Майское утро

Эзоп не знает, как следует проводить день рождения, если ты интроверт. Посиделки — не его конек, и звук, когда все выкрикивают его имя, чтобы задуть свечу, заставляет его чувствовать себя дискомфортно. Тем не менее он не может не чувствовать себя обязанным участвовать в таких традициях. Отпраздновав множество других дней рождения здесь, в поместье, он мысленно подготовился к тому, что его ожидает в этот день. Его друзья разбудят его рано, чтобы накормить плотным завтраком, затем потащат его на свои привычные мероприятия с громкой музыкой и оживленными дискуссиями, чтобы закончить день еще большим весельем и едой. Он не против таких планов, но знает, как устанет после более чем часового пребывания в толпе. К счастью, Джозеф знает, что обычные традиции поместья не доставят Эзопу удовольствия. Всю прошлую неделю Эзоп переживал из-за того, что этот день он должен отпраздновать. Он ходил взад-вперед по комнате, бормоча про себя другие способы сказать «спасибо!» в ответ на пожелания ко дню рождения, чтобы не показаться неоригинальным и повторяющимся. В какой-то момент он даже спросил, может ли Джозеф притвориться больным, чтобы он мог остаться в их комнате и вести себя так, будто ему приходится о нем заботиться. Как бы Джозефу ни хотелось, чтобы Эзоп хоть денек за ним поухаживал, он решил, что нужно найти более разумное решение. В то время, когда Эзоп был занят своими делами, фотограф тайком вышел из их комнаты и наедине обсуждал с другими жильцами альтернативные планы празднования. Фиона, которая больше всего любила устраивать вечеринки, с радостью приняла вызов. Вместо празднования на весь день она предложила ограничиться простым и приятным ужином вечером. Джозеф отнесся к ее идее с восторгом, так как это означало, что Эзоп и он смогут провести утро наедине. Он не хотел делать ничего слишком удивительного, что могло бы застать бальзамировщика врасплох, но при этом он постарается, чтобы всё прошло хорошо, ведь это был его особенный день, в конце концов. Сейчас было утро 11 мая, его день рождения. Редкий случай, потому что Джозеф проснулся раньше своего партнера. Устроившись на боку, он начал чувствовать, как другой зашевелился, прежде чем потянуться. — Почему ты уже встал? — Эзоп сказал хриплым голосом. — Я хотел первым поздравить тебя с днем рождения, — отвечает Джозеф, — кстати, с днем рождения. Глаза Эзопа широко распахиваются, когда он вспоминает, какой сегодня день, и он резко поднимается, глядя на дверь. Он смотрит на часы и видит, что уже семь утра. — Не волнуйся, я сказал им, чтобы они дали тебе сегодня поспать. У нас целое утро в распоряжении, — успокаивает Джозеф своего партнера. Он кладет руку на грудь бальзамировщика и начинает расстегивать пуговицы на его рубашке. Эзоп делает глубокий вдох. — Слава богу. Так же быстро, как и проснулся, он ложится на бок и закрывает глаза. Джозеф не знает, как реагировать. Эзоп не любит спать и всегда придерживается строгого режима сна. Неужели сегодняшний стресс вымотал его до такой степени, что ему нужно побольше поспать? Джозеф начинает пересматривать свои планы. Должен ли сегодняшний день быть посвящен отдыху и ничему больше? Если Эзопу нужно именно это, то Джозеф не возражает. Он тоже любит хорошенько вздремнуть. Поэтому он укладывается поудобнее и прижимается к своему партнеру. Его пальцы неторопливо расчесывают седые волосы Эзопа, нежно прикасаясь к коже головы при каждом движении. Джозеф точно знает, где следует прикоснуться, когда у его партнера болит голова или ему нужно успокоиться, точно так же, как Эзоп знает те же самые места для него. Он позволяет своему дыханию коснуться макушки бальзамировщика. Их ноги сплетаются, как всегда. Эзоп зарывается в грудь Джозефа. Пожалуй, это чересчур жарко для майской погоды, но они уже привыкли к теплу друг друга. Им не нужно много времени, чтобы слиться воедино и синхронизировать дыхание. Так было до тех пор, пока Джозеф не заметил, что дыхание Эзопа не такое медленное и ритмичное, как обычно, когда он действительно спит. — Ты не собираешься снова заснуть, мой дорогой? — шепчет Джозеф ему на ухо, на случай, если он пытается заснуть. Эзоп качает головой. — Нет. Я просто хотел, чтобы ты меня немного обнял. Мило, думает Джозеф, краснея. Поскольку их никто не ждет, они еще немного наслаждаются ленью друг друга. Хотя сегодня не его день, Джозеф не может отделаться от ощущения, что его балуют. Он никогда не был экстравертом, поэтому, оставшись наедине с любимым человеком, он чувствует себя на седьмом небе от счастья. — Ты выглядишь потрясающе сегодня, — говорит Джозеф, устраиваясь на его плече. — Я только что проснулся. — Я знаю, это впечатляет, как красиво ты выглядишь с растрепанными волосами и усталыми глазами, — хихикает он. Хотя солнце только встает, никто из них не хочет закрыть глаза. Они не хотят спать. Любопытная рука Джозефа опускается с плеча партнера и ложится на центр его груди. Ему нравится чувствовать, как подымается и опускается его грудь. Сегодня он достаточно близко, чтобы почувствовать сердцебиение Эзопа. Оно учащается при каждом движении Джозефа. Он немного играет, но не настолько, чтобы дразнить своего партнера. Одна рука делает круги на его груди, другая пытается согреть его холодные запястья. В ответ на такое внимание Эзоп пододвигается ближе к Джозефу. Хоть он и молчит, но выражает свое удовольствие небольшими прикосновениями. — Тебе щекотно, — замечает Джозеф. Эзоп розовеет и напрягается в ответ. — Это ты виноват. — Хочешь, чтобы я был помедленнее? — спрашивает он Эзоп качает головой. — Нет, я просто немного замерз. Джозеф морщит нос от ответа Эзопа. Ему кажется, что он весь кипит от одеял и тесного контакта. Так всегда бывает, когда ему в голову приходят определенные мысли, мысли о том, чего он хочет для них двоих сегодня. И все же он решает притянуть к себе как можно плотнее Эзопа. Только сейчас он заметил, что прошлой ночью случайно оставил окно открытым. В комнате действительно было холодно. Но Джозеф не чувствует, что остывает. Даже от прикосновения холодной кожи его партнера ему кажется, что его нервы горят. Эзоп быстро замечает тяжелое дыхание фотографа и решает посмотреть на него. Его теплого взгляда достаточно, чтобы Джозеф расслабился и спросил то, что ему хотелось спросить. — Ничего, если мы продолжим? — говорит Джозеф, кладя руку на бедро Эзопа. — Конечно, — отвечает он, перекатываясь на спину. Так ему удобнее всего. И хотя Эзоп ранее говорил, что медлить не стоит, Джозеф все же решает не торопиться и насладиться моментом. Солнце, пробивающееся сквозь занавески, и теплый весенний воздух, прижимающийся к его коже, создают особое ощущение. Бабочки в животе не ослабевают, а только усиливаются с каждым новым вдохом. Поднявшись на колени и оказавшись сбоку от партнера, Джозеф позаботился о том, чтобы тот устроился поудобнее. Одна подушка ложится у изголовья, другая — под Эзопа. Он отодвигает одеяла в сторону. Затем, когда уже все готово, Джозеф тянется к нему, чтобы поцеловать. Медленно, конечно, но достаточно долго, чтобы Эзоп начал тихо задыхаться. При этом всё внимание Джозефа сосредоточено на губах Эзопа. Нежные покусывания и поглаживания полностью отвлекают внимание, пока он осторожно снимает с Эзопа одежду для сна, не забыв растереть ему руки, потому что всего несколько минут назад он жаловался на холод. Хотя Джозефу нравятся мурашки на его руках, Эзоп предпочел бы не чувствовать, как встают дыбом его волосы. Единственное, что Джозеф не снимает с Эзопа — майку. Взяв с тумбочки флакон, Джозеф согревает жидкость в руке. Эзоп смотрит на него, пока глаза Джозефа подсказывают ему, чтобы он немного приподнялся. — Ты все приготовил накануне вечером? — спрашивает Эзоп, — ты никогда не оставляешь там смазку. — Не оставляю, — соглашается Джозеф. — Откуда ты знал, что утром у нас будет время? — Ну, вообще-то я все спланировал заранее. Я спросил Фиону, можем ли мы отложить празднование твоего дня рождения на вечер. Что касается этого, я готовился к сексу, но не хотел давить на тебя, потому что думал, что ты, возможно, захочешь поспать вместо этого. Я понимаю, что это не то, чем мы часто занимаемся так рано, — объясняет Джозеф. Эзоп кивает с пониманием. — Мне нравится, что ты хорошо меня знаешь. — Я знаю тебя как никто другой, — отвечает Джозеф с легким придыханием. Легкая улыбка его партнера заставляет бабочек вернуться, но он старается сохранить уверенный вид, заканчивая последние приготовления. Слегка похлопав Эзопа по колену, он велит ему раскрыть ноги. Как обычно, Эзоп никогда не разводит ноги достаточно, поэтому Джозефу остается расположиться между и держать их врозь. Он начинает трогать эту область. Не слишком слабо, иначе прикосновения будут только щекотать его, но и не грубо — от этого Эзоп будет лишь вздрагивать. После минуты ласк он начинает давить на дыру Эзопа. Не самые приятные ощущения, но они необходимы, чтобы добраться до самого интересного. — Вдохни и выдохни вместе со мной, — инструктирует Джозеф своего партнера. Он потирает внутреннюю сторону бедра, пытаясь казаться менее серьезным. Сейчас он не в том настроении, чтобы слишком доминировать над ним. Эзоп выполняет просьбу Джозефа. Он синхронно вдыхает, когда Джозеф вводит один палец. Бальзамировщик сильно напрягается, пока не вспоминает, что нужно выдохнуть. Это не самый приятный момент, но в конце концов его мышцы научились успокаиваться и расслабляться рядом с Джозефом. — Извини, — пробормотал Эзоп. Он всегда стесняется, когда не принимает Джозефа с легкостью. Фотограф успокаивает его. — Нет-нет, все хорошо, я клянусь. Вместо того чтобы пытаться быстро убрать палец, Джозеф понимает, что лучше всего подождать, пока Эзоп полностью соберется с силами. Иначе он может повредить кожу. — Теперь ты чувствуешь себя нормально? — спрашивает Джозеф. Эзоп прикусывает губу. — Мне просто нужно еще немного времени. Джозеф кивает, теряя внимание. Он не замечает, как колени Эзопа снова сходятся, сжимая его сильнее, чем нужно. Джозеф снова разделяет их, пытаясь помочь Эзопу почувствовать себя достаточно комфортно, чтобы продолжить. Он знает, что его партнер готов продолжать, когда его дыхание возвращается к нормальному темпу, а глаза перестают скакать по комнате. Нанеся еще немного смазки, он осторожно вводит и выводит палец. Иногда, сколько бы прелюдий он ни использовал, Эзоп не может подготовиться к этому процессу. К счастью, Джозеф не думает, что сегодня это станет проблемой. Каждое его движение заставляет Эзопа издавать тихие стоны, которые звучат как музыка для фотографа. — Видишь? Посмотри, как всё хорошо, — говорит Джозеф более низким голосом, чем обычно. Эзоп уже начал двигаться сам, пытаясь захватить побольше. Он решает раздвинуть ноги еще чуть-чуть, чтобы изменить положение, когда фотограф вводит еще один палец, — тебе приятно? — Это всегда так — подтверждает Эзоп, ожидая, пока Джозеф продолжит свои движения. С его одобрения Джозеф продолжает вводить и выводить пальцы, пытаясь понять, понадобятся ли ему сегодня игрушки или нет. Вдохи Эзопа становятся более продолжительными, чем дальше Джозеф вводит в него пальцы. Вдруг его охватывает румянец на лице и расползается волна расслабления. — Ты выглядишь мило, когда так делаешь, — комментирует Джозеф. — Делаю что? — Эзоп смотрит вниз и понимает, что его спина выгнута дугой, а ногти вцепились в простыни. — Эти маленькие движения. Ты наслаждаешься, — продолжает Джозеф, гладя Эзопа по волосам. Ему нравится, как он излучает тепло, — не волнуйся, сегодня я не буду тебя дразнить. — Ты меня смущаешь, — полушутя-полусерьезно говорит Эзоп. — Это очень смело с твоей стороны — смущаться, когда мы оба практически голые, — отвечает Джозеф. — Ну, не у тебя же внутри чьи-то пальцы. Джозеф ухмыляется, стараясь не терять темпа своих поворотов и толчков. — Ты отлично выглядишь, когда я внутри. Эзоп не знает, что ответить, но лишь робко улыбается и прикрывает рот рукой. — А еще, ты выглядишь сексуально, когда стесняешься. Особенно сейчас, когда ты явно наслаждаешься, но пытаешься скрыть свои стоны. Какой ты скромный, — Джозеф честен, хотя его тон игрив, -Я готов войти, только если ты тоже готов. Эзоп быстро кивает головой. — Хорошо. Отойдя в сторону, Джозеф быстро готовится. Сегодня он решил попробовать что-то новое. По какой-то причине Джозеф чувствует себя немного более эмоциональным, чем обычно, особенно сентиментальным. Сердце так и тянется к тому, чтобы упасть и просто крепко обнять бальзамировщика, но он не готов к такому. Он берет партнера за бедра и поворачивает его на бок. — Ты не против, если я буду держать твою ногу вот так? Джозеф берет его правую ногу и сгибает ее в колене, поворачивая так, чтобы его талия оказалась чуть выше талии Джозефа. Эзоп устраивается поудобнее, а затем качает головой. Уткнувшись грудью в спину Эзопа, Джозеф выравнивает свой член с его дырой. Он слегка надавливает, чтобы член едва вошел в него, проверяя, комфортный ли угол или нет. Хотя Джозефу это дается легко, он немного нервничает, услышав хныканье Эзопа. — Тебе не нравится? — спрашивает Джозеф. Эзоп тряхнул головой и кладет руку на спину Джозефа, прижимая его к себе еще крепче. Джозеф продолжает. Он не знает, как далеко следует зайти, поэтому использует только головку своего члена. Он ждет привычных сигналов, чтобы продолжить: учащенного дыхания Эзопа, его хватания за грудь, запрокидывания головы назад. Эзоп не любит много говорить, если его об этом специально не попросить, поэтому Джозеф запомнил другие формы его общения. Хотя он сосредоточен на удовольствии Эзопа, Джозеф чувствует себя так же хорошо. Как эмоционально, так и физически. Он не уверен, что когда-нибудь привыкнет к тому, что в его жизни есть кто-то, чьего присутствия он жаждет так сильно, что ему становится плохо, когда его нет рядом. Часто он не спит допоздна, поскольку слишком сосредоточен на ощущении, что кто-то обнимает его, а не на необходимости заснуть. Видеть, как Эзоп улыбается и радуется, — это лучше, чем что-либо другое, что Джозеф может себе представить. — Боже, ты такой горячий внутри, — пробормотал Джозеф. Как он и ожидал, рука Эзопа снова тянется к Джозефу. Она цепляется за его запястье и слегка сжимает. Джозеф решает зайти чуть дальше и решает просунуть свое лицо между ключицами и шеей Эзопа, целуя его. С каждым толчком кровать трясется все сильнее, и Эзоп пытается прижаться к партнеру. Джозеф делает все возможное, чтобы удержать его от соскальзывания на простыни, используя предплечья, чтобы прижать грудь Эзопа к своей. — Джозеф? — окликает бальзамировщик, — сможешь быстрее? — Да, конечно, — отвечает Джозеф. То ли он потерял счет времени и замедлился, то ли Эзоп стал более напористым? Что бы это ни было, он увеличивает темп. И не только это: он тянется к партнеру, чтобы погладить его, заставляя стонать имя Джозефа. Смешение этих двух движений заставляет Эзопа напрячься. Он судорожно дергается и едва не кусает руку партнера, но сдерживает себя. Это странное, но удивительное ощущение. Тело Эзопа внезапно напрягается, обхватывая Джозефа, словно притягивая его к себе как можно сильнее. На этот раз Джозеф не забывает поддерживать скорость, отвечая на каждое требование тела партнера. Но его разум продолжает теряться в этом моменте. От звуков до вида — все идеально. Он всегда забывает о том, какая мягкая кожа у бальзамировщика или как высок его голос, когда прикасаешься к нему нужным образом. Возможно, это слишком идеально, потому что, прежде чем он успел выразить это словами, его мышцы свело спазмом, и он изо всех сил прижал к себе другого мужчину. Эзоп переводит дыхание, ожидая, пока Джозеф выйдет из него. Он немного испачкал свою рубашку и одеяло, но Джозеф этого не замечает. Через несколько минут Джозеф переворачивается на спину и вытирает пот со лба. Он протягивает руку, чтобы Эзоп мог расположиться у него на груди. — Мы можем попробовать еще раз через несколько минут, — предлагает Джозеф. — Все в порядке. Я бы предпочел остаться вот так, если ты не против, — он придвигается ближе к своему партнеру. Джозеф улыбается. — Я совсем не против. Его веки начинают тяжелеть, так как он слишком уютно устроился в постели. Часы показывают, что еще нет и девяти утра. Хотя он чувствует себя виноватым в том, что спит дольше в особенный день своего возлюбленного, он думает, что Эзоп тоже этого хочет. — Эзоп? — шепчет Джозеф. — Да? — Я счастлив, что встретил тебя. Эзоп зарывается головой в грудь Джозефа. Он никогда не знает, что ответить, когда Джозеф говорит ему слова любви, хотя ему очень нравится слышать его признания в любви. Это заставляет его чувствовать себя особенным. — Я тоже счастлив, что встретил тебя, Джозеф.