— Не оставляй меня одного

Белая комната что так и мазолила глаза одним своим видом, да в целом тут не на что смотреть, лишь этм стены. Как же ему плохо, а в мыслях практически не чего и не было, даже в голову не приходили другие мысли, и лучезарно рыжий паренек не вспоминался им, перед которым так и был он виноват, лишь эти пытки и допросы! Надежда горела не узреть вновь новый приход своего ужасного насильника, лишь покой, а в лучшем случае уйти в такой ему родной дом, лечь в свою мягкую постель в блаженстве обнимая руками такую же мягкую подушку, ох, как же давно он не ощущал уюта, лишь холодный пол к которому кажется он уже стал привыкать, как и конечности становясь все леденей и леденей с каждым днем. Положение у него было лежачее на боку , рука что была подставлена под его голову, а колени прижаты к себе, туман в голове, белота перед глазами, лишь изредка темнело в глазах, когда же он в последний раз ел? А в целом когда в последний раз ел что то съедобное? После некой смерти его сожителя о нормальном питании он мог и не мечтать, красноволосый был в доме кухаркой, и мог уж приготовить что то гораздо съедобней в отличии от чоуза от которого могла бы выйти сгоревшая еда от сильного напора огня, даже иногда получался пепел. И живот уже перестал просить еды неприятно урча. А синяки встречавшиеся на многих участках тела не торопились заживать, даже казалось будто они и не заживут. В убивающей тишине раздался хриплый кашель, а за ним капли крови. Ох, кровь, красная, что и вскоре была размазана ладонью по белому полу, а палец стал что то пытаться нарисовать. Кстати Избранный умел так и не плохо рисовать, не хуже ребенка, лишь в этот момент можно и не разобрать нарисованное им. Мысли словно окрасились в кровавый цвет, красный. А в голову всплыл его милый старый приятель, что так и считался им мертвым. Как же он скучал. Его внешний вид ярко отобразился в голову. А с глаз бедолаги невольно потекли слезинки и не одного всхлипа с его стороны, лишь небольшой ручеек что так и тёк и тёк с его невинных глаз. — "Дарк" ... – чуть ли не в мыслях сказал он, но на деле он шептал,, все так же хрипло, а голос его заметно дрожал, даже мысль о друге не могла его обрадовать, лишь усиливая сильнее его тоску. Вскоре было принято сидячее положение. Кулаки сжимались, а ноги дрожали будто бы он прошел пешком несколько километров, а на деле вовсе нет. Мысли в перемешку, кровь, белые стены, даже чувство голода дало знать о себе как и холод с нытьем тела , в мыслях этих из всех них выделяется силуэт друга. Казалось он махал, казалось он улыбался, а лица видно не было в таком темном пространстве. Кулаки сжались сильнее четко показывая на руках вены, а тело резко приподнялось на и так измученных коленях поддерживающее руками, найти силы поднять свое тело все таки нужно. Тяжелое дыхание и он встал на ноги легко пошатнувшись, удивительно что у него вышло встать. А ноги пошли в действия чуть ли не бежа в стенку, даже кулаки были готовы избить этот жалкий белый кусок... Кусок неизвестно чего! Чего то очень прочного, откуда они берут такой материал? И на готове он был уже вмазать стене как лицезрел вновь этот силуэт, это же он, его милый приятель, такой ему родной. Мир, а точнее эта белая комната словно окрасилась в черное пространство затемняя все вокруг, а сам он резко притормозил, а друг все так и стоял, но на лице его не было улыбки, лишь та ненависть, та злость, злое личико которое он и видел при их ужаснейшем сражении. Хотелось бы все исправить, как же он виноват перед ним, перед таким ему родным созданием. А тишина вновь прервалась полу тихим голоском. — Прошу прости меня... – ответа не последовало, все так и стоял лорд. Но тело его будто бы стало распадаться на мелкие частички – Прошу не уходи! Прошу не покидай меня! – Новая волна горьких слез хлынула из глаз, сколько же раз он извинился в своих мыслях? Сколько же было с его стороны сожалений? А руки нервно пытались предотвратить исчезновение. Ладонь его нежно легла на чужую щеку, щека даже была ощутима, но так холодна. А Лорд все таки не изменился в выражения продолжая испаряться, но уже стремительно. – Не оставляй меня одного, пожалуйста, я не хочу, нет...– сказал он поздно. Последняя маленькая пылинка улетела в некуда оставляя его наедине с собой, с одичавшим собой.