Темной ночью

      Тусклый свет лампочки освещал маленькую площадь на голом полу — там крутился пустой бутыль рома. Кажется, Рам забрал его из храма, ускользнув из-под носа всеведущего господина Вайша. Напряженная тишина сопровождалась учащенным дыханием всех присутствующих.       Ну, почти всех.       Сара, чью дьявольскую ухмылку не мог скрыть даже полумрак, ноготками постукивала по бетону, выдавая нетерпеливое раздражение.       О, Деви отдала бы все свои сбережения, чтобы узнать, откуда в голове лучшей-черт-ее-дери-подруги родился тот самый план. — Глупость, — подала голос Дивия, комментируя свои мысли и разряжая гнетущую атмосферу рулетки.       Что ж, судьба еще может проявить свою благосклонность и… — Да!       Младшая Басу подскочила, не в силах сдержать горделивую победу: я права-права-права.       Только вот, потирая руки и закатывая глаза, девушка была похожа на Рактавиджу, подбивающего асуров на бой.       Деви, однако, ни на какие завоевания не стремилась, всячески открещивалась и, вообще, мечтала сбежать под бок к Камалу. — Так нельзя, Сара! — ее возмущению не было предела, в уголках больших испуганных глаз начала скапливаться влага, и Шарма сжала кулаки, только бы не разреветься от бессилия. — Это спор, Деви, — Сарасвати была непреклонна в своем решении: сложенные руки под грудью и раздраженное выражение лица. — Ты сделаешь либо это, либо… — В ад по эскалатору или в ад — но своим ходом, — впервые подал голос Рам, выглядя донельзя довольным. — В первом случае ты окажешься там быстрее, во втором — придется спускаться на негнущихся ногах самостоятельно.       Дубей даже не увернулся от полного яда взгляда Деви, отвечая насмешливым оскалам и тут же двигая бровями. Как они вообще могли толкать ее на это? Или на то?       Двое самых близких людей, не считая Камала! Подруга, что была рядом с пеленок, и первая несостоявшаяся любовь. Как им позволяет совесть?       Сара, давая понять, что ее внутренняя справедливость спит крепко и сладко, и вообще, сегодня у Радхи неприемный день, уперла руки в бока: — Ну, ты собираешься идти и… — Нет. — Тогда… — Я не стану делать ни первого, ни второго, — открестилась Дивия, поднимаясь на ноги и зеркаля позу подруги.       Рам удивленно присвистнул, придвигаясь ближе. Наверняка ожидал драки или чего-то похожего. — Деви, так нельзя, — сдулась Сара, мгновенно натягивая жалобную маску: — Ты проиграла. Никто не заставлял тебя соглашаться на эту ставку. В конце концов, мне пришлось засосать Рама на глазах у всей дюжины и… — Но это был Рам, — Дивия махнула рукой в сторону Дубея, будто это все объясняло. — А это… — Да, согласна, — фыркнула она. — Это точно не Рам. Но, во-первых, ты сама этого хотела, во-вторых, никто ничего не узнает, ведь дюжины здесь нет, а в-третьих, наврешь потом с три короба. Я всегда так делаю. — Ты — другое дело, — шипение Деви пробирало до костей, но у Сары был антидот на любой змеиный яд, поэтому та безразлично пожала плечами, взглядом указывая на дверь. — Иди и делай.       ***       До семнадцати они играли в кости. Это было мило и даже конкурентноспособно. По крайней мере, проиграв один раз «малолеткам», Радж больше не подходил, бурча себе под нос недовольные реплики.       И если их желания тогда крутились вокруг друг друга и первых любопытных порывов, то после… между совершеннолетием и двадцати двух, — столько Деви отчитала, пока шла по темному коридору, чтобы знать, какую дату напишут на памятнике невинно погибшей, — сдерживаться уже не было сил.       Дивия уже прокляла свой длинный язык, болтливую Амриту и хорошую память Сары. А еще сонно-положенческо-пузатую Радху, которая всегда тормозила их приступы безумств.       Стоило один раз прошелестеть пьяным и заплетающимся языком, что их дядя — просто-нахер-фантастически сохранился для своих лет, как Сара поставила это на кон. «Он же почти холостяк. Не будь трусихой, Деви»       Это не трусость, а здравый смысл. Вместе с тем, что он в стадии развода, не стоит забывать о близкой дружбе с Камалом, который надает ей по пятой точке, несмотря на возраст и регалии семьи. Запрет в комнате и будет игнорировать, томно выдыхая в бороду.       Представив взгляд опекуна, Деви остановилась, неосознанно ступая назад, но… «Не будь трусихой. Это не смертельно. Мы будем рядом и вытащим тебя»       Несмотря на свои клятвенно-сердечные заверения, ни Рама, ни Сары в пределах видимости не было. И кто еще из них трус?       Надо постучать. Едва-едва касаясь дубовой твердыни, чтобы звук не прошел сквозь нее. А потом сбежать к себе, притворившись страдающей лунатизмом или что-то между.       Вторя своим мыслям, Деви исполнила задуманное, и ее кулак неслышно коснулся двери.       В памяти вспыли восхищенные оды Камала, который нарекал лучшего друга великолепным тактиком, стратегом и всевидяще-слышащим воином. Почему это пришло так поздно, было непонятно.       А вот что случится, когда эта штука откроется до конца, вполне. Она умрет в муках стыда и паники и… — Госпожа Шарма?       Часы в коридоре особняка Дубеев показали ровно два часа после полуночи, но Доран Басу выглядел свежим и отдохнувшим.       В отличие от Дивии. Она то уж точно была далека от понятия: «свежо и бодро». Скорее — «испуганно и мрачно». — Господин Басу, я…       Пришла, чтобы вас соблазнить.       Кажется, на этом настаивала Сара, уверяя, что сорокалетним мужчинам очень трудно прожить без всех этих постельных сцен, особенно на грани развода. А любовница Дорана осталась в Каттаке и не могла выполнить своего главного предназначения.       И почему Деви вообще пошла на поводу у нее… какая, великая Мать, разница, кто там и что делает в постели? Главное, что она сама в ней спит.       И ни секундочки не мечтает о роскошных локонах господина Басу, только бы зарыться в них и… — Я внимательно слушаю, — перебил предательскую мысль величайший воин государства, звуча действительно понимающе и искренне.       Не будь она закаленной в дипломатических схватках, тут же вывалила бы все как на духу, но… Камал и без доверительных бесед со взрослым мужчиной оторвет ей голову. И Саре тоже. И даже Раму. Об этом эти два предателя не подумали! — Могу я войти?       Дивия Шарма не была самой смелой, умной или решительной. Нет. Все эти характеристики раздавались Саре или Раму, но… Но как же в этот момент хотелось большего. От себя в первую очередь.       Многозначительное «хм» было не единственным ответом: мужчина посторонился, приоткрывая дверь шире, и она скользнула внутрь одним движением, проговаривая про себя, что пути назад как бы нет.       У пути назад горящие негативом глаза Сары и издевательский прищур Дубея. — Я хотела…       Деви замолчала, тут же ругая себя. Чего же ты хотела, идиотка, приходя сюда?       В его покоях горел один светильник, расположенный над расправленной огромной кроватью, и все мысли тут же спутались. Чего же она хотела? — Вы хотели.? — кажется, Доран не оценил резких слов и последующего за ними молчания, тут же оказываясь неприлично близко.       Деви чувствовала себя натянутой струной: как бы она не вытягивалась, прямой взгляд упирался в часто вздымающуюся грудь, и приходилось держать спину, шею и не задерживать дыхание так откровенно.       Впрочем, мужчине это не мешало сверлить ее пристальным взглядом, захватывая всю площадь перед собой. В эти моменты она отчаянно хотела примерить рост Сары, чтобы глаза в глаза, эмоции в эмоции. А не чувствовать себя загнанным в клетку кроликом. — Я хотела…       Ее дрожащий голос и подрагивающие ресницы, взгляд, мечущийся в разные стороны, были настолько понятыми, что Доран отступил, выглядя… ошарашенным. Сбитым с толку.       Пораженным, что Дивия Шарма, наследница его погибшего друга, воспитанница другого и такая… надменная госпожа — была в панике. — Господин Басу, я, — она шагнула вперёд, испуганная и напряженная.       Сейчас он выгонит ее ко всем чертям и будет прав: рассмеется в лицо, поставив в идиотское положение так, как она себя еще не поставила. Или, что хуже, вызовет Камала, который одним взглядом покажет степень разочарования и презрения. — Госпожа Шарма, вам пора, — звучало непреклонно и сердито.       Не ожидая такой предательской реакции от себя же, Деви разозлилась. Превозмогая насмешки друзей, неустойчивое положение с замужеством на каком-то там лорде и будущую реакцию опекуна, — она все равно пришла. А он просто приглашает выйти вон? — Нет, не пора, — Дивия упрямо мотнула головой, складывая руки под грудью и выпячивая ее вперед, чтобы он тоже почувствовал себя неуверенно. Хоть на мгновение. — Я пришла и я скажу, потому что это невыносимо, а еще Сара… и даже Рам. А что скажет Камал? Видия свернет мне шею, потому что у нее идея-фикс с этим де Клером. Пусть сама выходит замуж, потому что я… Потому что я хочу Вас. — звучало в мыслях. Потому что я не знаю дур, которые Вас не хотят. — всплывало перед глазами. Потому что ваша жена конкретная идиотка, раз позволила разводу случиться. — отбивало в голове. — Потому что я не могу стать женой того, с кем не хочу жить! — упрямо закончила она, поднимая голову и встречаясь взглядами. — Дюжина решает, хотите вы или нет. — Дюжина может идти в пасть к асуру, — перебила настойчивую просьбу Деви.       И, стоп, почему его слова звучали как просьба, он же не…? Не чувствует того же, да?       Останавливая время спора, Дивия прищурилась, вглядываясь в совершенно бесстрастное лицо, на котором не было никаких эмоций. Какая чушь.       На лице Дорана Басу всегда есть эмоции: гнев, уверенность, твердость, презрение, даже то же ехидство, что делало их с Сарой одинаковыми.       Но сейчас выражение его лица не выражало ни-че-го. — Доран, я…       В ром Рейтана было явно что-то добавлено, иначе это никак не объяснить, ведь Деви шагнула вперёд, касаясь сжатых кулаков, выдохнула имя, что нарушало любую субординацию и делало из нее чуть ли не преступницу. Но сказать это, коснуться его и наблюдать за играющими на лице желваками и прикрытыми в моменте глазами, — она должна была это сделать.       Камал и Видия точно прибьют ее. — Я не могу стать женой де Клера, потому что не влюблена в него, — шепот сузил пространство комнаты до них двоих, и мужчина посмотрел еще внимательнее.       Доран ждал не этих слов. Он вообще ничего не ждал, мысленно отправляя эту идиотку в свои покои или к Камалу, потому что связываться самому — выше его сил. — Не надо говорить того, о чем можно пожалеть, — только сказал он, когда Деви приготовилась признаваться во всех грехах.       Но ответом была грустная улыбка и тоскливый взгляд: — Надо было запечатать мне рот сразу, Доран Басу, и желательно своими губами, ведь тогда это было бы просто моментной слабостью, а не признанием в собственном бессилии, — прошептала Деви, перемещая ладонь вверх, проводя по напряженному лицу кончиками пальцев. — Я влюблена в вас.       Ожидаемого грома, молний и презрений — не вспыхнуло и не произошло.       Только рот господина Басу приоткрылся, намереваясь произнести что-то неизвестное, но она была готова, тут же вставая на носочки — приникая губами. Не поцелуй — запретный, как плод, манящий, как разрушения Темной Матери, — всего лишь прикосновение.       Но и этого хватило, чтобы у Дорана, еще мгновение назад серьезного и непонимающего, сорвало крышу. *** — Это ты виновата.       Сара гневно фыркнула, отвечая на высказанный упрек, что, впрочем, не добавило настроения. Она и без Дубея чувствовала себя не в своей тарелке.       Будто отправила жертвенницу на заклание ко Льву, смазав ту специями.       Но ведь Деви хотела этого. Точно хотела. Не зря она спьяну повторяла имя дядюшки, которого в город привел не развод, а стадо демонов. — Будем ее вытаскивать, — решила Басу, сдвигая брови. Рам хотел покрутить у виска, но не стал связываться.       Им и без того сейчас попадет.       Сара кралась впереди, и Раму оставалось только пялиться на полуприкрытый зад, мысленно давая себе оплеухи за каждый не произнесенный комплимент. — Даже не думай, — пригрозила девушка, застав его за этим. — Убью.       Таким способом они добрались до покоев дяди Басу, решая с помощью «камень-ножницы-бумага» кто будет стучать. — Ты жульничаешь, — взвыл Дубей, когда Сара отступила за его спину. — Может быть, — она была готова к представлению, тем не менее, переживая за подругу. — Но стучишь ты.       Рам постучал. Сара тыкнула его локтем через пару минут.       Рам постучал громче. Сара мысленно взвыла.       Рам постучал раз десять. Сара перегнулась через перила, готовая лезть в окно, если придется.       Рам долбил двумя руками и ногой, на всякий случай. Сара решила достучаться до сестры, которая приведет мать, и они с Дубеем успеют спрятаться под крылом Рейтана.       Рам не прекращал стучать.       В коридоре хлопнула дверь и послышались шаги. — Да сколько можно, дятлы, — натуральный рык вырвался у Дорана, когда его грудь столкнулась с занесенным кулаком Дубея, и тот сделал вид, что проходил мимо.       Сара облегченно выдохнула. — Дядя, — преувеличенно весело звучала она. — А можно нам Деви, все-таки время сна и…       И она только что заметила взъерошенные волосы, обернутые одним покрывалом бедра и прерывистое дыхание. — Я сдам тебя Видии утром, — пообещал он, скрываясь за дверью так, чтобы выглядывало только лицо и зловещие глаза. — Проваливайте. — А Деви…       На вступившего в разговор Рама полетел жуткий взгляд, и он предусмотрительно замолчал, хлопая ресницами. — Спать, оба, — припечатал ласковый дядюшка, хлопая дверью.       Сара прикусила губу, не зная радоваться или бежать в ужасе. — Это ты виновата, — тяжкий вздох Рама настроения не прибавил. — Зато она счастлива, — буркнула смущенная девушка, представляя, по какой причине подруга может быть счастлива. — Фу.       Дубей выразительно обвел взглядом захлопнувшуюся ранее дверь и закатил глаза. Смущения в них не было ни грамма: — Они так не думают. — Я — спать.       ***       Камал смотрел подозрительно и гневно, как и предполагал Рам.       Сара зевала и жалела, что не пошла спать сразу же, как отправила Деви на задание.       Дубей спал с открытым глазом. — Где она? — Спроси у дяди, — в сердцах выдохнула Басу, не сдерживая очередного зевка. — Или дождись — через девять месяцев узнаешь, где она могла быть. — О Радхе ты так и узнала? — хмыкнул Рам, делая шаг назад, чтобы не попасться под горячую руку. — Слава Матери, нет. Я зашла к ней в комнату раньше.       Рам попятился к выходу, демонстрируя честный взгляд заправского браконьера: — Так у тебя фетиш или собственная личная жизнь не интересует…? — Ну, знаешь, — зашипела девушка, устремляясь вслед за ним. — На твоей личной жизни можно поставить крест, я уже набрала Эрита!       На разозленного как тысячи демонов Камала никто не обернулся.