***
Тем временем Сатурн сидел на своей орбите и всё записывал и записывал имена. -- Т-т-так... девяносто шестой спутник... как... как называется девяносто шестой спутник?!?!?! Д-д-д-д-давай, Сатурн!! Ты сможешь!! Ты же не ужасн-ная планета... И тут прилетели спутники. По их лицам было видно, что они были бы готовы стоять перед Сатурном на коленях, если бы могли. Но сам Сатурн не обратил на это внимание, только искренне обрадовался. -- Вы вернулись!!! -- радостно воскликнул Сатурн. -- Я-я-я почти запомнил ваши имена!! Осталось всего пятьдесят!! Сейчас прочту! И Сатурн читал, а спутники ушам не могли поверить. За то время, пока они на него ругались он успел выучить девяносто пять имён и рассказать их без ошибок, без "Энцелада" и "Мегатрон". Однако на девяносто шестом имени Сатурн запнулся. -- Д-д-девяносто шестой спутник... д-д-д-д-д-девяносто шестой спутник... Н-н-н-н-нет, пожалуйста, не уходите!! Я-я-я обещаю, я вспомню!!! Я обещаю... я больше... вас не подведу... -- и он заплакал. И тут спутники не выдержали. -- Сатурн прости нас Сатурн, мы были сволочами Сатурн, мы больше так не будем Сатрун, Сатурн... -- Вы... извиняетесь? -- вытря слёзы, удивился Сатурн. -- Да Сатурн, мы заставили тебя выучить сто сорок шесть имён за раз Сатурн, ещё и давили Сатурн, это было ужасно Сатурн, мы... -- Вам не нужно извиняться передо мной, -- улыбнулась кольцевая планета. -- Ведь я же должен хотя бы знать, как зовут спутников, что живут рядом со мной! Надеюсь, вы не против, если я продолжу записывать ваши имена... -- НЕТ САТУРН ТЫ ДОЛЖЕН ОТДОХНУТЬ САТУРН ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ПЕРЕНАГРУЖАТЬСЯ САТУРН ОТДОХНИ САТУРН ПОЖАЛУЙСТА САТУРН!!!!!! -- загалдели все спутники разом. -- Ну... ладно... -- почесал головой Сатурн.***
И вот Сатурн спал крепким сном, а вокруг него, словно щит, выстроились все его спутники, охраняя его покой. Другие небесные тела, видя такую картину и просверливающие их лица спутников, смущались и делали крюк. Время шло, и спутники устали, но никто не смел даже пикнуть, ведь это считалось бы за презрение к Сатурну, который простил и принял обратно к себе сто сорок шесть моральных уродов.