Потеря

Всё кажется неправильным, как в странном сне, будто ты веришь, что этого не могло произойти, а тут раз! И случается что-то, чего ты и не предполагал. Что-то, что кажется ломает твоё понимание мира или отдельных личностей. Как будто ты сам уже не понимаешь, что творится вокруг, но продолжаешь делать то, что делал раньше. Это произошло. Его доверие рухнуло. Всё рухнуло. Дилан отключившись рухнул на пол. Его вера в то, что Шэрон измениться и всё будет как в начале их знакомства рухнула. Всё рухнуло. А он разворачивает корабль. Сам развернулся лишь на миг, чтобы проследить как подруга исчезает в жёлтых искрах, а потом будто назло её выходке вцепился в руль корабля и повернул обратно. Вывернул его чуть ли не на максимум и долгие секунды ждал, пока корабль начнёт поворот. И он начал. Медленно но верно судно разворачивалось, меняя свой курс. И мысли Лололошки их тоже меняли. С непонимания, они пришли к осознанию. Осознанию того, что уже ничего не будет как раньше. Они больше не соберутся вместе, не придумают новый план, теперь вообще некому придумывать планы... Что им делать?! Как дальше быть?! Кто будет вести их дальше?! Лололошка занимает роль ведомого. Его вёл Саймон Солус и Дженна, Дилан и желание вырваться с этого острова, но что будет дальше? Что ему дальше делать? Кто придумает план? Кто укажет на ошибки? Кто назовёт идиотом, что сначало делается а потом думает? Кто будет зачищать его следы и выслушивать его жизнь? Кто будет тем, кому он сможет пересказать весь свой проведённый день, и кто сможет дать его рассказу обоснованную оценку? Кто теперь займёт место Дилана? А кто место Шерон? Нужна ли она как персонаж в его истории, или она только отягощала его своими словами и действиями, заставляя топтаться на месте и принимая не самые верные решения? Да. Она мешалась. Была всего лишь пятном на его белой толстовке, которое он упорно старался не замечать. А даже зная где оно находится, говорил что-то по типу "другие ведь его не видят" или " постираю как-нибудь потом, когда солнце выйдет, чтобы побыстрее одежда просохла" и не важно, что он знал о том что осенью часто идут дожди, он просто не хотел что бы кто-то подумал так же как он, ведь его позиция может совершенно отличаться от той, что видят окружающие. Да. Жаль ему было только Дилана, пусть эта дура идёт на все три буквы, пусть сбегает, оставив их одних. Теперь хоть мешаться под ногами не будет. Да и наверное это единственное хорошее дело, что она сделала за последние месяцы для их команды, потому что другого вклада в их совместные действия без получения дополнительной проблемы, она сделать так и не смогла. А сейчас хоть и бросила их на произвол судьбы, зато не утащила ничего вдогонку, к примеру провизию или компьютер с данными Дилана, так что пусть идёт нафиг эта жёлтоволосая дура, и скитается по своим мирам в одиночестве до самой смерти, ведь её книги кроме автоматонов читать никто не станет! И пусть только попробует к нему заявиться обратно со словами "мы все были на взводе, вот я и перенервничала", да он ей за что-то подобное волосы отрежет и раза два точно даст в эту тупую рожу, что только и может истерить по любому поводу! Ведь он может простить ей многие проступки, но не предательство! Никогда. Ни за что! Пусть только попробует вернуться, и он сделает так что она будет сожалеть о своём решении до самой смерти. И пусть это будет не избиение, пусть будет тихая и долгая месть, но он сделает так, что никакие уговоры и крики не помогут ему остановиться. Он заставит её почувствовать себя так же, как и она его, когда оставила на этом корабле в такой опасной ситуации. Он сделает всё, чтобы испортить ей жизнь за то, что она их бросила. Но это не главное. За ненавистью он не заметил, как руль опасно скрипит под его руками. Он повернул его до максимума и вцепился со всей ненавистью, будто вырвать хотел. Но нет, он вовремя опомнившись оттдёрнул их, и руль вернулся в прошлое состояние. Всё хорошо. Они вернутся. Сеть появиться, и они вновь перезапишут Дилана. Всё будет хорошо. Дилан вернётся, придумает план. Всё будет хорошо. Всё будет как раньше, но уже без дополнительного груза. Они со всем справятся. Теперь у них есть Ричард, он тоже всё знает; знает про остров, про автоматонов, про мироходцев. Их знания теперь равны. Они что-нибудь придумают. Обязательно придумаю. Всё будет хорошо. Теперь он остался лишь с Ричардом. Они одни, на огромном судне, и даже не знают как им управлять. Теперь он не может сбежать отсюда, он чувствует себя ответственным за жизнь рядом стоящего парня. В отличии от друга он мироходец, но не такой, как та бездушная тварь. Он не покинет друзей. Пусть даже в самом ужасном состоянии, но он останется рядом и будет помогать со всем чем только сможет, он просто не может бросить того, кто раньше полагался на новую команду, а раз сейчас остался лишь он, ответственность за этого паренька теперь передалась ему. Но главное вернуть Дилана, ведь он мозг, он сила... Он всё что у них есть. Всё что осталось, и он одна из самых светлых надежд из всех, что таятся у Лололошки в сердце. Надо только вернуть её, надежда умирает последней, точно так же и автоматон, код которого можно записать в любой программируемый предмет. Всё будет хорошо. У них в команде есть Ричард, умеющий работать с автоматонами, он что-нибудь придумает, сделает... А если не сделает то Ло его заставит это сделать. Он не позволит умереть тому, кто не раз его спасал из передряг, собрав воедино которые, он бы наверняка оказался в безвыходной ситуации, выход из которой смог бы найти лишь Дилан. Надо только ему помочь. Заставить двигаться и говорить. Мироходец вновь будет смотреть на того, кто не похож на его знакомого. Он к этому готов. Ему главное чтоб кто-то был рядом. Чтоб не бросал как эта Шерон. Хоть Дженна, хоть Ричард, хоть кто-нибудь, чтоб не исчез из его жизни в жёлтых искрах, или искрах пожара от разрушенного города. Хоть кто-нибудь, кто сможет быть рядом и поддерживать, чтобы он смог двигаться дальше. Двигаться по неизвестному ему пути, в котором он бы не боялся заблудиться в одиночестве и остаться в этой темноте навечно. Видя, как корпус корабля вновь выровнялся он мгновенно слетает с постамента. Он падает на колени, и поднимает безвольную голову робота. Он надеется увидеть хоть что-то, хоть что-то кроме железных и безвольных глаз машины. Он слышит аккуратные шаги. Кто здесь? Он резко поднимает и разворачивает голову, от чего очки приспадают на нос. В его глазах страх, истерика, ужас. Его последняя надежда лежит в его руках и он ничего не может сделать. Но может тот, кто стоит рядом с ним. Так близко, что рукой подать. Ричард. Теперь он его спасение. Это его шанс стать нужным, стать главным, стать тем, кто хоть раз проявит добро к роботу. Он просто ищет замену Дилану, чтобы кто-то вёл его как слепого котёнка через преграды. Ло хватает Ричарда за штанину как можно выше, но ухватывается где-то на уровне бедра. Он сминает твердую ткань джинсов, даже не смотря на то что та и до этого была натянута. Он хватает сильно, чтобы друг не смог отмахнуться или сбежать.Он не сбежит от него. Он не мироходец. Теперь Ричард его надежда. Он верит в него, он знает, что тот сможет, он будет стоять на своём, пока Дилана не вернут в сознание. И все его чувства отражаются в глазах. От страха и безумия, до призрачной надежду, в которую он готов поверить, лишь бы не принимать суровую реальность. Ричард это видит. Видит как его товарищу плохо, как тот обезумевшим взглядом смотрит на него, и выдавливая самую фальшивую улыбку, с примесью того же безумия произносит не отводя от него этот пугающий взгляд: —Ты же ему поможешь? Это был риторический вопрос. . Приказ. Ричард знал, что Лололошка ожидает лишь одного ответа, и по его взгляду было понятно, что другого он просто не примет. Он сделает всё, чтобы вернуть этого автоматона к жизни, и хотя в любой другой момент, Ричард стал бы придраться и набивать цену, сейчас он понимал – Лололошке плохо. Его сердце всегда неприятно сжималось когда тот уходил к этому Дилану, вместо того чтобы проводить время с таким же человеком как и он. Вот только сейчас всё было не так. Он видел как тому был важен этот автоматон, он видел как тот готов был бы жизнь отдать, взамен на жизнь это железного человека я и хотя он его не понимал, от одного только вида, обезумевшего от потери друга Лололошки, у него внутри казалось что-то потихоньку умирало, и казалось это будет продолжаться всю оставшуюся жизнь если он не вернёт эту жестянку в прежнее состояние. Мироходец сидел согнув ноги в коленях, между которыми разместил тело Дилана, голову которого он одной рукой крепко прижимал к себе, а другой с той же силой держался за чужие джинсы, как за последний лучик надежды. Ричард присел на колени, и положил руку на чужое плечо. Лололошка вздрогнул от неожиданности хотя и видел все действия друга как на ладони. —Тебе нужно успокоиться, Дилана мы в любой момент попытаемся восстановить, а вот твой рассудок лучше сейчас, чем потом– Сказал Ричард. Дурацкие слова. И вот зачем ему это знать? Разве он настолько жалок, что начинает сходить с ума? Разве это сейчас должно волновать Ричарда? Какая разница как он себя чувствует?!Сейчас может и поистерит, потом радостным будет, когда Дилан вернётся, потом задумчивым, когда будут придумывать план. Какая разница как он себя чувствует?! Какое ему до этого дело?! Он же наверняка сидит здесь лишь потому, что у него нету выбора, а если бы был, он бы давно уехал без них, бросив за борт на произвол судьбы. —А тебе какое дело? –грубо спрашивает Лололошка, убирая руку с чужих джинс и обхватывая безвольное тело, что казалось холодным как у настоящего трупа, хотя скорее всего это был остывший материал, из которого изготавливали кожу. Сразу видно, что не получив желаемое, Лололошка пребывая на эмоциях решил закрыться от возможного спасителя, что было не самым приятным исходом для Ричарда, но главное, что тот не сбежал в истерике с палубы, и ему не придётся его разыскивать по всему кораблю. —Лололошка, ты можешь рассказать мне что тебя тревожит– как с маленьким ребенком, стал говорить Ричард. Вместо ответа, парень всхлипнул, и шмыгнув носом, остался непреклонен в своём выборе. Вздохнув, тёмноволосый как видно смирился с тем, что ему придётся уговаривать друга открыться ему, но не зная, к чему могут привести чужие эмоции, он отчего то был уверен что лучше тому проплакаться сейчас, чем истерить, при следующем неприятном повороте судьбы, время в котором на слёзы у мироходца может и не быть. — Лололошка, –мягко продолжил упрашивать того Ричард– если ты всё выскажешь сейчас, то потом тебе станет легче... Паренёк отрицательно замотал головой в разные стороны, при этом разбрасывая слёзы, что стекали с его глаз. — Я знаю, что тебя что-то гложет, и это не очередное стирание Дилана, ты можешь рассказать мне. Обещаю, что я не буду смеяться или использовать твои же слова против тебя чтобы это ни было. Его голос звучал так, как будто ему и вправду было дело до плачущего мироходца, но точно ли ему можно доверят? Разомкнув губы, и проглотив неприятный ком в горле, он истерически произнёс: —Они все ушли! Опять ушли!– всхлипнув продолжил он– и ты уйдёшь... На последних словах, его голос засипел и превратился в плач. Такой громкий и неприкрытый. Видно он уже не боялся, что Ричард что-то о нём подумает, хотя стоило бы знать что этого не боялся он и раньше. Его страхом было скорее падение духа того, кто теперь остался последним живым не включая его, ведь в конце концов когда вас всего лишь двое, эмоции передаваемые друг другу очень важны. Но если тот просит рассказать что его тревожит, то почему бы и нет? — Я постараюсь остаться с тобой до конца– перебиваемый чужим плачем ответил Ричард, при этом ничего не обещая наверняка. Он был не мастер утешений, и единственное, что сейчас мог, так это сесть рядом, и надеятся, что его присутствие хоть как-то поможет. Вот только мироходец лишь больше разрыдался растроганный положительным ответом от друга, а почувствовав, как тот сел рядом, не удержался, и развернувшись в пол оборота схватил того за талию, и придвинув поближе, уткнулся в плечо, даже не замечая, как размазывает по нему свои сопли, хотя кажется никого из них это не волновало. Он плакал долго, иногда затихал, а иногда становился громче, но Ричард был рядом, лишь сидел тихонечко под боком, доказывая свои слова, что не уйдёт от него, и хоть немного, но спасал этим, медленно утопающего в собственных страхах Лололошку.