспокоился, что это из-за чего-то другого. У мужчины тоже были ужасные приступы раздражительности в сочетании с сухостью глаз и частыми головными болями. Изуку знал явные признаки сильных головных болей; его мать часто страдала от них, когда он был моложе. Он задавался вопросом, стали ли они чаще после U.S.J, когда он получил травму головы от Ному. Пришло время для очередного раунда исследований в стиле Мидории Изуку. Когда он вытащил тот самый блокнот, в котором делал заметки о Всемогущем, он попал в зону действия. Он вышел из всего этого с лучшим пониманием о головной боли, мигрени и вопроса сна в целом. Он также изучил сухость глаз и предложил несколько решений. Для решения проблем Айзавы-сенсея потребовалось бы более долгосрочное мышление, но это был вызов, с которым Изуку с радостью справился бы. Этот человек сражался за 1-А, чуть не погиб за них, и Изуку мог с уверенностью сказать, что он был одним из лучших учителей, которые у него когда-либо были. Он не мог позволить Айзаве-сенсею быть несчастным. Перво-наперво, Изуку нужно было отучить парня от кофе. Как бы сильно его учитель ни любил кофе, это, вероятно, было важным фактором в его ужасных проблемах со сном. Он нашел несколько напитков, которые имитировали вкус кофе без кофеина, и выбрал тот, который лично показался ему самым вкусным. Оставалось только заставить мужчину переключиться на него.… Он заговорил об этом, когда посчитал это правильным, надеясь, что его учитель не почувствует, что он переступает границы дозволенного. Одно дело со Всемогущим, поскольку они уже были близки, но это было совсем другое. Изуку не думал, что Айзаве он действительно так сильно нравится, хотя он все равно сделал бы что угодно для одного из своих любимых учителей. “А, Айзава-сенсей?” Спросил он. Утро в кабинете учителя было тихим, и Айзава-сенсей проводил аттестацию. Мужчина поднял голову с затуманенными глазами, поскольку, вероятно, заснул над своими бумагами. “В чем дело, Проблемный ребенок?” Спросил он хриплым со сна голосом. “Эм, у меня есть кое-что для вас. Я-я думаю, это поможет тебе лучше спать. Это как кофе, но без кофеина. Ты всегда спишь на уроках, эм, н- не то чтобы это плохо! Просто… Я-я беспокоился о тебе. Итак, эм, вот. ” Изуку поставил на стол мужчины чашку теплого альтернативного кофе вместе с упаковкой, чтобы он мог приготовить его по своему желанию. “... Спасибо”. - сказал Айзава после долгого молчания, быстро отворачиваясь, чтобы вернуться к тому, что выглядело как эссе Серо. Изуку боролся с желанием улыбнуться. Учитывая все обстоятельства, это была удивительно положительная реакция от этого человека. Следующей его остановкой был магазин Хацумэ. Он придумал пару дизайнов вещей, которые могли бы помочь его учителю, и он знал, что она справится с этой задачей. Когда он показал их ей, она была слишком нетерпелива. Она доставила ему вещи меньше чем за неделю. Идеально, учитывая, что у Айзавы-сенсея в тот же день сразу после окончания занятий ужасно разболелась голова. Изуку увидел в этом идеальную возможность. “Эм, сенсей?” Тихо спросил он, едва постучав в дверь учительской, где он отдыхал. Раздался стон, прежде чем мужчина, наконец, ответил. “Что?” Огрызнулся Айзава. “Ты сломал еще одну кость, Мидория?” “Нет, сэр”, - сказал он, вздыхая при мысли, что он делал это достаточно часто, чтобы это было обоснованным беспокойством. “У меня снова есть кое-что для вас. На этот раз это поможет справиться с вашей головной болью. Если хочешь, я имею в виду. Я всегда могу пойти ...” “Просто зайди сюда, Проблемный ребенок”. Мужчина проворчал. Изуку пискнул и шагнул внутрь, пакет, который он держал, чуть не выскользнул. Айзава-сенсей убрал подушку с лица, чтобы с любопытством взглянуть на коробку, и Изуку вытащил первый предмет. Он набрал воды из раковины у стены, подогрел ее и налил в предмет. “Это как грелка, но для твоих глаз”, - объяснил он, протягивая предмет, похожий на маску для глаз. “Это защитит от света и поможет справиться с болью”. “Где ты это взял? Я не видел ничего подобного”, - размышлял Айзава, надевая эту штуковину через голову. Когда нежное тепло горячей воды коснулось его пульсирующих висков и глаз, он удовлетворенно вздохнул. “Знаешь что, я не собираюсь смотреть в зубы дареному коню. Ощущения отличные, спасибо. ” “Не за что!” Изуку ухмыльнулся при мысли, что ему удалось помочь. “В коробке есть еще несколько вещей для вас, но вы можете взглянуть на них позже, когда почувствуете себя лучше. Выздоравливайте скорее, сенсей”. “Будет сделано, Мидория. Иди и возвращайся в общежитие, хорошо? Я уверен, что твои друзья ждут тебя”. - сказал Айзава гораздо более мягко, чем обычно. Изуку тихо удалился, оставив учителя в покое. Когда его головная боль, наконец, утихла, он снял маску и решил покопаться в коробке, которую оставил ему Изуку. К его удивлению, там было несколько вещей, а также записка, написанная рукой Изуку. Это было объяснение каждой вещи и того, как они могли ему помочь. Одним из них был увлажнитель воздуха - очевидно, хранение его там, где вы проводите больше всего времени, помогает при хронической сухости глаз. Там также был флакон действительно хороших, дорогих, но более стойких глазных капель, что говорит само за себя. Наконец, в декоративной коробке лежала пара защитных очков - точно таких же, как его традиционная желтая пара, но с защитным пластиковым слоем внутри, предотвращающим попадание раздражающих веществ во время боя. В него также был встроен спрей для глаз, чтобы ему не приходилось останавливаться и наносить его в середине боя. Согласно записке, Изуку попросил Хацуме сделать это - включая маску для глаз - для него, потому что он беспокоился о том, что "один из его любимых учителей доведет себя до изнеможения, когда захочет от него дополнительных занятий’. Айзава мог только ошеломленно смотреть на записку в своих руках. Никто никогда раньше не называл его своим любимым учителем. Ему придется найти какой-то способ отблагодарить ребенка за такой продуманный и удивительный жест. Несмотря на то, что Айзава называл его своим Проблемным ребенком, он очень заботился обо всех своих учениках, особенно об Изуку. Мальчик был героическим, почти ужасающим, что беспокоило его больше всего. Может быть, он перестанет дразнить Яги из-за его отцовских отношений. Он никогда бы в этом не признался, но Айзава в некотором роде понимал, откуда он взялся.

III

Ямада Хизаши

В последнее время у Изуку сильно дрожали руки. Контролировать их было немного труднее даже в лучшие дни, и по мере того, как он все больше и больше пользовался руками, покалывающее онемение начало распространяться вверх по его пальцам. В эти дни ему приходилось постоянно носить компрессионные манжеты, и хотя он пробовал методы, которые показала ему Исцеляющая-Девочка, чтобы облегчить боль, он либо делал их неправильно, либо они не помогали. Он не знал, какие именно, и не хотел знать. Меньше всего он хотел быть обузой для кого бы то ни было. С ним все будет в порядке, он справится. В конце концов, именно поэтому он сосредоточился на своих ногах, чтобы не беспокоиться о своих руках! Кроме того, он был уверен, что обнаружил еще одного из своих учителей, страдающего от боли. Когда Изуку думал о боли, он думал о Всемогущем, или Айзаве, или даже о себе. Последний человек, которого он когда-либо думал, когда речь заходила о боли, был Сущий Мик, или Ямада-сенсей, как он настаивал, чтобы ученики называли его. Мужчина был ярким, улыбчивым, всегда жизнерадостным. Казалось, на самом деле ему никогда не было больно. Но именно тонкие моменты наводили Изуку на мысль о дискомфорте мужчины. Часто бывали дни, когда он был немного более тихим, подавленным, чего другие, казалось, не замечали. В те дни его голос был почти хриплым, и он казался измученным. И даже если не считать тех дней, казалось, что Ямада-сенсей часто прикрывал мешки под глазами косметикой. Изуку видел, как этот человек делал это не один раз, хотя он никогда ничего не говорил об этом, не желая смущать его. У Ямады-сенсея были проблемы со сном, подумал он? И, возможно, его причуда вызывала у него частые боли в горле из-за его причуды или избытка энергии? Изуку знал, что крики иногда могут вызывать головную боль. Может быть, он мог бы подарить мужчине одну из тех масок для глаз, которые Хацуме помогла ему изготовить для Айзавы. Ему нужно было провести еще немного исследований. Он мало что знал о голосе или вещах, связанных с горлом, так что пришло время для дополнительных исследований в стиле Мидория. Даже если это было ради чего-то подобного, он наслаждался академическим испытанием любого рода. Итак, когда еще один раздел в его блокноте был набросан и готов к работе, Изуку приступил к делу, чтобы помочь Ямаде-сенсею. Исправить его привычки ко сну будет сложнее, поскольку у него было радиошоу, которое он вел рано утром, и еще нужно было позаботиться о школе. Мужчина, похоже, больше не патрулировал активно в эти дни из-за своего плотного графика, но он выполнял миссии, когда его вызывали на них, и он проводил горячую линию для тех, кто попал в беду, через свое радиошоу. Он действительно был невероятным героем, делая все это для других. Изуку вырос, слушая радио "Поднимите руки вверх!" , и ему было больно видеть, как кто-то, на кого он действительно равнялся, испытывает такую боль. Когда он закончил читать, он понял, что мало что может сделать, чтобы предотвратить боль заранее, если это были крики. Что касается его головных болей и режима сна, ну, это он тоже точно не мог ‘исправить’, но он сделал бы все возможное, чтобы помочь. Он попросил Хацумэ приготовить еще одну из этих масок для глаз, и в тот день, когда мужчина, казалось, немного переживал, он принес ему термос с горячим чаем с медом. “Эм, вот и вы, сенсей. Вы выглядите усталым, и ваш голос звучит устало… Надеюсь, вам скоро станет лучше!” Ямада удивленно моргнул при внезапном появлении зеленоволосого ребенка за его столом, но выражение его лица смягчилось, когда он понял, что тот принес ему что-то, что поможет ему. Он не думал, что это так очевидно, но, очевидно, это было достаточно плохо, чтобы ученики заметили. Тем не менее, со стороны Изуку было мило сделать это для него, подумал он. Ямада с улыбкой принял чай. “Спасибо, маленький слушатель!” Он сказал счастливо, хотя и поморщился от напряжения, прозвучавшего в его голосе. Изуку немного нахмурился. “Вы знаете, вам не обязательно все время быть взволнованным и счастливым. Мы понимаем, если вы хотите спокойного дня, сенсей. Это всего лишь мы, а не гражданские”, - мягко сказал Изуку. Ямада, казалось, понял это, потрясенный тем, что мальчик видел его насквозь. “Утомительно все время улыбаться, да?” “Да, это так”, - сказал Ямада почти с легким подозрением. Изуку говорил так, словно знал по опыту, но какой опыт у него был, интересно ему? Он все время выглядел как воплощение солнечного света. Что-то из этого было фальшивым или отрепетированным? Изуку, казалось, почувствовал, как в его голове завертелись шестеренки, поэтому он быстро сменил тему и передал маску для глаз. “У меня также есть это для вас, сенсей! Хм, похоже, у вас часто болит голова. Так что налейте в это горячей воды и приложите к глазам, это должно помочь, что-то вроде теплого компресса. В любом случае, это все, сенсей. Просто, эм, успокойтесь, хорошо? Мне ... нравится учиться у вас. Английский - один из моих любимых предметов, так что не перегорите, пожалуйста. ” Ямада мягко улыбнулся серьезной просьбе своего ученика. Как он мог не быть благодарен за такую искреннюю заботу? Он нежно погладил Изуку по голове и забрал у него маску. “Спасибо, маленький слушатель. Я отнесусь к этому немного проще. Прости, что беспокою тебя, так что просто будь спокоен ”. Изуку улыбнулся в ответ почти так же и кивнул, занимая свое место. Но этот разговор оставил в его голове другую мысль - у Ямады-сенсея, должно быть, тоже были дни, когда он практиковался в улыбках. Возможно, он мог бы сделать все возможное, чтобы поднять себе настроение в те дни. Он всегда любил общение… Изуку начал чаще высказываться в классе, отвечая на призывные крики своего учителя. Это всегда вызывало у него искреннюю усмешку, даже когда он был единственным, кто это делал. Термосы с чаем или леденцы от кашля таинственным образом появлялись на столе Ямады-сенсея в те частые дни, когда у него болело горло, и ученики не раз видели его в маске для глаз. Никто, кроме Ямады, не знал, кто это делал, но он был более расслаблен, чем когда-либо, благодаря Изуку, присматривающему за ним. Студенты действительно понимали стремление к более спокойным дням, как и говорил Изуку, и это делало его работу намного менее напряженной, поскольку не приходилось расходовать энергию, которой у него не было. Его сердце согрела мысль о таком заботливом ребенке. Однако больше всего его удивило, когда однажды Изуку подошел к нему с книгой в руках. Это был английский роман, который он читал раньше. Он был удивлен, увидев Изуку с книгой, хотя не думал, что мальчик читает английские романы. Изуку осторожно протянул ему книгу. “Я хотел спросить, знали ли вы об этой книге, сенсей? Я хочу читать английские книги, чтобы они помогали мне с уроками ... и если они мне очень понравятся, может быть, мы могли бы создать клуб английских книг здесь, в школе? Я думаю, это было бы весело! ” - Весело сказал Изуку. Ямада тоже оживился, когда услышал предложение - он годами думал о книжном клубе, но у него никогда не было студентов, заинтересованных настолько, чтобы создать его. Но теперь нашелся студент, предложивший это, так что, возможно… “Что ж, я думаю, это отличная книга, с которой тебе стоит начать!” Легко сказал Ямада, отметив, что это не было особенно сложно, но и не было материалом сверхнизкого уровня. Это была хорошая промежуточная позиция для кого-то, кто мог бы использовать ее в качестве учебного материала. “И я подумаю о книжном клубе, малыш. Если у тебя найдется еще пара студентов, которые захотят присоединиться, я думаю, я мог бы обсудить это с Недзу! ” “Правда?” Изуку ухмыльнулся от уха до уха. “Это здорово! Я знаю, что Яойорозу и Токоями хотели бы присоединиться, мне придется спросить о Тодороки и Ииде ... ” Изуку разразился очередной бурей бормотания о книгах и своих одноклассниках, половину из которых Ямада не мог понять, но это делало его счастливым. Изуку действительно был единственным в своем роде ребенком. Он с гордостью называл мальчика своим учеником. И если другие учителя заметили, насколько лучше у него, похоже, получается, никто не сказал ни слова, и Ямада тоже ничего не сказал. Он был слишком занят, придумывая, как отплатить парню за его доброту.

IV

Каяма Немури

Изуку провел половину урока у Каямы-сенсея рассеянный и не в духе. Он нахмурился, глядя на свою руку, которая начала дрожать после долгого дня написания длинных заметок для класса. В особенно плохие дни было трудно даже правильно держать карандаш. Вспышки боли были настолько сильными, что он едва мог думать, не говоря уже о том, чтобы правильно пользоваться руками. Это начинало ему по-настоящему надоедать, и он был немного раздражительным. Возможно, именно поэтому он заметил, как Каяма-сенсей сопротивляется, когда он это сделал - он был не в настроении наносить удары, и он, конечно же, не потерпел бы, чтобы люди были грубы с ней. Несмотря на свою внешность и персону, Каяма-сенсей была удивительно нежна с учениками. Обычно она даже не надевала свой костюм героя в школе, если только это не было для определенных мероприятий, таких как спортивный фестиваль или их финал. Тем не менее, некоторые студенты говорили о ней, как о куске мяса, и Изуку было больно это слышать. Он мог только представить, каково это было для самой Каямы-сенсей, которой приходилось слышать, что о ней говорят ежедневно, и другие профессионалы-герои намекали на нее просто из-за того, какой образ она представляла публике. Что ж, Изуку больше не хотел это слышать. Каяма-сенсей была добра к нему, и она всегда хвалила его эссе и искусство. Если бы он услышал, как еще один человек говорит о ней непристойным образом, он бы сошел с ума. “Ты видел на днях появление Полночь по телевизору?” Почти взволнованно спросил Минета со своего места позади Изуку. Он и Каминари разговаривали, как обычно, но Изуку был в отвратительном настроении и не испытывал беспокойства, как обычно. “Да!” Каминари кивнул. Минета, казалось, наклонился к нему, хотя он все еще шептал достаточно громко, чтобы слышали остальные. Включая саму Каяму-сенсей, которая хмурилась, когда писала на доске. Обычно она прерывала подобные разговоры до их начала, но у всех были дни, когда у них просто не было сил. “Она была такой сексуальной в этом новом костюме! Я не могу дождаться, когда закончу школу, тогда ... ” Минету прервал Изуку, резко вставший из-за своего стола и хлопнувший руками по столу Минеты, напугав мальчика так сильно, что он побледнел. Если бы Каяма-сенсей не прервала разговор, он бы непременно это сделал. “И что потом, Минета-кун?” Медленно спросил он, пурпурноголовый мальчик выглядел очень испуганным, хотя Изуку понятия не имел, насколько устрашающим выглядело его лицо на самом деле. “Почему ты так говоришь о ней? Как будто ее нет прямо здесь, перед классом? Женщины - это люди, Минета, они не объекты. Тебе нужно научиться уважать их, иначе никто не захочет с тобой работать, и тебе просто будет грустно и одиноко в будущем. Я не хочу больше слышать никаких комментариев о девочках или учителях, понимаешь?” Минета тяжело сглотнул, стараясь не выглядеть тошнотворным, когда кивнул. Изуку без слов разжал напряженную, болезненную хватку на столе другого мальчика. Он со вздохом сел обратно на свое место и потер пальцами пульсирующие мышцы. “Извините за это, сенсей”, - мягко сказал он, глядя на нее с сочувствием. “Пожалуйста, продолжайте свой урок”. У Каямы-сенсея было какое-то непонятное выражение лица, но она просто кивнула. Когда Изуку увидел, как ее губы изогнулись в едва заметном намеке на улыбку, он понял, что сказал правильные вещи. “Нам придется поговорить о подходящем времени для этих бесед, но это, безусловно, понятно. Спасибо тебе, Мидория. А что касается тебя, Минета, он прав. Постарайся принять то, что он сказал близко к сердцу.” Остаток урока прошел в ошеломленном молчании его одноклассников. Они никогда раньше не слышали от него такой вспышки гнева. Некоторые девушки выглядели благодарными, но по большей части все они были шокированы, что он способен быть таким резким с любой из них, даже с Минетой. Однако Изуку не мог заставить себя беспокоиться об этом. У него действительно сильно болели руки. Может быть, он попросит у Тодороки немного льда во время обеда. На данный момент он решил сделать все возможное, чтобы сосредоточиться на уроке Каямы-сенсей. В конце концов, ему действительно нравилось учиться у нее. Ему просто придется переписать свои заметки позже, когда руки не будут так сильно болеть. Он внимательно следил за всем, что она записывала, но в итоге его привлекла ее походка. Она слегка переставляла одну ногу перед другой и шла так, как будто у нее болели лодыжки. Она часто носила каблуки, и они были даже в ее костюме героя ... причиняло ли длительное ношение каблуков боль ее лодыжкам? Его мама всегда говорила, что если у него будет жена, он должен следить за тем, чтобы она не носила каблуки слишком часто, поскольку они могут принять неестественное положение пальцев ног и быть убийственными на лодыжках. Изуку задумался, не из-за этого ли Каяма-сенсей так ходила. Он нахмурился. Так много его учителей причиняли боль, даже в мелочах… и так же, как Ямада-сенсей, он не особенно ассоциировал ее с болью. Она всегда была оптимистичной и счастливой, но он знал, что комментарии иногда должны ее задевать. Даже если она никогда не признавала их и пресекала разговоры о ней в классе, они все равно причиняли много боли. В конце концов, эмоциональная боль все еще оставалась болью. Изуку знал это по собственному опыту. Он тоже сделает все возможное, чтобы помочь Каяме-сенсею. Конечно, когда у него перестанут болеть руки. Он не хотел ничего портить и создавать впечатление, что ему нужно внимание. Быть обузой или добиваться внимания было одним из его самых больших страхов из-за системы образования, в которой он вырос. Отбросив негативные мысли, он провел остаток учебного дня с мягким напоминанием Каямы-сенсей оставить эти разговоры учителям в будущем, хотя она оценила это и заверила его, что у него нет никаких проблем. Вернувшись в общежитие, он провел исследование долгосрочных последствий ношения высоких каблуков и того, как бороться с болью от частого использования. Несмотря на то, что говорила ему его мать, он не собирался просто диктовать Каяме-сенсею выбор обуви, поэтому он сделал все возможное, чтобы сделать ее более сносной. Потребовалась пара магазинов и еще одна поездка к Хацумэ, но он купил все, что ему было нужно. Изобретатель даже не задавалась вопросом, зачем вообще ему все это нужно, к счастью, просто был заинтригована чертежами и горела желанием что-нибудь создать. Он не был уверен в размере обуви Каямы-сенсея или типе арки, поэтому ему пришлось угадать пару вещей, но он надеялся, что они сработают. На следующий день на столе в ее офисе был оставлен подарок с запиской. ‘Вот несколько вещей для вас, Каяма-сенсей. Я надеюсь, что вашим ногам станет лучше! Компрессионные рукава облегают ваши лодыжки, и они должны помочь. Там есть еще несколько вещей, которые, я думаю, вам понравятся в те дни, когда вы носите каблуки. Кроме того, моя мама говорит, что старый трюк, позволяющий сделать каблуки менее болезненными в критических ситуациях, - это соединить третий и четвертый пальцы ног скотчем. Я не знаю, насколько хорошо это работает на самом деле, но я подумал, что все равно дам вам знать об этом. - Мидория Изуку “Мидория и тебя достал, да?” Смешок ее друга и коллеги отвлек Каяму от ее мыслей, когда она читала записку. Она подняла глаза и увидела Ямаду, разглядывающего вещи в коробке. Там были вкладыши для обуви, компрессионные рукава для лодыжек и разогревающие повязки для ног, облегчающие боль. “Я даже не знаю, как он узнал, что у меня болят ноги”, - пробормотала Каяма, осторожно поднимая одну из вставок, чтобы взглянуть на нее. “Я не думала ...” “Что ты рекламировала это? Да, я тоже”. Ямада снова усмехнулся. “Очевидно, он ходил вокруг да около и материл учителей. Вы видели, как он набрасывается на Яги, когда парень не ест. ” “Ну, у них другие отношения, понимаешь?” Каяма размышляла, приклеивая записку скотчем вдоль стены своей маленькой кабинки с нежной улыбкой. “Я не думала, что он уделял нам столько внимания, не говоря уже о том, что заботился настолько, чтобы пойти и забрать все это”. “Ах, вот тут вы ошибаетесь”. К ним присоединился другой голос, напугавший их обоих, и, обернувшись, они увидели идущего к ним Яги. “Мой мальчик глубоко заботится о героях. Он замечает все обо всех. Он очень наблюдательный.” “Хм, я понятия не имела. Я должна поблагодарить его”. сказала она, снимая туфлю, чтобы ослабить один из компрессионных рукавов. То, как оно облегало ее лодыжку, казалось божественным, это мгновенно уменьшило давление на ее бедные, натруженные сухожилия. “Боже мой, это великолепно! Почему я никогда не пробовала это раньше?” “Я полагаю, мы не всегда думаем о подобных вещах. Мы просто привыкли иметь с этим дело. По крайней мере, исходя из моего собственного опыта”. сказал Яги. Остальные согласились с ним. Когда разговор утих, вошел Айзава, выглядевший слегка раздраженным. “Кто-нибудь знает, почему мой класс говорит друг другу ‘пить сок respect women, или Мидория заберет твои кости’?” Спросил он с ворчанием. Яги чуть не выплюнул воду, которую пил от смеха. Каяма тоже расхохоталась, схватившись за живот. Да, она определенно должна поблагодарить его, подумала она.

V

Незу

Когда Недзу услышал о подарках, которые Мидория дарил учителям, он нашел это очень любопытным и немного забавным. Наблюдать, как Яги увядает под пристальным взглядом Мидории, когда он не поел как следует, или наблюдать, как на столах Айзавы и Ямады появляются горячие напитки, было любимой частью его дня. Ему нравился хаос, который мог внести один студент. Однако он задавался вопросом, почему он так внезапно начал беспокоиться об учителях. Что побудило его к внезапным проявлениям доброты? Это не было злонамеренным, и учителям это не доставило дискомфорта, поэтому он позволил этому продолжаться. Это было просто любопытно, а Недзу любил головоломки. Так вот почему он вызвал Мидорию после инцидента с Каямой. По школе ходили слухи, что Мидория "заберет твои кости’, если ты проявишь неуважение к женщинам. Недзу подумал, что это забавно, но с этим нужно было разобраться, если речь шла о насилии в любом качестве. Мальчик выглядел крайне взволнованным, когда садился в кабинете директора, и это были не обычные нервы - такой взгляд бывает, когда кто-то вспоминает предыдущий неудачный опыт. Еще любопытнее. “Итак, я полагаю, вам интересно, зачем я вас позвал. Не волнуйтесь, у вас сейчас нет проблем. Я просто хотел спросить вас о недавних событиях, которые распространились по залам. Я, так сказать, держу ухо востро, - сказал Незу с веселым выражением лица. Изуку ярко покраснел. “О, вы имеете в виду всю эту историю с "забиранием человеческих костей"? Это было просто недоразумение, на самом деле! Минета отпускал грубые комментарии о Каяме-сенсее, и я попросил его прекратить. Возможно, я немного перестарался ... но я бы никому не причинил вреда!” Он быстро успокоил директора. Незу кивнул, задумчиво напевая. “Понимаю, понимаю. Каяма-сан говорила то же самое, но я хотел услышать это и от тебя. Очень хорошо, тогда, пока это тебя не беспокоит и нет никаких оснований в реальности, все в порядке." Незу махнул лапой. Изуку удивленно моргнул. “Эм ... это все? У меня ... у меня нет неприятностей или чего-то в этом роде, сэр?” Нервно спросил он. “Нет, с чего бы тебе бояться? Если твоя учительница не считала, что за это стоит тебя наказывать, я доверяю ее мнению ”. Сказал Незу, заполняя несколько заметок об их встрече на своем компьютере. Он немного прищурился и прижал лапу к своему шраму, свет резал ему глаза. От пристального взгляда на экраны у него болели глаза и ныл шрам. Он никогда не был фанатом компьютеров, но ему приходилось использовать их изо дня в день. Компьютеры были его царством, даже если он не совсем подходил для них. “О ... хорошо”, - сказал Изуку, немного ошарашенный. С его стороны, у него никогда не было похода в кабинет директора, который не заканчивался задержанием или каким-либо другим наказанием. И он также заметил, что Незу бессознательно косится на экран и потирает свой шрам, и Изуку задумался, были ли у него проблемы с этим или что-то в этом роде. Возможно, стоит изучить еще одну вещь. “Что ж, спасибо, сэр. Я ... увидимся позже, я полагаю?” Он был немного неловким, но Незу это нисколько не беспокоило. “О, и Мидория, пожалуйста, продолжай свои выходки с подарками. Наблюдать за этим довольно забавно ”. Изуку просто кивнул и вышел из комнаты. Теперь у него в голове крутилось несколько вопросов, и он точно знал, кого спросить. Поскольку день уже закончился, он направился обратно в общежитие, чтобы найти того, кого искал. Он увидел мальчика в общаге и помахал ему рукой. “Кода-кун! У меня к тебе вопрос, если ты не занят?” Застенчивый мальчик обернулся, чтобы увидеть Изуку. Он отрицательно покачал головой. Он не был занят. Он перекусывал с Сато, но в остальном был свободен. Изуку немного застенчиво улыбнулся. Он понятия не имел, как спросить об этом, чтобы это не прозвучало странно, но с тех пор, как он увидел, что Незу вот так смотрит на свой компьютер, он не мог перестать думать об этом. “Ну, мне интересно,… когда ты разговариваешь с животными, ты много узнаешь о них?” Спросил он. Кода просиял, ему нравилось говорить о животных! Он с готовностью кивнул. “О, хорошо! Я надеялся, что смогу спросить тебя кое-что о животных”. “Ч-что ты хочешь знать?” Тихо спросил Кода, и Изуку улыбнулся ему. “Мне было любопытно узнать о горностаях, хорьках, ласках и тому подобном ... но на самом деле о любых животных. Если бы у них были причуды, повредило бы им взаимодействие с человеческими вещами, такими как компьютеры? Например, если бы вы увидели животное, которое весь день пялится в экран, вы бы беспокоились о нем? На днях я видел похожее странное животное, хорька, который пробрался в библиотеку.”Изуку солгал. Ему не нравилось лгать, но он также не хотел просто выдавать личную информацию Незу без его разрешения, если это окажется правдой. Кода, казалось, на мгновение задумался об этом, задумчиво потирая подбородок. После нескольких минут размышлений он, наконец, заговорил. “Это и-интересная ситуация… Я бы сказал, что они на самом деле не созданы для такого рода вещей, нет ... если только их причуда не связана с компьютерами или человеческими технологиями, это может п-напрячь их глаза и повлиять на зрение, я думаю. В-возможно, даже доставит им головную боль ”. Кода обычно не говорил так много, но когда дело касалось животных, он был более чем счастлив услужить. Изуку кивнул, глубоко задумавшись. Похоже, у него в будущем была еще одна поездка к Хацуме, но он не был уверен, сможет ли она сделать то, что он задумал. Тем не менее, на следующий день он отправился навестить ее. Когда она настояла, что может сделать то, о чем он просил, он оставил это в ее умелых руках. Тем временем он подобрал кое-что еще, что, по его мнению, могло помочь. Неделю спустя Хацуме доработала свою идею и представил ее ему. После школы он отнес подарки прямо в кабинет директора, надеясь, что это поможет. Незу был директором много лет и, вероятно, пользовался компьютерами еще дольше. Длительное пребывание перед экранами должно было сказаться, и, если Кода был прав, он, вероятно, страдал от частых головных болей. Если Хацумэ была права, это должно помочь значительно снизить напряжение. Когда он добрался до кабинета директора, дверь открылась еще до того, как он успел постучать в первый раз. Каким-то образом директор всегда знал, когда там были люди. Он тихо вошел внутрь, наблюдая, как Незу потягивает из чашки дымящийся чай. “Чем я могу помочь тебе сегодня, Мидория-кун?” Незу улыбнулся. Изуку улыбнулся в ответ и положил два подарка, которые он получил, чтобы помочь. К тому моменту убедиться, что окружающие стали для него второй натурой - и как он мог не хотеть помогать первым добрым взрослым в его жизни, кроме матери? Это было все равно, что просить солнце не всходить. “У меня есть это для вас, директор. Я заметил, что у вас, казалось, были проблемы с экраном вашего компьютера, когда вы вызвали меня в свой кабинет на днях ...” Изуку открыл коробку и достал пару странно тонированных очков. “Они должны уменьшить нагрузку на ваши глаза, когда вы смотрите на экраны. Хм, предположим, что мое предположение о том, что ты в основном горностай с примесью некоторых мышиных и собачьих черт, верно ... ” “О боже”, Недзу моргнул, искренне удивленный. “Я не верю, что у меня раньше был ученик, который правильно угадывал это, но ты был бы прав. И эти очки ...?” “Сделано специально для сочетания этих трех животных. Линзы защитят ваши глаза от боли, когда вам придется весь день смотреть на экраны. И, эм, это крем от шрамов. ” Изуку подтолкнул другую вещь вперед. Недзу посмотрел на нее почти подозрительно, и Изуку знал, о чем он думает. “Это не потому, что я жалею вас или что-то в этом роде, сэр, честно. Я видел, как вы потирали это, и подумал, что иногда это может причинять вам боль. Мне тоже было больно от моего ”. Изуку закатал рукав своей правой руки, той, которая приняла на себя основную тяжесть его выходок, ломающих кости, в начале "Одного за всех". Недзу, по-видимому, никогда раньше не видел шрамов, поэтому он просто заверил его, что это результат опыта. “Итак, вы знаете, я просто подумал, что, если это поможет мне, может быть, вам понравится немного. Мне нравится этот бренд больше всего.” “Что ж, это очень заботливо с твоей стороны, Мидория. Я ценю твой жест. Я никогда раньше не думал о том, чтобы попросить специальные очки, полагаю, я просто привык мириться с экранами ”. Наконец сказал Незу, выражение его лица стало более мягким. Он с любопытством надел очки. Он обнаружил, что они даже были специально подогнаны под форму его головы, с небольшим ремешком, чтобы удерживать их на месте. “Что ж, я надеюсь, они помогут”. Изуку слегка поклонился. “Эм, думаю, я пойду. Это все, что я хотел сказать”. “Почему бы тебе не остаться поиграть в шахматы перед уходом?” Предложил Незу, доставая откуда-то еще одну пустую чашку с блюдцем и наполняя ее чаем. “Мы можем выпить чаю, пока играем”. “О! Если хотите, это было бы весело”, - улыбнулся Изуку. Когда он взял в руки чашку горячего чая, тепло просочилось в его уставшие мышцы и кости и сделало их намного более расслабленными. Честно говоря, он нашел это довольно успокаивающим. Если кто-то слышал маниакальный, кудахтающий смех Незу из его кабинета в середине игры, они, конечно же, не сказали об этом ни слова. Незу нашел кое-что довольно любопытное в Мидории Изуку, это уж точно.

Plus One

Изуку почувствовал, что готов расплакаться. Он просто хотел горячего шоколада. Во-первых, его день был ужасным. Он тренировался, и по какой-то причине, хотя отношения между ними улучшились, Бакуго был необычайно резким. Он нащупал чашку чая Ямады-сенсея, которую тот всегда приносил, и зимний воздух заставил его боль и онемение вспыхнуть с удвоенной силой. А потом после школы у него было плохое настроение из-за всего этого, и он случайно накинулся на Урараку, хотя тот этого не хотел. Он чувствовал себя ужасно из-за этого, но она не разговаривала с ним до конца дня. Остаток дня он тоже держался особняком, не доверяя себе, чтобы случайно не задеть чьи-нибудь чувства. Он вспомнил, что его мать всегда делала для него в такие плохие зимние дни, как этот - она приготовила ему чашку горячего шоколада и включила его любимое видео Всемогущего. Возможно, это было немного по-детски, но он чувствовал, что это именно то, что ему сейчас нужно. После этого он пойдет и должным образом извинится перед Ураракой, и все будет хорошо, как он надеялся. Он зашел в маленький круглосуточный магазинчик по дороге из ЮЭЙ, чтобы купить растворимую смесь и немного молока, поскольку их не было. Была зима, и от холода его рукам всегда становилось хуже, кости скрипели, как будто они тоже замерзали. Итак, он пошел за смесью, поборол холод и все такое, и вернулся на кухню, чтобы попытаться согреть руки. Очевидно, этого было недостаточно, потому что его предательские руки задрожали и подкосились, когда он доставал свою кружку из шкафа. Кружка выскользнула у него из рук и разлетелась по всему полу, и внезапно туда же упала его любимая кружка. У него с детства была эта кружка "Всемогущий", подарок его матери. И когда он опустился на колени, чтобы собрать осколки, он даже не мог достаточно твердо держать руки, чтобы удержать их. Он сидел на полу со своей любимой кружкой, разбитой вдребезги, его руки убивали его, и он был почти уверен, что один из разбросанных керамических осколков прямо сейчас врезался ему в ногу. У него был такой ужасный день, что это было всего лишь соломинкой на спине верблюда. Он ничего не мог с собой поделать - он сердито сидел, плакал и шмыгал носом, а вокруг него были разбитые кружки. “Мидория?” Он услышал нежный голос, поднял глаза и увидел Каяму-сенсея, стоящую над ним с обеспокоенным выражением лица. Должно быть, она была здесь, чтобы о чем-то поговорить с Айзавой-сенсеем, предположил он. “Ты в порядке?” “Я в порядке”, - хрипло сказал он, заставляя себя трясущимися руками вытереть глаза. “Я просто попал маленькое "дтп", вот и все. Я все улажу”. “Это не то, о чем я беспокоюсь, малыш. У тебя кровоточит нога”. О, значит, он был прав насчет того, что один из осколков порезал ему ногу. Отлично. “И у тебя дрожат руки. Тебе нужна помощь? Я не возражаю.” Прежде чем Изуку успел ответить, она опустилась на колени рядом с ним и помогла ему собрать осколки его разбитой кружки. Когда все было убрано, она помогла ему встать, предоставив устойчивую руку, на которую он мог опереться. Она проводила его к кухонным столам, поскольку ему было трудно стоять на порезанной ноге. “Ты оставайся на месте. Я сейчас вернусь с аптечкой первой помощи, хорошо? Тебе даже не придется идти к Исцеляющей-Девочке, если ты не хочешь, я знаю, что это не твое любимое занятие ”. Сказала она с сочувственной улыбкой. Изуку выглядел немного удивленным. Откуда она знала, что ему не нравится кабинет медсестры? По выражению его лица она продолжила: “Что, ты помогал нам, учителям, и думал, что мы не обращаем на тебя внимания, малыш? Мы все можем сказать, что тебе не нравится ходить. Просто оставайся там, хорошо? Я скоро вернусь, обещаю.” Изуку размял руки, глядя на них с потерянным выражением лица. Учителя знали, что ему не нравится ходить? Они действительно уделяли ему такое пристальное внимание? Прежде чем он успел слишком погрузиться в свои мысли, Каяма-сенсей вернулся, на этот раз с Айзавой-сенсеем и Ямадой-сенсеем на буксире. Интересно, откуда они взялись, подумал он? “Хэй, Проблемный ребенок”. Раздался знакомый грубый голос его учителя. Мужчина сел рядом с ним, пока Каяма-сенсей доставала все необходимое из аптечки, которую она прихватила. “Мы слышали, что ты попал в аварию. Ты ... хочешь поговорить об этом?” Было ясно, что это не было сильной стороной Айзавы-сенсея, но Изуку, тем не менее, оценил это. Он пожал плечами и снова вытер глаза. “Это довольно глупо”. “Если это тебя расстраивает, это не глупо”. Ямада-сенсей успокоил его, садясь с другой стороны. “Иногда важны даже мелочи. Для кого-то важно все”. Изуку захотелось снова расплакаться от добрых слов, которые они так легко ему сказали. Учителя никогда раньше не были к нему так добры. Логически он знал, что ЮЭЙ другой - это было по-другому с самого первого дня, - но иногда было трудно принять подобные вещи, когда они были прямо перед ним. “Я… Я просто хотел горячего шоколада”, - сказал он срывающимся голосом. Каяма-сенсей осторожно обработала порез на его ноге, гораздо мягче, чем он когда-либо обрабатывал свои собственные раны раньше. “У меня был действительно плохой день, и я просто хотел горячего шоколада, а потом мои дурацкие руки...” Изуку икнул и сжал руки в кулаки, пытаясь вернуть в них хоть какие-то чувства. Это было так сильно, но иногда боль помогала ему чувствовать себя обоснованным. Это было постоянным напоминанием о том, что он все еще недостаточно хорош. “Твои руки, маленький слушатель?” Спросил Ямада-сенсей, обеспокоенно подняв брови. Изуку, наконец, расслабил их, уставившись на свои покрытые шрамами пальцы. “Им очень больно. Они дрожат. Я не могу ... не могу держать их ровно. От холода становится только хуже, и это просто ... это больно, сенсей ”. Он опустил голову, почти стыдясь самого себя. “Это моя вина. Я не мог перестать ломать себе кости, и это то, что я получаю ”. “Не говори так, Мидория”. Серьезно сказал Айзава. “Моей обязанностью как твоего учителя было помочь тебе разобраться с твоей причудой, и я этого не делал. Если что, то это на моих плечах. Мне жаль, что ты имел дело с этим все это время. ” “Ты видел кого-нибудь со своими руками, Мидория?” Спросил Каяма, закончив перевязывать ногу. “Знаешь, для таких вещей есть специалисты. ЮЭЙ покроет ваши расходы, если вы заполните некоторые документы. ” “Врач, который делал мне операцию, только сказал, что если я сломаю их снова, то не смогу ими пользоваться. А Исцеляющая-Девочка сказала, что больше не будет меня лечить, так что ...” Изуку пробормотал последнюю часть, но они все равно ее услышали. “Что она сказала?” Спросил Айзава, и на долю секунды его волосы чуть не встали дыбом. Он перевел дыхание и успокоился. “Ты всегда должен чувствовать себя здесь в безопасности, Мидория. Я поговорю с ней о том, что она сказала. У тебя есть право на то, чтобы тебя лечили. У Незу случился бы инфаркт, если бы он узнал, что одному из его учеников отказали в лечении ”. “Я поговорю с несколькими знакомыми врачами от твоего имени, малыш”. Каяма взъерошил его волосы. “Я обещаю, что есть кое-что, что поможет твоим рукам. А пока, если тебе больно, скажи кому-нибудь из нас, хорошо? Мы придумаем, как тебе помочь. Ты помог всем нам, теперь наша очередь помочь тебе. ” Изуку шмыгнул носом и кивнул. Это было все, что он мог сделать. “Спасибо. Я ... я просто так расстроился, потому что у меня так дрожали руки, что я уронил свою любимую кружку, и она разбилась. Моя мама купила это для меня, когда я был маленьким ребенком… Я не думаю, что они вообще такое сейчас делают ”. Пробормотал он. “Это было так безвкусно - я имею в виду, та кружка Всемогущего, верно?” Спросил Айзава, выглядя немного смущенным из-за того, что назвал свою любимую кружку безвкусной. Изуку снова кивнул. “Не волнуйся, я знаю кое-кого, кто мог бы раздобыть одну для тебя. Если это так много для тебя значит, я заменю её. Просто ... расслабься на ночь, хорошо, малыш?” “Хорошо ... спасибо”. Тихо сказал Он. На мгновение воцарилась мирная тишина, прежде чем Изуку, наконец, что-то понял и поднял глаза. “Эм, Ямада-сенсей? Что вы вообще делаете в общежитии 1-А?” “О! Я тут разговаривал с твоим учителем о том книжном клубе, о котором ты упоминал. Он думает, что было бы неплохо, если бы вам, ребята, было чем заняться вместе ”. Легко сказал он. “И хотите верьте, хотите нет, но после того, как я поговорил об этом с Незу, Всемогущий сказал, что поможет возглавить его. Очевидно, ему тоже нравится английская литература, кто знал?” “Ему нравятся американские комиксы”, - слегка усмехнулся Изуку. “Звучит забавно. Надеюсь, я скоро смогу присоединиться”. “Вообще-то, вот что я тебе скажу, ” вздохнул Айзава, “ не хотел бы ты немного посидеть со Всемогущим? Я позову его сюда, чтобы ты мог поговорить с ним или что-нибудь в этом роде. Я знаю, что от разговоров с ним тебе всегда становится лучше. Хотя тебе все равно нужно ложиться спать до комендантского часа. ” “Правда?” Спросил Изуку, широко раскрыв глаза. Он все еще не мог поверить, что они обратили внимание на такие вещи о нем. Айзава просто кивнул. “Да! И мы приготовим тебе чашку горячего шоколада. Ты просто расслабься, Мидория”. Мягко сказал Ямада. После этого они втроем помогли Изуку приготовить чашку горячего шоколада. После, пока Изуку осторожно потягивал его, Айзава позвал Всемогущего. Когда тепло напитка проникло в его кожу, он подумал, что, возможно, все будет хорошо. Конечно, сейчас было больно, но… Были люди, которые заботились о нем так же сильно, как он заботился о них.