о заботе и сожалениях

Гаара бежит изо всех сил, вертя головой, чтобы найти нужный номер палаты. Он запыхается и почти спотыкается о собственные ноги. Определенно не лучший вид для казекаге. Но это сейчас неважно. Когда к нему в резиденцию казекаге пришло письмо от Конохи, неожиданно — от Сакуры Харуно, красноволосый быстро раскрыл его, скользя взглядом по строкам. И парень благодарен главврачу коноховской больницы за то, что она не стала томить, рассказав самое важное в письме: Гаара, без формальностей, это срочно. Рок Ли в больнице, он без сознания. Сильно не беспокойся, мы следим за его состоянием, думаю уже через пару дней Ли пойдет на поправку, но, полагаю, тебе было бы важно знать. Приезжай как только сможешь. Сакура Харуно Гаара вроде и может облегченно вздохнуть: лучший медик Конохи, а то и мира, сказала, что Рок Ли пойдет на поправку. Но мозгом-то он это понимал, а вот сердце болеть продолжало, заставляя своего обладателя хвататься рукой за собственную рубашку. И молодой казекаге все же срывается с места, и ему плевать на какие-то там встречи и дела казекаговские. Единственное, что ему нужно — увидеть, дотронуться и хотя бы просто ощутить присутствие любимого. Любимого, которого он дважды чуть ни убил. Красноволосый пытается не думать об этом, пока летит на собственном песке в сторону Конохи. Слава Богу песок быстр и не так уж тяжел и Гаара сможет долететь достаточно скоро. Он отвлекается от навязчивых мыслей, сосредотачивая внимание на управлении песком. И ведь у него получается не думать об этом. Но это только пока. Уже в больнице Конохи, Харуно встречает казекаге. Она выглядит немного уставшей, возможно даже измотанной, но вида не подает, слабо улыбается, а по дороге в палату говорит, что произошло с Рок Ли. Но на половине пути медсестра быстро подбегает к ней со словами о какой-то срочной операции. — Звиняй, Гаара, мне срочно надо идти. Иди дальше по коридору, а после заверни направо. Палата номер 238, — она махнула рукой и быстро ушла куда-то с той медсестрой, цокая каблучком. Гаара быстро пошел туда, куда указала Сакура. Наконец он нашел нужную ему палату и аккуратно открыл дверь. Очевидно, Рок Ли всё еще был без сознания. Красноволосый тихо, как ниндзя (он и есть), вошел в палату и встал рядом с кроватью любимого, рассматривая его умиротворенное лицо. Казекаге заколебался, прежде чем мягко провести рукой по щеке темноволосого. У того и глаз не дрогнул. Гаара и не знал на что надеялся. Резка боль в голове заставила дыхание участиться, а свободной рукой схватиться за волосы и скорчить лицо. Воспоминания. Чертовы воспоминания. И обстановка похожа: коноховская больница, Рок Ли без сознания и Собаку Но напротив его кровати. Только вот цели, словно полярности — различны. *** Песок, словно щупальца, охватывает шею, голову и туловище ученика Майто Гая. Гаара смотрит на умиротворенное лицо паренька, которого, кажется, сделал инвалидом. На лице красноволосого ни грамма сожаления, лишь жажда убийства. И он только хочет сжать руку, зловеще прошептать заветные слова: «песчаная ловушка», но громкий звук открывающейся двери прерывает его. Наруто и Шикамару ужасаются, но пытаются не подать вида, наезжая на джинчурики однохвостого. — Я хотел его убить, — произносит он так беззаботно, словно это его рутина. И хоть так и есть, и Наруто с Шикамару, вроде как, удивляться не должны — они уже слышали об этом, но на их лицах все равно читается полнейший ужас и, кажется, отвращение. И отдавшись болезненным воспоминаниями о том, каким он был, какой вред наносил окружающим и как чуть ни сделал инвалидом человека, который в итоге подарил ему настоящие чувства, Гаара не замечает, как по щекам начинают течь горячие слезы, а тело дрожит, заставляя его все-таки ухватиться за тумбочку. Он только хочет тяжело выдохнуть, попытаться успокоиться, как вдруг до его прохладной руки касается другая, горячая. Собаку Но поднимает взгляд на Рок Ли, который наконец пришел в сознание. Тот обеспокоено смотрит на казекаге, ему совсем без разницы сколько он пролежал в постели, он лишь хочет узнать причину слез любимого. Гаара сглатывает и почти налетает на зеленого зверя Конохи, мягко обнимая его и утыкаясь носом в шею, вдыхая родной, давно полюбившийся, запах. — Гаара? Что случилось?.. Почему ты плачешь?.. — Ли смотрит на отстранившегося парня, у которого глаза все еще на мокром месте, и спрашивает тихо. Зеленый зверь Конохи на самом деле не может понять, он хмурится и вздыхает, рассматривая лицо парня напротив. Вдруг Рок Ли широко раскрывает глаза — он понял. И ведь все было так очевидно. — Дорогой, — говорит все так же тихо, ведь только-только очнулся. Он слабо проводит рукой по щеке красноволосого и ободряюще улыбается, — Ты ни в чем не виноват. Тебя сделали таким. И я знаю, что ты больше никогда так не сделаешь. Ведь главное, что ты смог измениться. Еще слабое тело зеленого зверя конохи вдруг крепко обнимают, а носом утыкаются в его шею. Рок Ли слабо улыбается и подглаживает Гаару по ярким красным волосам. — Я люблю тебя. *** Сакура тяжело вздыхает, проводя рукой по волосам. Эта была простая операция, такие операции бывшая Харуно без особых усилий делала еще в 15 лет. Но. Усталость имеет свойство накапливаться. И какой бы сильнейшей, госпожа Учиха не была, ужасный недосып, огромное количество работы, операции и воспитание дочери сказывались на ней, отражаясь мешками под глазами и головокружением. Перед глазами вдруг снова начало двоиться. Женщина оперлась руками о стол, тяжело вздыхая и жмуря глаза. Стало душно и в горле пересохло. Сакура хотела быстренько открыть окно, но стоило ей убрать руки со стола — пропала опора — и её ноги вдруг подкосились. Реакция у женщины была отменная, ведь она все-таки элитный джонин деревни, поэтому её рука быстро потянулась к краю стола. Но даже так опоры было слишком мало. Госпожа Учиха, кажется, вот-вот упадет, но чья-то сильная рука резко подхватывает её за талию и слегка прижимает к себе. Знакомый запах. Сакура слабо улыбается и оборачивается. Перед ней стоит, конечно же, Учиха Саске. Он смотрит спокойно и серьезно, но бывшая Харуно всё же еле сдерживает усмешку — ей было очевидно, что брюнет на самом деле сильно волнуется за неё. — Сакура, ты в порядке? — он спрашивает это рутинным тоном, пытаясь скрыть свое беспокойство. Названная протирает глаза. — Ох. да, я в порядке, просто. — розоволосой не хочется нагружать своего мужа какими-то собственными заботами, тот итак работает днями и ночами на благо деревни и каждый день подвергает свою жизнь опасности, а она делает слишком мало. Она всегда думает, что делает слишком мало. Хотя с момента её становления лучшим медиком и одной из сильнейших укротят прошло уже больше 10 лет. Сакура все еще так думает. — Сакура, — имя жены нежно звучит с его уст, — я знаю. знаю, что тебе тяжело. — вздох, — Сакура, — он мягко разворачивает её лицом к себе и обнимает, хватаясь рукой за её медицинский халат и утыкаясь в шею, — Прости меня. Дав чувствам проявиться, он снова возвращается в привычное для себя положение и выражение лица. Но на его заботе это никак не отразилось. Учиха подхватывает жену одной рукой и несет к белому кожаному диванчику, что был поставлен для ожидающий очереди к главврачу коноховской больницы. — Саске, я. — розоволосая пытается отпираться, но, то ли из-за отсутствия сил, то ли еще из-за чего, она сдается и позволяет мужу аккуратно уложить её на диванчик. Мужчина проводит уже свободной рукой по её волосам и щеке, смотрит извиняющейся, но бывшая Харуно не понимает — почему? Его глаза выглядят почти так же, как тогда, после войны и это настораживает её еще больше. Когда брюнет в очередной раз проводит рукой по её щеке, она резко, но мягко перехватывает его ладонь и серьезно смотрит в глаза мужу. — Дорогой, — нежно, но с некой строгостью, — я не злюсь на тебя. Я понимаю тебя и я понимаю твою работу. Я знала на что соглашаюсь, когда выходила за тебя замуж. Я всегда была согласна. Потому что я люблю тебя, Саске. Названный, который все это время сидел на корточках перед диванчиком, опускает голову, утыкаясь жене куда-то в предплечье, пока его рука все еще была «в плену» её ладони. Брюнет тихо вздыхает. Ему стало легче. Правда. Он всегда знал, что Сакура его любит. Знал, но считал, что не заслужил. И он понимает, что считал так не один. Друзья бывшей Харуно не всегда положительно относились к её безусловной любви к нему, международному преступнику, человеку, который почти убил её и её лучшего друга. Но каждый раз, как он нежно смотрит или мягко целует в губы, без слов показывая любовь, розоволосая понимает — она ни о чем не жалеет. — Я люблю тебя, Сакура